Любите! Будьте любимы!

Протоиерей Игорь Макаров из самарского поселка Прибрежный продолжает писать письма своим прихожанам...

См. начало...

Об авторе. Протоиерей Игорь Макаров родился в 1967 году в городе Потсдам, Германия, в семье военнослужащего. Окончил Благовещенское высшее военное командное училище. С 1991 до 1995 года работал заместителем редактора Православной газеты «Благовест». В 1996 году рукоположен в сан священника. Настоятель храма во имя Новомучеников и Исповедников Церкви Русской поселка Прибрежный г. Самары.

Письмо семнадцатое.

Здравствуйте, мои дорогие!

Я хорошо помню свое последнее пионерское лето, последний август своего детства… Это было на Дальнем Востоке. Наш пионерский лагерь находился у самой границы с Китаем. За воротами стоял металлический щит с грозной надписью: «Пограничная зона. Проезд и проход запрещен!» Но нас это вряд ли пугало… Пологие сопки, поросшие таежными кедрами и огромными, в два-три обхвата, смолистыми соснами. Извилистая просека, ведущая вниз, к каменистому берегу своенравной Уссури… В этих самых камнях мы с друзьями искали так называемых «чертиков». Искали на спор: у кого пострашнее. Это были черные, диковинной формы то ли плоды, то ли соцветия какого-то невиданного растения. Их приносили темные воды из загадочного Китая.

Но самой любимой нашей забавой было ловить бурундуков. Это было несложно, в дикой природе звери очень доверчивы. «Полосатики», как мы их называли, быстро становились ручными, и мы в них тоже души не чаяли. Они жили у нас в нагрудных кармашках, вместе с нами и ели, и спали… Но потом наступал август, подходила к концу последняя смена. Родители, конечно же, нас убеждали, что дикой зверушке будет лучше на воле, и мы, пряча слезы, их отпускали...

В тот август я задержался. Уже все разъехались, когда я вышел в тайгу отпустить своего полосатого друга. То, что я там увидел, до сих пор заставляет меня сжимать кулаки. Эта безсильная злоба на себя самого… Я увидел полосатые тушки, развешанные на деревьях… Знающие люди мне потом рассказали, как бурундуки это делают… Сначала ищут подходящую рогатулину, а потом с разбегу бросаются на нее… Я подсчитал, за все свои смены я погубил четверых!

И хоть сколько теперь меня убеждайте, что животные не могут чувствовать так, как чувствуем мы. А еще безсмысленно меня убеждать в том, что лишь человек способен вместить в себя знание смерти.

Совсем недавно ученые были уверены: животные не способны себя убивать. Во-первых, инстинкт самосохранения. А во-вторых, животные, в отличие от людей, смертными себя не мыслят и поэтому не могут искать в смерти «освобождения». Но сейчас все сбиты с толку. Киты и дельфины выбрасываются на сушу, антилопы разбиваются о скалы, кошки выпрыгивают из окон… А недавние московские случаи самоубийства собак? Сотни свидетелей. Собака подходит к перрону, ждет поезд, а потом целенаправленно бросается под колеса. И таких случаев много. Кстати, собаки в основном из породистых, то есть из тех, которых любили.

Многие люди плачутся, что, дескать, нам плохо, нас не любят и нам любить некого. А сами боятся накормить голодную кошку. А вдруг внутри что-нибудь шевельнется… Нет, я их понимаю, любить — это страшно ответственно. Любить — это попросту страшно. Но разве есть у нас выбор? Мы для этого сюда и пришли! И весь мир ждет от нас именно этого! Через людей любит Бог всякую тварь. Через наши сердца проливается в мир благодать… Но если даже животные стали сами себя убивать, значит, что-то с нами не так. Кажется, мы не заметили, как переступили очередную апокалипсическую черту...

Согласно Фрейду, с которым трудно в чем-либо согласиться, но в этом, кажется, можно: «психика человека определяется балансом двух противоборствующих сил: инстинкта жизни и инстинкта смерти». Можно жить до самого последнего дня, а можно уже с первого потихонечку умирать или думать, как это сделать «по-быстрому».

Ежедневно около полутора тысяч человек убивают себя и еще семь с половиной тысяч пытаются это сделать. В статистике смертей суицид опережает убийства. У многих из нас есть близкие люди, ушедшие из жизни этим страшным путем.

Самоубийство — смертный грех. Но кажется мне, и с годами все более ясно, что в этом грехе повинен не один человек. Не только тот, кто «решился», но и те, кто это «решение» молчаливо одобрили. Кто бросил, забыл, лишил главного в жизни — любви.

Понимаю, как больно слышать эти слова тем, у кого кто-то из близких ушел самовольно. Но лучше услышать это сейчас. И лучше услышать это от такого же недолюбившего человека.

Как важно не забывать, что вокруг нас всегда есть те люди, для которых наша любовь — это спасение!

Грех нелюбви — это не отсутствие чувства, это над ним надругательство. Есть в этом грехе что-то «искариотское».

Что будет, когда окончательно иссякнет любовь? Когда люди перестанут даже надеяться, ждать… Самоубийство станет тогда простой процедурой, лекарством от «невыносимой легкости бытия». Естественная смерть будет диковинной, если не дикой. Появится новая сфера услуг: медицид (узаконенный медикаментозный суицид). Спрос, думаю, будет настолько велик, что это станет государственной монополией. Найдутся «светлые умы», которые дадут этому и «богословское оправдание». Впрочем, это будет излишним, так как «малое стадо» будет уже на других, горних пажитях... Еще одна апокалипсическая черта окажется пройденной. Может, последняя...

Любите! Будьте любимы! И это не предложение и не совет. Это условие!

Только любовь способна вдохновить меня жить! Только любовь способна избавить меня от притяжения смерти. И, верю, от смерти самой!

…Прошло много лет, и в старой походной сумке я нашел за подкладкой тех самых китайских «чертиков». Кулаки мои сжались... Я нанизал этих «чертиков» на суровую нить и повесил на стену. Чтобы помнить… Их было ровно четыре…

Простите.

Ваш протоиерей Игорь.