Взросление в вере

Игумен Игнатий (Бакаев) рассказывает о своем духовном пути.

Для меня взросление во Христе началось в сорок лет. Тогда думал, что я человек как все: хорошая семья, любимая работа, приличная квартира. Своими способностями и возможностями был, в общем-то, доволен.

В марте 1988 года я оказался в командировке в Ленинграде и попал на службу в честь Тысячелетия Крещения Руси. С удивлением смотрел на людей в храме: мои ровесники; наверное, это инженеры, учителя, врачи — за вратами храма нас не отличить. Они переживали что-то неведомое, недоступное мне. Я ощущал себя гадким утенком среди белых лебедей, а ведь мог стать таким же, если бы не остановился в росте в семилетнем возрасте, когда перестал молиться. Это случилось под давлением школы — педагогов и соучеников, смеявшихся над теми, кто верил в Бога.

В какой-то момент в храме началось движение, люди стали подходить на помазание к пяти архиереям во главе с будущим Патриархом, а тогда еще Митрополитом Алексием. Когда я увидел, что верующие прикладываются губами к его руке, дух мой возмутился. Я подумал, двигаясь вместе со всеми: «Пусть мажут, но руку целовать не стану, что за дикость, насилие над личностью, ведь конец двадцатого века на дворе!» Но помазал меня Митрополит Алексий с такой любовью, с добрым пожеланием, что я неожиданно для себя припал к его руке, словно всю жизнь это делал. И тут же в душе всё возмутилось, и, негодуя на себя, я вышел из церкви. Почти бежал по Невскому проспекту, остановившись лишь возле кинотеатра «Знание», где как раз шел фильм «Храм».

…Когда я вошел в зал, фильм уже крутили, что-то возглашал голос архидиакона, а я был единственным, кто его слышал, единственным зрителем в кинотеатре! В фильме показывали батюшек в годах, с семьями, и это меня успокоило — хотя бы внешне Церковь стала мне понятнее.

Вернулся домой, стал ходить в храм каждый четверг вечером, потому что по пятницам, субботам и воскресеньям суетные дела не пускали в церковь. Зато я, преодолевая трудности, находил духовную литературу и засыпал, обложенный книгами, с Евангелием в руках. Когда утром просыпался, оно лежало рядом, помятое, и это было, с одной стороны, плохо; но то, что я чувствовал себя виноватым, соединяло меня с Богом. С Евангелием засыпал и просыпался, однако всё еще был семилетним младенцем в Церкви, не в силах сделать выбора между тем, куда нас жизнь стремит, и тем, куда Бог зовет. Этот зов я ощущал, но не знал, что зовут меня на прекрасный пир, и потому слабел физически, начав поститься, и нищал материально, потому что голова больше не была занята добыванием денег.

Было страшновато оттого, что не понимал, куда меня несет. Но вскоре это прошло. Я доверился святым отцам и понял, что чем медлить, лучше идти вперед. И, можно сказать, побежал ко Господу, стал, наконец, не младенцем, а отрочем. Со мной развелась жена — ей были чужды мои новые интересы, хотелось держаться от меня подальше. Меня выкурили с работы из лесной отрасли, Бог попустил. Но это была малая плата за то, что я получил.

Так начиналось мое взросление, которое продолжается по сей день. При этом — удивительное дело! — в сорок лет я был стариком, знавшим свое будущее вплоть до того, как надо мной прозвучит похоронный марш, сейчас же я не представляю, что впереди, чувствую себя ребенком, который взволнованно ждет чего-то необычайного. Ведь впереди, Бог даст, Царствие Небесное, где вечная весна, где розы как кипарисы, по слову отца Даниила Сысоева. Но уже сейчас я отчасти в раю: с радостью засыпаю и с радостью просыпаюсь, а вокруг духовно родные люди.

Я присоединяюсь к преподобному Силуану Афонскому, молившемуся, чтобы ко Христу пришли все народы земли, повернулись от смерти к жизни вечной. Здесь, в этой жизни, мне довелось пережить поворот, наполнивший смыслом мое существование. Чего я желаю всякому, в каком бы духовном возрасте он ни находился.

Игумен Игнатий (Бакаев),

настоятель храма в честь
Блаженной Ксении Петербургской п. Визябож, Республика Коми.