«Мне всё по душе!..»

Протоиерей Игорь Макаров из самарского поселка Прибрежный продолжает писать своим прихожанам.

См. начало...

Об авторе. Протоиерей Игорь Анатольевич Макаров родился в 1967 году в городе Потсдам, Германия, в семье военнослужащего. Окончил Благовещенское высшее военное командное училище. С 1991 до 1995 года работал заместителем редактора Православной газеты «Благовест». В 1996 году рукоположен в сан священника. Настоятель храма во имя Новомучеников и Исповедников Церкви Русской поселка Прибрежный г. Самары.

Письмо двадцать пятое.

Здравствуйте, мои дорогие!

Деревенские каникулы — золотые месяцы моего детства. Помню бабушкин дом, его особенный запах, прохладу, покой... Как же ловко взбирался я по металлической спинке на высокую бабушкину кровать и с воплем: «Смотрите, как я умею!» — нырял в облако пышной перины… А потом как-то вдруг — симфония утра. Суета на колхозном току, гусиные распри и откуда-то взявшийся заблудившийся в небе шальной самолет...

«Вставай, лежебока!» А я уже на ногах. Столько сил, столько дел и столько желаний! Тогда каждый миг был наполнен особенным смыслом!

Когда начинаешь говорить о каких-нибудь серьезных вещах, вежливые люди обычно переводят разговор на другую тему или быстро находят повод уйти. Люди более непосредственные откровенно морщатся: «Все эти философии…» Вы правы, мои дорогие. Болтать об этом не стоит.

Говорят, богослов — это тот, кто хорошо молится. Тогда настоящий философ — это тот, кто просто живет. Честно живет!

«Поживем — увидим» — эта любимая присказка моего духовного отца, которая кажется иногда неуместной, очень мудра. Жизнь — самая верная философия.

Есть у меня один дальний родственник. Он крестьянин. Хозяйство держит немалое, работает много, а живет очень скромно. Я как-то не выдержал и откровенно спросил: «Зачем делать то, что не приносит тебе никакого дохода, что никак не улучшает качество твоей жизни?.. Разве тебе нравится твоя жизнь?» — «Мне всё по душе», — ответил мой родственник. Сказал, как отрезал. «Так, отговорка», — подумалось мне.

Есть вопросы, на которые, кажется, честно ответить нельзя. Что ни скажешь, всё будет лишь полуправдой. Собственно, это и не вопросы совсем, а искушения. Проверка на стойкость. Но лучше не прятаться от них, не бежать. Лучше ответить… «Нравится ли мне моя жизнь?» Только теперь я окончательно понял, что лучшего ответа мне не найти. «Мне всё по душе!» Да, именно по душе! Не по плоти и не по разуму, а по душе! По плоти — можно послаще... По разуму — можно побольше... А по душе — тютелька в тютельку. То, что надо. Мое!

Враг нашего спасения действует очень напористо, но при этом весьма осторожно. Говорят, действия дьявола логикой не объяснить. Согласен, но с одной оговоркой — логикой человеческой. Подобное познается подобным. И чтобы понять действия дьявола, нужно ему уподобиться. Вот почему святые отцы строго-настрого запрещают отслеживать вражеские намерения. Его «логика» — ложь.

Как это ни странно, но «отец лжи» по-своему честен. Он никогда не говорит правду, в том числе и потому, что правды не знает. Его ложь — бесовская «правда». У нас ее называют житейской, жизненной правдой, той самой, что непрестанно враждует с Правдой Небесной.

Многим это покажется странным, но я все же скажу — дьявол с нами, мои дорогие, не борется. Для его непомерной гордыни это было бы унижением. Дьявол борется с Богом. А поле брани известно — наши сердца. За нами лишь выбор. И стояние в нем! Укрепит нас Господь!.. Но если, по неопытности или по ревности без ума, человек все же бросается лишь своими силами воевать с самим дьяволом, есть риск всё потерять, в том числе и рассудок. К сожалению, я это видел, и видел не раз. Кто-то потом, по милости Божией, раскаялся, а кто-то так и ушел, словно сгинул… Это страшно. Оружие дьявола — это порой мы сами, когда грешим, наше безумие и наша гордыня.

Самое лучшее средство отучить человека молиться — это заставить его молиться безсмысленно. Отними у человека внимание (и как следствие понимание), и никаких искушений не надо. Вскоре он сам перестанет молиться. А привычно-безсмысленно-длинное правило станет камнем на шее, с которым легче идти ко дну, чем спасаться. Нашим врагам это ведомо, и в искусстве безсмыслицы они гениальны. Внушает нам безсмысленность жизни, безсмысленность смерти, безсмысленность будущего воскресения... Это как в песне поется: «Есть только миг, за него и держись...» Но этот «миг» надо еще чем-то наполнить, придать ему смысл... Помню слова одного наркомана: «Одной ногой в будущем, которого еще нет, другой ногой в прошлом, которого уже нет, а чтобы жить в настоящем — жрешь проклятый наркотик...» Растоптав свое прошлое, убив надежду на будущее, жить в настоящем становится просто невыносимо... Дьявол подсказывает губительный «выход»: наркотик.

Когда умерла моя бабушка, я сразу почувствовал судьбоносный характер этой потери. Жизнь моя покатилась под горку… Смерть — не последняя пульсация сердца, это путь, по которому надо пройти... Я помню, как первый раз в жизни увидел море. Это было в Приморье, недалеко от города Владивостока. Подъем, перевал, и вдруг всё меняется — неоглядный простор, живая безбрежность… И становится как-то не по себе. То ли страшно, то ли волнительно... Наверное, каждый из нас может вспомнить тот день, в который он начал потихонечку умирать. Первый день своей смерти. Свой перевал... Для меня этим днем стал день прощания с бабушкой... Путь между первым днем смерти и днем смерти последним, итоговым днем, может быть незначительным, а может быть долгим. Но он должен быть. Обязательно! Именно на этом этапе решаются все самые главные духовные вопросы. Печально, когда первый день совпадает с последним, это и есть та самая злая, внезапная смерть. Падение в бездну. Без подготовки и покаяния.

Моя дорогая, любимая бабушка Анастасия Алексеевна, я тебе так благодарен за этот последний урок! Я обращаюсь на «ты», и мне это странно. В нашей семье всегда было принято — только на «Вы» к родителям, ко всем, кто постарше, и уж тем более к бабушке. А тут как-то вырвалось. И, кажется, не случайно. Смерть сближает, стирает условности, по духу роднит.

Жить в деревне я теперь не могу. Негде. Бабушкин дом давно уже продали. Но проезжая мимо любого села, не могу удержаться и обязательно в него загляну. Поглазеть, погулять, подышать. Всем этим проникнуться... Для меня это что-то вроде коррекции. Чтобы на место поставить мозги, чтобы на всё посмотреть по-простому, со смыслом!

Простите.

Протоиерей Игорь.

Фото Екатерины Жевак.