«Пустите детей приходить ко Мне»

Об авторе. Маргарита Анатольевна Драгина родилась в 1964 году в городе Феодосия в Крыму. Окончила Днепропетровское театральное училище, затем ГИТИС. Работала в Херсонской филармонии, Криворожском театре драмы и музыкальной комедии, преподавала актерское мастерство в школе искусств в Феодосии. После переезда в Самару окончила катехизаторские курсы при Самарской Духовной семинарии. Преподавала в общеобразовательных школах Самары и в воскресной школе Крестовоздвиженского храма Основы Православной культуры. Сейчас работает репетитором по риторике и руководителем паломнической службы «Киммерия».

Марк тихонько посапывал на заднем сидении машины. Ему, семилетнему, пожалуй, было легче нашего переносить дорогу в две тысячи километров из Феодосии в Самару. Муж не любил останавливаться в мотелях, стараясь преодолеть как можно больше километров. Если и удавалось поспать, то всего несколько часов, когда поздней ночью мы парковались где-нибудь, прижимая нашу машину к длинным фурам дальнобойщиков. Я все время боялась, что от перенапряжения он уснет за рулем, и тоже не спала, разговаривая с ним или развлекая песнями, какие могла вспомнить. Лишь только небо стало синеть, мы отправились дальше по трассе Воронеж - Саратов. Сын так и не проснулся, а я, как ни старалась, никак не могла начать новый день. Глаза закрывались, и незаметно я опять уснула. Разбудила меня дорога. Машина ныряла в ямы, взлетая на пригорки и опять ухая вниз. Начинался рассвет, и день обещал быть погожим. Когда выехали на ровное место, я огляделась.
Нас окружал старый сад. То, что это был именно сад, не было никаких сомнений. Первые лучи солнца пронизывали листву, оставляя между древних ветвей и стволов косые светящиеся столбы света. Среди деревьев показался заросший пруд с мостками, ласково улыбнувшийся нам искрами солнца в зеленой воде. Было тихо, умиротворенно и так необыкновенно красиво, что я усомнилась в реальности происходящего. Как будто уснула в двадцатом веке, а проснулась в девятнадцатом.
Невольно стала искать господский дом — и увидела вдалеке нечто похожее, скрытое густой листвой.
— Да что же это такое? Где мы?
— Женушка, вы с сыном так сладко спали, что и я захотел отдохнуть. Увидел на указателе поворот на монастырь. Сейчас припаркуюсь и посплю пару часов, а вы с ним побродите здесь пока. Это мой вам подарок.
Мы вышли из машины и огляделись. Это монастырь?
Да, вот небольшой аккуратный храм, вот жилой одноэтажный домик, цветут розы, чисто, уютно. Но какой же он маленький!

Этот скит был первым в Воронежской епархии, заложенным с основания камня, а не восстановленный. Насельники появились в нем в 1996 году. Благодать Божья явно и зримо указывала на Богоизбранность этого места и крестом липовых аллей, и канавкой вокруг монастыря, и мироточением икон. В последнем мы с сыном могли убедиться собственными глазами, когда вместе с настоятелем зашли в храм, освященный во имя Преподобного Серафима Саровского. Вероятно, батюшка заметил нас из окошка и вышел поздороваться и расспросить, откуда и зачем приехали столь ранние посетители. Уже потом мы узнали, что в 1995 году по ходатайству правящего архиерея тех лет, Митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (ныне Пермский и Соликамский) , Грибановская районная администрация передала Воронежской епархии участок для строительства скита. Владыка сам выбрал место, увидев в нем тот островок спасения, куда будут удаляться для молитвенного общения с Богом иноки. Это бывшая усадьба-имение героя Кавказской войны генерала Соловцева: знаменитый Соловцев сад с вековыми деревьями и тихим заросшим прудом. Примечательно, что с высоты птичьего полета липовые аллеи, разбитые садовниками около 150 лет назад, образуют в этом месте крест, охраняющий и спасающий нынешний монастырь.

Он открыл храм и обстоятельно рассказал нам о святынях, хранящихся в нем. Проходя мимо висевшего на стене небольшого образа Царя-Мученика, выполненного на картоне, остановился, приложился к нему и сказал, что эта икона замироточила после храмового праздника 1 августа и мироточит до сих пор, но не так обильно. А потом с горечью поведал о том, что из храма украден ковчег с частицей мощей. На торжествах было много людей, и кто-то незаметно вынес святыню. Братия и прихожане молятся, надеются, что ковчег вернут. Частицы чьих мощей были в украденном ковчеге, сейчас не могу сказать. Насколько помню, батюшка говорил только, что ковчег был с мощами святых угодников Божиих, не уточняя. У них в храме было несколько ковчежцев, и в каждом находилось по несколько святынь из разных мест. Стояли ковчежцы ничем не закрепленные на столах, на белых покровах. И один из них утащили. Я даже не знаю, вернули его впоследствии или нет. Настоятель очень горевал. Говорил, что не знают люди, чт о натворили, какой грех на душу взяли, как это страшно. И говорил, что они молятся, конечно, о возвращении святыни, но еще больше — за эту бедную душу.

Мы приложились ко всем святыням этого храма, и тут вошли две молодые пары, держа на руках младенца. Чуть позже состоялось крещение. Я стояла в дверях церкви и внимательно наблюдала за таинством. Удивительное дело, мальчишечка ни разу не заплакал. Лучи солнца пробивались сквозь окна и освещали его розовые ножки, торчащие из пеленок, вихры светлых волос и внимательные глазки. От силы ему было три-четыре месяца, но вел он себя как большой.

После крещения, когда малыша держал восприемник, батюшка напутствовал молодую семью и крестных такими словами:
— Часто можно слышать, как люди спрашивают, где бы им найти святыню или святой жизни человека. Им хочется прикоснуться к ним, ощутить благодать, милость Божию, очиститься, снять с сердца груз. Вы сейчас держите в руках святыню — чистую ангельскую душу. И ваша задача теперь будет состоять в том, чтобы эта незамутненная чистота и святость сохранились в младенце как можно дольше. Охраняйте его от скверны и грязи, растите его в Боге, приводите в церковь, причащайте почаще. За это Господь строго спросит.

Пряча слезы, я тихонько вышла из храма. Марк поджидал меня, сидя на скамейке. Взявшись за руки, мы подошли к пруду, чтобы умыться водой, стекающей сюда из родника. Утро никак не могло закончиться. Пересвистывались какие-то пичуги в листве, пахло ладаном, цветами и тем особым запахом святости, который можно ощутить только в монастырях или около великих святынь.

Как у Шмелева: «Идешь из церкви. Всё — другое. Снег — святой. И звезды - святые!»
Вытерев лицо от слез и воды и окинув прощальным взглядом тихую обитель, я посмотрела в чистые глаза сына.
— Как хорошо здесь, правда, мама? Тебе понравился папин подарок? Пойдем разбудим его, пусть тоже порадуется!
Чистая детская душа почувствовала благодать и захотела поделиться ею с близким человеком.
Через много лет я опять встречу такие же ясные детские глаза у храма Воскресения Христова, что сверкает в горах над Форосом в Крыму.

Там всегда бывает много туристов, с удовольствием снимающих прекрасные виды и себя на их фоне. Над смотровой площадкой звучат церковные песнопения греческого и знаменного распева. И природа как будто тоже вторит, поет и славит Творца. Эта семья расположилась неподалеку от нас. Они шумно разговаривали, смеялись. Вдруг свежий и звонкий детский голосок произнес:

— Мама, отведи меня опять в церковь! Там так хорошо!

— Не хочу. Мы там уже были! — отмахнулась женщина.
Я повернула голову. Мальчуган лет четырех смотрел снизу вверх на свою родительницу, дергал ее за платок, завязанный вокруг бедер и прикрывающий шорты.
— Мама! Мама! Ну пожалуйста! Отведи! — он чуть не плакал.
— Сказала, нет! Проси брата!
— Сереженька, миленький, отведи! Пожалуйста! — голос малыша молил и дрожал.
— Вот еще, что я там забыл? — фыркнул брат-подросток и отвернулся.
Я была готова ринуться к этой семье и попросить их позволить мне сходить с их сыном в храм. Подруга, почувствовав это, тихо шепнула мне в спину:
— Тебе его никто не даст.
В этот момент мать наткнулась на мой взгляд. Я не знаю, что прочитала она на моем лице. У меня разрывалось сердце.
Взяв младшего сынишку за руку, она быстрыми шагами устремилась в церковь. А он бежал рядом с ней, семеня маленькими ножками, и, радостно смеясь, заглядывал ей в лицо счастливыми глазами.

Маргарита Драгина