‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

​Божественная литургия

(начальные главы)*

Если спросить, с чего начинается Литургия, многие скажут, что с возгласа священника: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа», — а некоторые ответят еще проще: как запоют певчие. И то и другое неправильно.

Литургия начинается до этого, хотя мы, стоящие в храме, очень мало знаем о том, что происходит в алтаре. Эта часть Литургии называется проскомидией, и без нее никак нельзя служить вторую и третью части.

Во время проскомидии приготовляется все, что нужно для совершения предстоящего Таинства, а все это приготовление сопровождается особыми словами и действиями, в которых вспоминается Рождество Христово.

Христос родился втайне, в безвестности, и так рос, не выделяясь среди других детей и людей. Это было необходимо ради того, чтобы враги Его раньше времени не узнали о Том, Кто возрастает в маленьком городке, готовясь к совершению исключительной деятельности.

Закрытые Царские врата и задернутая завеса как раз и означают эту тайну, напоминают о ней.

Во время совершения проскомидии вспоминаются и страдания Христовы, но как бы в предведении будущего, в пророчествах о Нем.

В основном же алтарь отделяется от других частей храма для того, чтобы отделить священнослужителей от суеты мирской, которую заносят приходящие в храм. Дать возможность совершающим заниматься этим великим делом без рассеяния, собранно, вознося дух свой горе, к Богу.

Архиереи, священники и диаконы имеют право причащаться без исповеди, а причащаются они всякий раз, когда совершают Литургию. Диакон не совершает Таинство, а помогает совершающему. Он может и не причащаться, если служит без приготовления.

Приготовление начинается с вечера. Готовящийся должен отслужить Всенощную, или хотя бы присутствовать на служении, участвовать, молиться. Кроме того, прочитать положенное перед Причащением правило, вечернее и утреннее, и внутренне настраивать себя соответственным образом.

Если даже мирянин, готовящийся к исповеди и Причащению, должен сделать все возможное для того, чтобы привести в порядок все чувства своей души, то тем более необходимо это священнослужителю, который сам будет совершать Божественную литургию и руками которого хлеб и вино должны пресуществиться в Тело и Кровь Христовы.

Приходя в храм для этой цели, священник должен прежде всего мысленно примириться со всеми, простить всем всё. Так же и Архиерей, но мы не будем отдельно говорить об особенностях Архиерейской службы. Это другая тема, а сущность Литургии одна и та же.

Священнослужителю следовало бы иметь чистоту ангельскую, но ее не может быть у человека, и, приступая к совершению Литургии, он должен чувствовать свое недостоинство, с трепетом умолять милосердие Божие о помощи и снисхождении, а всех людей, присутствующих в храме, мысленно просить о молитвенной помощи.

Да, именно так, всех нас, недостойных и грешных, просить о помощи, несмотря на то, что мысли наши привязаны к земле, стремления наши суетны, чувства нечисты.

Все мы находимся под обстрелом вражиим, но священник не меньше нас подвергается этому обстрелу, а гораздо больше. Может быть, в это самое время у него болит сердце о детях, о семье, что-то мешает сосредоточиться. Тысячи искушений, как нарочно, именно сейчас отвлекают его внимание, хоть уходи из храма. Но уходить нельзя. Он должен делать свое дело несмотря ни на что.

Поэтому перед началом Богослужения священник выходит из алтаря северными боковыми вратами, становится перед закрытыми Царскими вратами лицом к алтарю. Он еще не в полном облачении, а только в епитрахили и поручах.

Диакон становится около него и тихо читает так называемые входные молитвы. Потом оба целуют образа Спасителя и Божией Матери около Царских врат, кланяются друг другу и всем присутствующим и только после всего этого возвращаются в алтарь.

Целование святых икон свидетельствует о том, что Церковь исполняет постановление VII Вселенского собора о почитании икон, а в данный момент священник и диакон испрашивают небесную помощь Спасителя и Божией Матери при совершении Божественной литургии.

Поклон народу, как уже сказано, означает просьбу о прощении и о молитвенной помощи для под... (нрзб., похоже: поддержки) человеческой немощи священнослужителей.

Войдя в алтарь, они кладут три поклона перед престолом и целуют лежащие на нем Крест и Евангелие, как Самого Господа, Сидящего на Престоле Славы.

Положив три поклона на восток, священник начинает облачаться во все положенные части облачения полностью, читая при этом положенные молитвы. Например, надевая фелонь (ризу), покрывающую все другие одежды, как верховная, всепокрывающая правда Божия, читает слова: «Священники Твои, Господи, облекутся в правду…»

Одетый во все положенные священнические одежды, служитель Божий предстоит уже как бы совсем другим человеком. Каков он ни есть сам по себе, как бы ни мало было его достоинство, но все стоящие во храме должны смотреть на него как на орудие Божие, инструмент, которым действует Дух Святый.

Облачившись, священник символически омывает руки, читая при этом слова из 25-го псалма: «Умыю в неповинных руце мои», в знак того, что он приступает к совершению Таинства с чистой совестью.

Мы знаем, что просфор выпекают очень много, чтобы хватило всем желающим подать за своих близких. А из каждой просфоры, поданной в алтарь, там вынимают частицы. Однако эти частицы и просфоры не самые главные. Для Богослужения необходимо пять просфор. И эти просфоры так и называются служебными. Их выпекают отдельно, особенно тщательно, из лучшей пшеничной муки, и размером они значительно больше обычных.

Умыв руки в знак особой чистоты душевной и сделав возглас: «Благословен Бог наш…», — служащий священник берет одну из пяти просфор для того, чтобы изъять, вынуть из нее середину с печатью, ознаменованной именем Господа Иисуса Христа, как бы изображая этим самым действием изъятие плоти Христа из плоти Святой Девы. Сама частица, вынутая из этой просфоры, называется Агнцем, как и Христос называется Агнцем, взявшим на себя грехи всего мира.

Агнец — это ягненок мужского пола, молодой баран. В Ветхом Завете действовало правило в жертву за грехи приносить ягненка, агнца, поэтому и Христа нередко называют Агнцем.

Ветхозаветный агнец не имел настоящей силы побеждать грех, он был только прообразом, напоминанием, предсказанием о будущем Агнце, действительно очищающем грехи. Вот и эта частица напоминает Спасителя, приносящего Себя в жертву, а копие, которым действует священник, изображает то копие римского воина, которым было прободено Пречистое Тело Господа нашего Иисуса Христа.

Сами страдания Его и смерть будут изображаться и вспоминаться позднее, во время Литургии верных, а пока еще изображается только рождение Предвечного Младенца, и каждое движение священника сопровождается словами из Книги Пророка Исаии, который за много веков до Рождества Христова предвидел и предсказал особенности и значение этого события.

Взяв в левую руку просфору, а в правую копие, священник вонзает копие в правую сторону печати и по линии ее прорезает просфору вглубь, немного не до дна, так, чтобы дно просфоры оставалось целым. При этом он произносит изречение пророка: «Яко овча на заколение ведеся».

Затем прорезает копием же левую сторону печати, произносит: «И яко Агнец непорочен, прямо стригущего его безгласен, тако не отверзает уст Своих» (как ягненок, непорочный, невинный, кроткий, не кричит, не подает голоса против того, кто стрижет его, так не открывает уст Своих).

Прорезая верхнюю сторону печати, говорит: «Во смирении Его суд Его взяся» (во всяком суждении о Нем больше всего поражает Его смирение, которое было настолько велико, что Спаситель не потребовал даже соблюдения закона при суде — Его судили только одну ночь, а это нарушало существовавшие тогда законы).

Наконец, водружает копие в нижнюю часть печати и также делает надрез, причем произносит слова того же пророка, погруженного в размышление о дивном происхождении осужденного Агнца: «Род же Его кто исповесть?» (кто может объяснить его происхождение?).

Таким образом, сделаны надрезы со всех четырех сторон печати, но нижняя сторона частицы еще не подрезана, не отделена от всей просфоры, и предстоит ее отделить. Для этого приходится правую сторону просфоры прорезать во всю ширину ее, но опять-таки немного не до дна, и слегка отогнуть эту стенку, чтобы иметь возможность действовать.

Сейчас вам нужно понять и запомнить значение некоторых слов, названия предметов, употребляющихся при совершении Литургии.

Дискос — это небольшое довольно плоское блюдо с подставкой. На нем изображено Рождество Христово. На этом блюде во время Литургии приготовляется, освящается и раздробляется Агнец. Поэтому дискос во время Литургии означает и ясли, и гроб Спасителя.

Потир — это Чаша, которую все мы видим в руках священника, когда он причащает, и в некоторые другие моменты.

Звездица состоит из двух металлических пластинок, изогнутых в виде дуги и соединенных между собою на середине таким образом, что ее можно свернуть, обе пластинки как бы соединяются в одну, и ее удобно положить. В развернутом виде она представляет собой как бы палатку из четырех ножек и, будучи поставлена на дискосе над частицами, позволяет покрыть их платком, не касаясь частиц и не смешивая их, чтобы они оставались лежать в том порядке, в каком уложены. Она знаменует собою звезду, явившуюся при рождении Спасителя.

Копие — это небольшой нож в виде копья на короткой ручке. Оно употребляется для того, чтобы вынимать частицы, и напоминает собою копие, которым было прободено ребро Христа, распятого на Кресте.

Лжица — это та самая ложечка, которой мирянам даются Святые Дары во время Причащения.

Все эти предметы изготовляются из серебра или золота, специально освящаются, и употреблять их для каких-либо других целей запрещается. Мирянам не положено даже прикасаться к ним.

Причастникам, только что принявшим Святые Дары, разрешается поцеловать край подножия Чаши. Лишь иногда это запрещается ввиду особого многолюдства, чтобы нечаянно не подтолкнуть Чашу и руку священника, держащего ее.

Во время совершения проскомидии священник действует не на престоле и не где-либо в другом месте, кроме как на жертвеннике. Так называется особый стол, видом похожий на престол, но поменьше его. Он всегда помещается в дальнем северном углу алтаря и означает вертеп, в котором родился Христос, и Голгофу, место страданий Господа.

Сделав четыре надреза по линиям печати, священник подрезает справа и низ частицы, так что она отделяется от просфоры и получается кубик правильной формы. Приподнимает копием вырезанную частицу со словами: «Яко вземлется от земли живот Его» (жизнь Его берется от земли). Кладет частицу на дискос в середину его печатью вниз, надрезывает крестообразно со словами: «Жрется Агнец Божий, вземляй грехи мира, за мирский живот и спасение» (приносится в жертву Агнец Божий, принимающий на Себя грехи мира, за жизнь и спасение мира).

Печать на верхней стороне просфоры изображает четвероконечный равносторонний крест, в углах которого делается надпись: ИС.ХР.НИ.КА — Иисус Христос Победитель.

Повернув частицу наверх той стороной, где печать и надпись, священник прободает копием правую сторону частицы со словами: «Един от воин копием ребра Его прободе, и абие изыде кровь и вода; и видевый свидетельствова, и истинно свидетельство его» (один из воинов копием ребра Его пронзил, и тотчас из ребра потекла кровь и вода; видевший свидетельствует об этом, и свидетельство его истинно).

Эти слова в то же время служат знаком диакону, чтобы он влил в Святую Чашу вина и воды. До этого дьякон только смотрит с благоговением на всё совершаемое священником, а по знаку его мысленно говорит: «Господу помолимся», — влияет воды и вина, испросив у священника благословение на все соединение.

Таким образом, подготовлен Агнец, который в свое время будет Телом Христовым, и вино, которое будет Его Кровию.

Вино должно быть красное, виноградное, по цвету напоминающее кровь.

Вся просфора изображает Пресвятую Богородицу, а отделение от нее частицы изображает Рождество Христово.

Взяв вторую просфору, священник вынимает из нее частицы и полагает ее на дискос с правой стороны от Агнца, говоря: «Предста Царица одесную Тебе» (Царица предстоит справа от Тебя).

Третья просфора называется девятичастной, потому что из нее вынимается девять частиц в честь святых угодников Божиих.

Они располагаются в определенном порядке в три ряда слева от Агнца.

Первый ряд:

1 — в честь Крестителя Господня Иоанна.

2 — в честь пророков.

3 — в честь апостолов.

Второй ряд:

1 — в честь святителей.

2 — в честь мучеников.

3 — в честь преподобных.

Третий ряд:

1 — в честь безсребреников.

2 — в честь родителей Божией Матери праведных Иоакима и Анны.

3 — в честь Святителя, чья Литургия совершается (Иоанна Златоуста, или Василия Великого, или Григория Двоеслова).

Из четвертой просфоры вынимается частица за живых: за Патриарха и местного Архиерея, за себя самого и за всех живых Православных христиан.

Из пятой просфоры — за всех умерших.

Эти частицы, из четвертой и пятой просфор, полагаются ниже Агнца в два ряда.

После этого священник ставит на дискосе звездицу и покрывает как дискос, так и потир (Чашу) двумя небольшими специально подготовленными покровцами, а поверх их еще одним, общим, несколько больших размеров, который называется воздухом.

Таким образом, вокруг частицы, называемой Агнцем, изображающей Самого Христа, собрана вся Церковь Его, и торжествующая на Небесах, и воинствующая на земле.

Господь Иисус Христос как бы располагается среди людей, ради которых Он воплотился и стал человеком.

Слово «Церковь» означает не только храм, но и духовное сообщество всех людей, и живых, и умерших, правильно верующих во Христа. Это как бы семья Его, а Христос Спаситель — Глава этой семьи.

На рисунках, изображающих расположение частиц на дискосе, для живых отведено очень мало места, так же как и для умерших, за которых мы подаем свои просфоры. На дискосе несколько просторнее, но все же не так просторно, чтобы вместить весь мир Православных христиан, а Господь умер за всех, и все входят в состав Его семьи.

Не будем размышлять об этом, где и как располагаются все частицы, вынутые из принесенных нами просфор. Ведь и святых угодников Божиих великое множество, а за всех них на дискосе в определенном порядке размещены только девять частиц. Даже такой великий и всеми почитаемый святой, как Николай Чудотворец, не обозначается отдельной частицей, а входит в группу святителей, так же и Сергий Радонежский в группу преподобных. Для нас немалая честь, если даже только несколько частиц будет помещено на дискосе в определенном месте за всех живых, как бы представители от лица всех живущих Православных. Ведь и на соборы церковные, как Вселенские, так и поместные, собираются не все Православные, а только представители от них.

То же можно сказать и о частицах за умерших.

Зато в конце Литургии, когда все миряне, готовившиеся к принятию Святых Таин, уже причастятся, священник погружает в Пречистую Кровь Христову все без исключения частицы, вынутые из просфор за живых и умерших. При этом он читает прекрасную молитву исключительной важности: «Омый грехи поминавшихся здесь Кровию Твоею честною…»

Вместе со всеми этими частицами в Божественную Кровь Христову тогда будут погружены и частицы, вынутые за Божию Матерь и за святых, а таким образом со Христом соединяются все члены Его Церкви.

Во время Литургии верных совершается Таинство, а во время проскомидии — приготовляется вещество для него и посредством разных символов, слов и действий в сознании совершающих Литургию вырабатываются и укрепляются соответствующие чувства и настроения.

Сама проскомидия требует не много времени, а вынимать частицы из просфор, принесенных для поминовения живых и умерших, можно не только во время самой проскомидии, но и раньше, и после, пока не запоют «Иже Херувимы».

Все помянутые здесь будут считаться помянутыми за проскомидией. Потом священные сосуды со Святыми Дарами, еще не освященными, но приготовленными к освящению, торжественно переносятся с жертвами на престол, и всякие действия с просфорами на жертвеннике прекращаются.

Из таких просфор вынимать частицы может не только служащий священник, но и другие присутствующие в алтаре — иерей и протоиерей, а диакон не имеет такого права. Архиереи могут вынимать частицы, но это не входит в их обязанности. Ради торжественности Богослужения они не отвлекаются на это дело, кроме особых случаев по личному желанию.

Читать записки самим священникам необязательно. Это могут делать и диаконы, и псаломщики, чтецы, певцы и другие люди, кому будет поручено, в том числе и женщины.

Не обязательно в алтаре, можно и на клиросе, и в любом месте.

Всем присутствующим в храме рекомендуется в это время в уме или шепотом поминать своих близких, живых и умерших, кого захотят (разумеется, только крещеных, Православных).

Вслух во время проскомидии читают так называемые часы, то есть некоторые псалмы и молитвы по установленному порядку.

Сейчас у нас принято после часов до Литургии оглашенных проводить общую исповедь. Тем, кто не готовится причащаться в этот день, особенно удобно читать свой помянник во время исповеди, так как во время часов вниманию приходится раздваиваться, чтобы и чтение не оставалось без внимания.

Собственно, и во время чтения часов хорошо бы это делать, но ведь многие из нас не умеют одновременно и поминать имена, и слушать чтение, а слушать его надо.

Мы теперь привыкли приходить в храм после чтения часов, прямо к тому времени, когда священник возгласит: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа». При этом мы обычно даже не чувствуем угрызений совести за опоздание, как будто мы пришли правильно, в свое время.

Правильно определить настоящее начало Литургии, то есть совершение проскомидии, лучше всего не по стрелке часов, и не по звону колоколов, и не по началу чтения псалмов, а по тому, когда священник с дьяконом выходят из алтаря на амвон читать «входные молитвы». Именно после этих молитв они, возвращаясь в алтарь, начинают все действия.

Практически приходить в храм раньше чтения часов довольно затруднительно, особенно далеко живущим. К тому же иногда читают недостаточно разборчиво, а в праздничные дни в это время может быть толкотня, потому что еще не вышли молящиеся после ранней Литургии. Однако если кто имеет возможность приехать в храм до начала чтения часов, это гораздо лучше, правильнее.

Правда, теперь даже и священник, когда объявляет о времени начала Литургии, чаще всего указывает прямо тот час, когда проскомидия кончена и начинается Литургия оглашенных. Они так делают, учитывая слабость нашего усердия и наши немощи, как духовные, так и телесные.

Нам же нужно учитывать, что по-настоящему-то нужно бы приехать раньше, а уж если не приехали, то хотя бы понимать и чувствовать свою вину.

Некоторые имеют привычку прочитывать часы дома, но это еще не всё. Дорогой тоже полезно молиться в уме и поминать своих близких по именам с мыслью о том, чтобы Господь принял это наше поминовение за проскомидию. Мы не должны знать, от кого Он принимает, и за кого, и как; но ясно, что некоторая польза от нашего усердия все-таки будет. Важно и то, что ум стремится погрузиться в молитву и уже начинает меньше обращать внимание на окружающих. Менее рассеивается, начинает подготовлять себя к присутствию на небе земном — в храме Божием за Богослужением, да еще за каким! — самым главным.

Не только священник должен к этому готовиться, но и все мы. Иначе как бы нам не остаться без Бога даже и в то время, когда тело наше стоит в храме.

Само слово «проскомидия» в переводе на русский язык означает «приношение», но давайте сознавать и помнить, что по существу она и приготовление не только вещества, необходимого для Таинства, но и душ человеческих. Подготовка таких чувств, которые соответствуют величию Таинства.

В те времена, когда священник имел возможность лично прочитать все поминания, да еще и не раз, то есть повторить и во время ектении, желающие могли еще передавать свои записки священнику прямо во время ектении, как у нас теперь подают на молебен «Высшую Небес». В поминаньях писали много имен, перечисляя всех близких, и родных, и знакомых. Времени на всех хватало.

Теперь о такой роскоши не приходится и думать. Вместо поминаний целесообразно всякий раз писать записочки о здравии и о упокоении, причем рекомендуется писать не очень много имен, чтобы не затруднять читающих. Вполне возможны такие случаи, когда читающих катастрофически не хватает, так что они вынуждены читать из каждой записочки только несколько первых имен, подразумевая «и всех сродников их». Не исключен и такой случай, когда некоторые записки останутся и совсем без прочтения, но не следует очень сильно огорчаться этим. Надо разбираться, понимать, что важно, а что не обязательно. Важнее всего то, что в конце Литургии, после причащения всех готовившихся к Причастию, священник погружает все эти частицы в Чашу со Святой Кровию, причем произносит следующие слова: «Омый, Господи, грехи поминавшихся здесь Кровию Твоею Честною молитвами святых Твоих». Вместе с ними погружаются и те частицы, которые вынуты за святых, и таким образом со Христом соединяются все члены Церкви. (см. Рудаков, стр. 70; кн. изд. Московской Патриархии 1982 г., стр. 56) Вот это и есть самое главное.

После окончания службы все поминальные просфоры, из которых вынуты частицы, выносятся из алтаря в определенное место храма или церковного двора, чтобы там люди могли взять столько просфор, сколько каждый подавал записок. В каждой из просфор должна быть довольно глубокая ямочка от вынутой частицы. Одна ямочка, или две, или много — значения не имеет. Если нет ни одной ямочки — вот это важно. Такая просфора не свята, она отличается от обычного хлеба только формой. Просфору (святую, вынутую) нужно съедать натощак, перекрестясь и с молитвой. Можно в храме, можно дома; всю целиком или нарезать частичками, разделив на несколько дней. Можно поделиться с другими верующими. Можно подсушить и размачивать святой водой. Следить, чтобы крошки не падали на пол. У нас принято в отдельных случаях, по желанию, подавать еще большую просфору по 2 рубля за одно имя, в то время как обыкновенная просфора стоит всего 30 коп. при любом количестве имен в записке.

Не нужно думать, что святость большой просфоры больше, чем у обыкновенной, во столько же раз, во сколько дороже цена. Нет, совсем не так. Святость их одинакова, и частицы, вынутые из тех и других просфор, совершенно одинаково погружаются во Святую Кровь Христову, а потом потребляются служившим священником, чтобы ни одна крошка не попала в неосвященное место. Правда, имена тех людей, за которых подана большая просфора, теперь у нас принято кроме проскомидии произносить еще и вслух, на амвоне перед Царскими вратами, на ектении. Такая честь делается только для них, но ведь это не так уж и существенно. Иногда, пожалуй, бывает целесообразнее подать несколько раз в разные дни обыкновенную, маленькую, 30-копеечную просфору вместо одной большой. Дорогую часто подавать затруднительно, а небольшая всем доступная цена тем и хороша, что доступна и дает возможность подавать чаще. В какие-нибудь особые памятные дни пусть будет дорогая память, как бы маленькие поминки, жертва в пользу храма, но нельзя допускать, чтобы от одного памятного дня до другого наши близкие и мы сами оставались голодными, без поминовения. Не реже раза в неделю нужно подавать и обыкновенные просфоры о здравии и о упокоении.

Цены 2 руб. и 30 коп. установлены в наших храмах, но не нужно думать, что это нечто обязательное, постоянное. В других местах или в другое время могут быть другие и цены, и порядки подачи просфор. Это дело обычая.

В одном городе были случаи, что священник прямо объявляет, что совсем не нужно записки подавать, потому что читать их было некому. Пусть сами читают. У них тогда и брали за просфору всего по 10 копеек, только за ее саму, без чтения записки. Что же делать, так и подавали, и правильно рассуждали, что наше дело подать, а все остальное пусть нас не безпокоит. Священник знает, что главное, необходимое, и он это сделает, а Господь примет и это поминовение как надо. Ведь Святая Церковь поминает и всех от века умерших в правой вере и покаянии, даже тех, чьи имена никто не помнит и некому помнить. Церковь молится и о них, Литургия и за них идет, а Господь знает, за кого принять. Только не надо понимать это как повод для лености нашей и небрежения нашего. Дескать, можно и не подавать, и так сойдет. Неправильно это. Подавать нужно, чтобы и наша доля участия была, активная доля, а не просто пассивное упование на кого-то еще. Повторимся, не реже одного раза в неделю нужно подавать и о здравии, и о упокоении.

Независимо от того, как прочитаны наши записки, сами-то мы тоже должны молиться, на память ли вспоминать, если не по записке, но поминать нужно.

Литургия оглашенных

По выражению отца Иоанна Кронштадтского, «Богослужение — это врата вечности. Врата эти открыты всегда и для всех. Но не все входят ими, не все видят таинства веры, открывающиеся перед ними в Богослужении, потому что человек в большинстве случаев не подготовлен, недостоин того, чтобы жить этой жизнью, чувствовать ее величие и спасительность, проникаться ею».

Это сказано о Богослужении вообще, но к Литургии, самому важному из всех видов Богослужения, слова отца Иоанна особенно подходят: «Ворота в Небо».

Оглашенными назывались люди, еще не крещенные, но готовящиеся ко крещению. Они уже решили креститься, желают этого, но еще не готовы к такому великому шагу — Таинству крещения.

Предварительно им нужно усвоить многое для того, чтобы крещение не оставалось формальным, автоматическим, малодейственным. В основном вся эта подготовка должна происходить не за Богослужением, а в более свободное время, но Богослужение не остается в стороне от столь важной задачи.

При самой главной части Литургии некрещеным присутствовать не положено, а в Литургию оглашенных введено много поучительного, гласно и даже громогласно проповедующего, а также молчаливо свидетельствующего все о том же, что необходимо знать каждому Христианину. Молчаливо свидетельствуют святые иконы и многие другие священные предметы и символические действия. Всё способствует тому, чтобы через видимое дух человека поднимался к невидимому, а через слышимое телесными органами восходил к тому, что ухо человеческое пока не может слышать.

Начинается Литургия оглашенных. Завеса Царских врат раскрывается, но сами врата остаются затворенными. Там, в алтаре, невидимо для всех стоящих вне его, дьякон с тихой молитвой кадит престол со всех четырех сторон, потом жертвенник и всё, что есть в алтаре, и только после этого выходит на амвон. Молящиеся видят, как он кадит, а потом обходит весь храм внутри его, кадит иконы и людей, собравшихся к Богослужению. Обойдя весь храм, дьякон возвращается к престолу и снова кадит его в знак того, что начало и конец всех благ — есть Бог, Пребывающий на Престоле.

При этом каждении он для мирян молящихся просит благодать Святого Духа, которая помогает мыслям и чувствам подниматься к Небу, подобно кадильному дыму.

Священник в это время стоит в алтаре за Царскими вратами перед престолом, лицом к востоку. Прежде чем произнести первый возглас, он делает три поклона с тихой молитвой: «Боже, очисти мя грешнаго» — и, возвысив руки, молится, призывая на помощь Святого Духа. Читает всю молитву «Царю Небесный» и малое славословие «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою».

Только после всего этого он громко произносит возглас: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». Хор отвечает: «Аминь».

«Ныне и присно» значит «и теперь, и всегда».

Уже самые первые слова этой части Литургии говорят нам о том, что место, куда мы входим, чтобы присутствовать за Богослужением, — не простое место, а благословенное Царство Святой Троицы.

После того, как Сын Божий воплотился, по плоти стал человеком, миру стало известно понятие о Святой Троице как о Едином Боге в Трех Лицах. Это важное понятие, и поэтому напоминание о Святой Троице сияет пред всеми важными действиями, совершаемыми во время Литургии. Молящиеся от этого должны всё лучше и глубже воспринимать и осваивать понятие о Святой Троице — и конечно, молиться о том, чтобы нам не оказаться вне Его Царства.

Некоторые при этом возгласе наклоняют голову, как для принятия благословения, но так делать не следует. Наклонять голову положено, когда священнослужитель возглашает: «Благословение Господне на вас», — тогда следует преклонить голову без крестного знамения. В данном же случае, как и тогда, когда говорят «Благословен Бог», наклонение головы неуместно. Это Царство — не мы, а нам следует позаботиться и помолиться о том, чтобы житейские мысли отошли от нас прочь, не мешали приблизиться к Богу, к Его Царству.

Начинается великая ектения, которая еще называется мирной.

Первые слова ее: «Миром Господу помолимся», — то есть примирившись со всеми, не питая ни к кому вражды или гнева.

Во время ектении дьякон стоит на амвоне лицом к Царским вратам, подняв тремя пальцами правой руки орарь — часть дьяконского облачения, означающую благодать, данную дьякону во время рукоположения в этот сан.

Орарь представляет собой длинную узкую полосу из того же материала, как и стихарь, чаще всего из парчи. Середина ораря пристегивается пуговицей на левом плече дьякона, а концы спускаются свободно вперед и назад. Дьякон символизирует собою Ангела, побуждающего людей к молитве, а концы ораря символизируют ангельские крылья.

Для того чтобы молитва присутствующих была единодушной, как у христиан апостольских времен, после сошествия Святого Духа, когда у всех верующих, по слову Апостола, было одно сердце и одна душа (Деян. 4, 32), дьякон как бы ведет всех за собою, указывая, о чем в данный момент всем вместе нужно молиться. Рука, поднятая с орарем вверх, напоминает крыло Ангела, устремляющего сердце к Небу, к Богу, к молитве. Сердца присутствующих, если они настроены правильно, должны быть как музыкальный инструмент, по струнам которого ударяют воззвания дьякона.

«Господи, помилуй», — отвечают все мысленно, а хор поет громко. Без мира молиться нельзя, поэтому с него и начинаются прошения.

«О свышнем мире и спасении душ наших».

«О мире всего мiра, благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех».

«О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в него».

О Патриархе и местном Епископе (Архиепископе, Митрополите), управляющем данной епархией.

О всех начальствующих, духовных и гражданских, о воинстве, о городе, в котором мы живем, о всей стране,

о благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных и временах мирных,

о плавающих, путешествующих, недугующих (больных), плененных и о спасении их,

о избавлении от всякой скорби, гнева и нужды — Господу помолимся.

Под благостоянием святых Божиих Церквей имеется в виду благополучие церковных общин в других Православных странах, а не заблуждения иноверцев, тоже называющих свои общины церквами. Соединение означает вразумление заблудившихся, которым нужно понять свои ошибки и соединиться с Православной Церковью.

Все эти прошения следуют друг за другом, образуя как бы цепочку прошений, и вся эта цепочка называется великой ектенией.

«Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию», — говорит потом дьякон, сокращенно повторяя содержание всех предыдущих прошений.

Цепочка вроде бы и кончилась, но в наших сердцах недостает душевной чистоты и усердия, а поэтому и молитвы наши слабы, недостаточно сильны.

Сознавая это, Святая Церковь через того же дьякона обращает наше внимание к тем, кто изображен на святых иконах: к Божией Матери и к святым, которые умели молиться лучше нас и, несомненно, помогают нам своими молитвами там, на Небе.

Учитывая это, дьякон призывает нас вспомнить «Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми» и предлагает самих себя и друг друга и всю жизнь нашу предать на полную волю Христа Бога, как умели это делать все святые во главе с Божией Матерью.

«Тебе, Господи», — отвечает хор от нашего имени, и тем самым все мы должны выразить и почувствовать свою личную готовность предать свою волю на волю Божию.

Цепь молений завершает священник славословием Пресвятой Троице, которое, как всесодержащая нить, проходит через всю Литургию, начиная и оканчивая всякое ее действие. Он возглашает: «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков». Хор от имени молящихся отвечает согласием, утверждая: «Аминь» («правильно, истинно, да будет так»).

После великой ектении начинается пение изобразительных, или антифонов.

Изобразительными называются псалмы 102 и 145. В них изображаются благодеяния, оказанные Богом человеческому роду, особенно через воплощение Сына Божия.

Псалом 102 начинается такими же словами, как в начале вечерни, но дальше содержание его другое:

«Благослови, душе моя, Господа. / Благословен еси, Господи. / Благослови, душе моя, Господа, / и вся внутренняя моя Имя святое Его. Благослови, душе моя, Господа, / и не забывай всех воздаяний Его. Очищающаго вся беззакония твоя, / исцеляющаго вся недуги твоя. Избавляющаго от истления живот твой, / венчающаго тя милостию и щедротами. Исполняющаго во благих желание твое…»

Перевод:

«Благослови, душа моя, Господа, и всё, что во мне, пусть будет таким, как должно быть в присутствии Бога. Благослови, душа моя, Господа, и не забывай всех милостей Его, которые Он для тебя совершил. Он очищает и прощает все грехи твои, исцеляет все болезни твои. Он избавляет от смерти жизнь твою и, как венцом, покрывает тебя щедротами, щедрыми милостями. Исполняет полезные желания твои…»

Потом следует малая ектения, которая есть то же, что великая, только сокращенная.

Псалом 145:

«Хвали, душе моя, Господа. / Восхвалю Господа в животе моем, пою Богу моему, дондеже есмь. / Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, / в нихже несть спасения. Изыдет дух его, / и возвратится в землю свою: / в той день погибнут вся помышления его. Блажен, емуже Бог Иаковль помощник его, / упование его на Господа Бога своего, Сотворшаго небо и землю, / море и вся, яже в них. Хранящаго истину в век, / творящаго суд обидимым, / дающаго пищу алчущим. Господь решит окованныя, / Господь умудряет слепцы. Господь возводит низверженныя, / Господь любит праведники. Господь хранит пришельцы, / сира и вдову приимет, / и путь грешных погубит. Воцарится Господь во век, / Бог твой, Сионе, в род и род».

Перевод:

«Хвали, душа моя, Господа, буду хвалить Господа во всю жизнь мою, буду петь Ему все время, пока есть. Не надейтесь на князей и вообще на людей, потому что в них нет спасения. Выйдет из него дух его и возвратится в землю, и в тот же день погибнут все помышления его. Блажен тот человек, которому помогает Бог и который надеется на Бога, сотворившего небо и землю, море и всё, что в них, хранящего истину вечно, защищающего обиженных, дающего пищу голодным. Господь освобождает закованных. Господь умудряет слепцов. Господь поднимает сброшенных, Господь любит праведников. Господь хранит пришельцев, принимает сироту и вдову, а путь грешных — губит. Воцарится Господь навек. Бог твой, о Сион, на все роды».

Изобразительные еще называются антифонами, что означает «переменное пение», потому что раньше было принято петь попеременно, то на одном клиросе, то на другом.

В некоторые дни вместо этих псалмов поются стихи, выбранные из других псалмов, содержание которых соответствует праздничному событию, подходит к нему. Они также называются антифонами. За каждым стихом первого из этих антифонов поется припев: «Молитвами Богородицы, Спасе, спаси нас». За каждым стихом второго антифона: «Спаси ны, Сыне Божий, рождейся от Девы, поющия Ти: Аллилуиа». Или: «Спаси на, Сыне Божий, крестивыйся во Иордане, поющия Ти: Аллилуиа» (смотря какой праздник).

После второго антифона поют «Слава, и ныне».

Далее хор поет молитву, в которой изложено Православное учение о Втором Лице Святой Троицы — Сыне Божием Иисусе Христе:

«Единородный Сыне и Слове Божий, Безсмертен Сый / и изволивый спасения нашего ради / воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, / непреложно вочеловечивыйся, / распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, / Един Сый Святыя Троицы, / спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас».

Перевод:

«Единственный Сын Бога и Слово Божие, Безсмертный, выразивший волю ради нашего спасения воплотиться от Святой Богородицы Марии, навсегда оставшейся Девой, неложно, действительно воплотился. Не переставая быть Богом, в то же время стал и человеком. Добровольно претерпел распятие и умертвил Свою плоть. Христос Бог, смертью смерть поправший, Один из Святой Троицы, прославляемый со Отцом и Святым Духом, спаси нас!»

Пока поются первый и второй антифоны, священник молится в алтаре, тихо читая особую молитву, а дьякон на время чтения ектении выходит на амвон. После второго антифона опять бывает малая ектения.

Третьим антифоном являются так называемые блаженства, то есть слова Спасителя о блаженстве, записанные в Святом Евангелии. Эти стихи из Евангелия предваряются словами благоразумного разбойника, обратившегося с Креста к Спасителю с мольбой: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».

Великим постом эти слова повторяются после каждого стиха блаженств.

Блаженства:

1. «Блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное» (нищими духом называются смиренные, считающие себя ничтожными).

2. «Блажени плачущии, яко тии утешатся» (имеются в виду главным образом плачущие о грехах своих).

3. «Блажени кротции, яко тии наследят землю» (этими словами ублажаются не питающие гнева ни против кого, всепрощающие, любящие, кротость которых — непобедимое оружие их).

4. «Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся» (имеются в виду жаждущие быть оправданными пред Богом, старающиеся ради этого восстановить правду прежде в самом себе).

5. «Блажени милостивии, яко тии помиловани будут» (подразумеваются сострадающие всякому человеку, в каждом нуждающемся видят как бы Самого Христа, за него просящего).

6. «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (сердце, не потемненное страстями, легче воспринимает благодать Божию).

7. «Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» (блаженны те, которые вносят мир и примирение враждующих, сохраняют в мире сердца свои и окружающих).

8. «Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное».

9. «Блажени есте, егда поносят вам, и изженут, и рекут всяк зол глагол, на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на Небесех». (Если ради Христа приходится потерпеть поношения и оскорбления, изгоняют откуда-нибудь, радоваться нужно. Награда за это большая («многа»), если вы не были виноваты, несправедливо обвинены и без ропота понесли всё это именно ради Христа, а не по какой-нибудь другой причине.)

Все эти слова нужно внимательно слушать и запоминать, научаться, какие добродетели следует накапливать в себе ради того, чтобы стать наследниками жизни вечной.

В конце «блаженств» торжественно открываются Царские врата, как бы врата самого Царствия Небесного, и взорам всех собравшихся предстает сияющий престол, как селение славы Божией и верховное училище, высшее учебное заведение, из которого исходит к нам на землю не земная мудрость, а познание Божественной истины, ведущей в жизнь вечную.

Приступив к престолу, священник берет с него Евангелие и вручает его дьякону, после чего оба они медленно, торжественно выходят из алтаря боковыми северными дверями, проходят по амвону до Царских врат и останавливаются против них.

Молящиеся взирают на Святое Евангелие, которое несут смиренные служители Церкви, как бы на Самого Спасителя, в первый раз выходящего на дело Божественной проповеди. Священнослужители выходят не Царскими вратами, а боковой северной дверью — это напоминает нам, что Спаситель вышел на проповедь смиренно, без торжества, и мало кому еще был Он тогда известен.

Вот и теперь выходит Он тесною северной дверью, как бы неузнанный, чтобы показаться всем нам и возвратиться в святой алтарь уже Царскими вратами.

Священник и дьякон, остановившись между алтарем и народом, лицом к алтарю и престолу, преклоняют головы, и священник тайной молитвой тихо молится о том, чтобы Господь, установивший на Небесах воинства Ангелов, непрестанно славящих Его, повелел Ангелам служить Ему и здесь, на земле, вместе с нашим духовенством войти в святой алтарь.

Дьякон, указывая орарем на Царские врата, вполголоса говорит священнику: «Благослови, владыко, святый вход». «Благословен вход святых Твоих, всегда, ныне и присно, и во веки веков», — так же негромко возглашает священник. Дав ему поцеловать Святое Евангелие, дьякон несет Евангелие в алтарь, но в Царских вратах останавливается и, подняв Святую Книгу вверх, возглашает: «Премудрость!»

Этим он указывает на то, что через Святое Евангелие миру возвещена не простая, обыкновенная, человеческая мудрость, а совершенно особая, Божественная, превышающая обыкновенную в неисчислимое количество раз. К этому слову он также громко добавляет еще одно: «Прости!» — этим он возбуждает молящихся к особенно благоговейному стоянию.

Хор от имени молящихся взывает: «Приидите, поклонимся и припадем ко Христу. Спаси ны, Сыне Божий, во святых дивен Сый (а в воскресные дни «Воскресый из мертвых»), поющия Ти: Аллилуиа!» В переводе на русский язык слово «аллилуиа» означает «хвалить Господа».

Во время этого пения дьякон знаменует, отмечает пришествие или явление Божие. Это слово воспевается всякий раз, когда Сам Господь выходит к народу в образе Евангелия или Даров Святых.

Выход из боковых дверей и вход в Царские врата со Святым Евангелием называется малым входом, в отличие от великого, когда проносятся священные сосуды со Святыми Дарами, еще не освященными, но приготовленными к освящению.

В данном случае хор приветствует приближение Господа, идущего говорить к народу словами Евангелия.

Когда бывает Архиерейское служение, то Архиерей облачается, слушает часы и начало Литургии оглашенных на середине храма и входит в алтарь после малого входа под пение слов «Приидите, поклонимся…»

Евангелие кладут на престол, а на клиросах начинают петь тропари — молитвы, хвалебные гимны или в честь праздника того дня, или в честь святого, память которого празднуется в этот день.

Святые уподобились тем, о ком упомянул Христос в только что пропетых словах о блаженстве, и примером собственной жизни показали нам, грешным, как возноситься вслед за Христом в жизнь вечную. Поэтому и нам очень уместно вспомнить о них и попросить у них помощи.

Войдя в алтарь, священник тихо молится Господу о том, чтобы Он, воспеваемый Херувимами и Серафимами, принял и от нас, недостойных, пение Трисвятой песни, простил грехи наши и дал силы непорочно и праведно служить Ему до конца своей жизни.

Конец этой молитвы священник произносит громко, вслух: «Яко свят еси, Боже наш, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно...»

«И во веки веков», — дополняет дьякон, также громко, стоя в Царских вратах лицом к народу и, указывая орарем на молящихся, делает рукой, как Ангельским крылом, движение от иконы Спасителя к иконе Божией Матери. Если перед этим дьякон держал орарь в высоко поднятой правой руке, то ему приходится сначала вести рукой с севера на юг, а потом с юга на север. Получается как бы круг в воздухе, а круг в данном случае очень уместен, потому что он символизирует вечность.

Это движение орарем служит в то же время как бы знаком поющим, чтобы они начинали петь Трисвятое. Оно состоит из тройного воззвания к Богу: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас».

В праздники Рождества Христова, Крещения Господня, Пасхи, Троицы, в субботу Лазареву и в Великую субботу вместо Трисвятого поются слова: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Аллилуиа». Это значит, что нужно не только креститься, но и жизнь свою строить по Заповедям Христовым.

В праздник же Воздвижения Креста Господня и в Неделю Крестопоклонную вместо Трисвятого поется: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим».

Воспевая Трисвятую песнь вместе с Безплотными Силами, мы должны приносить Господу раскаяние в грехах своих и просить помощи Божией и милосердия Его.

Во время пения Трисвятого или тех молитв, которые его заменяют, священник вместе с дьяконом стоит перед престолом лицом к востоку, спиной к народу, и тихо повторяя те же слова, трижды крестится и кланяется, а потом уходит в глубину алтаря, как бы в глубину Боговедения. Там, около восточной стены, бывает небольшое возвышение, которое называется Горним местом. Оно предназначено для Архиерея. Священник становится около него спиной к восточной стене, следовательно, лицом к престолу и к народу.

Подходит время для чтения Священного Писания — Апостольских посланий и Евангелия.

Для чтения Апостольских посланий чтец берет благословение у священника около Горнего места и, торжественно держа книгу высоко перед собой, выходит с нею на середину храма, к народу — как бы к народам всего мира сеять слова Христа в сердца людей.

Священник с дьяконом начинают подготовлять присутствующих к слушанию. Дьякон возглашает: «Вонмем», то есть «будем внимательны».

Священник также величественно и громко говорит: «Мир всем». Чтец Апостола отвечает: «И духови твоему», то есть «и тебе желаю того же мира».

Дьякон снова возглашает: «Премудрость», — предупреждая, что всё, что сейчас будет прочтено, исполнено премудрости.

Чтец должен читать громко, выразительно, понятно, чтобы всякое слово было слышно всем. Собравшиеся должны слушать прилежно, открытым сердцем, душою ищущей и принимающей, стараясь понять, что читают. Это всё необходимо потому, что чтение Апостола является как бы ступенью в лестнице, ведущей к чтению Евангелия.

Во время чтения Апостола навстречу Господу, идущему к нам в словах Священного Писания, идет дьякон с кадилом в руке. Он наполняет храм ароматным кадильным дымком, напоминая этим, что благоухающим словам Евангелия мы должны внимать с мыслью об очищении душ своих.

Это каждение означает также и то, что Апостолы распространили по всему миру благоухающий свет Евангельского учения.

Священник как имеющий право учить, подобно Апостолам, во время Апостольских посланий сидит, как бы приравненный к Апостолам.

Когда чтец окончит чтение, священник встает и говорит ему из алтаря: «Мир ти» (тебе). Чтец отвечает вполголоса: «И духови твоему». Затем громко произносит один за другим три стиха, соответствующих дню и содержанию прочитанного.

После каждого стиха хор гремит: «Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа», возвещая приближение Христа, идущего говорить народу устами Евангелия.

Наступает время читать Евангелие.

Получив из рук священника Святое Евангелие, дьякон выходит с ним на амвон через Царские врата. Идет неторопливо и торжественно, а впереди него алтарник несет подсвечник с большой зажженной свечой, означающей Свет Христов, просвещающий всех, и светильника Света — Предтечу Господня Иоанна. Против открытых Царских врат для него уже приготовлен аналой, на котором должно лежать Евангелие. Но сначала дьякон не кладет его, а ставит на ребро, поддерживая в стоячем положении, так что на аналой опирается только нижняя часть Книги. Стоя лицом к алтарю, дьякон просит: «Благослови, владыко». Священник также во всеуслышание напутствует его: «Бог, молитвами святаго, славнаго, всехвальнаго Апостола и Евангелиста (имя Евангелиста) да даст тебе глагол благовествующему силою многою, во исполнение Евангелия возлюбленнаго Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа».

«Аминь», — смиренно отвечает дьякон.

Можно и перекреститься с поклоном, но стоять с наклоненной головой, подобно дьякону, получающему благословение и напутствие, — не следует. Всему свое время. Для нас это время наступает, когда священник из алтаря обращается уже ко всем присутствующим: «Услышим Святаго Евангелия. Мир всем».

Начало и конец чтения сопровождается радостным пением: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе».

Евангелие священник слушает не сидя, а стоит с наклоненной головой, как и все присутствующие.

По окончании чтения священник из алтаря обращается к дьякону с возгласом: «Мир ти, благовествующему».

Хор поет: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе».

Это от нашего имени он поет, а мы теперь хотя и не поем, должны в сердце своем славить и благодарить Господа.

Дьякон несет Евангелие назад к престолу, а священник встречает его в Царских вратах, берет Евангелие в свои руки и ставит на престол, как Слово, исшедшее от Бога и к Нему же возвратившееся.

Алтарь, изображающий Небесные селения, скрывается из глаз: Царские врата затворяются, означая, что нет других дверей в Царство Небесное, кроме открытых Иисусом Христом, сказавшим: «Аз есмь дверь» (Ин. 10, 9).

Сугубая ектения

Все так же изображая Ангела, побудителя людей к молитве, дьякон идет на амвон возбудить собравшихся к молению особо сильному и прилежному — ектенией, которая называется сугубой, или ектенией прилежного моления.

Начинается она словами: «Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем».

Хор: «Господи, помилуй».

Дьякон: «Господи Вседержителю, Боже отец наших, молим Ти ся, услыши и помилуй».

Эти два прошения являются как бы вступлением ко всей ектении, и после каждого из них «Господи, помилуй» поется как обычно, по одному разу, а все остальные прошения сугубой ектении сопровождаются троекратным пением этих слов: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Содержание прошений то же, что и в других ектениях, но троекратное пение слов «Господи, помилуй» означает, что мы еще плохо, неусердно, недостаточно помолились и нам необходимо особенно прилежными молениями усугубить, усилить прежнее. Дьякон призывает нас снова помолиться о всех людях, находящихся во всех степенях и званиях, на всех должностях, начиная с высших, где труднее человеку, где ему больше преткновений и где ему особенно нужна помощь Божия.

После сугубой ектении обычно бывает поминовение тех живых и умерших, о которых кто-нибудь попросил помолиться дополнительно, кроме проскомидии. У нас это делается через регистратуру. Сначала следует ектения о живых, потом — об умерших. Эти две ектении не включаются в устав как обязательная часть Литургии.

Их может и не быть, если никто не заказал, или по другим причинам. У нас практически желающие заказать всегда бывают, но не всегда бывают эти ектении.

Литургия оглашенных заканчивается ектенией о них, причем Царские врата затворяются.

Ектения эта короткая, но важная и совсем особенная. Только в ней содержатся прошения о таких людях, которые не входят в число членов Православной Церкви и которых можно назвать заблудшими.

Надо полагать, что нет среди нас такого человека, чье сердце не болело бы о ком-то идущем неверным путем, и вот мы встречаем в Богослужении слова, которые указывают, что и как нам делать, чтобы направить этих людей.

Сначала дьякон приглашает оглашенных, чтобы они сами помолились о себе: «Помолитеся, оглашеннии, Господеви». Хорошо, если эти люди присутствуют здесь, в храме, а если их нет? Может быть даже, они и не хотят бывать в храме? Дьякон продолжает:

«Вернии, о оглашенных помолимся, да Господь помилует их».

«Огласит их словом истины».

«Открыет им Евангелие правды».

«Соединит их святей Своей соборней и апостольстей Церкви».

«Спаси, помилуй, заступи и сохрани их, Боже, Твоею благодатию».

Мы недостойны высокого звания верных, но обязаны помогать молитвой тем несчастным, которые не имеют и такого звания. Молиться о том, чтобы Господь помиловал их, помог осознать, в чем заключается настоящая истина.

Немало среди нас и таких, которые давно крещены, а Бога не признают. Второй раз крестить их нельзя и не нужно, на них нужно какое-то воздействие…

Думаю, что не погрешим, если во время ектении будем иметь в виду всех заблудших, совсем неверующих; или не право-верующих, тех, которые еще не умерли.

В акафисте Святому Духу есть слова: «Верных возрождаеши, неверных обращаеши, иногда и сыновом противления в сердце ударяеши, да всех правды жаждущих приведеши в Царство Небесное» (кондак 12).

Нечасто случаются такие радостные события, когда противники веры Христовой обращаются к вере, но иногда бывают, и пока жив еще человек, есть надежда на его спасение, а у нас есть право молиться о нем.

В продолжение многих веков в Русской Православной Церкви установилась благочестивая традиция крестить детей в младенческом возрасте, чтобы не лишать их на долгое время благодатного воздействия Таинства святого крещения. Крещение взрослого человека стало редкостью, а ектения об оглашенных только напоминает о том, что было когда-то.

После каждого прошения хор поет: «Господи, помилуй».

В конце ектении дьякон говорит: «Оглашеннии, главы ваша Господеви приклоните».

Хор: «Тебе, Господи».

Должны мы преклонять головы в это время? Некоторые считают, что должны по грехам своим, а некоторые рассуждают, что если уж так, то и уходить должны, когда скажут: «Оглашеннии, изыдите».

По данному вопросу определенно и точно можно ответить одно: уходить не нужно, а преклонить голову можно, но не обязательно. В первом случае — думая о грехах своих, во втором — о правах, данных святым крещением. Спорить из-за этого не нужно.

Священник в алтаре в это время тихо читает молитву, в которой просит о преклонивших шеи свои сподобить их «бани пакибытия», то есть крещения в жизнь вечную, простить грехи их, соединить со Святой Соборной Апостольской Церковью, причислить к избранному Его стаду. Потом говорит вслух: «Да и тии с нами славят пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». «Тии» значит «те».

Хор: «Аминь».

Только после этого дьякон повелевает: «Елицы оглашеннии, изыдите, оглашеннии изыдите, елицы оглашении, изыдите. Да никто от оглашенных…»

Слово «елицы» означает «которые».

«…елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся» («верные, еще и еще помолимся»).


* Начальные главы работы Н. Самуиловой «Божественная Литургия» печатались в газете «Благовест» №№ 4-6 за 1991 год и №№ 1-3 за 1992 год

1787





Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru