‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

​Окрыленный Русью

Стихи уссурийского поэта Сергея Козлова.

Стихи уссурийского поэта Сергея Козлова.

4 октября прошлого года умер старший библиотекарь научной библиотеки Дальневосточного Федерального университета Сергей Николаевич Козлов. 9 сентября Сергей, я и еще несколько человек ездили в паломничество в храм в честь преподобного Тихона Калужского села Алексеевка. Это в получасе езды от Уссурийска. Было очень солнечно, тепло, как летом. На источнике преподобного Тихона мы читали святому акафист, пили целебную водичку, умывались ею. На территории храма фонтан, пруд и много очень роз, все цвело. Мы помолились в храме и поехали в Уссурийск. В пути пели «Богородице Дево, радуйся». Сергей читал нам свои стихи — голос у него был как у Левитана. Потом разговаривали о вечности, о том, что Господь призывает человека в вечность тогда, когда человек к этому готов. Всё было прекрасно — праздник души.

Сергей Козлов на своем рабочем месте в библиотеке. Фото сделано незадолго до его смерти.

А 4 октября Сергей умер скоропостижно, в больнице сказали — сердце. Для всех это было так неожиданно: крепкий, здоровый человек, и вдруг отошел в вечность… Сразу мы вспомнили поездку в Алексеевку и наш тогдашний разговор.

26 ноября состоялась презентация второго сборника стихов Сергея Козлова — «Земное и Небесное». Собрались студенты и преподаватели университета, читали стихи Сергея, пели под гитару песни на его слова, рассказывали о нем. Сергей был замечательный, очень добрый и глубоко верующий человек. Студент-историк Эдуард Ильченко прочел на презентации стихотворение Сергея «Поле Куликово». А потом сказал: «Это безконечно глубокая вещь, своего рода предисловие к жизни человека. Для меня оно как напутствие. Когда становится грустно, я перечитываю эти строки, и как будто доносится до меня издалека голос Сергея Николаевича — такой же бархатный и успокаивающий, такой же живой и воспламеняющий. Автор этих пронзительных слов останется с нами навсегда. Живы его стихи — значит, останется жив и он, человек и поэт». Вечер был очень трогательным, жаль, что Сергей не дожил до этого дня.

Посылаю вам стихи Сергея Козлова, пусть их прочтут читатели ваших Православных изданий. Сергей был необычайно скромным, и потому подавляющее большинство его стихотворений так и остались неопубликованными. Хотелось бы восполнить этот пробел и донести его стихи до массового читателя.

Нонна Дементьева,  г. Уссурийск, Приморский край.

Поле Куликово

У каждого свое есть Поле Куликово.
Оно лежит вокруг и поросло травой.
Над ним лишь широта небесного покрова.
И ты стоишь на нем. И ты уходишь в бой.

Тебя на брань с врагом благословил твой Сергий,
И первым за тебя сразился Пересвет.
И ты уходишь в бой с неизъяснимой верой,
Чтобы добыть одну из всех твоих побед.

Ту главную — одну — великую победу,
Которая решит всю жизнь и смерть твою.
Коль будешь ты убит — тебя оплачут вербы,
Коль, выжив, победишь — твой подвиг воспоют.

Твой меч — это мольба, и крепкий щит твой — Слово,
А впереди врагов жестокое число,
И ты идешь на брань на Поле Куликово.
И Ангел взял тебя под светлое крыло.

Ночь после Вечерни

Ночь после Вечерни
Как знаменье крестное.
Надо мной, над всеми
Светятся во тьме
Золотые маковки,
Их кресты чудесные
Проливают в душу
Свой небесный свет.

Все вокруг задумчиво,
Все вокруг таинственно…
Ночь после Вечерни
Так тиха, тиха,
Словно в ней таится
Та святая истина,
Словно нет и не было
Никогда греха.

Словно есть то доброе,
Мудрое, то самое,
Отчего так сердцу
Радостно прозреть,
Словно я со всеми,
Выходя из храма,
Продолжаю Богу
В сердце песню петь.

Словно от молитвы,
От ее свечения,
Вдруг прозрачной стала
В небе темнота,
Словно будет долго
В ночь после Вечерни
Надо мною светлое
Знаменье Креста.

* * *

Тихая моя земля,
На лугах цветение,
У тебя есть два крыла — 
Милость и смирение.

Я в тебе ищу ответ,
И везде, где б не был,
Вижу ясно Божий свет — 
Поле вместе с небом.

И иду я по полям
В тишину простую,
Вижу близко Божий храм,
Родину Святую.

Как она вокруг светла,
Как чиста душою!
Вырастают два крыла
За моей спиною.

Проникают вдруг покой
И отрада в душу,
И лечу я над землей,
Окрыленный Русью.

Молитва ко Господу

Обрати меня в Твой покой,
Дай премудрым огнем согреться,
Светлым небом меня покрой,
Добрым чувством наполни сердце.

Влей в него чистоты елей,
Чтоб не смог я с Тобой расстаться,
Чтобы сила Любви Твоей
Мне Твое приоткрыла Царство.

Чтоб молился остаток лет
Всей душой одному Тебе я
И молитвенный вечный свет
Лился в душу святым елеем.

Выбор. 14 декабря 1825 года

Там, на Сенатской, множество солдат,
И выстрелы тревожные звучат.

Восставшие стоят за строем строй,
И кажется, прольется кровь рекой.

В прицелах ружей их — смертельный взгляд,
И их стволы, не дрогнув, в даль глядят.

Стоит декабрь, мороз пронзает грудь,
Полкам никак назад не повернуть.

Суровы лица все до одного:
Те — за Царя! А эти — за кого?

Здесь среди всех тревожным хмурым днем
В душевных муках, с мыслью об одном,

Являя взорам потрясенный вид,
В строю продрогшем офицер стоит.

Как тягостно на сердце — не вздохнуть!
Он думает — к кому ему примкнуть?

Он в поисках ответа своего:
«Те — за Царя, а мне-то — за кого?»

Пред ним, мерцая, холодеет день,
На строгое лицо ложится тень.

И там, где цепенеет ровный строй,
Он делает всем сердцем выбор свой:

«Столетьями Россией правил Царь,
Так есть и будет, как и было встарь!»

Горяч ответ сквозь стужу декабря:
«За веру, за Россию, за Царя!»

Лик святого Георгия

Вьются стяги на ясной дневной высоте,
И блестит ярким светом взошедшее солнце.
Он проступит еще на российском щите,
Лик святого Георгия Победоносца!

Он проявится весь, переживши века,
Неземного письма, чистых красок икона — 
Строгий взгляд и с копьем безупречным рука,
Поразившая в древности злого дракона.

И из времени страшной последней войны
Вдруг поднимутся, нимбу высокому внемля,
Как живые, великой Отчизны сыны,
Отстоявшие светлую Русскую землю.

И отступит война, как жестокая ночь.
И восстанет зарей светозарною снова
Наша слава — победная ратная мощь
И безсмертное, вечное доблести слово.

Взглянет лик со щита, и развеется тьма,
И с полей боевых улетят клочья дыма.
И рубеж наш небесный — Россия сама
Воссияет, таинственной силой хранима.

Ангелу Хранителю

Светлый Ангел, Хранитель мой,
С благодатным в руке крестом,
Защити меня, упокой,
Золотистым укрой крылом.

Сбереги меня, сохрани
От напастей и злых людей,
Будь со мною в земные дни
Среди радостей и скорбей.

Удержи меня в стороне
От соблазнов и прочих бед.
Пусть крыло твое дарит мне
И тепло, и лучистый свет.

И еще сохрани меня,
Отведя навсегда беду,
От погибели, от огня
Страшнопламенного в аду.

И спаси, и грехи покрой,
И введи в вечный Божий дом,
Светлый Ангел, Хранитель мой,
С благодатным в руке крестом.

Кириллица

Вы словно взяты из природы,
Кириллицы святые знаки,
Струитесь, светитесь, как воды,
По белому листу бумаги.

Весь будто сотканный из сини,
Лучистым золотом покрытый,
Течет сквозь письмена России
Поток родного алфавита.

Текут славянской вязью строки,
Слова красивые, литые,
Как реки — подлинно глубоки,
Как воды — чистые, живые.

Они все — образ, все — значенье,
В них дивной мысли постоянство.
И я слежу за их теченьем,
И дорог мне язык славянства.

Подвижник

Не вития и не книжник,
Ветхий днями, весь седой,
Жил на острове подвижник,
Славя жизнью Дух Святой.

Телом он трудился много,
Сердцем был свечой средь тьмы.
В тишине молил он Бога,
Чтоб душой воскресли мы.

И от края и до края
Сквозь печаль, сквозь скорбь и тьму
Наша Русь, как птичья стая,
Вся слеталася к нему.

И, как будто стаю птичью,
Сняв с крыла житейский груз,
Божьим Духом — крепкой пищей — 
Он кормил с ладони Русь.

И была ладонь открыта,
И был свят его завет — 
Труд смиренный и молитва,
И любви нетленный свет.

Архангел Михаил

Как свет золотисто-крылатый,
С очами святого огня,
Архангел в серебряных латах
С иконы глядит на меня.

В пурпурные ткани одетый,
С мечом обнаженным, в броне,
Глядит он — и взор его светлый
Сияет лучисто на мне.

Мой взгляд — лишь его отраженье.
Он как победитель стоит.
Какие он вынес сраженья?
В каких победить предстоит?

В мир вечный открытая дверца,
Где взор его, полный огней,
Готовый спасти мое сердце
В невидимой брани моей.

Он, Богу навеки покорный,
Глядит ярким заревом глаз.
А брань и трудна, и упорна!
И Небо воюет за нас!

Голубь

Горячий полдень впал в дремоту.
В лучах палящих храм святой.
И голубь в солнечном полете
Обводит купол золотой.

Глядит перед собою прямо
В небес сияющий покров.
Легко-легко кружит над храмом,
Над позолотой куполов.

Кружит таинственно и мило,
Рассматривая яркий блеск.
Как самый добрый вестник мира,
Садится плавно он на крест.

И, снова полететь готовый,
Воркует песню Небесам.
Лети, душа моя, как голубь,
На свет, к высоким куполам!

Церковь

С Таинственным Телом Христовым,
Со всеми, кто в Церкви Святой,
Я связан единой просфорой
И общею Чашей одной.

Хочу, чтобы чувством и мыслью
Молитвенно к Богу стремясь,
Мы духом крепили единство — 
С Апостольской Церковью связь,

И, силой Господней хранима,
В наш скорбный и радостный час
Была, как скрижаль, нерушима
Святыня безсмертия в нас,

И, вечной любовью пылая,
Лучистого света полна,
Горела в душе, не сгорая,
Нетленным огнем купина,

И, пламенной веры начало,
В сердечной живой глубине
Небесное Чудо сияло
В немеркнущем горнем огне.

* * *

Я хочу не на злато,
Не на славу и быт
Жизнь пустить под растрату,
А мне хочется быть — 

Не в том стойбище модном,
Где одна толкотня,
А с тем Пастырем Добрым,
Что так любит меня,

Не в том грязном загоне,
Где лишь злоба и смех,
А быть взятым в ладони
Добрым Пастырем всех — 

Всех, кто Кровью Живою
Смыл с души грешный прах,
Стал Господней овцою
На Христовых руках.

Покаяния двери

Грешен всем, чем грешил в этой жизни,
И иду я по темной земле.
Давит совесть сплошной укоризной,
И теряется сердце во мгле.
Вдруг, как будто из-за поворота,
Из-за мрачных греховных теней
Вновь нахлынет незримое что-то
И ударит по сердцу сильней.
И небесной полоской рассвета
Задрожит темнота впереди,
Всколыхнет мою внутренность ветром
И померкшее сердце пронзит.
И внезапно, слетая отвесно,
По пространству пройдет стороной
Крик стремительной муки из бездны — 
Из души помраченной самой:

Покаяния двери отверзи,
Жизнодавче Таинственный мой.

Крест

Он пронзает собой славу Божьих Небес,
Лютый ад попаляет огнем.
И две тысячи лет возвышается Крест
И Распятый Спаситель на нем.

И две тысячи лет длится Матери крик,
И коробится ужас вдали,
И с Креста смотрит бледный страдальческий Лик
И касается болью земли.

И две тысячи лет длится мука Креста,
И над миром Голгофа стоит,
И сверкает как тайна ее высота,
И сияет святыней зенит.

И две тысячи лет Крест не меркнет с высот,
Став для всех нас единой судьбой,
И две тысячи лет в мире битва идет
Между Ним и безудержной тьмой.

И в холодную тьму погружается Он,
Полный силы лучистой любви,
И спасенные души со многих сторон
Принимает в объятья Свои.

Наступает мерцание вечного Дня,
И за ним Воскресенье и свет,
И спасает Крестом и тебя и меня
Сам Господь третью тысячу лет.

Свет Радонежа

Божьим Духом над полями серыми
Веет Русь с молитвенных высот.
Узнаю я в Преподобном Сергии
Вековую святость и оплот.

Небосвод над ним сомкнулся водами.
Час пробил, из-под глубоких вод
Под перстом родного Преподобного
Светлая заутреня встает.

Расплескало счастье небо синее
Благодатным отблеском зари,
И пошли, как свечи над Россиею,
Светлые твои монастыри,

Голубиной стаею взметнувшие
Крылья до сияющих небес.
Русь крепилась истинными душами,
Как стволами подмосковный лес.

Над густой травою, над осинами,
Назначенье высветив свое,
Воссияла светлая Россия.
Отче Сергий — ясный луч ее!

Эхо

Не блестят, не горят купола.
Вместо света и мрак, и ненастье.
Не поют звонко колокола,
Все разбиты на грубые части.

Вознесенный к немым небесам,
Без креста золотистого в сини,
Одинокий разрушенный храм,
Ты — трагичное эхо России.

Грустной мыслью тебя обниму
И, от горечи долгой уставший,
По трагичному эху пойму
В этот миг я историю нашу.

И взгляну, и увижу окрест
Незажившую Родины рану.
Понесу я сквозь жизнь сбитый крест
С белостенного русского храма.

Молитва мальчика

Малец лет восьми перед образом светлым
За маму больную молитву творит.
А там, за окном, в шумном дворике дети
Играют — и смех их так звонко звучит.

Смеются мальчишки, девчонки. И летний
Безоблачный полдень сияет, горя.
А в комнате мальчик встает на колени,
Совсем не по-детски свой крест сотворя.

И с ангельским ликом, исполненным плача,
Вздыхает серьезно. А дворик шумит.
Россия жива, пока молится мальчик,
Пока под иконой лампадка горит!..

Купола Уссурийска

Видит сердце так ясно и просто,
Созерцая глазами любви,
Купола дивной церкви Покровской,
Чудный храм Серафимов вдали.

В пестром цвете земного простора,
Что Господней десницей храним,
Покрывают любовью мой город
Богородица и Серафим.

Вместе с ними, светя куполами,
Николая Угодника храм
Звонкозвучными колоколами
Возвещает все доброе нам.

На душе так становится чисто.
Пусть хранит она, сердцем светла,
Купола трех церквей уссурийских,
Как и все на Руси купола.

Вечер у реки

На реке — ни ветра, ни волны.
Лишь закат да тишина речная.
Берега спокойствия полны
И безмолвия родного края.

Я стою у затиши воды.
Вдаль и вблизь гляжу я молчаливо.
Мне в ладонь слетает с высоты
Мягкий лист прибрежной тихой ивы.

Словно вся вселенная легла
Вместе с тем листком мне в руку прямо.
Синь небес таинственно светла,
Синь воды загадочно туманна.

Вечер, будто мирозданье, мил.
И стою я перед ним спокойно,
Словно всю вселенную, весь мир
Я сжимаю сердцем и ладонью.

Бабочки полей

Светлых сопок расцветают склоны.
Воздух стал прозрачней и теплей.
На цветах, на маленьких бутонах
Греют крылья бабочки полей.

Распластались на виду в безсилье,
Так легко, задумчиво лежат,
Греют, греют трепетные крылья
И на лето с нежностью глядят.

Все, уйдя в спокойное вниманье,
Подставляя под лучи крыло,
Видят рядом тайну мирозданья -
Добрый свет, прекрасное тепло.

И простые крылья за спиною
Продолжают долго греть, пока
День цветет, и улетать не стоит
С каждого нагретого цветка.

В старом парке

Поздние осенние подарки
Душу растревожили мою.
Полетели листья в старом парке
На асфальт, на ветхую скамью.

Полетели маленькие тени
На песок, на каменный бассейн,
На его разбитые ступени,
Тусклые, багряные совсем.

Будто бы прощаньем одарили,
Полетели прямо на траву,
Безымянно над скамьей проплыли
За ограду парка в синеву.

Пролетели как-то осторожно,
Промелькнули быстро, словно дым.
Я простился с ними, будто с прошлым,
Я простился с ними, как с родным.

Так проститься под ветвистой аркой
Можно с тем, что дорого душе.
Полетели листья в старом парке,
Тусклые, багряные уже.

Вечер

Вечерний луч доходит до порога.
Стою в дверях, познанием объят.
Я вдаль гляжу задумчиво и строго.
Я вижу торжествующий закат.

И солнцу заходящему внимаю,
И проникаю в мудрый свет его.
И кажется, я все на свете знаю — 
Или не знаю вовсе ничего.

Церковь-свеча

За лучом — два луча, три луча.
Целый сноп их лучисто горит.
Как зажженная Богу свеча,
Светлый храм у дороги стоит.

Церковь-свечка — сиянье мое —
Все стоит и глядит на поля,
Словно держит в ладони ее
Перед Богом родная земля.

Словно с плеч тяжкий падает груз,
И душой просветляешься сам,
Видя сердцем, как молится Русь
И в руке, как свечу, держит храм.

Ненастье

Сильный ветер, просвистывай чащи!
Колыхай взад-вперед дерева!
Пусть кричит небосвод одичавший,
Пусть с ветвей облетает листва.

Все живое, что ливнем залило,
Пусть сожмется в единый кулак
И ударит с лихвой что есть силы
Безпощадною мощью во мрак.

Пусть посыплются искрами молний
Все продрогшие дали и высь.
На мгновенье наступит безмолвье,
А потом — сильный дождь, что держись!

И опять тишина, словно диво.
Точно чудо, пространство над ней.
А затем — снова ветра порывы,
Гром и ливень, и листья с ветвей.

Таинственная связь

В синем небе пролетает птица,
Набегает легкий ветерок.
Каждый лист на ветке шевелится,
Погруженный в солнечный поток.

Облака все выведены мелом,
Светлая колышется листва.
И в душе, как и на свете белом,
Добрые рождаются слова.

А в словах так радостно открылась
Некая таинственная связь
Между тем, что листья шевелились
И что в небе птица пронеслась.

Храм святого Тихона

Где деревенское раздолье,
Где исчезает сразу грусть,
Простая церковь с колокольней
Стоит задумчиво, как Русь.

Она особенно красива
На склоне сопки у тропы.
В ней отразился лик России,
Вся истинность ее судьбы.

Вся святость русская, вся совесть,
Весь доблестный житийный сказ.
Калужский Тихон Чудотворец
В ней дивно молится о нас.

В молитве огненной, как пламя,
Чей Божий Дух неугасим,
С иконы в души наши прямо
Глядит чернец Святой Руси.

Глядит таинственно с любовью,
И благодатный этот вид — 
Простую церковь с колокольней — 
Смиренной верою хранит.

Синева

Синева сгущается все пуще.
Замерзает темное окно.
Ах, зачем ты, время, мою душу
Пестрою тоской заволокло?

Мне теперь не в пору дожидаться
Клейких листьев, шепота весны.
Я хочу невольно догадаться,
Почему уходят мои сны.

Я ищу покой в безсонном мире.
Синева становится темна.
Тусклый свет от лампочки в квартире
Нехотя доходит до окна.

И уже все окна в синем мраке.
Еле слышно, будто за окном
На дворе залаяли собаки,
Охраняя низенький мой дом.

Словно все вокруг меня ожило,
Старый столик, выцветший портрет.
И мгновенной грустью захватила,
Возвратившись, боль минувших лет.

Будто вспомнил дорогие лица,
Что на разных полюсах судьбы.
Ах, зачем ты, время, словно птица,
Отреклось так быстро от ходьбы?

Налетело вдруг и мою душу
Пестрою тоской заволокло.
Синева сгущается все пуще.
Замерзает темное окно.

Зимнее дерево

Средь зимней природы красивой
Простое, как жизнь, посмотри — 
Январское дерево силой
Наполнено все изнутри.

Оно безпредельно ветвисто
И тянется все в широту.
На голых ветвях его листья
Появятся в новом году.

О, сколько их будет, рассветных,
Зеленых, с тончайшей резьбой!
Пусть тайно работают ветви,
Готовясь воскреснуть весной — 

Воскреснуть всем смыслом заветным,
Всей сутью вобрать небеса,
Листвой дотянуться до лета
И птичьи вместить голоса.

Летний этюд

По-над речкою скользя,
Целый-целый день
Ловит, ловит стрекоза
Собственную тень.

Ловит, ловит вдоль реки
Трепетом покой.
И расходятся круги
По воде легко.

К тонкой глади, к забытью
Вся стремясь в броске,
Ловит, ловит тень свою,
Тень свою в реке.

То вперед летит, то вспять.
Впавши в забытье,
Отражение объять
Силится свое.

И над речкою скользя,
Целый-целый день
Ловит, ловит стрекоза
Собственную тень.

Речная дума

Над рекой Раздольной тишина.
Я гляжу на медленные воды.
Плещет в сердце за волной волна,
Будто бы отсчитывая годы.

Годы, годы… А затем — века.
Плещут волны, сердце наполняя.
И течет сквозь жизнь мою река,
Тихая, раздольная, родная.

Вместе с ней вселенная течет
Сквозь меня куда-то в безконечность.
Плещут волны, как за годом год.
Я гляжу на воды, будто в вечность.

Я гляжу на воды бытия.
Словно ива, у реки расту я.
И полна Раздольная моя,
Как душа, разлива и раздумья.

Пусть меня не станет, но река
Будет так же течь сквозь чью-то душу,
Будут волны тихо, как века,
Набегать на сердце, как на сушу.

И другой какой-нибудь поэт
Будет в глубь глядеть душою вольной
Да считать живые волны лет,
Годы жизни над рекой Раздольной.

979
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
9
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru