История из детства. Рассказ к Первому сентября.

Страничка для детского чтения.
Рассказ.

«Опоздала! Проспала!» — я вскочила и чуть не свалилась с полатей.

Сквозь толстый слой льда на оконных стеклах пробивался слабый мерцающий свет.

Какой ужас: Павлик уже ушел в школу, а меня не разбудил. Была бы мама дома, она бы давно подняла меня. Но мама в больнице, а папа уехал в командировку…

Я поправила сползшее с Тонечки одеяло, укрыла спящую сестренку. Холодно! — за ночь печь совсем остыла. Счастливая Тоня: ей можно спать хоть весь день, она еще маленькая. А мне тащиться в такой мороз на уроки — да еще и одной, без старшего брата!

Учебники и тетрадки сложены в портфель с вечера, коричневое форменное платьице и черный фартук поглажены тяжеленным утюгом и висят на стуле. Не зажигая керосиновую лампу, я торопливо оделась, закуталась поверх пальтишка в старый мамин пуховый платок, обулась в валенки и с оттягивающим руку портфелем вышла из дому.

Звездочкам на небе, похоже, тоже было холодно. Они попрятались куда-то далеко-далеко, и только рядом с большущей желтой луной трепетно помаргивали две крохотные золотистые искорки.

В доме учительницы Полины Андреевны, наискосок от нас, окна темные. Так и есть: уже ушла в школу и теперь огорченно смотрит на мою парту, спрашивает, не знают ли ребята, почему Оля нынче не пришла. Да и на всей улице почему-то ни в одном доме не горит свет. Видно, все дети уже в школе, а взрослые ушли на работу. Одна я, засоня, приду к концу урока!

Кудлатый пес нехотя вылез из-под крыльца.

— Сидеть, Верный! — строго скомандовала я. Не хватает еще собаку с собой привести…

Плотно закрыла калитку, чтобы пес не выскочил за мной, и заскрипела валенками по заснеженной улице.

Я давно заметила: куда бы я ни шла ночью или вечером, куда бы ни повернула, луна тут как тут — плывет по небу, не отставая ни на шаг. Иногда спрячется за тучи, а потом опять выползет с заплаканным лицом, и будто бы даже не смотрит на меня, глаза подняты ввысь с самым горестным выражением. А сама так и крадется, и чего ей от меня надо?

Сегодня на пустынной улице у нее появился сообщник. Страшное, жуткое, скрипучее эхо топает сзади, и тоже вот-вот настигнет одинокую перепуганную девчонку. Ладно хоть, у кого-то собака залаяла, ненадолго шуганула невидимого злодея. Но кому же хочется лаять в такую холодину! — и собака умолкает, а хитрое эхо вынырнуло из-за высокого сугроба и — шасть за мной! Я прибавила ходу, но и оно упрямо заторопилось вдогонку.

Длинная, длинная Советская улица! И на ней, как на нашей Комсомольской, тоже не видать света в окнах. Да что же это такое, что случилось с нашим селом! А может быть, пока я спала, все взяли и ушли куда-то?.. Да нет же, Тонечка ведь осталась. Значит, где-то должны и еще быть живые люди.

Наконец-то школа! Но почему, почему и она стоит с темными окнами? А, так это, наверное, где-то оборвало провод и в селе нет света. Одно непонятно: почему не зажгут лампы? Кончился керосин?..

Я подошла к двери, подергала ручку — дверь оказалась заперта изнутри. Раньше так не делали, а теперь, видимо, решили вообще не пускать в школу опоздаек! Да ведь холодно же!

Я горько заплакала и что есть силушки стала колотить в дверь совершенно замерзшими ручонками. Портфель упал на ступеньки и расстегнулся, арифметика вместе с вложенной в нее тетрадкой вывалилась прямо в снег. Непослушными руками я кое-как подняла свои сокровища и затолкала на место.

В окне загорелся свет, и сердитый мужской голос спросил из-за закрытой двери:

— Кто там?

— Это я, Оля Чердинцева из второго Б…

Дверь открылась. На пороге, поеживаясь от холода, стоял старичок — не старичок, а какой-то мужичонка в наброшенной на плечи старой телогрейке.

— Ты чего пришла? — удивленно спросил он меня.

— Дяденька, простите, я опоздала, я больше не буду… — всхлипнула я.

— Э, да ты совсем замерзла! Зайди, погрейся, — он посторонился, пропустил меня внутрь.

В школе было темно и тихо, только у самого входа тускло горела маленькая лампочка.

Незнакомец подошел к печи, открыл дверцу и пошевелил кочергой тлеющие угольки. Подбросил дровец, они занялись огнем и весело загудели.

Не зная, что делать, я с тоской смотрела на темный коридор. Во-он там дверь моего класса. Как тихо в школе, даже учителей не слышно!..

— Отогрелась маненько? — мужичок потрогал мои красные, как гусиные лапы, руки. — Ну чего тебе не спалось, заявилась в такую рань? Три часа ночи, самый сон! Как же тебя мамка выпустила из дома?

Тут только я вспомнила: да ведь наша дверь была закрыта на крючок, значит, Павлик не выходил из дома!

А незнакомец, продолжая ворчать на беззаботных матерей, которые спят себе и в ус не дуют (а у моей мамы и нет никакого уса! Это у папы усы!..), пока их дочери по ночам шастают по селу, выпроводил меня на улицу.

— Иди, сны досматривай, рано еще!

Кто он такой, как оказался в школе? Может быть, он… американский шпион? Но тогда он сейчас точно догонит меня и свяжет, чтобы я никому не рассказала о нем! И я замерзну в глубоком сугробе!

Подхватив портфель, я со всех ног кинулась бежать.

— Богородице Дево, радуйся… — шептали заледеневшие губы.

Теперь я не обращала внимания ни на эхо, ни на коварную луну. Позади был настоящий враг. А то, что он пустил меня погреться, — так известное дело, притворился добреньким.

Господи, помоги!..

Всех-то молитв я только и знала, что «Отче наш», «Господи, Иисусе Христе» да «Богородицу». И сколько раз прокричала их уже вслух — не помню. Не считала.

Опомнилась в незнакомом месте. Вот ведь: с перепугу пробежала мимо стоящего на углу тети Лениного дома, занесло куда-то слишком далеко.

Куда идти, не знаю. Днем-то я разобралась бы, нашла дорогу. А ночью дома под снеговыми шапками холодные, чужие. Но где-то дяденька шпион уже надел свои черные очки и длинный серый плащ и идет по моим следам. А у меня и силы кончились.

Я села на снег и заплакала.

— Ты чего это ревешь, а? — раздался веселый голос. Прямо передо мной стояла заиндевевшая лошадь — серая, с белыми кружочками по бокам (это называется — «в яблоках»! — припомнила я). У лошади были большие карие глаза с мохнатыми белыми ресницами. Но говорила не она. В санях сидел настоящий старичок, хоть и без бороды, зато с морщинами на добром лице. Вот он и спрашивал:

— Заблудилась, что ли?

— Ага-а…

Старичок помог мне забраться в сани, на пахнущую морозом солому, укутал задубевшие ноги какой-то теплой дерюжкой. Расспросил, где я живу.

— Так ты Иван Михалычева дочка! — обрадовался чему-то. — Ну щас я тебя доставлю домой. Да не реви ты, щеки отморозишь! Н-но, милая! — он легонько тронул вожжи.

Лошадка быстро побежала, помахивая серебристым от инея хвостом.

Услышав о забравшемся в школу шпионе и что о нем надо срочно сообщить в милицию, старичок так и покатился со смеху.

— Ну уморила, мериканский шпиё-он! — старик хлопал себя по бокам большими рукавицами, смеялся и кашлял. — Да это ж… кха-кха… ночной сторож! А шпиёнам в школе делать нечего. Каки там таки секреты! Нешто ваши двойки…

Старичок довез меня до самых ворот, и за калиткой взволнованно залился лаем Верный. И в комнате зажегся свет, навстречу мне в валенках на босу ногу выскочил Павлик.

— Ты где была? — набросился он на меня. — Ты чё, с ума сошла — по ночам ходить?!

Брат ругал меня, а в глазах его стояли слезы.

Он проводил меня до полатей, заботливо укрыл одеялом, подоткнул под бочок. Я прижалась к теплой Тонечке и сразу заснула.

И снились мне серебристая лошадь, скрип полозьев по снегу и луна, обиженная тем, что теперь уж ей точно меня не догнать!

Ольга Ларькина

Рис. Г. Дудичева

Поздравляем с Днем Знаний!

Дорогие ребята!

Вот и отзвенели радостные летние денечки, и снова — школьные уроки, учебники и тетрадки. И каждый день будет приносить вам что-то новое, интересное, то, что впоследствии пригодится вам уже за порогом школы, в серьезной взрослой жизни.

Желаем вам стать умнее и добрее, научиться защищать слабых, помогать нуждающимся в помощи. Этот год — особенный для учеников четвертых классов. С 1 сентября 2012 года курс «Основы религиозной культуры и светской этики» стал обязательным во всех российских школах. По данным, полученным в Министерстве образования и науки Самарской области, в школах Самарской области выбрали для изучения Основы Православной культуры» 5831 четвероклассник, из них 1084 учатся в школах города Самары. Хотелось бы, конечно, чтобы больше детей изучали культуру своего народа, славных предков. Но каждый сейчас сам делает свободный выбор. И это — уже хорошо. Тем более, что эти цифры показывают — значительная часть самарских семей (ведь выбор делают родители вместе с детьми) желает приобщиться к великому богатству Православной культуры.

Новый учебный год начнется и в воскресных школах. И на этих занятиях вы узнаете больше о Боге и Его заповедях; узнаете о том, что великие русские полководцы, герои русской истории были прежде всего людьми глубоко верующими, все силы свои и таланты посвятившими Богу и Отечеству.

С новым учебным годом, дорогие мальчики и девочки! Пусть этот год откроет для вас новые благодатные страницы книги Знаний!