‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Часовой

Рассказ.

Рассказ.

Об авторе. Виктория Витальевна Белькова живет в селе Балухарь Черемховского района Иркутской области. Работала учителем, воспитателем в детском саду, сейчас с мужем ведет небольшое фермерское хозяйство. Мать четверых детей. Прихожанка храма Благовещения Пресвятой Богородицы г. Свирска Иркутской области.

«Ни от какого нищего не отвращай лица твоего, тогда и от тебя не отвратится лице Божие» (Тов. 4, 7).

Выходя из храма, Рита торопливо перекрестилась и направилась к воротам. На носу первое сентября, а еще столько нужно купить! И детям, и себе.

Нищие на паперти улыбались, тянули к ней ладошки и стаканчики для подаяний. Рассовывая монеты в протянутые руки, Рита бросила взгляд через дорогу. У ворот городского рынка, расположенного напротив храма, стоял Володя, Вовка, как все его называли. Стоял на своем месте, как всегда.

В прежние времена Вовка, как и все, просил милостыню у ворот храма. Но однажды чего-то не поделил с другими завсегдатаями паперти и был выдворен в ссылку — через дорогу, к воротам рынка. Людей, шедших на рынок, было в разы больше, чем людей, идущих в храм. Особенно хорошо это было видно в те дни, когда рабочий день рынка совпадал со службой в храме. Поток пешеходов, торопливо семенящих от маршрутной остановки, вливался рекой в ворота рынка. И только тоненький ручеек идущих в храм отделялся от этого мощного течения и направлялся к храмовой калитке. Казалось бы, просить милостыню у рынка выгоднее, чем у храма. Ан нет — тонкий ручеек подавал и чаще, и охотнее. И это было проверено. Вовка тянул свою тощую шею в сторону храма, но перейти дорогу опасался.

Вообще, это удивительное соседство — храма и рынка. Сама атмосфера рынка располагает впасть во все тяжкие: кто-то кому-то нагрубил, кто-то кого-то обсчитал, кто-то кого-то обокрал. Храм призывает человека к покаянию, утешает обиженных. А нищие на паперти храма — это вообще особый разговор. Еще неизвестно, кто кому нужнее — мы им или они нам.

Здание храма старенькое, дореволюционной постройки. Уже давно шли разговоры о строительстве нового храма. Городские власти даже выделили землю под строительство — пустырь между храмом и рынком. Были завезены стройматериалы. Но администрация рынка решила, что упускает нереализованные возможности, и… обнесла пустырь бетонным забором. В свою пользу. Шли лихие девяностые. Городская власть проявила слабость. Кто успел, тот и съел.

Настоятель храма старенький отец Исидор вскоре почил. Осуществить свою мечту — строительство храма — священник, прослуживший почти полвека у престола Божия, так и не смог. Не задержался на этом свете и директор рынка — скоропостижно умер в расцвете лет. Но бетонный забор остался, и рынок вплотную подступил к воротам храма.

Рита часто вспоминала эту историю. А сейчас, направляясь через дорогу, приготовила гривенник для Вовки. Он, издалека завидев ее, лыбился, растягивая губы в ниточку. Едва Рита поравнялась с Вовкой, как тот прогнусавил:

— За покупочками пошла?

— Угу, — мыкнула Рита и бросила монетку в протянутый стаканчик.

Это сейчас у Риты с Вовкой мир. А раньше… Но об этом чуть позже.

Контингент на паперти храма меняется в зависимости от дней недели или времени года. В праздники и по теплой погоде народу прибавляется. Но основной костяк остается постоянным.

Двойняшки Катя и Валя ровесницы Ритиному мужу, но это не мешает им называть его дядей. Как дети, честное слово. И сразу вспоминаются Евангельские слова Христа: «…истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3). По характеру сестры очень разные: взбалмошная, с ленцой Катя и серьезная, рассудительная Валя. Они никогда не учились в школе. Рано осиротели и с тех пор не имеют ни одной близкой души, кроме друг друга. Может быть, поэтому во всех понравившихся людях они видят своих родственников. Просто однажды объявляют тебе, что ты их родственник или родственница. А через какое колено — это только им одним ведомо.

Еще в основной «отряд ребят» с паперти входит Зина-сумочница. Сумочницей ее прозвали за привычку все свое носить с собой. На Зине, как на капусте, сто одежек, поэтому худенькая беззубая Зина всегда имеет внушительные размеры. Кроме того, у нее всегда с собой связка из трех-четырех сумок, набитых барахлом. Зина безконечно роется в своих сумках, и из-за этого пожертвованные монетки часто ей не достаются. Но Зина не обижается, а лишь беззубо улыбается.

Когда Володя еще не был изгнан от ворот храма, он тоже входил в основной костяк паперти. Неопределенного возраста, маленький и тщедушный, с потемневшей от постоянного пребывания на воздухе кожей, он похож на состарившегося гадкого утенка, который так и не превратился в прекрасного лебедя. Торчащая тощая шея только усиливает его схожесть с утино-гусиным семейством. Его голос, неприятный и гнусавый, слышен издалека. Но замечательные у Вовки глаза — удивительного синего цвета. Таких глаз Рита никогда не видела. В храм Вовка никогда не заходит. Почему — неизвестно. Другие нищие заходят, а он — нет.

Как-то издалека приехал отец Владимир, бывший настоятель храма и Вовкин тезка. Рита видела, как отец Владимир — могучий, под два метра ростом, одной рукой, смеясь, сгреб Вовку в охапку и приподнял над землей:

— Ну что? Жив, курилка?

Вообще, священники Вовку любят. Живет Вовка неизвестно где. Говорят, у какой-то дальней родственницы то ли в летней кухне, то ли в сарае. Родственница пускает его ночевать за определенную плату. А когда Вовка не набирает нужную сумму и не приходит домой, родственница сама является к нему на «пост» и пускает в ход кулаки, требуя деньги. Однажды Вовкино избиение родственницей увидел отец Николай, нынешний настоятель храма. Отец Николай отнял Вовку у разъяренной женщины и дал пятьсот рублей, чтобы она его больше не била. Люди на паперти восхищенно говорили: «Вот какой у нас батюшка!»

У Риты же с Вовкой была своя история. Довольно давно Рита торговала молоком со своего подворья, а нераспроданное молоко в небольшом количестве приносила людям на паперти. Когда это случилось в первый раз, Рита замерла в нерешительности — кому из нищих отдать молоко? А они, видя ее замешательство, дружно высыпали мелочь из своих стаканчиков и, по-детски счастливо улыбаясь, протянули стаканы Рите.

— Помыть бы стаканы то, — неуверенно протянула Рита.

— Ничего! Здоровее будем!

Рита смотрела, с каким удовольствием смакуют каждый глоток молока эти Божьи люди, и думала, что ничего их не берет: ни мороз, ни ненастье, ни инфекции. Потому что Господь хранит.

Потом обстоятельства в семье Риты изменились. И она больше не торговала молоком. И не приносила остатки молока к церковной паперти. Все к этому отнеслись с пониманием. Все, кроме Вовки.

Завидев Риту, Вовка радостно вопрошал:

— Мама, молоко есть?

— Нет, — Рита отрицательно мотала головой.

— Потом привезешь?

Рита неопределенно пожимала плечами.

— Ну ладно, — успокаивался Вовка.

Поначалу это общение не особо надоедало Рите. Но время шло. А Вовку как запрограммировали. Он снова и снова спрашивал о молоке. Рита пыталась объяснить ему, почему она не привозит молоко, но он как будто не слышал ее. Каждый раз опуская монету в Вовкину кружку, женщина слышала:

— Мама, молоко есть? Нету? Ну ладно, потом привезешь.

Рита стала прятаться от Вовки и вообще не вступать с ним в разговор. Она старалась прошмыгнуть мимо него незаметно, спрятавшись за спины прохожих. И казалось, Вовка действительно не видит приближающуюся Риту. Но едва поравнявшись с Вовкой, та понимала, что он ее заметил, торопливо ускоряла шаг, а в спину уже неслось:

— Мама, молоко есть? Нету? Потом привезешь? Ну ладно.

Вовка уже не ждал, что Рита с ним заговорит. Он задавал вопросы и сам же на них отвечал. А Риту раздражало буквально всё. И то, что Вовка называл ее мамой. Какая она ему мама? Он старше ее лет на пятнадцать. Раздражал гнусавый Вовкин голос. И то, что люди обращают на них внимание.

Что-то еще мучило Риту во всей этой истории, но что именно, она никак не могла понять. «И что он ко мне пристал? Тысячи людей идут мимо — и ничего. А мне прохода не дает!» — недовольно думала Рита, завидев вытянутую гусиную Вовкину шею. И, вжав голову в плечи, звякала монетой о дно Вовкиного стаканчика, панически убыстряя шаг. А удаляясь, слышала:

— Мама, молоко есть?.. — и далее по тексту.

Так продолжалось несколько лет. Но вдруг Вовка замолчал. Когда это случилось, Рита не сразу осознала произошедшее. Вовка при встрече просто улыбался, бормоча благодарности за брошенную мелочь.

Конечно, это Ритины догадки, но ничего не бывает случайным. Просто однажды, отходя от Вовки, Рита подумала: «А ведь это, возможно, мои нерожденные дети через Вовку просят у меня молока». И грех-то этот был у Риты вроде бы осознан и оплакан и почти забыт. Но эта неожиданная мысль так пронзила все существо Риты, что сомнений не оставалось: не до конца осознан, недостаточно оплакан.

Знал ли об этом Вовка? Вряд ли. Было ли его поведение сродни юродству? Возможно. Несомненным для Риты было одно: не зря доставал он ее своей просьбой. Бог хочет спасти каждого из нас, посылает на нашем пути различные обстоятельства и людей. Только мы не всегда хотим это замечать.

Незаметно прошло Ритино раздражение на Вовку. И голос его уже не кажется таким гнусавым. И Рита даже стала скучать о тех временах, когда Вовка называл ее мамой. Ну и пусть бы называл. Что, от нее убудет, что ли? Но Вовка больше не называет. А Рита, чувствуя свою вину перед ним за прошлое, припасает для него гостинчик или купюру покрупнее — к празднику.

Вовка и сейчас стоит у рыночных ворот, тех, что напротив храма. И не страшен ему ни сибирский сорокаградусный мороз, ни злые метели, ни летний зной, ни проливные дожди. Стоит он на своем посту, изгнанный даже с церковной паперти. Стоит, как безсменный часовой. Совесть нашу охраняет.

Рис. Ильи Одинцова.

749
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
11
5 комментариев

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru