Удачный удар

Из цикла «Мемуары дипломированной уборщицы».

«Блаженны некрасивые, неталантливые, неудачники — они не имеют в себе главного врага - гордости, так как им нечем гордиться».

Священник Александр Ельчанинов.

По телевизору крутилась надоевшая реклама. Бодрый голос за кадром внушал: «Покупайте лотерейные билеты «Игблиани дарткма» («Удачный удар») , потому что самое главное в жизни — сделать удачный удар!» При последнем слове футбольный мяч на экране точно влетал в ворота под оглушительные крики болельщиков.

… В реальной жизни иногда неплохо побыть в роли сетки ворот.

Иду по улице, а мне навстречу плывет вразвалочку моя одноклассница Тамрико, которую я не видела лет двадцать точно. На лице, конечно, ее неизменная «улыбка до ушей, хоть завязочки пришей».

— Как дела? — спрашивает после того, как от души измазала меня помадой, осыпав градом поцелуев.

— Да так, — говорю, — ничего особенного.

А сама стараюсь закруглить побыстрее в рамках приличия эту ненужную встречу. Что интересного может поведать мне Тамрико, в жизни не рассказавшая ни одного мало-мальски забавного анекдота? Из вежливости все же приходится выдавить из себя:

— А ты как?

— О! У меня всё шикарно! — сама всё семечки щелкает и продолжает улыбаться. А потом прибавляет: — У меня муж умер!

Не успела я принять соболезнующую мину, как Тамрико опять улыбнулась.

— Представляешь, я теперь вдова!

… Меня всегда поражало ее постоянно хорошее настроение. Невольно сравниваю с собой: тут вроде всё у меня есть, а вечное недовольство, как неотъемлемая часть моего существования, отравляет жизнь. У нее всё наоборот.

… В школе эта бедолага была записной «дурочкой». По устным предметам ее не спрашивали, зная, что ответ затянется на пол-урока, да и кроме безсвязного «эканья» от нее ничего не добьешься. В точных науках Тамри и вовсе застряла между вторым и третьим классами, едва осилив таблицу умножения. Ее просто переводили из класса в класс, чтобы сбагрить потом в ПТУ.

Наша заводила Эка время от времени давала Тамри звучный щелбан и потешалась.

— Какая акустика! До чего же пустая тыква!

Все смеялись, а Тамрико громче всех.

— Вот дурочка! — ставила Эка диагноз в сотый раз и переключалась на кого-то другого. Как дразнить человека, если он не обижается? Неинтересно.

Когда заходили между девочками разговоры о супружеских планах, Эка иногда вспоминала свою постоянную жертву.

— Ты, наверное, одна-одинешенька останешься. Кто на тебе женится? Ты даже ходить красиво не умеешь.

Тамрико смеялась вместе со всеми, потом бурчала:

— Как могу, так и хожу!

Ей и в голову не приходило менять свою косолапую шаркающую походку, да и вообще улучшать свой внешний вид. Чего стоили эти неизменные колготки гармошкой и мешковатая куртка!

Но в пятнадцать лет Тамри влюбилась в какого-то парня, жившего по соседству. Узнали мы эту новость из первых рук. Пришла ее мать и стала рассказывать нашей классной руководительнице этот хит сезона так громко, что ее было слышно даже во время перемены.

— … Я сама медсестра. По блату ее к нашему профессору повела, чтоб тот сделал рентген мозгов. Почему она так рано влюбилась? Рентген показал, что с головой все в порядке…

Короче говоря, с Тамри было весело.

И вот теперь, спустя столько лет, она предлагает мне поулыбаться над ее вдовьим статусом, начав от печки свою семейную сагу.

— … Он, мой Кока, такой же глупый, как и я…

Меня подмывает ляпнуть какую-нибудь фразу на этот счет, мол, «подобное стремится к подобному». Но молчу — слишком долго придется объяснять ей смысл сказанного.

— … Он меня украл в восемнадцать лет. То пил, то меня лупил. Вот, посмотри, два зуба мне выбил, — подняв губу, показывает пустоты в зубном ряду.

— Таким людям надо руки за это поотрубать! — сурово говорю я.

Тамри прыскает в кулак с семечками.

— Тогда пол-Тбилиси безрукими останутся. Кто же детей будет кормить… Потом я двух мальчиков родила. А Кока вскоре «колоться» начал. Я ему говорила: не надо. Кто меня слушал… Потом меня мама к себе с детьми взяла.

Я выразительно смотрю на часы, но Тамри не понимает намека. Продолжает в своем неспешном стиле.

— Через год звонит мне золовка и говорит: «У Коки цирроз от пьянки. Приходи посмотри за ним!».

— Ты, конечно, не пошла.

Тамрико вскинула на меня свои голубые круглые глаза и похлопала коротенькими ресницами.

— Почему? Я пошла. Муж все-таки. Жалко. Тем более умирает.

Я напряглась, представляя себя в такой ситуации. Богатое воображение отказывалось работать. Не простила бы мужу выбитых зубов. А еще и досматривать умирающего — и вовсе какой-то высший пилотаж из житий святых. Хотя Тамрико в религиозных вопросах так же не очень-то сведущая, как и во всех остальных науках. Но эта самая Тамрико, которую никто никогда не воспринимал всерьез, даст мне сто очков вперед в реальных делах веры, даже сама того не замечая.

— И что было дальше? — спрашиваю уже с интересом.

— Да ничего. Умер Кока. Я поплакала на похоронах. А спустя три дня меня золовка обратно к маме выгнала, чтобы квартиру не делить.

— Ты к юристу ходила?

— Да прям! Я что знаю-то, чтоб по юристам ходить? Потом мама заболела. Денег совсем не было. Я на уборки подъездов и квартир пошла…

Дальше мне было неинтересно. Стало жалко себя. Учить столько формул в институте, до сих пор помнить все физические постоянные, необходимые для инженера и — быть уборщицей. А рядом Тамри, которая даже не догадывается о существовании дробей. Вот он, несправедливый общий знаменатель — мы обе уборщицы, «коллеги», а значит, еще и конкуренты.

Я только спросила напоследок:

— Умоляю, Тамри, никак не пойму. С какой стороны у тебя «всё шикарно»?

В ответ опять известное хихиканье.

— Ты совсем не изменилась. Всё быстро-быстро хочешь… Иду я недавно по Нахаловке. И вдруг на меня джип наехал — бабах! Я упала и лежу. Нога — тклац! Смотрю, кость торчит, как в кино. А из джипа такой светский мужчина вышел. Галстук, костюм — всё при нем. Я сразу подумала — депутат. А он, представляешь, и правда депутат оказался! Меня на руки схватил и в больницу повез. Говорит: «Я вам квартиру куплю, только никому ничего не говорите! У меня это, как его… на «и» начинается… ».

— Имидж, — подсказываю я.

— Вот точно! — и Тамрико на радостях стукнула меня по плечу. — Ты у нас всегда такая умная была. Надо же, и сейчас умной осталась.

— В итоге чем все кончилось? — тороплю я ее. Чтобы не уточнять, что тоже тружусь уборщицей — хотя и «такая умная».

— Он мне по правде квартиру купил. Я ее теперь сдаю, и на эти деньги живем. На уборки ходить не надо. Вот сумку себе в секонд-хенде купила. Нравится? — и тычет мне в лицо какую-то жуткую пестрятину.

— Умереть не встать, - киваю, не глядя.

— Мне мой сын Датошка сказал: «Мам, этот депутат — наш «удачный удар». Как будто мы в лотерею выиграли!». Вот я и говорю, что у меня всё шикарно! — Тамрико наконец-то добралась до заключительной точки в своей балладе о фортуне. И потому сочла аудиенцию законченной. — Я пошла. Пока. Звони!

И двинулась от меня всё той же неторопливой развалочкой совершенно счастливого человека.

Я смотрела вслед на ее колготки гармошкой и думала, что мне никогда не достичь ее простоты. Даже если я перечту труды всех святых отцов. Потому что такой Тамрико надо родиться.

6 ноября 2013 г.

Мария Сараджишвили
г. Тбилиси, Грузия.