«У высоких берегов Амура… »

О том, как всем миром противостояли стихийному бедствию — наводнению на Дальнем Востоке, рассказывает хабаровский священник и журналист Игорь Сальников.

Я знаю священника Игоря Сальникова уже тридцать лет. Мы учились с ним в одно время, на соседних курсах, на факультете журналистики Ленинградского государственного университета. Были довольно близкими приятелями. Многие из нашей среды, питерские журфаковцы, вскоре стали «весенним призывом» на церковное служение сразу после широкого празднования Тысячелетия Крещения Руси в 1988 году. Но лишь отец Игорь из круга моих друзей-однокашников стал не только Православным журналистом, но в первую очередь священником. Хотя и журналистику отнюдь не оставил. Вот уже много лет он совмещает служение клирика Хабаровского собора в честь Рождества Христова с работой главного редактора епархиальной газеты «Образ и подобие». Недавно я обратился к отцу Игорю с просьбой об интервью для нашей газеты. А тему для интервью подсказали трагические события на Дальнем Востоке. Ведь наводнение в этом краю стало болью для всей России…

— Дорогой отец Игорь! Ты уже много лет живешь в Хабаровске. Было ли что-то подобное этому дождливому лету? Приходилось ли сталкиваться жителям региона с бедствиями подобного масштаба?

— Да, я давно живу в этом городе. С самого рождения, здесь моя родина. В этом году мне исполнится 48. Из них 38 лет живу в Хабаровске. В июне следующего года исполнится 15 лет, как я рукоположен в сан иерея.

Бывали и раньше дождливые годы. Однажды, в начале 80-х, за все лето солнце не появилось ни разу. Из плодов земных почему-то выросли только груши. Ни помидоров, ни огурцов не было. Даже картошка сгнила в земле. Мы закатывали груши в трехлитровые банки и ели их зимой.

Долгие летние дожди — это, вообще-то, нормально для климата Дальнего Востока. Даже в известной песне есть слова:

На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.

Это еще и точное метеорологическое наблюдение.

Но в последние годы на высоких берегах Амура больше страдали от засухи и пожаров, чем от избытка воды.

С 7 июля 1999-го (я запомнил дату, потому что в этот день была моя первая самостоятельная священническая служба на приходе) целый год страшная засуха стояла на всем юге Дальнего Востока. Жара в 40-50 градусов начиналась в конце мая, а в середине сентября ее сменял сезон лесных пожаров, когда город заволакивал едкий дым. И ни одной капли дождя. Словно Бог затворил небо, как во времена пророка Илии в Израиле.

В 2010 году, наконец, пошли летние дожди, бывшие поначалу редкими, и горожане вздохнули с облегчением.

Некогда многоводный Амур сильно обмелел. Его левый берег (а Хабаровск стоит, вытянувшись далеко вдоль правого берега) приблизился настолько, что я вспоминал широкую Неву в районе Александро-Невской Лавры в Питере (где мы с тобой учились на факультете журналистики) и думал: «Вот это река!».

Старожилы говорят, что последний раз Амур поднимался еще в советское время, в 1984-м. Называют уровень в 7 метров. И вроде бы он тогда даже начал подтапливать дачи горожан на левом берегу и городские окраины. Но я в то время уже учился в Ленинграде и тогдашнего потопа не застал.

— Как развивались события в конце лета и осенью? Ведь жителям других регионов не совсем понятно происходящее на Дальнем Востоке.

— События развивались стремительно. В августе этого года буквально за неделю река поднялась на несколько метров. Проливные дожди наполняли улицы бурными потоками по нескольку раз на день.

Сначала затопило пологий левый берег реки, дачи и острова (в том числе и известный Большой Уссурийский, частично уступленный Китаю). В конце августа и начале сентября вода вошла в городские предместья и прибрежные микрорайоны. 600-тысячный город, повторюсь, вытянут примерно на 50 километров вдоль Амура. Подвалы, первые этажи, частные дома, гаражи и автостоянки со всем содержимым оказались под толщей воды. Потом через подземные коммуникации стало затапливать магистрали. Город встал в многокилометровых пробках.

Апогеем стало затопление центральной набережной, которая была недавно благоустроена и успела стать любимым местом прогулок горожан.

Максимальный уровень Амура в Хабаровске остановился на отметке 8 метров 20 сантиметров. Это уровень первого этажа в новостройках «Прибрежки» (нашего Прибрежного микрорайона).

— Приведи какой-то живой пример, в котором бы как в капле воды (этих капель вышло целое море бушующее!) отразилось происходящее с наводнением. Были ли примеры героизма, была ли паника? Как жители приняли удар стихии?

— Однажды августовским вечером мы с ректором Хабаровской Духовной семинарии Епископом Бикинским Ефремом (Просянок), художником Александром Лепетухиным и моим сыном Дмитрием прогуливались по упомянутой центральной набережной. Наблюдали, как мутные темные воды несутся вдоль гранитных плит. Набережная была покрыта жуками, пауками и прочей живностью, которую вода согнала с насиженных мест. Один из представителей этой фауны, массивный блестящий жук, забрался на архиерейские четки и прополз круг по всем узелкам. Владыка Ефрем терпеливо подождал, пока он совершит свой печальный круг, и пошутил:

— Сегодня он выполнил вечернее правило Троице-Сергиевой Лавры. 100 молитв Иисусовых…

На набережной было много горожан с детьми. Катались велосипедисты. Работали аттракционы, кафе, продавали мороженое и пирожки с лотков.

Буквально на следующее утро все это было ограждено охраной и стало «зоной отчуждения». А еще через пару дней мы, клирики и служащие епархии, после молебна в Преображенском кафедральном соборе вместе с солдатами наполняли мешки с песком по четыре лопаты в каждый для сооружения защитной дамбы на набережной.

Случаи героизма бывали даже в повседневности. Так, в августе мы выпускали епархиальную газету. График верстки был очень жесткий, потому что у типографии было много срочных заказов краевого правительства, связанных с выборами губернатора.

Итак, день дедлайна. Я, главный редактор, звоню дизайнеру газеты, молодому человеку, у которого сосредоточены все материалы. А он говорит, что не может работать с макетом, ибо на собственной машине вывозит потопленцев из района Затона и еще каких-то других городских предместий. Он не военный и не сотрудник МЧС. Частное лицо.

Верстку пришлось отложить на неопределенное время. Люди дороже.

Типографию нашу вскоре тоже частично затопило. Станки поднимали на второй этаж.

Примеров мародерства и паники я лично не видел, хотя не исключаю, что такие могли иметь место. А вот сентябрьские примеры героизма знаю. Несколько десятков мальчишек-мчсовцев, стоя в холодной воде, буквально своими телами укрепляли Мылкинскую дамбу. Они и спасли город Комсомольск-на-Амуре от потопления.

По моему ощущению, в самые опасные дни, когда вода затапливала городские предместья и выбивала канализацию на некоторых центральных улицах, город сосредоточился и приготовился встретить беду лицом к лицу. Ресурсы мужества у хабаровчан были.

— Как отреагировали на случившееся Православные Хабаровска? Как лично ты вел себя в эти тревожные недели?

— Как раз в это время, в начале Успенского поста, прошел Крестный ход вокруг города. Мне кажется, он сыграл свою мобилизующую роль. Во всех храмах епархии, по благословению Митрополита Хабаровского и Приамурского Игнатия, после Литургии ежедневно служились молебны о прекращении наводнения.

Священнослужители и работники епархиальных отделов во главе с Митрополитом принимали участие в строительстве дамбы на набережной. Сейчас через епархиальный склад, возле храма, в котором я служу, ежедневно идет выдача гуманитарной помощи потопленцам.

Священники по графику посещают эвакопункты и отрезанные от большой земли территории. Доставляют туда все самое необходимое (насосы, тепловые пушки, теплые вещи и даже школьные принадлежности).

И я, конечно же, переживал со всеми случившуюся беду, и по силам участвовал во всех мероприятиях епархии. Как раз в это время в Хабаровск приехал на каникулы мой сын Дмитрий, который закончил в Москве аспирантуру при Университете геодезии и картографии. Он не был на Дальнем Востоке более десяти лет. Мне не хотелось, чтобы у него сложилось «шоковое» впечатление от хабаровской земли. Поэтому старался излишне не драматизировать ситуацию. Показывал, конечно, наш «великий потоп». В то же время жили как обычно. Ходили по музеям (Краеведческий, Военный, Археологический, Водных ресурсов Амура), даже в кино. Были в знаменитом Сысоевском питомнике, где собрана почти вся фауна Дальнего Востока. Просто гуляли и смотрели город, который за последние пять лет сильно благоукрасился и действительно стал похож на столицу федерального округа. Могу ответственно сказать, что динамичные фонтаны на городских прудах Хабаровска «намного круче», чем в Новом Петергофе.

На днях Дима, не убоявшись дальневосточных событий, принял решение заключить контракт с компанией, расположенной в Южно-Сахалинске. Будет там работать по своей специальности «космическая геодезия». Помоги ему Бог в предстоящей работе! Мне видится это одним из положительных итогов минувшего лета.

— Достаточными ли были действия федеральных структур по ликвидации последствий наводнения? Как отреагировала на беду на Дальнем Востоке остальная Россия?

— Мне сложно оценивать работу федеральных органов в целом. Тем более, что ликвидация последствий наводнения только начинается. Даже оценка материального ущерба возможна пока лишь на тех территориях, с которых вода сошла.

Можно говорить о том, что город не был укреплен, прибрежные микрорайоны строились недостаточно ответственно, в опасной близости от воды. Подземные коммуникации не были готовы к наводнению. Этим вызваны, скорее всего, те кадровые перестановки, которые предприняло Правительство на уровне Дальневосточного федерального округа.

В то же время было ощущение, что руководство города и Хабаровского края не бездействует, но реагирует на события оперативно. Обстановка была спокойная, деловая. Те чиновники, которых я знаю лично, вели себя очень порядочно и ответственно.

На беду дальневосточников откликнулись многие российские граждане по всей стране, за что им, конечно, огромная благодарность. Только Московский Патриархат, по моим данным, собрал на приходах 85 миллионов рублей для помощи тем, кто был затоплен.

Запомнилась однокурсница из Карелии, которая со своей небогатой зарплаты переслала мне на карточку 500 рублей. Передал деньги сестрам Петропавловского монастыря, что в 60 километрах от Хабаровска. Их монастырь в то время наводнением отрезало от цивилизации.

На днях моему знакомому священнику «непринужденно» позвонил лидер рок-группы «Аквариум» Борис Борисович Гребенщиков. Вызвался оказать материальную помощь и получил координаты фонда. Он по весне выступал с концертом в нашем городе и встречался с семинаристами. В сентябре приезжал известный рок-музыкант Псой Короленко. Он тоже выступал в нашей семинарии (естественно, с песнями без табуированной лексики, от которых к вящей радости он начинает отказываться даже на клубных концертах). Иные российские «звезды» в период своих летних отпусков дальневосточную землю не баловали.

В те трудные дни ощущения «покинутости» у нас не было. Каждый день в новостных выпусках федеральных телеканалов звучал Хабаровск.

Федеральные чиновники разного уровня отсюда практически не вылезали. Меры по контролю за ситуацией были приняты достаточно жесткие. Эти события показали, что мы все, большая Россия с ее дальними рубежами, являемся не просто географическим понятием, а по-настоящему единым организмом. Да, в настоящее время это так!

— Какой же духовный урок всем нам был преподнесен Господом этой страшной бедой? Ведь иногда Бог говорит с нами на языке катастроф — если мы оказываемся глухи к другим, более мягким внушениям…

— Не стоит избыточно драматизировать события этого лета, хотя бы уже потому, что значительных человеческих жертв удалось избежать. Дальневосточники сильно пострадали материально. Затоплены и приведены в негодность дома, хозяйственные постройки, дачи, погибла часть урожая, скот. Но наученные горьким опытом русские люди дома и храмы в сельской местности в большинстве случаев строили все же на возвышенностях. Равно как и погосты.

Господь же долготерпит и не столько нас наказывает, сколько вразумляет. Жители Дальнего Востока России сейчас очень сконцентрированы на деньгах и материальном успехе. Желают достичь всего этого преимущественно без особого труда, лишь своими силами, забывая Бога, являющегося источником всякого благополучия. В этом смысле дальневосточные бедствия и катастрофы — урок для всех русских людей. Такое или подобное этому бедствие может повториться в любом регионе России.

Вот пример. Многие из лишившихся своих дач на левом берегу Амура признавались священникам, что, не случись потоп, до храма они бы никогда не дошли. Все лето бы провели, уставившись в землю.

Как сказано еще про ветхого Адама, «земля еси и в землю отыдеши». Но Господь ищет доступ к сердцу каждого и всех желает привести в Свое Небесное Царство, Царство безсмертия. А потому и учит, не нарушая при этом, в отличие от человека, законов природы.

Мне кажется, резкий подъем уровня Амура в этом году вызван не столько дождями, сколько теми таинственными процессами, которые идут в атмосфере и в недрах земли. Если вы взглянете на карту Дальнего Востока России, то увидите, что его территория изрезана реками, речками, речушками, ручейками. Их великое множество. Они питаются как водой ледников, так и подземными водами. Возможно, свою роль здесь сыграло «глобальное потепление», вызвавшее аномальное таяние льдов.

— И последнее: какая сейчас ситуация в регионе? Вернулась ли река и вообще жизнь «в нормальное русло»?

— Еще в августе возникло предчувствие, что бедствие относительно скоро закончится. Сейчас — начало октября. Ожидаемых холодов пока нет. Вода в реке каждый день спадает на десяток — другой сантиметров. Занесенные песком строения, размытые дороги и поля положительных эмоций ни у кого не вызывают. Но жизнь продолжается, и «все
возвращается на круги своя».

Подготовил Антон Жоголев.