«Нельзя позволять глумиться над тем, что свято!»

Сегодня гость редакции — руководитель Православного молодежного движения Самарской Митрополии протоиерей Рустик Гузь. Мы говорим о том, какой резонанс вызвал приговор московским кощунницам, дерзнувшим провести так называемый «панк-молебен» в Храме Христа Спасителя.

— И после вынесения обвинительного заключения участницам кощунственного «панк-молебна» (не хочется сквернить нашу газету, произнося грязное название этой группы!) не утихает пропагандистская кампания, развязанная против Церкви. В некоторых светских средствах массовой информации все переворачивается с ног на голову, и «бедные девочки» объявляются жертвами политических репрессий; приговор суда называют возвращением инквизиции…

— Нужно сказать, что скандальная выходка в Храме Христа Спасителя есть не что иное, как элемент той информационной войны, которая развязана против Русской Православной Церкви и в частности против Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. А участницы этой кощунственной акции, вместо раскаяния, высказывают сожаление лишь о том, что не успели устроить нечто подобное у Пояса Пресвятой Богородицы… — об этом писала Толоконникова в Живом журнале.

Так называемый панк-молебен — самое настоящее кощунство, в нем не было никакой политики — об этом свидетельствует оригинальная, то есть сделанная непосредственно в тот момент и неотредактированная видеозапись…

— Как же: а слова «Богородица, прогони Путина!»?

— Вот этих слов, кстати, в оригинальной записи и нет. Это уже более поздняя версия записи, точнее сделанный на её основании видеоролик. В Храме Христа Спасителя они пропели только первый куплет похабной песни, в которой задевались чувства верующих людей. Там пелось, что все прихожане ползут на поклон. Поклон — к кому? Из контекста песни следует, якобы для Православных людей главный святой — руководитель КГБ. Такой совершенно абсурдный политический взгляд на Церковь, оскорбляющий религиозные чувства. Но это не все. В Заявлении Высшего Церковного Совета, которое было опубликовано вечером 17 августа, сразу после вынесения приговора им, это деяние было совершенно точно названо кощунством и богохульством. Почему? Во-первых, там выкрикивались некоторые слова, которые просто неприлично произносить, и в Православной традиции эти слова имеют вид кощунства, а то и богохульства. Есть третья заповедь: «Не произноси имя Господа твоего всуе». И, конечно, соединение имени Божьего с какими-то непристойными словами, глумление над Святыней, чем является имя Божие, есть кощунство. И это еще не все. Эти, с позволения сказать, девицы вышли на амвон! Сама Надежда Толоконникова, идейный лидер панк-группы, заявляет: «Мы выбрали амвон, потому что здесь стоит Патриарх. Но его место должны занять женщины».

— Прямо какая-то кандидатка в «вавилонские блудницы»!..

— Достаточно вспомнить их «перформанс», устроенный в Биологическом музее в 2008 году, когда Толоконникова — причем, на девятом месяце беременности! — публично совокуплялась со своим мужем Петром Верзиловым… Причем их оргия имела неояззыческую подоплеку. Так что мотив религиозной вражды в их деяниях, который был установлен в ходе судебного процесса, не надуман. Эти люди сознательно ведут борьбу против Церкви, против традиционных нравственных ценностей. Феминизм устами Толоконниковой заявляет, что если Церковь хочет существовать в XXI веке, то в ней женщина должна занять чуть ли не место Патриарха. Явный вызов! Для Православного человека это звучит дико. Но если мы посмотрим на некоторые западные конфессии, где уже присутствует женское священство…

— …и даже епископство!

— …да, и даже епископство, — то они там принимают это чуть ли не как норму. Но это нарушение установленного порядка в семье, в обществе, в Церкви… Феминистки пытаются стереть все границы, причем не только в иерархическом плане, но и в нравственном. Для них, как видим, нет никаких нравственных преград, никаких нравственных устоев. Я уж не говорю об их непристойном поведение на солее, что само по себе недопустимо!

Некоторые говорят: ну хорошо, были произнесены неподобающие слова, но как можно квалифицировать в качестве кощунства их действия? Но задирать ноги, как это они делали, просто немыслимо в присутствии святынь! А ведь там находится, как отметил Святейший Патриарх Кирилл, и частица Ризы Господней, и другие реликвии, и святые иконы. Очевидно, что у этих женщин совершенно отсутствует страх Божий, поэтому пытаться сделать из них чуть ли не христианских юродивых — просто нечестно. Потому что всем ясно, что двигало этими людьми.

Церковь однозначно осуждает совершенное ими как грех — конечно же, не отождествляя с их грехом самих согрешивших, поскольку у нас есть четкое разделение греха и согрешающего человека. Мы, естественно, хотим, чтобы они покаялись, и Церковь призывает к этому и дала им такую возможность. Но, увы, они так и не проявили до сей поры никаких признаков покаяния.

— Одна наша читательница в телефонном звонке с гневом вопрошала: почему никто из священников не пришел в камеру к этим «бедным девочкам» с Евангелием в руках, не наставил их на путь истины…

— Это не так. Протоиерей Всеволод Чаплин предлагал задержанным участницам «панк-молебна» побеседовать, призывал их к покаянию. Но когда священник пришел к одной из них и окропил святой водой, она заявила, что священник намочил ее постель и в знак протеста объявила голодовку. Так что попытки достучаться до их сердец делались. Но они не готовы к покаянию. Они хотели сесть в тюрьму и таким образом получить геростратову славу, а покаяние, решимость исправиться — это им совершенно не нужно. Для них главное — известность, конвертируемая в дивиденды. И не понимают они, что стали марионетками в руках неких невидимых кукловодов, имеющих свои антихристианские и антироссийские цели.

Их «акция» — суровый тест для нашего народа на то, как мы относимся к своим святыням и нравственным ценностям. И глубоко неправы те, кто просто машет рукой: да что они сделали, эти глупенькие девчонки, — накормить их блинами, отшлепать по мягкому месту да и отпустить; те, кто видит в их акции политический протест или такое вот искусство (?!) и только-то… — а где же осуждение кощунства? И это серьезный признак огрубления людей. Людей духовно чутких происшедшее задевает не потому, что им нанесли личную обиду, а потому что для них святы и дороги наши святыни, они не могут терпеть надругательства над Храмом, и они имеют право требовать законодательной защиты христианских ценностей. Это совершенно нормальное явление. А те, для кого все это пустой звук — требуют свободы Pussy Riot и, вместе с ней, оправдание кощунства.

Хотя, к счастью, подавляющее большинство нашего общества (по данным соцопроса ВЦИОМ — около 86 процентов опрошенных) считает, что кощунство должно быть наказано. Вопрос, конечно, в мере наказания – и здесь мнения разнятся, но уже известное нам судебное решение (два года заключения) принял светский суд. И нужно сказать, что во многих западных странах поначалу поддались этой провокации, участниц «акции» считали узницами совести, но потом разобрались во всем. Согласно законодательству многих западноевропейских стран за подобные деяния также предусмотрено тюремное заключение. Где более, где менее строгое, но в принципе здесь Россия ничем не выделяется среди других государств. Есть еще попытка доказать, что это административное правонарушение, за которое хватило бы и 15 суток, а не уголовное преступление. Но здесь совершенно очевиден мотив религиозной ненависти и вражды. Исходя из того, как они комментировали свою «акцию», какое обоснование ей давали, это был вызов традиционным религиозным ценностям, и они выступили как некие «духовные шахидки», стремящиеся нравственно взорвать умы людей своей дикой выходкой. И достаточно посмотреть, какими были последствия этой выходки: осквернение храмов, надписи на храмах, спиливание крестов, осквернение памятников русских героев, исторических деятелей, на которые глумливо нацепили шапки-балаклавы… — это же все звенья одной цепи!

— Ну а убийство двух женщин в Казани!..

— Да, хотя задержанный Игорь Данилевский сейчас и утверждает, что написал кровью своей жертвы «Free Pussy Riot» (все-таки вылезло это гнусное название!.. — ред.) лишь для того, чтобы сбить с толку следствие, но, на мой взгляд, эта надпись была сделана не случайно! Ведь, как выяснилось, он занимался оккультизмом и изучением ритуальных убийств, и поскольку им очевидно двигали те же самые падшие злые силы, то они и оставили свой «автограф» рядом с телами зарезанных женщин. Словно сами бесы подали свой голос из этого человека.

— Да об этом еще Достоевский писал: «если Бога нет, то все дозволено!» Если в храме можно плясать, распевая поганые песни, то если шагнуть еще — можно и убивать людей…

— Да — это путь Раскольникова, но, что еще страшнее, путь без покаяния. Формально эти преступления не взаимосвязаны. Но лишь формально. Когда мы видим, что средства массовой информации пытаются оправдать кощунство, то это для многих психически неуравновешенных людей своего рода сигнал о том, что «все дозволено». Все оправдано — значит, нет никаких границ между добром и злом, никаких этических тормозов. И люди, способные на неадекватные поступки, получают установку на их совершение.

— Как восприняли в Самарском Православном молодежном движении вынесенный кощунницам приговор?

— У воцерковленных Православных молодых людей здесь присутствует единодушие. Все они убеждены, что «панк-девицы» совершили грех, что недопустимо так вести себя в храме. Это должно иметь как минимум общественное порицание. Конечно, есть разные взгляды на то, как именно должны быть наказаны участницы этой выходки. Но это, собственно говоря, не церковный вопрос. Моя точка зрения такова: то, что судья Сырова вынесла им реальный срок заключения, для них одна из предпосылок осознать свой проступок. Потому что если бы была применена другая форма наказания, то они бы, отделавшись более-менее легко, не задумались о покаянии. А так им дан хоть какой-то шанс к исправлению.

— Их вынесли бы из зала суда на руках, как мучениц «режима»!

— Совершенно верно! А за два года о них, хочется надеяться, подзабудут. Сейчас, конечно, их сторонники стараются сделать все, чтобы о них не забыли — делают информационные вбросы, подогревают эту тему. Но, на мой взгляд, время сделает свое дело. Каждый день в новостях появляются новые события, новые герои, настоящие и в кавычках, будет много других информационных поводов, и через какое-то время о кощунницах попросту подзабудут.

— Церковь упрекают за то, что Она не проявила милосердия, сострадания к падшим. Но ведь подлинное милосердие не в том, чтобы гладить по головке преступников, а — помочь им увидеть, в какую бездну они пали!

— Это обвинение основано на непонимании сути Евангельского милосердия. Нет нужды укорять Церковь, как это делают, словами Христа: «Блаженни милостивии, яко тии помиловании будут». Но Христианское милосердия не имеет ничего общего с толстовщиной, с непротивлением злу насилием. Зло должно быть наказано именно в правовом аспекте, иначе безнаказанность станет поводом для вседозволенности. Конечно же, своих личных врагов мы должны прощать — и прощать безусловно. Но грехи против Бога, как и было сказано в заявлении Высшего Церковного Совета, требуют покаяния, и Церковь не имеет права брать на себя эту власть — прощать безусловно. Будет покаяние — да, Церковь имеет право простить. И более того, когда шло судебное расследование, многие толкали Церковь на то, чтобы она оказала давление на суд. Но Церковь не поддалась на провокацию и своевременно высказала свою позицию, вместе с тем высказав призыв проявить к ним милосердие в надежде на их покаяние. И ведь на самом деле такая возможность юридически у осужденных есть. Если бы они обратились с личными прошениями к Президенту России — такая практика помилования существует — и, отойдя от политики, просто бы выразили свое раскаяние в содеянном грехе и просили о помиловании. Не отказываясь от своих политических убеждений — не за это их судили! — ведь когда они устраивали свои перформансы на Красной площади и в других публичных местах, и все ограничивалось административным наказанием. Но как только они агрессивно вторглись в храм — это уже совсем другой вид преступления. Поэтому у них есть возможность добиваться помилования, но они от нее отказываются по своей гордыне.

— В их отказе просить помилования есть, как видится, некое самоубийственное желание катиться дальше, глубже в пропасть.

— Именно так. И очевидно, что их к этому готовили. Те безобразные перформансы, в которых они прежде участвовали, были подготовкой к тому, чтобы они шли все дальше и дальше по пути духовного самоубийства, по пути нарушения всех норм. И они дошли до конца. Они покусились на самое святое. В некоторой степени они невменяемы — судебные эксперты установили у Толоконниковой смешанное расстройство личности. И это не удивительно. Если послушать ее интервью, где она рассказывает о своем публичном совокуплении с мужем, то просто ужасаешься. А ее отец обиделся на нее не за то, что та позорит своим поведением семью, а за то, что не был приглашен на перформанс в Биологический музей! Все это свидетельствует о крайней деградации…

— В русском народе о самом распоследнем человеке говорят, что у него нет ничего святого. А здесь именно эта степень духовной и нравственной деградации.

— Это самое страшное! Конечно, все мы понимаем, что человек немощен и грешен. Все мы падаем, все грешим. Но важно, чтобы согрешивший давал верную оценку своим поступкам и каялся. Вот это, собственно, признак адекватного человека, который идет по пути исправления. Но когда эти девушки недопустимыми методами пытаются бороться с каким-то — не будем говорить, реальным или надуманным — злом, то они показывают, что сами хуже тех людей, которых пытаются публично обличить.

— Вы — отец, у вас есть дети. Как вы считаете, правы ли те, кто обвиняет судей в жестокосердии за то, что «бедных девочек разлучили с их детьми»?

— …которых они сейчас не имеют возможности воспитывать такими же, как они сами? Может быть, вернувшись из тюрьмы, они хоть что-то осознают и поймут, как надо воспитывать детей… Сейчас Толоконникова заявляет, что воспитает свою дочь таким образом, что она будет относиться к таким выходкам как к искусству.

— Некая греческая феминистка еще перед Второй мировой войной переоделась мужчиной и тайно проникала на Афон. Такой вот протест против «дискриминации женщин». Потом она с гордостью раздавала интервью, писала статьи… Но уже в глубокой старости она написала книгу о том, что глубоко сожалеет о своем тяжком грехе, и предостерегает других женщин от подобного кощунства.

— Вот и для душ этих осужденных их приговор может оказаться спасительным. Ведь само слово «наказание» означает не репрессивную меру, а желание сказать нечто очень важное, дать некий «наказ», чтобы помочь исправиться.

На самом деле произошло столкновение нравственных позиций, разного понимания того, что такое человек и какое место должна занимать религия в человеческом обществе. Кто оправдывает этих кощунниц? Сторонники агрессивного либерализма, западного понимания толерантности, как добродетели ни во что не верующего человека, и представители так называемых сексуальных меньшинств. Если для них это допустимое самовыражение, то для верующих — это грех. Есть постмодернистская, постхристианская цивилизация, а есть — традиционная, Христианская, которая отстаивает вечные ценности. И мы защищаем наши ценности, мы имеем право на это.

«На мой взгляд, общество, относящееся снисходительно или даже безразлично к поступку этих феминисток, утратило как минимум чувство брезгливости к элементарной пошлости. А вместе с ним — и инстинкт самосохранения. Судьба такого общества может оказаться весьма печальной».

Судебный процесс проходил в рамках правового поля, и обвинения в том, что это была инквизиция, не имеют ни малейшего основания. Да, в процессе судебного расследования и в докладе государственного обвинителя были ссылки на церковное право, на решения Вселенских Соборов. Но это не означает, что их судили по церковным канонам. Речь шла об обосновании того, откуда взялись в Церкви сложившиеся правила поведения.

В 213 статье Уголовного кодекса России речь идет о нарушении общественного порядка. Церковь — это общественное место. Там был нарушен общественный порядок, который устанавливается Церковью. И, конечно же, эти девицы не могли не знать об элементарных правилах поведения в храме. Они прекрасно понимали, что нельзя заходить на амвон, что это место для священнослужителей. Они это сделали сознательно. Это была попытка насильственной, агрессивной «модернизации» Церкви. Но мы не собираемся идти по этому пути. Мы оставим в неизменности то предание, которое мы получили от Христа, и считаем, что оно является залогом нашего богообщения. Ведь если мы исказим вероучение, мы потеряем нашу связь с Богом, потеряем нравственные, духовные ориентиры. Попытки «модернизировать» Церковь — это попытки сбить нас с пути, отправить на распутье.Откровенные пороки — такие, как гомосексуализм — получают оправдание, хотя в Священном Писании четко сказано, что это грех. А на Западе просто неприличным уже стало публично порицать пороки сексуальных меньшинств.

— Не только неприлично, но и небезопасно…

— Был случай, когда один католик, член Еврокомиссии, позволил себе назвать содомию грехом, так его там заклевали. Мы считаем, что потеря нравственных ориентиров опасна не только для человека, но и для общества в целом. Это приводит к разрушению института семьи. Мы не хотим, чтобы погибала Христианская цивилизация, мы хотим ее сохранить.

— Мы иногда относимся снисходительно к увлечению молодежи неформальными группировками. Ничего, мол, страшного — поиграют и бросят. Но вот же видим, как некоторые, повзрослев, уходят еще дальше…

— Надежда Толоконникова и ее муж учились в МГУ, люди высокообразованные. Но само по себе образование не является страховкой для того, чтобы человек стал нравственным. И Церковь помогает в этом обществу. Молодежные субкультуры имеют разную направленность. Церковь считает, что можно и нужно говорить с молодежью на языке, им понятном, и стараться все-таки наполнить их понятия духовным содержанием.

На самом деле молодежь, чем бы она ни увлекалась, в конечном итоге ищет Бога. И очень важно привести ее к осознанию своих духовных потребностей, дать им правильное направление. Но, к сожалению, есть и такие субкультуры, которые откровенно выбирают антихристианство. И все же как показывает жизнь, чаще всего увлечение неформальными течениями проходит по мере того, как люди взрослеют, обзаводятся семьями.

Мы должны с терпимостью относиться к увлечениям молодежи, если они не выходят за опасную грань. Такие случаи, как выходка в Храме Христа Спасителя, должны не только получать общественное осуждение, но и пресекаться государством. Потому что это представляет общественную опасность.

— Вы хорошо знаете молодых людей. Есть ли среди них защитники Церкви? Встанут они за Церковь, если события пойдут по жесткому сценарию и Церковь будет нуждаться в защите? Сможет ли молодежь собраться на митинги и молитвенные стояния, чтобы отстаивать свою веру?

— Я бы предпочел, чтобы этими вопросами занималось государство, потому что это достаточно опасный путь. Церковь в своем заявлении обратилась к верующим с просьбой не мстить, не проявлять агрессию к этим людям. К сожалению, и среди считающих себя Православными встречаются люди неадекватные. Поэтому лучше, чтобы защитой святынь занималось государство. Мы живем в гражданском обществе, поэтому должны руководствоваться его законами, а не устраивать самосуд. И те, кто смотрел интервью Президента России Владимира Владимировича Путина телеканалу Russia Today, услышали очень важные его слова: государство обязано защищать чувства верующих. Ну а молитвенные стояния, протестные акции — это вполне допустимо. Скажу о тех ребятах, которых я знаю. Наше молодёжное движение объединяет около семи молодежных клубов, сейчас оно развивается и в вузах, среди студенческой молодежи. Там мы можем найти людей понимающих, сочувствующих, готовых помочь. В случае крайней необходимости все эти молодые люди готовы встать на защиту своих святынь. Но, еще раз подчеркиваю, в первую очередь этим должно заниматься государство, правоохранительные органы власти.

— Нашлись ли сторонники московских кощунниц у нас в Самаре?

— 26 августа на острове Голодный напротив Самары прошел фестиваль визуальных искусств «Правый берег». И двое художников представили зрителям инсталляцию, кощунственно названную «Евхаристия». На песке угольками был выложен Лик Христа, а рядом — портрет Путина из кусочков сахара. И участники фестиваля пародировали великое таинство Евхаристии! А куратор фестиваля, известный провокационными перформансами художник Сергей Баландин, устроил еще и другое богохульство…

— Что же — это останется безнаказанным?

— Есть информация, что начато следствие по этому делу. Нельзя позволять глумиться над тем, что свято!

Записала Ольга Ларькина