«Ой, блаженный этот путь … »

Храм Воскресения Христова в Иерусалиме.

Заметки паломника на Святую Землю.

Возле здания муниципалитета Иерусалима из фонтана почему-то бьет струя ярко-красной воды. В самом фонтане она плещется уже почти бурая, темная. Что это? Вода, превращенная в вино? Или просто подкрашенная вода в честь празднуемого в этот день еврейского трагического праздника 9 Ава? Я не знаю. А может быть это — кровь?

И в сердце вдруг вспыхивают строки пронзительной песни:

А из правого ребра текла кровь и вода…
А Он этою водой весь мир напоил…
И честной Своею кровью все грехи омыл.

И далее:

Ой, блаженный этот путь — коим странники идут!
В Русалим они идут — а их Ангелы ведут…

Так и не узнал я, почему красная струя бьет из фонтана. Возможно, у этой загадки имеется какое-то очень простое объяснение. Но для меня это так и осталось тайной. Зато песня эта, протяжный мотив ее, так и не отпускала меня все дни нашего паломничества на Святую Землю…

«Как у Христа за пазухой!»

Есть на земле места, где мы словно оказываемся в гостях у того или иного святого. В Дивеево мы гостим у Батюшки Серафима, в Троице-Сергиевой Лавре — у Преподобного Сергия… Но только здесь, в Святом Граде Иерусалиме, мы оказываемся в гостях у Самого Господа нашего Иисуса Христа. «Как у Христа за пазухой… »

Еще не знали мы в те первые иерусалимские часы, как нужно быть здесь осторожными с желаниями и помыслами. Попросишь чего-то мимолетного — и Бог вдруг р-раз — и исполнит… Порой вполне неожиданно для нас самих. Мы ведь больно-то и не просили, а только так, «трепались», просто произнесли… И вдруг!

Жена моя Людмила так откликнулась на рассказ одного нашего иерусалимского знакомого: «Вот бы попасть на гробницу Царя Давида!» Сказала — и тут же забыла. Так как не очень-то и хотела этого, не очень даже и понимала, зачем ей туда. Но слово не воробей…

Памятник Псалмопевцу Царю Давиду возле его могилы в Иерусалиме.

Мы очень стремились попасть к другой гробнице — святой праведной Анны — матери Пресвятой Богородицы. Ведь в ее честь названа наша дочь Анна… Тем более, в этом храме была похоронена и Царица Небесная, после Своего успения взятая на Небо Своим Сыном — Господом Иисусом Христом. «Путеводитель» Слава сказал мне так: «Когда будете брать такси, вы скажите по-английски водителю: «Mariam Tomb» (то есть, «гробница Марии»). Любой таксист в Иерусалиме поймет и отвезет вас куда нужно». Мы так и сделали, таксист нас сразу понял и повез… совсем в другом направлении. Туда, где Царица Небесная умерла, а совсем не туда, где Ее похоронили. Так мы оказались в католическом монастыре, где внизу отмечено скульптурой место Успения Царицы Небесной (на этом месте она в последние земные годы жила в доме у Апостола Иоанна Богослова). Помолились мы там со трепетом. А потом вдруг узнали, что совсем рядом — гробница Царя Давида! Это ли не чудо? Было высказано желание — и оно сразу исполнилось! Иудеи довольно-таки удивились, когда я попросил их пустить нас к гробнице автора Псалтири. С сомнением посмотрели на мою непокрытую голову. Но у меня с собой оказалась солнцезащитная кепка (рядом лежала кучка одноразовых бумажных кип — но мне это было совсем не нужно). Людмила с Анной надели платки. Нас отвели в разные стороны — отдельные места молитвы для мужчин и женщин. Помещение, куда я вошел, было занято молящимися иудеями. Они что-то читали, положив руки на символическую гробницу Царя Давида (его захоронение, как мне объяснил смотритель, находится глубоко в земле). Когда они разошлись, начал молиться я. Когда я вышел, жена и дочь меня уже ждали у входа. По их виду я понял так, что им было как-то не по себе в этой иудейской обстановке. А нечего было просить… Но как хорошо, что мы здесь оказались!

Царь Давид считается основателем Иерусалима. Именно он определил Иерусалим как столичный город для иудеев. И потому мы не могли, приехав в Святой Град, не поклониться его хозяину. Просто исполнить долг вежливости!… Поблагодарить за гостеприимство.

Ну а потом другой таксист отвез нас уже туда, куда мы наметили.

Второй случай из этого ряда произошел чуть позже. Уже в Нетании Людмила сказала мне, что очень хочет съездить к Иордану и искупаться в нем. Но это у нас не было запланировано и попросту выглядело невозможным. Ведь ни одна из доступных экскурсий нас туда не везла. Но Людмила не успокаивалась:

— Тебе хорошо, — говорила она. — Ты пятнадцать лет назад уже купался в Иордане. А я? Мне-то как быть?

Я не знал, что ей ответить. К тому же продавец-консультант нашего Православного магазина на Радонежской Анна Алексеевна Номоконова перед моим отъездом попросила меня привезти ей воды из Иордана. Оказалось, уже пятнадцать лет (со времени первого паломничества на Святую Землю) она каждый день по утрам пьет воду, в которую добавляет по капельке иорданской воды. Но эти иорданские запасы у нее стали иссякать! Их надо было срочно пополнить… И вот неожиданно оказалось, что наша экскурсия по Галилее включает в себя и поездку на Иордан. Оказалось — с Божьей помощью все очень даже возможно! Через три дня мы уже купались в Иордане. Набрали там воды для себя и других самарцев. И словно в награду, уже уходя, вдруг увидели самих себя на большом экране — купающимися в водах святой реки! Оказалось, там появилась новая услуга: камера потихоньку снимает купающихся паломников. А потом за небольшую плату предлагается на память приобрести диск с этой записью. Только глядя на себя со стороны, на экране, вдруг понимаешь: насколько же благодатно было все это, насколько чудесно! Движения наши в водах Иордана оказались плавны и величавы (что подчеркивалось на диске музыкой Баха). Сами мы будто совершали какое-то тайнодействие, — нет, этого ни забыть, ни описать нельзя.

То же было и с Яффой… Захотелось кому-то из нас заглянуть в этот древнейший город, и так все устроилось, что мы неожиданно для себя прошли по его старинным и узким улочкам. Даже в известный на весь мир тель-авивский сафари — к жирафам и носорогам, львам и крокодилам — попали мы как-то очень легко и просто. Людмила и Анна просто высказывали вслух свои желания, и почему-то они исполнялись, видимо, причислялись к молитве.

Только когда моя жена вдруг сказала, что ей было бы так любопытно увидеть настоящее племя бедуинов, для которых продолжается чуть ли не каменный век, я попросил ее замолчать. Чтобы не исполнилось ненароком и это ее прошение.

Догматы и каноны

В Свято-Троицком храме Русской Духовной миссии в Иерусалиме на вечернем Богослужении 28 июля проповедь говорил сам начальник Русской Духовной миссии Архимандрит Исидор. Проповедь его была настолько примечательна, что постараюсь пересказать ее.

В этот день празднуется память отцов шести Вселенских соборов, — такими словами начал проповедь Архимандрит Исидор (Минаев). — Это только невежественному человеку кажется, что соборы эти — словно какие-то скучные «съезды», на которых решались далекие от реальной жизни вопросы, но это совсем не так! Эти соборы определяли догматы нашей веры. Догматы говорят нам несовершенным человеческим языком о совершенном и всемогущем Боге! Догматы — это аксиомы нашей веры, нашего знания о Боге. Бог — неизменен, и потому неизменны догматы веры. Догматы, как аксиомы, не обсуждаются, как не обсуждают математики, сколько будет дважды два, а просто знают это. Эти догматы как-то ориентируют нас в постижении Непостижимого. Задают верную систему координат.

А есть и каноны Церкви. Каноны направлены на людей, а люди меняются. И невозможно к современному человеку применить, скажем, каноны Средневековья. А эти попытки сплошь и рядом у нас происходят. Вот пример странной условности в соблюдении канонов. В израильском городе Хайфе дочь Православного священника не пускают в школу в… юбке! Там считают эту (для многих из нас — единственно правильную!) женскую одежду нецеломудренной по сравнению с брюками. Ведь брюки пришли в Европу именно с Востока.

Когда я слышу: «женщина ходит в мужской одежде», — всегда спрашиваю: «А брюки у нее женского покроя — или же мужские?»

То же самое примерно происходит и с косынками. По Апостолу Павлу, косынка — это символ власти мужа над женой. А у нас требуют даже от детей, от отроковиц ходить в храм в платке. Зачем? И так постепенно наша вера из религии любви и радости становится религией строгости и запретов. Но это неправильно! Это нам мешает учиться любить. А ведь любить — это значит делать главное наше дело на Земле!

Святые отцы говорят: хочешь на кого-то повлиять — влияй на него своей кротостью, а не осуждением, как чаще всего бывает у нас («и от них же первый есмь аз», — смиренно добавил Архимандрит Исидор). Люди меняются — и должны меняться каноны церковные. Но не должны меняться церковные догматы, так как они направлены на Бога, а Бог неизменен. Но каноны меняться должны не от ветра головы своей, не самочинно, а нужно ждать соборного определения Церкви. Догматы — о Троичности Бога, об искуплении, о Богородице — всегда неизменны. А вот каноны должны меняться. Ибо мы все равно не можем жить по канонам совсем другой эпохи. Человек меняется, и потому, скажем, в эпоху интернета неизбежно изменение церковных традиций, церковных канонов…

Не думаю, что слова эти понравятся каждому, кто их прочтет. Не уверен даже, что таковые будут в большинстве. Но прислушаться к ним стоит. Ибо со Святой Земли многие наши проблемы виднее и понятнее. Там расширяется горизонт. И рядом с неизменностью в нашей вере заметнее то, что мы удерживаем и сохраняем искусственно, даже в чем-то суетливо. И за что не нужно так уж сильно цепляться. Но прислушаться — лишь одно, а второе — не наломать дров в поспешных и непродуманных реформах. Так что по всем острым церковным вопросам надо ждать соборного голоса Церкви.

Маленький урок

Еще в Самаре мне предлагали за сравнительно небольшие деньги нанять экскурсовода по Святому Граду Иерусалиму. Руководитель самарской паломнической службы Екатерина Хохлова-Арутюнян дала мне несколько телефонов для связи с экскурсоводами. Но я не стал звонить, договариваться, попросту денег пожалел. Решил, что на месте как-нибудь разберемся сами. И вскоре получил первый иерусалимский урок. В первый же день меня обокрала горничная-арабка в гостинице. Когда я вышел из своего номера, она, как я полагаю, вытащила из моей сумки ровно столько денег, сколько я «пожалел» для экскурсовода в Иерусалиме. Не больше (хотя и вполне могла бы взять все деньги, какие я оставил в гостиничном номере), и не меньше!… А ровно столько, сколько я хотел сэкономить. На Святом Граде Иерусалиме экономить нельзя. Выходит себе дороже.

Священник после исповеди мне в тот же вечер сказал: «Святые отцы нас учат — если украли что-то у тебя, поблагодари Бога и считай, что тем, кто украл, это было нужнее».

История с инжиром

Православная певица Людмила Жоголева с молитвой совершает омовение в водах святой реки Иордан.

— Так инжира хочется! — воскликнула моя жена Людмила в первые же часы нашего пребывания в Святом Городе. Потом я все чаще стал слышать от нее про инжир. Вскоре она где-то нашла и купила несколько круглых и правда довольно вкусных плодов этого диковинного фрукта. Но жена все твердила про инжир, все искала его (безуспешно) на безконечном мусульманском рынке в Старом Иерусалиме. Чего только мы не увидели на прилавках! Даже плоды какого-то странного овоща (я подозреваю в нем сельдерей), похожие на груду отрубленных пятерней-ладоней… (а что, раньше на таких вот мусульманских рынках прямо на месте отрубали руки за воровство!) Но инжира нигде больше не было. Потом, уже в Нетании, Людмила снова стала заговаривать про инжир. И наконец-то купила злополучный инжир на местном рынке, и на этом вроде бы успокоилась.

А спустя день всего, во время экскурсии по Галилее, мы узнали, что по местному преданию вовсе не яблоком, а именно плодом инжира сманила Ева на грех нашего праотца Адама. Вот тебе и инжир…

Людмила поразилась услышанному. И про инжир больше не поминала.

Перешла на манго.

В иудейском квартале

Старого Города Иерусалима мы выходим из магазина с купленными бутылками минеральной воды, ведь жарко. Вдруг сидящая рядом с дверями незнакомая женщина протягивает мне в молчаливом прошении пластиковый стаканчик. «Просит воды!» — пронеслось в сознании. И тут же ожили в памяти евангельские слова про того, кто «напоит жаждущего»… И я уже не могу пройти мимо — откупориваю бутылку с водой и хочу плеснуть ей воду в протянутый стакан. Но она в последний миг в изумлении отдергивает его… Я наконец-то замечаю на дне стаканчика мелкие монеты… Оказывается, она просила совсем не «воды живой», она просила… денег! Это была местная нищая попрошайка. И ей не нужна вода, не нужна живительная влага. А нужно несколько шекелей хотя бы. Или доллар.

Проходим мимо нее в мистическом смущении. Что-то приоткрылось особое в этом вполне бытовом эпизоде. Но на Святой Земле сплошь уроки!

Голоса

Экскурсовод Ксения, возле Кинеретского моря: Если бы иудеи поверили Евангелию, им бы пришлось признать, что в Кинеретское (Генисаретское) море в Гадарине бросилось стадо некошерных свиней (кстати, дотошные католики-археологи отыскали в тех местах скалу, с крутизны которой свиньи действительно легко могли попадать в море) … И тогда бы иудеи сочли это море некошерным и отказались бы пить из него… К чему бы это привело? Ведь здесь это единственный источник питьевой воды! Все водоснабжение Израиля идет из Кинерета. Но они не поверили… И потому пить воду из моря евреям разрешили…

Экскурсовод Ксения показывает паломникам фрески храма.

Ирина Юшкарева, горничная в гостинице «Маргоа», г. Нетания, Израиль: Сама я из Ульяновска, а здесь уже семь лет живу. Сын остался в России, а двое других детей с нами переехали, на Святую землю. Но для нас эта земля непростая. Одно здесь стремление — душу свою сохранить… В гостинице хорошо зарабатываю, и отношение ко мне вполне доброжелательное. Крестик ношу открыто, многие это видят. Сказали лишь пару раз — убери, и на этом успокоились. Но я не убрала. Так только, для маскировки, на груди вместе с крестиком теперь знак зодиака ношу — козерога, чтобы в глаза крест не очень бросался. Сколько раз решала я здесь крестик снять, но когда снимала — сразу что-то нехорошее со мной случалось. И я решила: будь что будет, а крестик я ни за что не сниму.

Вячеслав, строитель Горненского монастыря в Иерусалиме: Я живу среди людей другой веры, а это непросто. Но я человек прямой — и никому говорить напраслину на нашу Православную веру не позволял и не позволю. Могу и по физиономии двинуть, если люди по-хорошему не понимают… Но чаще всего люди другой веры и неверующие соблюдают такт, не переходят черту. У меня друзья есть среди иудеев, среди мусульман. Помогаем друг другу, общаемся. Но только о религии договорились не спорить.

Несколько месяцев назад я услышал по радио про Pussy Riot… Подумал сразу — девушки эти просто не понимали, на что шли… Не понимали, насколько все это серьезно! Для них это был перфоманс, а оказалось — страшное кощунство! Вот как серьезно все обернулось. Думаю, может и не надо давать им очень большой срок (скажем, семь лет тюрьмы). Важно, чтобы они поняли, что совершили, и глубоко раскаялись. Молиться надо об их вразумлении. Они совершили такое страшное дело, что теперь всю жизнь на них будет оно висеть тяжким грузом. Груз этот пострашнее даже тюремного срока… Я думаю, они теперь обязательно к Богу придут. К вере придут по-настоящему. Теперь уже нет для них никакого другого пути. Может, не сразу, но обязательно к вере придут. Почувствуют на себе руку Господа.

Протоиерей Виталий, г. Кострома, во время духовной беседы после исповеди в Свято-Троицком храме Русской Духовной миссии, г. Иерусалим: Враг нашего спасения ненавидит смирение и бежит от него. Пилит жена? Называет лентяем? А ты скажи себе и ей, что вдвое ленив, раз достиг лишь того, чего достиг, а не большего. Грубым тебя бранит? Согласись с ней. Разве это не так? Грубиян и есть ты, конечно. Только считай себя еще вдвое грубее. Называет тебя транжиром? А ты скажи, что это все так и есть, и даже больше, мотом себя назови… — и тогда враг отступит. А точнее сказать, опрометью бросится от тебя… Попробуй!…

Гробница святого великомученика Георгия Победоносца в городе Лидда.

Экскурсовод Ксения, проезжая долину Меггиддо: «Столько крови пролилось в этих местах между арабами и евреями! А победил… «Макдональдс». Недалеко от этих библейских мест был поставлен первый «Макдональдс» на Святой земле. Сначала иудеи его приняли в штыки. Потребовали, чтобы вся пища в нем была только кошерная. Руководство крупнейшей в мире сети ресторанов это им пообещало, и первое время на завтраки не подавали вместе мясо и молоко… Но постепенно обещанное забылось и все стало как везде…

Владимир из Тулы, паломник в Святой Град Иерусалим: Уже четыре раза обошел я пешком весь Старый Город. Но у Стены плача так и не был. Еще дома, в Туле, спросил я в храме у нашего батюшки, мол, так и так, в Иерусалим собрался, благословите в дорогу. Благословил он меня. А потом я спросил, можно ли мне там пойти к Стене плача. Батюшка так ответил: это не наша святыня. Но если просто из любопытства, не молиться — то отчего же, подойди. А мне вот в гостинице сказали паломницы, что у этой Стены плача о чем ни попросишь, все как будто вскоре сбывается. И вот заколебался я, молиться мне там или нет? Но все же решил послушать своего батюшку. Мы ведь с вами сейчас на ночную службу ко Гробу Господню идем. Там просить будем!

Экскурсовод Ксения, г. Назарет: Вот здесь все и было… Благовещение! Все в этой пещере для нас началось Есть предание — очень оно «современное», если хотите, хотя и записано братом Господним Иаковом Апостолом в известном апокрифе (неканоническом тексте) две тысячи лет назад. Когда здесь, в Назарете, Божия Матерь носила во чреве Христа Спасителя, то назаретские женщины злобно шептали ей вслед, бросали ей у колодца в спину ядовитые фразы: «Посмотрим, какого Мессию ты родишь — у тебя будет девочка!» С тех пор люди мало изменились… (текстуального подтверждения этому преданию про назаретских женщин я не нашел — А.Ж.) Про эти родные места с болью сказал Иисус: «Нет пророка в своем отечестве… »

Моя дочь Анна, 14 лет: «Папа, а время в Иерусалиме только для нас, для паломников так медленно, плавно, так удивительно неспешно идет, что мы все успеваем и даже больше, чем задумали? Или и для тех, кто здесь живет, оно всегда идет вот так же?»

Экскурсовод Ксения: В Израиле осина никогда не росла и не растет… Так что не правы те, кто называет осину иудиным деревом… Не на осине Иуда удавился — на акации! Такое здесь живет предание. Так что все эти «осиновые колья» для охоты на ведьм — оставим это кинематографу…

Внутренний голос: Какое тонкое кощунство! — назвать модную систему физических упражнений диким словцом «пилатес». Не думаю, что в самой этой физической системе, разработанной еще в начале прошлого века врачом Джозефом Пилатесом, есть что-то нехорошее, кроме названия. Напротив, многие отзываются о методе пилатес положительно, как о системе, которая делает упор на взаимодействие разума и тела при выполнении упражнений. Пилатес — это концентрация на дыхательном ритме и осознание действия каждого упражнения на ту или иную группу мышц. Казалось бы, что тут плохого!? Но само слово делает ее сторонников в чем-то связанными с Понтием Пилатом, римским прокуратором, который предал Христа на казнь… А не отсюда ли такая необычная популярность этого метода именно в наши дни?

«Прощание славянки»

громко звучит на небольшой площади возле Собора Благовещеия в Назарете. Сначала ушам своим не поверил, но нет, все так — разве же эту мелодию, этот марш с чем-то спутаешь? Так и есть: пожилой музыкант, собиратель денег, играет «Прощание славянки» на стареньком аккордеоне. Какой он национальности, трудно сказать. Но играет чисто, с чувством, и значит, как-то несомненно он связан с Россией. Кидаю ему в шляпу несколько шекелей. А он играет дальше, не останавливаясь. И спустя время провожает нас из Назарета той же дивной мелодией. Как сладостно слышать на таком святом месте, на улице, по которой мальчишкой бегал Иисус, — Сын Божий и, как ошибочно считали местные, считали соседи — сын назаретского плотника Иосифа…

Дивно слушать именно здесь эту знакомую до боли, до слез мелодию! Мелодию, отзывающуюся в каждом русском сердце особым каким-то трепетным, терпким чувством. Вот уж где вспоминаются и постигаются совсем по-иному известная строка из письма Николая Васильевича Гоголя: «Сижу в Назарете, как на почтовой станции где-нибудь в России». Кто-то увидит в этом чуть ли не пренебрежение святыней. Но ведь нет! Это просто назаретская земля для него, Гоголя, была своя, родная… Родная по Христу…

Когда я был совсем еще маленьким, однажды спросил у отца про эту музыку «Прощание славянки». Не так уж много сказал он мне более значительного, чем это:

— Когда услышишь этот марш, — где бы ты его ни услышал! — просто становись в ряд и иди. Вместе со всеми, строем… Под эту музыку нельзя идти на плохое… Потом разберешься, куда ты идешь, куда идут остальные. Это уже потом. Но когда услышишь его, просто иди… Так нужно…

И вот мы идем под этот марш по мостовой Назарета. Какое же это счастье!

Спасибо тебе, музыкант!

Кстати, и улица, по которой мы идем, до сих пор называется Московской. Хотя и давно уже распродал все здания, купленные на русские рубли, злополучный Никита Хрущев в 1964 году (совершил он эту роковую глупость за неделю до своей отставки, возможно, ставшей возмездием за учиненное им безобразие). Но топонимика долговечнее чьих-то ошибок. На указателе читаю: The white Mosque. Все равно осталось нашим!

Антон Жоголев

Фото автора и Дарьи Сиротиной.

Окончание см.