​Трудные годы

История семьи расстрелянного за веру священника Иоанна Рыбкина.

Уважаемый Антон Евгеньевич!

Обращается к Вам Марина Николаевна Чудаева из города Сасово Рязанской области. Долгие годы я выписывала наш рязанский «Благовест», но однажды ошиблась с индексом и в результате получила вашу газету (обычно бывает наоборот — ред.). Она мне очень понравилась, и на 2016 год я выписала ее уже без всякой ошибки. Но пишу к Вам, конечно, не по этому поводу. Я работаю в нашей районной газете корреспондентом больше 30 лет, написала много статей на Православные темы. Посылаю Вам свою статью. Может быть, Вы найдете возможность ее напечатать, вдруг среди ваших подписчиков найдутся жители города Бийска Алтайского края, которые знают о месте массовых расстрелов в 1930-е годы и откликнутся. Это было бы просто чудо. Надеюсь, что хоть какой-то отклик будет.

Мой телефон 8-905-187-69-00.

11 ноября 2015 года в храме Преображения Господня села Усады Сасовского района Рязанской области состоялось Архиерейское Богослужение, посвященное памяти священномученика Николая Пробатова и с ним убиенных крестьян. Они были расстреляны в 1918 году в Агломазове, недалеко от села Усады (святые мученики Агломазовские ныне прославлены и внесены в Православный календарь для всеобщего церковного почитания).

— А ведь мой отец тоже был священник и тоже расстрелян за веру, — сказала мне Любовь Ивановна Миронова после службы.

С этой пожилой женщиной мы вместе ездили в Усады. Она читает и поет на клиросе у нас в Сасовском Казанском храме. Каждый раз вижу ее на службе, но таких подробностей, конечно, не знала. Торжество так взволновало Любовь Ивановну, что ей захотелось поделиться своим личным горем, о котором долгие годы молчала. Да и как было говорить? Накажут еще.

И вот наконец после многих препятствий мы встретились с Любовью Ивановной у нее дома. Теперь уже можно побеседовать без суеты и без спешки.

Много воды с тех пор утекло, и от прежней жизни сохранилась только одна семейная фотография 1911 года. На ней запечатлена родительская семья матери Любови Ивановны — Анастасии Герасимовны Рыбкиной, в девичестве Тверской. В центре пожилой человек с орденами на груди — это отец Анастасии, рядом сестра Екатерина, потом сидит пожилая женщина в туго повязанном платке — мать семейства, слева — рядом с отцом в кресле молодой человек — брат Петр, и за ним стоят юные молодожены — Иван и Анастасия Рыбкины.

Иван Филиппович Рыбкин был 1890 года рождения, Анастасия Герасимовна — 1893-го.

Их совместная жизнь еще только начинается. Лицо молодой жены, несмотря на пышную дамскую шляпу, настолько детски-чистое, что не верится, что перед нами замужняя женщина.

Когда отец выдавал замуж сестру Екатерину, то продал корову, чтобы справить свадьбу. А Анастасии сказал: «Я тебе в сундук с приданым на четыре угла золото клал, всё тебе отдал, а судьбу проси у Господа Бога».

И такая судьба у Анастасии оказалась, что, видно, мученический венец заслужила она в Царстве Небесном вместе с супругом своим. У других-то жизнь при советской власти сложилась вполне благополучно. Екатерина стала учительницей, вместе с мужем учителем трудилась в Торбееве. Брат Петр работал главным лесничим в Зубово-Поляне, женился на местной девушке. Говорят, отбил у жениха — такой вот смелый был.

А отец Иоанн и матушка Анастасия первое время жили в Спасске Пензенской губернии. В первый же год совместной жизни родилась дочь, через два года — сын, потом еще дети. Всего было девять детей, трое из них умерли в младенчестве. Последним ребенком стала дочка Люба, она родилась 10 мая 1931 года. К этому времени после многих переездов семья протоиерея Иоанна Рыбкина обосновалась в селе Любовниково Сасовского района. Отец Иоанн служил в местном храме в честь Казанской иконы Божией Матери. А жил с семьей в церковном доме, который стоял рядом с церковной оградой.

Сначала священника не трогали. А потом… Как-то в конце мая 1931 года за батюшкой приехали из села Каргашина и пригласили крестить ребенка. Отец Иоанн поехал, но домой уже не вернулся. Напрасно ждали его матушка Анастасия и дети. Позже очевидцы рассказали, что подъехал черный воронок, посадили священника и увезли, не дав даже с семьей проститься и взять с собой необходимые вещи.

Из церковного дома семью отца Иоанна выгнали. Осталась матушка Анастасия в буквальном смысле на улице. На руках — двухнедельная Люба, рядом еще дети, младшему из которых два года. Походила по селу, попросилась на квартиру. Никто не пускает в свой дом, все боятся: жена «врага народа»…

Наконец сжалились двое стариков, дед с бабкой, пустили горемык к себе на квартиру. Да пожили недолго. Явились местные активисты, угрожали, в потолок стреляли — выгоняй, мол, попадью, пускай убирается, а то и вас заберем, по этапу пойдете.

Против силы трудно идти. Пришлось матушке искать новое жилье, думать, как детей прокормить. Помогла старушка Акулина из Русановки. Повела матушку Анастасию к себе в село, милостыню просить. А сама перед этим по домам походила, попросила: вот, мол, придет матушка, так вы подавайте что есть — картошки, хлеба, не заставляйте упрашивать.

Так и жили первое время, кочуя с квартиры на квартиру. А храм в Любовникове был разорен до основания. Последний сельский священник отец Паисий уже дома молился, крестил и отпевал тоже по домам прихожан.

Время шло, отгремела война, жизнь стала поспокойнее. Дети один за другим разъехались, осталась с матерью одна младшая, Люба. Ни в каких мероприятиях она участия не принимала, на улицу с девчатами гулять не ходила. И немудрено. Дома молитва, чтение Евангелия, а в школе и на улице про это и говорить не смей.

Но в один самый обычный день вдруг прибежала соседка и сообщила новость: «С Толькой приехал из Сасова товарищ, интересный такой! Пойдем в избу-читальню, посмотрим». Матушка разрешила, и Люба собралась и пошла. Села в уголке и смотрит, как девчата танцуют. А тут подошел гость из города и говорит: «Пойдем тоже потанцуем?» Люба вспыхнула: «Я не умею!» Парень засмеялся и говорит: «И я не умею!» Так и пошли танцевать. Потом Володя проводил Любу домой. Понравилась ему скромная девушка, и он ей понравился. Еще бы, видный какой! Любовь Ивановна показывает на портрет, висящий на стене. Правда, красивый молодой человек с густыми волнистыми волосами.

Так вот и сговорились, и поженились. Не смутило Володю и то, что невеста на шесть лет старше — вот как по сердцу пришлась. Стала Люба по мужу Мироновой. К тому времени Володя окончил железнодорожное училище, и направили его в город Кемь Мурманской области. Пообещали, что и жилье будет, и работа. Собрались и со всем добром поехали, думали жить на новом месте. А приехали — ничего нет. Пожили три дня на вокзале и вернулись обратно в Сасово. Матушка Анастасия нашла квартиру на улице Набережной — в Любовниково решили не возвращаться, — и стали жить в Сасове. Тут уже жизнь была гораздо спокойнее. Об их прошлом никто ничего не знал, а сами и не рассказывали. Матушка Анастасия умерла в 1961 году, так и не получив ни единой весточки о муже.

Люба с мужем жили душа в душу. Владимир устроился работать на железную дорогу, родился сын Вячеслав. Он окончил строительный техникум, работал в Сасове, женился, родились дочки — Марина и Елена.

— Внучки у меня жили, — рассказывает Любовь Ивановна, — сначала сноха попросила помочь с маленькими. А они привыкли. Всё ко мне да ко мне. Им нравилось, да и мне веселее. Даже мамой звали.

Так в заботах о семье и жизнь прошла. Любовь Ивановна скотины держала полный двор — и куры, и телята, и поросята. В магазине в то время много чего не купишь, зато дома всё есть. Тем более что с детства приучена к труду, к тому, что кто рано встает — тому Бог подает.

Внучки выросли, разъехались, у каждой своя семья. А Любовь Ивановна осталась одна. Сначала умер муж, потом сын. Тоска была такая — не передать словами, хоть из дома беги. И потянулась душа к далекому, к детскому — пошла в храм. Там становилось легче.

Отец Андрей заприметил старушку со звонким голосом, поставил рядом — петь с ним на панихиде. Потом и на других службах петь выучилась. Стала петь и читать в новопостроенном храме на источнике. А когда отца Андрея перевели на другой приход, в другой район, перешла в Казанский храм. Привел Господь дочь священника хоть в старости послужить Ему.

— А о судьбе батюшки Иоанна так и не удалось ничего узнать? — спрашиваю.

— Моя старшая внучка Марина хлопотала. Сначала обращалась в Рязань, в архив ФСБ. Там ей дали адрес. Она ездила, писала запросы. Ей ответ прислали, что отец Иоанн
был расстрелян. Сначала, как арестовали в 1931 году, он работал в лагере, потом 12 марта 1938 года был повторно осужден тройкой, а 4 апреля 1938 года приговор был приведен в исполнение в городе Бийске. Посмертно был реабилитирован.

Место захоронения отца найти не удалось. В 2013 году Марине прислали ответ из Государственного архива Алтайского края: «Повторно сообщаем, что в материалах архивного следственного дела № 6655 сведения о месте захоронения Рыбкина И.Ф. отсутствуют». А мне одна знакомая прихожанка, которая родом оттуда, рассказывала, что ров там был большой. На край ставили и в спину стреляли. Убитые в ров падали. А потом ров тот закопали и посадили на этом месте кусты и деревья, но местные все равно знают.

Конечно, годы не те, чтобы ехать в Бийск, искать старожилов, которые помнят рассказы своих родителей, знают, где находилось место расстрела. А хотелось бы узнать, — вздыхает Любовь Ивановна.

Может быть, и откроется правда? Ведь нет ничего тайного, что не стало бы явным, и судьбы целых народов, как и каждого человека, в руках Божиих. Поэтому и о судьбе своей Любовь Ивановна не горюет: «Слава Богу за всё — за печаль и за радость». Об одном просит: «Господи, не остави мене».

Марина Чудаева, г. Сасово Рязанской области.

Служил в Нероновке батюшка…

О священнике Аристархе Виноградове, служившем до войны, во времена гонений на Церковь, несколько лет назад написала в Нероновку Сергиевского района одна бывшая прихожанка Казанского храма. Очень жаль, но сейчас, по прошествии лет, забылось даже ее имя…

Матушка Лия Державина, супруга настоятеля Казанского храма с. Нероновка протоиерея Романа Державина, рассказала:

— Я читала письмо о служившем еще до войны в Нероновке батюшке. К сожалению, письмо это, которое прислала к нам на Нероновский храм одна пожилая женщина, затерялось, но ее рассказ я помню. И фотография сохранилась. На ней протоиерей Аристарх Виноградов со своей матушкой, двумя сыновьями и сестрой.

Бывшая прихожанка нашего храма очень тепло и с любовью отзывалась в письме об отце Аристархе. Он был очень грамотный, культурный и добродетельный священник. Жили Виноградовы в нищете, налоги на церковь были огромные. Матушка была с музыкальным образованием, и шила хорошо. Чтобы прокормить семью, она зарабатывала на жизнь тем, что шила местным жителям одежду. Когда началась война, сыновья Виноградовых добровольцами ушли на фронт и оба погибли. Потом батюшку Аристарха куда-то перевели. Похоронен он с матушкой где-то в Самарской области.

Та женщина писала, что она ездит раз в год на могилку к ним и убирает ее. Но сама она уже старенькая, печалит и заботит ее то, что не останется о батюшке памяти, и некому будет даже за могилкой посмотреть.

Это всё, что мы узнали про отца Аристарха Виноградова. Может быть, прочитав о нем, кто-то откликнется, и найдется могилка батюшки. Очень бы хотелось.

Подготовила Екатерина Грузкова, с. Сергиевск Самарской области.

На снимке: семья священника Аристарха Виноградова.