Фильм «Чудо». Взгляд из Самары

В Самарском киноклубе «Ракурс» впервые показали фильм о «стоянии Зои».

См. также

Влетел голубь в закрытую форточку, разбив стекло, и упал на пол замертво. Всплеснула руками, запричитала женщина в испуге: влетевшая в дом птица, по народному поверью, — вестник каких-то перемен. Вышла на улицу, выбросила ее — и вдруг голубь ожил, вспорхнул и улетел в небесную даль. Этот эпизод в самом начале фильма Александра Прошкина «Чудо» (другие его картины — «Холодное лето 53-го», «Михайло Ломоносов», «Доктор Живаго», «Живи и помни») — символ всех последующих событий в фильме, того чуда, которое перевернуло жизнь провинциального города. Фильм этот не для церковных людей — нас в подлинности этого чуда убеждать не нужно, — а для тех, кто только приходит к вере.
Фильм «Чудо» был награжден специальным призом жюри «Серебряный Георгий» XXI Московского международного кинофестиваля. В его основу положено реальное событие, произошедшее в Куйбышеве (Самаре) в канун 1956 года в доме на улице Чкалова и получившее в народе название «Стояние Зои». На вечеринке, устроенной в Рождественский пост, молодая работница Трубочного завода Зоя Карнаухова, не дождавшись своего кавалера Николая, пустилась в пляс с иконой Николая Угодника. Но веселье обратилось в ужас: Зоя окаменела и стояла неподвижно 128 дней! Это событие потрясло весь город. День и ночь люди шли и ехали к дому, где стояла Зоя. О чуде передавали рассказ из уст в уста. «Стояние Зои» стало частью Церковного Предания. Более чем через полвека оно напомнило о себе особым образом — через фильм, который могут посмотреть множество людей. Видимо, это нужно нам сегодняшним. В зале Самарского Дома актера, где показывали «Чудо» (в Самаре эта картина широко, как ни странно, не идет), собрались в основном молодые люди, и кто-то из них впервые узнал о чуде стояния Зои. Которое произошло едва ли не на соседней улице…
— Андрей Тарковский умер, и традиция снимать тайну потеряна, — сказал во вступительном слове перед показом фильма киновед Валерий Бондаренко. — Режиссеры не знают, как передать в кино дух невыразимого. Как Прошкину удастся совладать со сценарием Арабова? С самарским чудом?
И действительно, режиссер словно испытывает смущение от прикосновения к столь серьезной теме. Кажется, он немного боится остаться с чудом один на один и потому пристально вглядывается не столько в само чудо, сколько в людей и события вокруг него. Сам Александр Прошкин пояснял свой замысел так: «Идея фильма принадлежит Юрию Арабову, глубоко религиозному человеку. Но картина скорее не церковная, она о нравственном срезе советского общества 1956 года, особого года в истории страны. Чудесное событие — лишь повод поговорить о нас сегодняшних».
Фильм и получился во многом об эпохе 50-х, времени крутого поворота от сталинизма к так называемой «оттепели», которая принесла новые жестокие гонения на Церковь. В отличие от многих авторов, 50-е представляются Прошкину не «глотком свободы», а чем-то мрачно-гротескным. Название фильма «Чудо» не случайно появляется на фоне черного локомотива. Действие происходит в полутемных комнатах, в картине мало света, неба. Непрерывно звучат какие-то шумы, скрежет, звуки гремящего радио. Нервозность, неровность характерна для интонации фильма. Персонажи фильма чаще всего грубы, вульгарны. Безобразна пьянка в доме, где окаменеет главная героиня Татьяна Скрыпникова (Мария Бурова). Душа отдыхает только на тех кадрах, где мы видим семью священника с ее строгим укладом жизни и сдержанностью, за которой скрывается глубокая любовь друг к другу.
Все должно настроить нас на подлинность повествования: тщательно воссозданные подробности быта: абажур, медный чайник, пишущая машинка, маленький телевизор с трансляцией партийного съезда и даже эффект то и дело рвущейся старой ленты, словно фильм снят в далекие 50-е.
Событие авторы перенесли в некий город Гречанск, Зою назвали Таней. Для самарцев «Стояние Зои» — часть истории города и личной судьбы. Вот он, этот дом, в котором многие из нас не раз бывали, движимые тем же желанием прикоснуться к чуду, которое заставляло людей все эти годы приезжать сюда отовсюду. В этом доме мы участвовали в молебне Святителю Николаю, здесь обнаружили выпиленную и замененную новыми досками часть пола в центре комнаты, упросив хозяев поднять ковер. Нина Михайловна Калашникова пересказывала нам рассказ ее двоюродной сестры, врача «скорой помощи» Анны Павловны Калашниковой о том, как гнулись и ломались иглы, когда она пыталась сделать несчастной укол. Неудивительно, что сознание фиксирует все отклонения от реальной канвы событий, такие, как, например, фантасмагорическое появление в скромном домике с окаменевшей девицей главы государства Никиты Сергеевича Хрущева (Александр Потапов). Огорчает, что экранная героиня молчала, тогда как Зоя призывала людей каяться и молиться. Неубедительным кажется и то, что такой священник, каким его сыграл Виктор Шамиров, в проповеди с амвона стал малодушно убеждать верующих в отсутствии чуда. Но все это авторам прощаешь за главное: фильм свидетельствует — чудо было!

Зоя среди нас
…После просмотра фильма «Чудо» в тот же вечер на глаза почему-то попался мой очень давний дневник. Открыл его и… наткнулся на вот именно эти строки.
«4 апреля 1992 г. Сегодня мама вдруг твердо, с восторгом сказала мне, что знает: чудо о Зое было. Я подивился ее тону. Спросил. Она, после короткой внутренней борьбы, рассказала: ей сказала подруга еще с юности, Л. (я ее прекрасно знаю — А.Ж.), а той — инокиня В. (и ныне здравствующая — А.Ж.). Она видела это все своими глазами. Жили рядом. В. прибежала одна из первых (с ней был кто-то еще). Увидела Зою, застывшую в комнате, с иконой в руке, прикрытую занавеской или материей (то есть спрятанную). Она плакала. Ее нельзя было отодрать от пола. И действительно, пол вырубали (даже это не выдумали!). А икону как-то сумели взять. Все это будущая инокиня видела несколько раз. Потом мать ей запретила туда ходить.
Инокиня В. специально просила, чтобы мне не рассказывали. Она не хочет никому говорить, кроме самых близких.
Может, и инокиней-то решила стать после того, как увидела чудо».
Недавно в кабинет к секретарю Самарского Епархиального управления протоиерею Виктору Ушатову позвонил пожилой мужчина.
— Вот все пишут сейчас и снимают фильмы про окаменевшую Зою… — раздалось в трубке. — А того не знают, какой она на самом деле была. Мы-то, ее родственники, знаем правду о ее характере и поведении.
Отец Виктор попросил звонившего прийти в Епархию, подробно рассказать о Зое… Тот обещал подумать, посоветоваться с родней. Больше не звонил…
А пишу это я затем, чтобы знали: Зоя среди нас. Это чудо не ушло с самарских улиц, не забыто, не перешло в архив (где пылятся решения партконференции 1956 года со словами о «чуде — позорном для коммунистов явлении…». Оно — живое. Действует на людей, приводит к вере. Работает. И то, что мы так ничего и не знаем до сих пор о судьбе Зои, которой приписывают фамилию Карнаухова, а может, Болонкина, тоже не случайно. С ней может быть любой конец (или, если хотите, продолжение). Сгинула в тюремной психушке. Покаялась и ушла в монастырь. Просто живет где-нибудь в Кинеле (пишу этот город отнюдь не случайно) никому не ведомая постаревшая Зоя. Под другими именем и фамилией.
Исполнилось двадцать лет, как я написал первую статью о самарском чуде. И вот вчера посмотрел фильм «Чудо», где некоторые мои статьи цитируются буквально. Это уже какое-то «воплощение», результат. Чудо это вернулось к нам теперь в киноверсии. Кому-то она понравится, кому-то нет. Мне скорее понравилась, хотя и местами мне не хотелось ощущать себя «соавтором» Что-то бы сделал не так, совсем не так.
И все-таки чудо — было. И фильм теперь есть. Этот фильм о нашем с вами самарском чуде. Давайте посмотрим его, каким бы он ни был. В истории с чудом появилась свежая страница. Отнюдь не последняя…
Антон Жоголев, составитель книги «Стояние Зои. Самарское чудо Святителя Николая».

Было или не было, веришь в чудо или нет, — это важный вопрос и тогда, в 1956-м, и сейчас, в 2009-м. Актер Сергей Маковецкий убедительно играет трагедию своего героя, уполномоченного по делам религии Михаила Борисовича Кондрашова, который и видит своими глазами чудо, и не может поверить: «Кто разработал всю эту операцию?!» — истошно кричит он очнувшейся девушке.
Только подлинное чудо могло перевернуть души людей так, что в безбожное время они крестились, надевали нательные кресты, шли молиться в храм. Их сердец коснулась благодать! Так в фильме бежит из домика, охваченный страхом Божиим, корреспондент «Приволжской правды» Николай Артемьев (Константин Хабенский). Доехав до своей губернской коммуналки, кидается под душ, — так сильна жажда очищения: вода ведь действительно смывает любую грязь. Ему, постоянно изменявшему жене (Полина Кутепова) и не считавшему это чем-то серьезным, открывается мерзость греха и то, как дорога ему жена. Он увольняется из редакции «Приволжской правды» (в «Волжской коммуне» в 1956-м был опубликован фельетон «Дикий случай» об этих событиях) — не может больше врать. «Разве это не чудо, что ты развязался с газетой?» — радуется жена. А сам режиссер картины Александр Прошкин во время съемок принял Крещение! С ним произошло то же самое, что происходило со многими самарцами в морозные дни зимы 1956 года, обратившимися к вере.
— Я верю, что это событие было, иначе я бы не стал снимать этот фильм, — говорил в интервью режиссер Прошкин. — Он о том, что человек, душу которого озаряет вера в чудо, становится лучше. И я бы очень хотел, чтобы мы поверили в чудо нашего преображения».
Вульгарная и разбитная в начале ленты девица Татьяна в конце, выйдя из состояния окаменелости, превратилась в одухотворенную красавицу. Ее, наконец-то пришедшую в себя, санитары несут на носилках в психушку. А она смотрит на небо над головой сквозь ветви деревьев. Все земные скорби — ничто, если в душе — Бог. Небо отнять никто не может. Она услышит тихое воркование прилетевших голубей, словно подающих ей тайную весточку, и улыбнется им счастливой улыбкой.
Имя «Зоя» переводится как «жизнь» — все у Бога не случайно, и жаль, что героиня названа в фильме другим именем. Окаменевшая Зоя — это образ человеческой жизни, души, окаменевшей от грехов, вросшей в пол, в землю, лишенной свободы. Так страшен грех! Фраза в фильме: «Кто-то распустил слух, что все грешники будут стоять, как столбы» — имеет глубокий смысл. Мы мучаемся, но каемся, и есть надежда на спасение. «Господи, избави мя от окамененнаго нечувствия». Господь милосерд, и чудо не для нашего устрашения и наказания, а для вразумления, обращения к вере, спасения. Чудо в том, что Зоя через Святителя Николая была прощена на Пасху. В «Стоянии Зои» — и предостережение от греха, и призыв к покаянию, и надежда на помилование, это проявление Божественной любви.
…После сеанса мы с редактором «Благовеста» Антоном Жоголевым поехали на улицу Чкалова к заветному дому. Высокая калитка, за которой он спрятан в глубине двора, была закрыта. Тихо, темно, ни души. Толкнули калитку — она вдруг легко отворилась. Вошли во двор. Из-за занавесок на окнах домика пробивался слабый свет. Вокруг темнели такие же старые деревянные дома — чудом сохранившийся кусочек старой Самары. Их хотят снести, многоэтажки подступают все ближе. Но дом пока стоит. Его, скорее всего, снесут. Жаль, к этому домику все годы ехали люди, узнавшие о чуде, чтобы увидеть его своими глазами. Но главное, что событие, происшедшее в нем, хранится в сердцах. Мы прочитали тропарь Николаю Угоднику. Уходя, я прикоснулась к шершавой деревянной стене и взглянула вверх: высоко сияли созвездия, мягким светом освещая ночную Самару и дом, где так долго покаянно стояла Зоя.

Людмила Белкина

10.12.2009