‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«Такая боль за нас...»

Сначала рассказ о моей подруженьке Матронушке (Царствие ей Небесное! Она отошла ко Господу в 1999 году в возрасте 86 лет). Знала она Марию Ивановну с самых первых лет ее юродства. Матронушка утверждала, что Мария Ивановна всегда была старушкой. Когда Матроне еще не было 30, Мария Ивановна уже была старицей, и Матронушка всегда считала ее намного старше себя. Говорила: «Если мне 86 лет, то ей, наверное, за 100, а выглядит она так же, как во времена моей молодости».

Вот что она рассказала. Шли они в храм на службу с сестрой. Сестра была молоденькой и всю дорогу говорила о новеньких модных сапожках. Времена были трудные, голодные, а ей очень хотелось достать сапожки, именно такие, какие она увидела. После службы, выходя из храма, прошли мимо Марии Ивановны, и она сердито, скороговоркой произнесла вслед: «Сапожки, сапожки!..» То есть обличила в том, что всю службу сестра думала только о сапожках. В другой раз Матронушка была беременна четвертым ребенком и услышала по радио рассказ о женщине, родившей сразу шестерых. Это так напугало мою Матронушку. Нищета, голод, жили в землянке, маленькие дети. Идет и думает: «Сколько же у меня будет всего детей, как же я их выращу?» А Мария Ивановна ей вдруг своей скороговоркой: «Семеро, семеро!» У Матронушки и ноги подкосились, она подумала, что разродится семерыми. (Это уже 11 детей, да и выживет ли!). Родила она одного ребенка. Прошли годы, было у нее семеро детей, умер муж, и тогда она вспомнила слова Марии Ивановны.

Мария Ивановна всегда была одета как нищая, в лохмотья, а рядом со сторожкой находился какой-то «горком». Несколько раз сотрудники этого учреждения выговаривали Марии Ивановне, что она своим видом позорит советскую власть, пусть ходит подальше от их окон. Один раз они даже подарили ей шубу, песцовую или еще какую-то, очень красивую. Мария Ивановна отказалась от подарка, но они настаивали. Тогда она смирилась. На следующий день она прошла в шубе мимо их окон. Но что стало с шубой: подкладки нет, низ порван бахромой, вся в дырах. Потом шубу она отдала кому-то. А этот «горком» больше не надоедал.

Марию Ивановну блаженной тогда не считали, просто странной.

Сама я была у Марии Ивановны один раз, когда она жила в Ташле. Она тогда сильно болела, металась, вздыхала, не могла найти удобного места. Жалко ее было, такая маленькая, больная. Даже неудобно было подходить к ней с просьбой о молитве. Все, что привезли ей в подарок, она отдала отцу Николаю в алтарь. Даже дыню, а она их любила. Затем к ней подошла какая-то дама и очень сердито спросила, как умер ее брат, сам или врачи реанимации отключили аппарат. Мария Ивановна ответила: «Сам, сам». Но эта женщина ответом осталась недовольна. Было видно, что от этой дамы Марии Ивановне очень тяжело и, когда та отошла, ей стало легче. Затем в ноги ей упала заплаканная женщина, она плакала о сыне: пьет, непутевый. Мария Ивановна ответила: «Голодный он, накорми хлебом с чаем». То есть причастить его надо. Женщина ушла успокоенная. Следующая спросила, доходят ли ее молитвы об ее умершей матери. В ответ была песня-частушка: «...Хорошо, да вышла замуж за татарина...» То есть плохо ей, нужна молитва. Тогда и я решилась попросить ее молитв о непутевом брате. Я сказала: «Помолитесь о заблудшем». Мария Ивановна очень внимательно посмотрела мне в глаза и очень четко, без скороговорок сказала: «Никогда не говори «о заблудшем». И действительно, ее святыми молитвами мой брат пришел к вере. Слава Богу!

Когда мы говорили с Марией Ивановной, то остались вдвоем, все куда-то разошлись. Она не юродствовала, перестала метаться, невнятно бормотать, скользить глазами. Я увидела очень ясный, пронзительный прямой взгляд сильного, волевого, мудрого, очень умного человека. Лицо ее разгладилось, словно сняли маску. Твердый ум, огромная сила воли и боль. Такая боль за нас, за наши грехи... Но тут появились люди, и она снова ушла в себя, спрятала глаза, стала бормотать, болтать ногами.

Она очень любила детей. Сразу начинала улыбаться, пела песенки, сажала вокруг себя, гладила, угощала.

Мои знакомые помогали строить в Ташле домик для Марии Ивановны и стали ее духовными детьми.

Еще один эпизод. Одна новоначальная обратилась к Марии Ивановне с вопросом. У нее маленькая комнатная собачка, а Церковь запрещает держать дома собак, но ведь выгнать из дома ручную собачку жалко, пропадет. Мария Ивановна ответила: «Здесь укусит маленькая собачка, а там большая».

Ольга Александровна Харитонова, г. Тольятти.

204




Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru