«Наша Отчизна сильна Православной верой»

Интервью с самарским священником, митрофорным протоиереем Валерием Моховым.

Всего лишь несколько месяцев назад в самарской Петропавловской церкви появился новый священник —  митрофорный протоиерей Валерий Мохов. Но прихожанам с первых же дней, с первых слов глубоко духовных проповедей и совместных молитв полюбился этот добрый и чистый сердцем батюшка. С ним легко говорить — потому что о самом главном, о Боге, он говорит простыми, идущими от сердца словами. Сам переживший много невзгод, отец Валерий понимает печали прихожан, находит для каждого нужное слово, добрый совет. При мне батюшке позвонила из Челябинской области его бывшая прихожанка — и очень расстроилась, что теперь духовный наставник так далеко! Но тут же взяла себя в руки: «Скажите, а как к вам приехать, как найти вас в Самаре? Приеду!… » Попросила молитв. Ведь для молитвы нет расстояний.

А переехал в Самару отец Валерий в дни, когда самому ему очень нужны были участие и поддержка. В разговоре батюшка обмолвился: «Тяжело быть вдовцом!… » И рассказал:

— Все у меня дети хорошие, а протоиерей Иоанн, он служит в Самаре, меня особенно поддерживал и утешал в дни скорби. И когда я похоронил матушку Любовь, он предложил: «Папа, переезжай в Самару!» В Самаре у меня много родственников и друзей. А самый главный друг и духовная опора — Митрополит Самарский и Сызранский Сергий, с которым я учился вместе в Москве в семинарии и Духовной Академии. Для меня большая честь быть под его святительским омофором, потому что я вижу огромнейшие, поистине титанические труды Владыки Сергия. С утра до позднего вечера он заботится о храмах, посещает духовные центры, школы, те места, где намечается строительство новых храмов. Владыка может неожиданно прийти (и приходит!) в какой-либо храм на обычную службу. Большая радость видеть рядом с собой в алтаре молящегося Владыку. Радость — и ответственность! Сегодня у всех душа болит о Крыме, об Украине — и случается, даже в алтаре священники начинают обсуждать эти дела земные, забывая о том, что алтарь — место сугубой молитвы. А Владыка своим присутствием поддерживает святость алтаря. При нем никакие посторонние разговоры не ведутся.

И я, нисколько не сомневаясь душой, попросился в Самарскую епархию. Владыка с любовью принял, и я сейчас несу послушание в старинном намоленном храме Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла.

Тяжело прощаться с обжитыми местами, но ведь там я остался один, а один в поле не воин. А здесь — уже предполагается, что сюда переедет еще один сын, а там, глядишь, и другие дети подтянутся. И соберется в Самаре наша большая семья. Для меня великая радость, что мы будем вместе делать то духовное делание, на которое поставил нас Господь. У меня пять сыновей и три дочери. В семье уже шесть священнослужителей, практически все сыновья окончили Московскую Духовную семинарию и Академию, девочки окончили регентский класс при Московской Духовной Академии. Две дочери замужем за священниками, а трое сыновей — протоиереи Михаил и Иоанн, иерей Андрей — несут послушание в разных епархиях Святой Православной Русской Церкви.

Сейчас вроде бы войны нет, а много людей гибнет от наркомании, пьянства, преступности и других грехов. И служение священника требует огромного напряжения, внимания к пастве. Пастырю надо самому быть в первых рядах воинов Христовых. В народе сложена меткая пословица: «Каков поп, таков и приход». Приходится священнику быть на передовой, вести паству за собой и их призывать, чтобы они не боялись трудностей, испытаний и боролись за Святую Церковь, за Святую Православную Русь. Святая Русь — она всегда была, никогда не исчезала, какие бы ни были гонения на Церковь. Я эти гонения захватил, особенно хрущевские годы, когда вызывали в различные органы, притесняли, оскорбляли за то, что я своих детей крестил, за то, что сам ходил в храм Божий. Но дух Православный всегда был в нашем народе. И сегодня благодаря таким труженикам церковным, как Владыка Сергий, Православие расцветает. Как сказал один священник нашей епархии: сегодня духовная весна! Весна Православия. Многие вопросы благоприятно решаются в первую очередь благодаря тому, что Владыке удалось наладить добрые отношения и взаимопонимание с руководителями губернии, города. Думаю, что Господь не оставит нас, пока мы под мудрым окормлением Владыки. И надеюсь, что еще долгие годы Господь будет нас беречь благодаря молитвам и тому великому подвигу, который совершает в своем служении Митрополит Сергий.

«Эти люди научили меня не бояться трудностей»

— На вашем жизненном пути были встречи со многими людьми высокой духовности…

— Да, безусловно. И эти люди привели меня к Церкви, научили не бояться трудностей. Я общался со священниками, которые вернулись в Советский Союз из эмиграции — и здесь столкнулись с враждебным отношением властей. В 1970-е годы я познакомился с протоиереем Михаилом Еварестовым. В Китае он тосковал по России, но здесь его ждали и лагеря, и другие тяжелые испытания. Мы работали вместе в больнице в Уфе: он фельдшером, а я врачом. И когда дежурство было спокойным, мы с ним подолгу беседовали. Это был мужественный человек, который достойно нес свой священнический крест и в Китае, и в России.

Уже в преклонные годы отца Михаила удостоили митры. И он, немощный телесно, часто говорил: «Да, тяжела ты, шапка Мономаха!… »

Очень помог мне на моем жизненном пути замечательнейший подвижник уфимский,
архимандрит Пантелеимон. Детей моих он очень любил — и всегда приходил с гостинцами. У него была длинная борода, а в кармане куртки сладости. А дети были маленькими и то и дело спрашивали: «Папа, а когда к нам Дед Мороз в гости придет и подарки принесет?»

Ну и конечно, светильник земли Уфимской, архимандрит Моисей (Чигвинцев), который прославлен в лике местночтимых святых. Он, бывало, обращался ко мне как к врачу со многими вопросами медицинского характера, а сам исподволь рассказывал о том, как надо жить, как молиться, как в церкви служить. Он мне и благословение дал на женитьбу. Не сказал даже, что, мол, девушка хорошая, но благословил: «Хорошая семья. Женись, женись!» И действительно, у моей матушки два брата стали священниками, сестра замужем за священником.

Сегодня в нашем роду более пятидесяти священников! Племянники, двоюродные, троюродные братья со стороны матушки — я-то сиротой был. Хотя у меня в роду был один священник, который принял мученическую кончину за Христа. Отец Петр Мокиенко, он служил под Уфой. Его замучили в 1937-м году. За волосы вытащили из дома, привязали к хвосту лошади и волокли так до тех пор, пока голова не оторвалась…

Жили не страхом, а верой

Когда я учился в мединституте, постоянно ходил в храм, читал на клиросе Сергиевского собора. У меня был звонкий голос, и во время Архиерейской службы я всегда читал Шестой час, Архиерейский.

В Уфе служили именитые Архиереи - Архиепископы Иов, Феодосий, Епископ Ириней (ныне Митрополит Днепропетровский и Павлоградский) … Меня Архиереи любили, давали большую просфору за чтение. И вдвоем с Дмитрием Никитичем Плотниковым мы при Архиерейской службе читали праздничные каноны.

Сложное было время, но хорошее. Верующие жили не страхом, а верой. Храмы были переполнены. Стоишь в храме - руку невозможно поднять, чтобы перекреститься. Столько было искушений, а не боялись люди, шли. А сегодня храмов стало много и бояться нечего, но многие лентяйничают.

Конечно, были и священнослужители тогда очень сильные. Они еще старшего поколения, за плечами многих — тюрьмы и лагеря, ссылки, прещения. Иные были и за штатом, потому что мало было заручиться согласием Архиерея: священник должен был обязательно получить регистрацию у уполномоченного. А если откажут в регистрации, не имеешь права служить. Но священники, которые не имели регистрации, все равно продолжали ходить в храмы. Неофициально участвовали в Архиерейских службах, молились в алтаре, вынимали частицы, иногда принимали исповедь… Но самое главное, они своей жизнью подавали пример молодым священникам.

Хоть нас и гнали и унижали, а мы все равно стояли на своем.

Некоторые священники, к сожалению, сломились. Я знал одного священника, который служил в церкви на оккупированной территории. И когда после войны он приехал в Уфу, к нему относились как к врагу народа. И он, не выдержав всех унижений, сломался. Хотелось служить, он же священник! Но ради этого ему пришлось чуть ли не каждый день ходить с доносами к уполномоченному. Докладывал — а по сути, «закладывал» своих же собратьев по алтарю. Безвольный человек, жалко его… Но совесть обличала его. И когда он говорил проповеди, то сам от своих слов плакал, потому что понимал, насколько расходится его жизнь с теми правильными, Божьими словами, которые он говорит с амвона. И народ с ним плакал. Народ его любил. Никто же не знал о его двойной жизни. Знали только мы, священнослужители…

И таких все же было мало. Гораздо больше — сильных духом.

«Батюшка, как бы тебя не посадили!»

— А запомнилась ли вам первая самостоятельно отслуженная Литургия?

— Как ее забудешь!… Во время учебы в семинарии я был рукоположен вначале в сан диакона, потом иерея. И вот в 1983-м или 84-м году Архиепископ Владимир (впоследствии Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины, а тогда он был викарием Московской епархии, ректором Московской Духовной Академии и семинарии) меня послал на Пасху в Костромскую епархию. Рядом с храмом был клуб, и там включили на полную мощность музыку и перебивали наши пасхальные песнопения — всячески старались помешать. Что интересно, клуб был совершенно пустой — никто туда не пошел, все были на Литургии.

И когда я во весь голос возглашал «Христос Воскресе!», все были восторженны и изумлены: как это так — приехал молодой священник и ничего не боится!

Какая-то старушка говорит: «Батюшка, как бы тебя не посадили!» А я ответил: «Не бойтесь, Сам Господь нас будет защищать!» Сами верующие боялись, потому что у них на глазах творилось беззаконие. Из этого села священника с матушкой сослали — и больше о них не было никакой вести, исчезли, как и не было.

— Но ведь и вам еще довелось хлебнуть лиха?

— Довелось… Окончив семинарию, я вернулся в Уфу и стал служить под руководством Епископа Анатолия (Кузнецова), сегодня он уже Архиепископ Керченский, викарий Сурожской епархии. А тогда Владыка Анатолий служил в Уфе, и я у него был секретарем. И вот была очень тяжелая эпопея.

На приходе, куда направил меня служить Владыка, нужно было отреставрировать крест. А Владыка Анатолий был художником, и мы вместе с ним учились у монахини святой жизни матушки Иулиании, которая была иконописцем. Владыка научился иконописи, а я реставрации. Владыка взял из храма крест, чтобы его отреставрировать. А в храме нашлись такие люди, которые хоть и были крещеные, но работали под защитой уполномоченного. Сразу донесли, будто Архиерей с настоятелем (то есть со мной) украли крест и хотят его продать за границу. И пошли нападки: «Этот крест уникальный, шедевр церковного искусства, достояние республики, а вы, прохиндеи-церковники, хотите крест продать и деньги пополам поделить!… »

Был еще такой момент. В городе, где я служил, у одного священника сын работал в автоколонне. Батюшка с помощью сына договорился, взял автобус, набрал паломниц-бабушек и поехал с ними на место явления Табынской иконы Божией Матери. Совершил молебен на Святых Ключах. Одна местная жительница, скрытый агент уполномоченного, следила за тем, что происходит у источника. С умильным видом подошла к священнику:

— Батюшка, как хорошо вы отслужили молебен! Откуда же вы приехали?

Священник назвал город, откуда приехал на автобусе. Но он-то служил в другом месте, просто приехал оттуда. А поскольку я служил в этом городе, на второй день меня вызывает уполномоченный - и давай кричать:

— Сволочь, зараза, какое ты имел право нарушать советские законы! Да я тебя сейчас по столу размажу!

И еще много чего в том же духе. Как посмел людей везти на источник и служить там молебен!

Говорю:

— Да я не был там!

— Врешь! Ну-ка вспомни, сам сказал вчера такой-то гражданке, что привез паломников вот откуда!

Я стоял на своем:

— Пусть эта гражданка приедет сюда, посмотрит на мое лицо и сама убедится, что я там не был!

Пришлось натерпеться… Так ведь разве мне одному!

«Я рад, что служу в святом Петропавловском храме»

Летом 1976 года в Уфимскую епархию прислали Епископа Валентина (Мищука) — ныне он Митрополит Оренбургский. Владыка Валентин — человек слова. Если он сказал, то обязательно сделает. Строгий к себе в первую очередь, закаленный в невзгодах. И на праздник Табынской иконы Божией Матери он впервые за многие годы прочитал акафист перед этой иконой, покровительницей Уральского края. Люди зашушукались: не наказали бы Владыку за такое! Уполномоченный по делам религий Николай Петрович Сигачев рвал и метал, но ничего не мог сделать: ну а что — Владыка не нарушил закон, он помолился. А в наших глазах это был герой!

Владыка Валентин направил меня на учебу в Духовную семинарию. Я засомневался: «Владыка, а если я не поступлю?» - «Ну тогда считай, что Архиерей не прав!» И сам поехал вместе со мной, познакомил с тогдашним ректором семинарии Архиепископом Владимиром (Сабоданом). Недолго Владыка Валентин служил в Уфе, через три года его послали за границу…

Когда впоследствии Владыка Валентин был назначен в Оренбург, я переехал туда и несколько лет был секретарем Оренбургской епархии. Мы были друзьями, да и сейчас дружим. Но у меня тяжело заболела матушка, и я вынужден был уехать поближе к дому, в Челябинскую епархию.

Матушке моей очень тяжело пришлось в жизни. По образованию она врач, но работать по специальности не могла из-за детей. Когда я учился в Духовной семинарии и Академии, ей пришлось тянуть на себе семью: днем она была с детьми, а ночью работала уборщицей. Надо было жить, надо было растить детей. А я получал очень скудную стипендию, экономил эти копеечки, и когда ехал домой, вез какие-то подарочки. Это сейчас на каждом шагу бутики, супермаркеты, где все можно купить, тогда этого не было. Да и денег на покупки не было, жили очень бедно.

В мединституте в Уфе никак не могли успокоиться, что я, будучи врачом, стал священником. Мне потом уже рассказывали одногруппники, что не проходило ни одной лекции, чтобы мое имя не склоняли. Называли предателем, даже иудой. В то время это был нонсенс: как это, человек с высшим образованием — и вдруг стал попом!

— Называли иудой того, кто не предал, а наоборот, пошел за Христом! Как все перевернулось у них в сознании!…

— Милость Божия, что ужасы советских времен остались позади. Как-то мы стали замечать, что старший сын (сейчас он протоиерей Михаил, служит в Санкт-Петербурге) ходит поникший. Мы не могли понять, в чем дело, а потом все-таки добились, он признался, что мальчишки в школе его бьют и дразнят, обзывают за то, что верующий. Мы с матушкой пошли в школу, узнали, кто издевается над Михаилом, взяли адрес и пришли к родителям. И сказали: «Вы поставлены в известность, и если что-то случится с нашим сыном, отвечать будет не ребенок, а вы, взрослые». И после этого все нападки прекратились.

Было такое и с Иоанном. Но мы всё преодолели вместе. Иоанн талантливый, окончил с отличием художественную школу. И все наши восемь детей по-своему талантливы, каждый окончил или художественную, или музыкальную школу, или еще что-то специальное. Третий наш сын — педагог начального образования. Все дети кроме духовного образования имеют и мирские специальности. И я могу сказать, что не зря жизнь прожил. Я рад, что служу в святом Петропавловском храме, где были и выдающиеся священники, и высокочтимые Епископы — такие, как всеми любимые Владыка Мануил и Владыка Иоанн. И протоиереи, которые служат сейчас — и те, которые лежат под гранитными плитами у храма… Это целая эпоха!

В Петропавловском храме служит очень хороший священник, мой добрый друг, замечательный писатель протоиерей Николай Агафонов. Так получилось, что мы с ним не только в духовном родстве как собратья по алтарю. Мой сын отец Иоанн взял замуж последнюю из дочерей известного протоиерея Иоанна и матушки Лидии Державиных Екатерину, а отец Николай старшую, то есть первую. И когда мы встречаемся, я говорю: «О, альфа и омега собрались вместе!»

Когда мой сын Иоанн познакомился с Екатериной Державиной из самарского села Нероновка, я, конечно, благословил их на брак не раздумывая, потому что знал эту семью. Ныне покойный протоиерей Иоанн Державин был мужественнейший человек. Это был пастырь, молитвенник, труженик.

И матушка Лидия удивительный человек! В ней душа словно ангельская. От монахини Лидии только и слышишь: «Слава Богу, всё хорошо… » Она никогда не гневается, такая выдержка у нее и чувство такта… И я учусь у нее терпению, смирению и той любви, с которой она относится к людям.

В феврале этого года мы ездили на Святую Землю, и она, несмотря на преклонный возраст, кротко переносила все тяготы путешествия, ни разу не вздохнула, не охнула. Некоторые из молодежи устали, раскисли, а она никогда не показывала, что ей трудно.

— Вы впервые этой весной стали очевидцем чуда схождения Святого Огня?

— Впервые. В Иерусалиме я был уже три раза, но в Великую Субботу, на схождении Благодатного Огня, — первый раз. По благословению Владыки Сергия я был руководителем группы паломников из Самарской епархии. В группе было шесть священников и почти шестьдесят мирян. В этом году сошлись по времени две Пасхи. Католическая Пасха совпала с нашей, Православной. В Иерусалиме собралось множество паломников! Не протолкнешься… Нам, священникам и нескольким мирским людям, дали пропуска в Русской Духовной Миссии, и мы видели схождение Благодатного Огня. Я видел эти вспышки в купольной части Храма Воскресения Христова. И для нас Пасха началась с чуда схождения Благодатного Огня. Когда Патриарх Феофил III Иерусалимский вошел в Кувуклию, через 17 минут там возникло зарево, вспышка… — мы даже вздрогнули. Полыхнуло яркое-яркое пламя, и уже через мгновение нам передали свечи, обожженные Благодатным Огнем. И это огненное море стало распространяться по всему храму. Были годы, когда у верующих свечи сами зажигались. В этом году я такого не видел, мы получили Огонь из рук Патриарха Феофила. Мы сразу зажгли специально приготовленные лампады, зажгли свечи. И привезли в Самару Благодатный Огонь для всех верующих, которые ждали эту святыню. В Покровский кафедральный собор, в Петропавловский и другие храмы привезли эти зажженные Благодатным Огнем свечи.

Было очень приятно видеть в молитвенном шествии рядом с Патриархом Иерусалимским исполняющего обязанности начальника Русской Духовной Миссии игумена Феофана. В феврале этого года я вместе с ним служил на Гробе Господнем. И вот Господь мне судил третий раз попасть в Иерусалим — на Пасху!

«Да любите друг друга»!

— Удается ли воплощать в жизни, в пастырском служении заповедь Христову: «Да любите друг друга»?

— Эта заповедь самая легкая — и самая тяжелая. Мы же священники и любим свою паству, и духовные чада нас любят. Но в храме-то мы любим, а вот дома зачастую не хватает этой любви. Чужому человеку сказал несколько добрых слов, обласкал его любовью, и он доволен. А со своими не так просто даже верующим. Как быть матери, если сын пьет, матерится, обижает ее, оскорбляет? Как любить этого негодного сына? Я всегда вспоминаю чудотворную икону Божией Матери «Отрада и Утешение». Когда много веков назад Пресвятая Богородица с иконы сказала игумену обители, чтобы в этот день не отворяли врат, потому что разбойники готовятся напасть на обитель. Богомладенец Христос запрещал Ей предупреждать монахов, потому что они заслужили наказание за то, что оставили свое молитвенное делание и предались распутству, пьянке, стяжательству. Но Царица Небесная попросила Своего Сына: «Не наказывай этих монахов! Они хоть плохие, да Мои!» И вот этой надеждой мы живем, что — да, мы все люди немощные и недостойные, но есть у нас одна Заступница, это Матерь Божия, Которая всех жалеет, Которая паче родной земной матери молится о нас у Престола Сына Своего и Господа Бога нашего Иисуса Христа. Но и родители не должны отказываться от своих детей. «Плохой сын, да мой!… » Кто же еще, кроме отцов и матерей, будет любить его и жалеть здесь, на земле?

— В Петропавловской церкви тоже есть всеми любимая афонская икона Божией Матери «Отрада и Утешение»…

— Прекрасная икона! Часто вижу, как к ней подходят прихожане, молятся с надеждой и упованием. Мне посчастливилось шесть раз побывать на Святой Горе Афон — и в Ватопедской обители тоже, у иконы «Отрада и Утешение». В Ватопеде много и других великих святынь: Пояс Пресвятой Богородицы, мощи святых Божиих угодников. Конечно, всякий раз, когда я приезжаю, пытаюсь хотя бы получить благословение архимандрита Ефрема, хоть одно слово услышать от него! Это великий муж Православный, а для братии монастыря он отец. Его так и зовут — «отец, отец».

Во все времена Господь посылает нам добрых пастырей и наставников. Я переписывался с псково-печерским старцем архимандритом Иоанном (Крестьянкиным), и он писал мне приблизительно такие слова: «Отец Валерий, мужайся, терпи, и как бы ни восставал на тебя диавол, какие бы ни были искушения, они обойдут стороной, противники Церкви будут посрамлены». Так оно и получилось. Царство Небесное отцу Иоанну! В минуты, когда особенно нужна духовная поддержка, я читаю и перечитываю его письма.

— В Петропавловской церкви служил незабываемый старец, протоиерей Иоанн Букоткин. И он укреплял свою паству словами: «То, что от человек — рассыплется, а что от Бога — всё устроится». Вы с ним были знакомы?

— Я только один раз встретился с этим старцем высокого духа, молился с ним. Небольшого росточка, в очках… Этого духоносного батюшку и сейчас чтут и помнят в Самаре. Такими молитвенниками и сильна наша Церковь. Хотя они и ушли в Вечность, но молятся за нас — за Россию, за самарян. И за Петропавловский храм молятся те, кто в нем служил. И для многих сегодня живущих это тоже родной и любимый храм.

— Вы, наверное, нередко бываете и в храме, где служит настоятелем ваш сын, протоиерей Иоанн?

— В храме Святителя Спиридона Тримифунтского — конечно! Люблю этот храм и, когда есть время, стараюсь в нем бывать. В субботу я был в нем на Литургии и хочу сказать, что туда приезжают не только пожилые, но и молодые. Чтобы ребенка приложить к святыням, причастить. В этом храме есть уникальные святыни. Иконы, которых в других самарских храмах нет. Мозаичная икона Николая Чудотворца, искусно собранная на Святой Земле из кусочков древней смальты, может быть, еще времен Византии…

— Не так давно в этом храме появилась удивительная святыня — поручь от облачения самого

— Очень редкая святыня! И то, что ее передали отцу Иоанну в храме Спиридона Тримифунтского на Керкире, это чудо, это благословение Святителя не только храму, но и всей Самаре. Скоро этот храм по молитвам Митрополита Сергия обретет свои неповторимые черты. Будет поднят купол, уже заказаны и отливаются купола.

Такую битву пришлось выдержать за то, чтобы храм Святителя Спиридона был построен! А когда всё было благоустроено, облагорожено, создана прекрасная детская площадка, теперь уже стало это место очень почитаемым в Самаре. И я очень рад тому, что мой сын стал продолжателем моего дела. Потому что за долгие годы я построил не один храм. В Челябинской епархии в городе Аша я построил Духовно-просветительский центр, в котором находятся люди больные, наркоманы, бывшие заключенные, которым некуда больше идти…

— Это реабилитационный центр?

— Совершенно верно. Но и просветительский. При нем созданы два музея, две большие воскресные школы. Впервые стали проводиться общегородские Крестные ходы. Стали проходить концерты — тоже впервые, ведь раньше в городке металлургов вообще боялись говорить о Боге. На Архиерейском Богослужении по случаю открытия храма были два Митрополита и Епископ. И мой сын, отец Иоанн, приезжал разделить эту радость.

В Аше был не один храм построен. Большой храм в честь Казанской-Богородской иконы Божией Матери. С этой местночтимой иконой, обретенной в 1621 году в селе Богородском под Уфой, совершались Крестные ходы, по молитвам перед ней происходили чудеса милости Божией. Прекращались эпидемии, во время засухи шли дожди, в безведрие наступала сухая погода. Храм двухпрестольный: нижний посвящен святому равноапостольному князю Владимиру. И в самом реабилитационном центре тоже два храма: в честь Смоленской иконы Божией Матери и в честь Святителя Василия Великого. Помимо этого в Аше построено 12 крестов и часовен — тоже большое дело! Много крестов водружено на горах — там гористая местность, — на источниках, на родниках. Слава Богу, за это время много что сделано.

— Очень трудно собирать даже то, что еще можно собрать из духовного наследия растоптанной и разграбленной Святой Руси.

— Но собирается! Трудами и молитвами наших Архипастырей, таких, как наш Владыка Сергий, — которые живут не для себя, а для России и для Церкви Божией.

Матерь Божия держит под Своим Покровом нашу Россию. Какие ведь были времена: казалось, вот-вот Россия окончательно распадется, а сейчас — дай Бог доброго здоровья Владимиру Владимировичу Путину! Сегодня многие люди Православные видят в нем настоящего лидера, мужа государственного, который заботится о славе и крепости России. Как он сумел отстоять Крым, как решает другие важнейшие вопросы.

Россия без Православия — не Россия. Наша Отчизна сильна Православной верой. Церковь Святая уже тысячу лет молится за нашу Отчизну и всегда будет молиться о том, чтобы Россия была могущественной, прекрасной державой. Сила России как единого целостного организма в том, чтобы Православие и государство были вместе. На гербе России двуглавый орел, и одна его голова — это государственная власть, а другая - духовная власть. Две эти головы как раз и смогут удержать тело России в том добром здравии, которое необходимо для нашего народа.

Записала Ольга Ларькина

См. также