‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

​Зарубки на память

Своими размышлениями делится доктор филологических наук, профессор Государственной академии славянской культуры (г. Москва) Владимир Иванович Мельник.

Об авторе. Владимир Иванович Мельник родился в 1952 г. во Владивостоке. Член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан, доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей России. Автор многочисленных научных и литературных трудов. Живет в Москве.

Баба Зина и царь Давид

У бабы Зины есть корова, и я уже давно хожу к ней за молоком. Ее дом совсем недалеко от храма, и иногда я вижу, как баба Зина стоит в очереди на исповедь к отцу Александру, а потом причащается. Вид у нее совсем деревенский, да и живет она по-деревенски: на веранде, где она наливает мне трехлитровую банку молока, ногой ступить некуда: всюду мешки, пакеты, картонные ящики, бидоны, между которыми шмыгают четыре здоровенных сибирских кота.

— Кота не надо? А то бы взял одного?

— Крысоловы?

— Дак нет — вот ждут, когда я им в миску молока налью.

Разговаривать нам с бабой Зиной не приходилось: она неразговорчивая и даже немного насупленная. Ответит, сколько теперь стоит литр молока да килограмм творога — вот и всё. На этот раз баба Зина встретила меня еще на дорожке, ведущей от калитки к дому: тяжело разгребала недавно выпавший снег. Видно было, что чистит дорожку через силу. Я отложил свою банку в сторонку и быстро закончил работу. Сегодня у бабы Зины высокое давление. Разговорились немного. Оказывается, баба Зина совсем не деревенская старуха, а москвичка! Плохо ей пришлось с ее здоровьем в Москве — и тридцать лет назад она купила свой домик у храма и зажила такой вот деревенской жизнью, завела коров и даже стала продавать молоко.

— И вот уж тридцать лет не была в поликлинике у врачей, сама перемогаюсь.

Мне, к сожалению, в поликлинику ходить приходится нередко. Услышав, что баба Зина перемогается сама, я не мог не вспомнить про отца Херувима, которому уже за девяносто лет, а он ни разу не ходил к врачам, хотя и побаливает по старости своей. Схиархимандрит Херувим раньше частенько стоял в правом крыле Богоявленского собора в Москве: теперь уже несколько лет не приезжает, живет на Украине, у себя на родине. Волосы седые до пояса, четки в руках. Праведная душа его так и светится в глазах: подойдешь к нему под благословение, а отходить не хочется. Это ему велел передать знаменитую икону «Аз есмь с вами, и никтоже на вы» преподобный Серафим Вырицкий, хотя и не знал его. Сказал своей келейнице: «Придет Херувим — ему и отдашь икону: он будет ее хранитель».

Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим († 2003 г.)

Когда отец Херувим говорил, что не ходит к врачам, прибавлял:

— А хожу в храм Божий. В храме ты один раз скажешь «Господи помилуй», а дома нужно тысячу раз сказать — такая сила молитвы соборной! Молиться, молиться надо — и будете здоровы!

Помня это, я и спросил у бабы Зины наугад: дома-то молитесь?

— Молюсь, читаю и акафисты, но больше всего люблю Псалтирь.

И обнаруживая вдруг под обличьем простой деревенской старушки богословские наклонности, задумчиво прибавила:

— Псалтирь — ведь это основа всего.

— И много читаете?

— По две кафизмы.

— Каждый день?

— Каждый день.

Оказывается, если хочешь открыть сокровище в человеке — надо с ним просто поговорить. А молоко-то у бабы Зины — какое вкусное! Теперь знаю, почему: царь Давид помогает!

Конфетки Владыки Питирима

Были в моей жизни случаи, когда за общей монастырской или церковной трапезой настоятель во главе стола вкушал не с общей кухни. Мелочь, вошедшая в обыкновение и всеми принимаемая как должное. Субординация! Но как-то трудно представить себе на этом месте Христа, который за трапезой на Тайной Вечере не только не умывал бы ноги Своим ученикам, но и вкушал бы особые блюда, не предназначенные для других. И как тут не вспомнить Митрополита Питирима, который часто трапезовал вместе со своей кафедрой теологии в Институте инженеров железнодорожного транспорта. Он сидел, как и подобает Архиерею, во главе стола, а вокруг него с сияющими улыбками размещались члены кафедры, в основном женщины. Бывало, из желания угодить Владыке те, кто подготавливал трапезу, клали возле него трюфельные или другие шоколадные конфетки, а остальным — обычные карамельки. Но как красив и великодушен был Владыка Питирим! Он всегда раздавал эти конфетки женщинам — и притом с ласковым словом, с улыбкой, — потихоньку подвигая их к окружающим. А сам пил с карамельками и печенюшками. Он был добрый Пастырь.

Душа просит

Василий мой сосед. Он очень грузный — словно вместо одного человека под курткой прячутся двое. Он любит поговорить со мной «о жизни». Однажды я спросил его, почему на нем нет крестика, крещен ли он.

— Ты не подумай, что я против Бога. Меня крестили в молодом возрасте. Но когда батюшка надел на меня крестик, мне почему-то стало очень плохо. Даже живот расстроился. Я побежал в туалет. Чувствовал, что мне так плохо — от крестика. Потом мне батюшка объяснил, что это, мол, одержимость у меня такая. Наверное, так и есть. Но пока не снял его, не мог выйти из туалета. Думал, что меня оттуда вынесут. А когда снял, всё успокоилось. С тех пор не ношу. Только вот полный очень стал. Наверное, в наказание, что крест снял.

В общем-то мой сосед незлобив и при случае даже любит оказать какую-нибудь мелкую услугу. Вот только помешан на различных приметах. Однажды, когда я его спросил, не собирается ли он продавать свою машину, он вдруг переменился в лице и стал быстро отходить от своей машины, таща меня за руку:

— Ты можешь, конечно, не верить, но машины всё понимают. При ней нельзя говорить, что хочешь от нее избавиться.

— А что будет?

— Начнет капризничать, ломаться — и причинит тебе массу всяких хлопот.

Такой вот языческий подход к жизни. Но вот что удивительно: недавно мне нужно было зайти в храм к батюшке. Пока я разговаривал, Василий сидел на лавочке в храме, недалеко от свечного ящика. Когда мы вышли на улицу, я не узнал его лица. Оно всё было в слезах. Василий сказал:

— Вот, посидел вроде всего две минутки в храме, а слезы так и текут, так и текут. Отчего это?

— Ты ведь не ходишь в храм, и крестик снял. А душа просится в Божий дом, откуда она родом. Она ведь по природе — христианка.

Слово монаха

Жил в древней Антиохии один монах-отшельник. Монах этот был необычный: слишком чудна была судьба его. Когда-то он служил у царя и был богатым человеком. Он распоряжался царскими курьерами. Ходил в богатых одеждах и вкушал пищу с царского стола. Царь любил его за добрый и спокойный нрав, а также за рассудительность. Однако со временем стал замечать царь в своем слуге какую-то грусть и озабоченность.

— Скажи, дорогой Зенон, отчего ты стал в последнее время таким грустным? Не обидел ли я тебя чем-нибудь?

— Прошу вас не думать так, милостивый владыка. Могу ли я быть недовольным вами? Ведь я каждый день ощущаю на себе вашу ласку и щедрость.

— Тогда скажи мне, Зенон, кто виноват в твоей печали?

— Никто не виноват, владыка моего сердца. Я и сам не знаю, что происходит со мною в последнее время. Только стал я замечать, что неправильно, не так, как нужно, я живу.

— О чем ты говоришь, мой верный слуга?

— Не знаю почему, государь, но я все чаще думаю, зачем я живу и что будет с моим богатством, когда я умру. Как христианин вы, может быть, поймете меня. Ведь Царь царей, Христос, Истинный Бог наш, не облачался в такие дорогие одежды, какие ношу я. Ему не прислуживало такое множество слуг, как мне. Он не вкушал таких дорогих яств с серебряных и золотых блюд, какие вкушаю я. Он не спал на таких роскошных постелях, на каких сплю я. И несмотря на все это — Его распяли на кресте. Когда я думаю про все это, мне хочется плакать. И порою слезы сами так и катятся из моих глаз. Я не могу спокойно смотреть на свое богатое жилище, не могу спокойно засыпать под шелковыми тканями.

— Чем же я могу помочь тебе, дорогой Зенон?

— Отпусти меня, владыка. Я хочу раздать свое богатство, которое не смогу взять с собою, когда умру, и поселиться в пустыне, чтобы со слезами испрашивать прощения у Бога за мою безпечную нынешнюю жизнь. Она стала так тяготить меня — и в этом я слышу Бога, призывающего меня к покаянию.

Царь отпустил с миром своего верного слугу и наказал ему молиться за себя, ибо он тоже был добрый христианин. Зенон же стал монахом и из царских палат переселился в пустую гробницу близ Антиохии. Теперь у него не было ни постели, ни очага, ни кувшина, ни книги и ничего другого. Одевался он в ветхое рубище и подвязывал обувь свою веревочкой: подошва отваливалась.

Прежнюю свою жизнь — со слугами и богатством — он считал теперь грехом. С самого начала Зенон положил себе за правило все делать своими руками. Был один случай, который показал глубину его покаяния. Однажды посетитель старца решил помочь ему донести воду, так как ведра были тяжелые, а источник находился далеко от гробницы. Однако старец воспротивился и сказал, что всё должен делать своими руками:

— Не имею права пить воду, которую принес мне другой. Я сам должен ее принести.

Посетитель думал, что это просто слова, к тому же он очень хотел чем-нибудь услужить отшельнику. Поэтому он дружески отодвинул монаха от ведер и с молитвой, радуясь тому, что смог чем-то облегчить труды старца, понес воду к гробнице. Но когда он поставил ведра возле жилища своего аввы, тот молча вылил воду и неспешно отправился снова к источнику — под палящим солнцем пустыни. Посетитель же, потрясенный, молча смотрел вслед старцу, начиная понимать, что такое — слово монаха.

Блаженны имеющие книги

Книги сегодня в загоне. И правда, зачем тратить на них деньги, если почти всё есть в интернете? Много раз видел, как люди читают молитвы в метро, глядя на экран своего мобильного телефона. Обычно это те, кто едет к ранней обедне в храм — и готовится причаститься. Но в один момент мировая сеть интернета может отключиться вместе с электричеством. И тогда мы достанем с полок старые надежные книги. И будем читать Святых Отцов при свете свечи. А у кого книг нет? Кто целиком и полностью доверился цивилизации? Им что делать?

Как тут не вспомнить притчу о мудрых и немудрых девах…  

Владимир Мельник

710
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
15
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru