​День Святителя Николая

Рассказ.

Сейчас забрезжит рассвет, и баба Нина встанет, помолится перед бумажной иконочкой Николая Чудотворца и отправится доить Зорьку, а потом... потом пойдет в церковь на праздничную Литургию...

На Литургию-то она, может, и решится пойти, но как посмотрит теперь батюшке в глаза? Что скажет своим, деревенским? Позавчера, когда готовились к празднику, сослалась на то, что ей нужно съездить по неотложным делам в город, поэтому на всенощной ее не будет, а обещанную икону она принесет сразу на Крестный ход. Как ни уговаривали ее батюшка и односельчане, она стояла на своем, потому что боялась рассказать правду и надеялась, что произойдет чудо.

— Ох, — произнесла она, поворачиваясь на другой бок, чтобы еще из постели взглянуть на старинную икону, доставшуюся ей от матери. И повторила, уже глядя на пустой угол: — о-хо-хо.

Как теперь быть? Что она сегодня скажет людям? Как посмеет посмотреть им в глаза?

Иконы на месте не было. Уже неделю как не было. Дорогой сынок увез в город: «Зачем она тебе, икона эта? Знаешь, какие за нее «бабки» дадут? Петьку учить надо. Деньги нужны».

Да, Петеньку надо было пристраивать. В школе учился плохо, поэтому в прошлом году никуда не поступил, может, хоть в этом куда получится. Вот и понадобилось сыну продать икону.

Икона эта действительно была очень древняя, краски со временем потемнели, кое-где даже облупились, но лик Николая Чудотворца, облачение и Евангелие просматривались четко. Икона досталась Нине от мамы. «Ты береги ее, — говорила ей мать, умирая. — Она в нашем роду уже лет пятьдесят по наследству передается. Знаешь, как её искали тогда? Дед твой в нашем храме старостой был. Когда начали храм разорять, он и вынес икону эту чудотворную. Не просто вынес, а в окно в алтаре вылез. Кто-то из мальчишек видел и рассказал. К нам вечером и нагрянули активисты, чтобы, значит, дед икону на поругание отдал. Весь дом тогда перевернули, сарай сожгли, думали, что он ее там спрятал. Решили, что святыня сгорела, поэтому, наверно, больше и не тревожили. А икона целехонька оказалась: дед ее в поле спрятать догадался. Чудотворная она. Когда твой отец уходил на фронт, его этим образом благословляли. И ведь вернулся живым. Бабушка всю войну перед этой иконой молилась, и дом наш уцелел, хотя деревню сильно бомбили. Да и не только бабушка, а вся деревня собиралась у нас в доме и молилась. Ты береги ее пуще глаза. Потом, если откроют наш храм, вернешь ее туда, потому что, умирая, дед твой Николай так благословил…» И тогда Нина дала матери обещание, что выполнит ее последнюю волю.

В те годы молодая женщина о Боге и не помышляла. Святой образ отнесла на чердак, покрыв, однако, на всякий случай большим полотенцем. Вспомнила про икону только тогда, когда единственный сынок Лешенька под машину попал и в реанимации оказался. Неделю она ломала тогда себе руки от отчаяния и страха: вдруг сынок не выживет? Как без него жить-то будет? Ведь единственная отрада, надежда и утешение.

Всю ночь тогда не спала Нина, орошая подушку слезами, а под утро задремала, и приснилась ей покойная мать: «Помолись перед образом, который у тебя на чердаке пылится». Вскочила молодая женщина и с бьющимся от страха сердцем понеслась по лестнице наверх, на чердак. Не сразу и икону нашла: столько ненужного хлама накопилось за эти годы. Металась, как раненый зверь, разбрасывая ненужные вещи, и наконец нашла, что искала. Сорвала спешно полотенце и упала на колени перед образом. Не знала даже, как помолиться, только шептала:

— Николушка, Николай Чудотворец, помоги! Спаси Лешеньку. Я внука в честь тебя попрошу назвать. Помоги, — и, приложив руки к щекам, плакала навзрыд.

Утром, едва рассвело, помчалась на попутке в город к сыночку, слабо надеясь на чудо. А чудо произошло: Лешенька пришел в сознание.

Потом, когда она анализировала события той ночи и утра, поняла, что мальчишке ее полегчало, когда она перед иконой Святителя Николая на коленях дома стояла. С тех пор Нина и стала молиться перед образом, как умела, своими словами. Потом открыто в своем доме икону поставила, хотя никому о происшедшем не рассказала: боялась, что смеяться над ней станут. Так с той памятной для нее поры и стояла икона в красном углу, ни разу не покинув за долгие годы своего места.

Лешенька вырос и уехал в город. Сначала учился, потом женился. И Нина вот уже много лет помогала сыну материально. Все, что выращивала на огороде, когда сил было побольше, а лет поменьше, возила в город на рынок, почти ничего себе не оставляла. И всё до копейки отдавала сыну. А те остатки урожая, которые все-таки оставляла на зиму на пропитание, все равно забирал сынок. Сначала приезжал два раза в год: весной, чтобы на все лето внуков оставить, и осенью, чтобы забрать мальчишек на зиму. А когда пацаны подросли, стал приезжать раз в год, осенью, когда был собран уже весь урожай. Приезжал с одной и той же прибауткой:

— Встречай дорогих гостей. Все, что есть в печи, на стол мечи.

Приезжал на шикарной машине, нагружал продуктами и уезжал до следующей осени.

— Мам, зачем тебе три мешка картошки? В городе всё покупать надо. Сама знаешь. Что я
буду лишние деньги тратить? Машину хочется купить, как у людей. Экономлю на всем. Да и квартиру надо еще одну приобрести.

— Почему тогда квартиру одну? — удивлялась Нина. — Внуков-то двое.

— Колька в семинарию поступил. Мать, во удумал. Я его в медицинский, а он куда?! Поговорили мы с ним тогда по душам. Сам решил — сам пусть и жизнь себе строит. Поэтому одна только квартира нужна — Петьке.

Воспоминания о старшем внуке растревожили душу. Недолюбливала она его. Не только потому, что был он неродным, сыном невестки от ее первого брака. Но и потому, что звали его Николаем. Значит, обещание, данное когда-то Святителю Николаю, она не выполнила, ведь не могла просить назвать так же родного внука. Коля был очень тихим и добрым мальчиком. Всегда помогал ей летом на огороде, даже Зорьку пас. Но водилась за ним, по мнению Нины, одна странность: мальчишка очень редко играл с друзьями. А когда она неожиданно заходила в горницу, то частенько заставала его у иконы. Коля внимательно всматривался в лик Николая Чудотворца и что-то тихонечко ему говорил. Но от ответов на бабушкины вопросы уклонялся. А теперь вот в семинарию поступил.

Нина безропотно отдала сыну три мешка картошки, зная, что самой теперь придется покупать у соседки, чтобы как-то прокормиться до весны, а потом посадить огород. Но когда Лешенька заговорил о том, чтобы продать на мясокомбинат Зорьку, она решительно воспротивилась. Вот тогда они с сыночком и повздорили, крепко повздорили.

— Внуков тебе не жалко? Корову какую-то пожалела. Без молока не проживешь? У тебя коза есть. Хватит тебе.

— Да она же кормилица, сынок. Как же я ее на смерть отдам, лапушку мою?

— Не хочешь на комбинат, так отдай нам. Всю зиму мяса не надо будет покупать. Мне деньги нужны, мать.

Нина тогда аж ахнула. Но все же открыла дверку шкафчика, висевшую на одной петле, достала ему небольшой газетный сверток:

— На, родной, на похороны себе копила.

Деньги он взял, но недовольно ворчал еще несколько часов. Вот тогда впервые мать не знала, как поскорее выпроводить дорогого гостя. Все боялась, что опять про Зореньку разговор заведет.

На душе остался горький осадок, с которым и жила баба Нина почти полгода после отъезда сына. А потом, когда молодой батюшка к ним приехал и храм их Никольский стал возрождаться потихоньку, на душе немного потеплело. Помалкивала она сначала про чудотворный образ. И на расспросы батюшки, который знал, что была когда-то в храме чудотворная икона Святителя Николая, промолчала. Вот тогда и приснилась Нине снова покойная мама ее: «Дочка, не забывай волю деда и свое обещание».

Не сразу она после этого сна решилась рассказать все священнику: и стыдно, что промолчала, и с образом расставаться жалко. И покойная мать приснилась ей снова с теми же словами. Весь день проплакала тогда Нина на ее могиле и, чтобы решиться рассказать все батюшке и отдать икону в храм, еще раз пообещала: «Отдам икону, мамочка, не переживай. Только как теперь отцу Валерию все рассказать?» И тогда внутри себя будто ответ услышала: на исповеди.

Решено было икону передать на праздник Николая Чудотворца, когда и должна была состояться праздничная Литургия в возрождающемся храме.

После всех этих событий и сынок приехал. Как Нина была рада: вот как все хорошо сложилось: и икону в храм вернет, и с кровинушкой своей помирится. Но не тут-то было. Сын приехал с доброй улыбкой, ласковый такой, даже платок ей в подарок привез. Не поняла она сразу подвоха. Еще тогда порадовалась, что сынок у иконы стоял, на образ глядел:

— Это ты тогда перед ним меня вымолила, когда я под машину попал?

— Ты же знаешь.

— Мать, отдай икону мне. Зачем она тебе?

— Сынок, я ее в храм наш отдам. Обещала уже. Люди перед ней молиться будут, с Крестным ходом по деревне пойдем.

И Нина рассказала сыну все, что произошло за это время.

Алексей ничего не сказал, промолчал, только попросил собрать на стол. Пока мать суетилась, во дворе заурчала машина: уехал сынок. Побежала в горницу, а иконы нет на месте. Как выжила тогда, сама не знала. Впервые в жизни не рада была весне, хотя уже цвели яблони и нужно было заниматься любимым огородом. Душу сковала такая боль и пронзил такой холод, что нечем стало дышать. И она, поглядывая на цветущие яблони, все поражалась, почему они не мерзнут. Откуда солнце взялось посреди зимы? Потом спохватывалась, что май на дворе, и снова удивлялась, но уже холоду внутри.

Повернулась набок, посмотрела на пустой угол и зашептала: «Правило веры и образ кротости... Николушка, помоги, как теперь быть? Что деревенским скажу? Научи, как теперь отцу Валерию на глаза показаться? Сегодня ведь твой, Николин день. Сотвори чудо, Николушка!» Горькая слезинка покатилась по щеке.

Тут вo дворе заурчал мотоцикл, потом пронеслись чьи-то уверенные шаги, и в комнату вошел внук, Коленька. Нина даже глазам не поверила:

— Ты чего это? Дома что-то случилось?

Николай тихо улыбнулся:

— Бабулечка, успокойся, милая, дома все хорошо. Я икону тебе привез. Не плачь, родная. Все хорошо.

Потом уже, несколько часов спустя, счастливая баба Нина шла со всеми деревенскими и батюшкой по деревне с Крестным ходом, на котором несли чудотворный образ Святителя Николая. Одной рукой она держала за руку внука, а другой вытирала набегавшие слезы.

— Ты чего плачешь, Нина? — спрашивали ее. — Радоваться надо, праздник на дворе.

— Это я от счастья, — говорила она, улыбаясь. — Весна пришла. Яблони цветут. И солнышко греет…

Светлана Хорькова, г. Тверь.
Рисунок Анны Жоголевой.

«У меня словно выросли крылья!..»

Письмо нашей читательницы.

Благодарю Господа Бога за всё! С Божией помощью я выстояла этим летом в очереди к ковчегу с мощами Чудотворца Николая в Москве.

Часто на сердце приходило желание — побывать в городе Бари и прикоснуться к раке Святителя Николая. Но мечты, мечты… Средств не было. И какое счастье — Николай Угодник сам в большой части своих мощей приехал в Россию!

Поехала в Москву с благословением батюшки, протоиерея Сергия Гусельникова. Стояние мое в очереди было — целый день.

Но какое счастье и радость я ощутила всем своим существом, когда прикоснулась к ковчегу Святителя Николая!

В первые же минуты я почувствовала легкость во всем теле. Радость переполняла. Ноги мои не слушались, но было ощущение, что у меня выросли крылья.

Через несколько дней, будучи по делам в городе Белгороде, я сдала анализ крови в клинике. Удивление и радость были моими чувствами, когда я узнала, что мой высокий холестерин с 6,2 снизился до 5,1! А ведь никаких лекарств я в те дни не принимала.

Спасибо, родненький Николай Угодничек! Ты всегда откликаешься на наши невзгоды и скорби.

Однажды в непогоду (был сильный дождь) мы возвращались домой, и машина застряла. Дело было вечером, вокруг ни души. Дождь лил, как из ведра. Машина по пузо утонула в грязи. Полная безнадёга!..

Я вышла на дорогу и стала молиться Николаю Чудотворцу.

И вдруг откуда-то идет большая грузовая машина — и направляется прямо к нам. Вытащили за пять минут.

Детям своим говорю: молитесь Святителю Николаю, нашему скорому помощнику. Благодарю тебя, милостивый, родненький Николай Угодничек. Верю в твою помощь!

Людмила, г. Самара.