Картонный бунтарь (Окончание)

У меня стала скапливаться уже чуть ли не библиотечка "бывших". И все такие вот книги обязательно со словом «исповедь» в заголовке. «Исповедь бывшей послушницы» (Мария Кикоть), «Откровения на пути в монастырь. Исповедь священника» (иеромонах Антипа), и вот еще одна – «Картонное небо. Исповедь церковного бунтаря» (Станислав Сенькин). На наших глазах зарождается целый новый жанр «духовной прозы», причем, весьма востребованный жанр, иначе бы не пускались с ним во все тяжкие отнюдь не идеалисты из крупнейшего столичного издательства «Эксмо». Многих верующих, что там говорить, «допекло». И так вот, за чтением приятным всех этих бывших (монаха, священника, писателя, цензора, послушницы, а потом, глядишь, и церковный староста подтянется, а за ним, не дай Бог, и редактор какой-нибудь или, например, игумен монастыря) легко и злорадненько сводятся «счеты» со всеми церковными обидчиками. И спину от дивана отрывать не нужно, и в реальную, а не в виртуальную, битву за Церковь не нужно вступать, а удовольствий масса, и чувство своего «избранничества» приятно щекочет. Да, определенно, этот жанр теперь на коне!

Отступники и «бывшие» были и будут всегда. Причем, среди них немало - с творческой жилкой. Просто в царской России была цензура. А потом советская власть была, и она разве что доносы «отреченцев» в газете «Правда» печатала. А до большего не допускала и их. Ну а сейчас свобода на дворе. Так что надо привыкать ко всем этим «хлопающим дверьми», и не обращать особого на них внимания. Хотя тем, кто «на высотах духа» (кому положено, кто не соблазнится) можно ведь и читать такие книги с пользой для дела и для себя. Ведь за каждой из этих «исповедей», во-первых, стоит живой конкретный человек, потерпевший страшную катастрофу в вере (вот за кого надо в первую голову молиться!). А во-вторых, в каждой такой книге есть, обязательно есть какая-то жесткая правда. Такая правда, которую друг тебе о тебе же никогда не скажет: пожалеет или сочтет безполезным, или просто не захочет отношения обострять, и потому промолчит. А недруг вот скажет, не пожалеет, и скажет это жестко, прямо, не смягчая углов. И если есть у тебя духовные силы и честность эту вот правду в куче вранья увидеть и воспринять, тогда такая вот книга может быть даже и полезной в чем-то. Как кривое зеркало все же зеркало, а не ведро с грязной тряпкой, и пусть искаженно, но что-то реальное все-таки отображает. Только «малых сих» от этого искривления надо, конечно же, по возможности избавлять. Чтобы не соблазнились.

А еще во всех этих «исповедях» самой-то исповеди ведь на ломаный грош! И кого угодно эти «бывшие» обвиняют - игумению, духовника, настоятеля, но только не себя. Сенькин, в общем, тоже не себя собрался тут судить. Хотя и на многих страницах довольно честно и выпукло пишет о своем алкоголизме, о своих падениях (из которых есть и срамные, о которых следовало бы в публичной плоскости промолчать). Но главный пафос книги в другом. Он, де, Сенькин, конечно же, не святой, но ведь и святых нигде нет давно, да и были ли? Вот только одно (из очень многих!) его высказывание на сей счет: «Церковные люди обычно говорят на обвинения «внешних», что и на солнце есть пятна. Что даже один из апостолов предал Христа… Никакого «солнца» нет. Есть лишь люди, непрестанно говорящие об этом «солнце», вокруг чего возникает особый виртуальный фон. Но у этих «солнечных» людей нет никакого сущностного отличия от людей «внешних». Хотя декларируется, что «мир во зле лежит», а «церковь свята и непорочна». Эта гордыня избранности в совокупности с серостью и является основным раздражающим фактором для общества». Ну и далее обобщающий вывод: «церковь - это обычный срез общества, как тюрьма или армия. Нет там никаких особых злоупотреблений, но и особых духовных сил тоже нет». А есть, по Сенькину, разве что уставшие немолодые мужчины, просто пилящие «бабки» и разыгрывающие свои унылые «ролевые игры» для начинающих дурачков-неофитов. Как-то вот так у него получается.

А если учесть, что в Рождественском тропаре «Солнцем Правды» назван Сам Спаситель Христос, то есть о чем призадуматься по поводу умонастроения бывшего послушника Сенькина.

К тому же сам Сенькин себя не больно щадит, и признает, что и сам много лет участвовал во всех этих постановках: «Одновременно я обслуживал сам духовный спектакль, и планировал через подвижничество преуспеть в духовном смысле. У меня был свой драйв, поэтому я никого не виню, ни отца В., ни других монастырских отцов за то, что я потратил практически лучшие годы жизни на церковь. Это был мой выбор и моя ответственность, и они не несут ответственности за мою жизнь, как не несет ее продавец алкоголя за алкоголизм у покупающих его товар».

Он вообще мастак на хлесткие, афористичные определения: «Люди - это топливо церкви». «профессиональный верующий - всегда лицемер», «в современной России «спасение» становится товаром» и т.д. Все-таки чувствуется крепкая писательская рука…

А вывод он делает весьма печальный и весьма предсказуемый.

«Здесь мудрость! - самоуверенно пишет бывший послушник. - Вот что я вынес за годы своего тесного знакомства с церковью. Имеющий уши да услышит. К религии нужно относиться уважительно, но находиться от неё на почтительном расстоянии, обращаясь как к кредитору в крайней нужде или только освящая жизненные вехи - крещение, венчание, отпевание. Так жизнь будет легче и счастливей. А соблазнишься призраком святости и встанешь на церковный путь, будешь всю жизнь плакать горькими слезами. Не нужно думать, что жизнь церковников беззаботна - эта беззаботность уныла. Если ты погружаешься в культ, скоро начнёшь напоминать мудрого ворона или чёрную каркающую ворону. «Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается, и имаши смутитися». Ты словно клоун Пеннивайз в бордовом парике‑камилавке, раздающий на улице флаеры. Такова твоя работа - звать в царствие небесное. Пугать вечными мучениями и соблазнять невнятными райскими кущами. Причем рай всегда туманен и непонятен, а ад всегда конкретен. Приходите к нам все труждающиеся и обременённые, мы наденем на вас иго «благое и лёгкое». А если не хотите, то умереть вам не получится, господа грешники, и после смерти вас так распнут и вытянут из вас все жилы, что останется в вас только вечный вопль отчаяния в безжизненной пустоте»

Вот такой вот вывод из восьми лет «подвижничества» сделал этот талантливый и очень страдающий человек. Спросим себя: почему? Вроде бы, на его церковном пути в духоносных старцах, подвижниках и просто хороших верующих людях недостатка не было. По добру, по здорову поминает он в книге духовника монастыря иеромонаха Макария, Архиепископа Черногорского Амфилохия, Архимандрита Ипполита (о нем, правда, не все благостно в его книге). И вот такой вот безславный конец!

Хотя в книге Сенькин прямо не признается в своем безверии, это следует из текста со всей очевидностью. Имя Христа в книге упоминается редко, неохотно и как-то скороговоркой. Словно писателю стыдно в пространстве своей безверной книги имя Божие произносить. И не по смирению, нет, и не чтобы «всуе». Мне кажется, ему перед Христом… стыдно за свои слова… Быть может, он и сам это не понимает пока что, но «внутренний человек» его чувствует перед Господом Иисусом Христом вину. Это я только предполагаю, но все-таки очевидно, что о Христе автор книги не говорит с удивительным каким-то упорством. А если и пишет о Господе Иисусе Христе, то непременно какой-то вздор, например, о том, что Христос (Который заплатил налог на храм из динариев, которые по Его воле обрели в пойманной рыбе!) не гнушался и брал-таки, да, брал из ящика иудиного для пожертвований на нищих - на Свои какие-то нужды, не гнушался, де, и таким вот (эти строки просто стыдно за автора читать). И это показательно. Потому что подспудная цель книги в том, чтобы показать, что «за всем этим» нет никакого Христа. И, возможно, никогда и не было. Иначе бы автор не стал подвергать насмешкам, сарказму, прямым наветам древние монашеские практики, традиции, установления, цель которых в одном всего: приблизиться ко Христу, соединиться с Ним, жить под Его рукой, под Его взглядом. Никакой другой цели в монашестве и вообще в церковной жизни нет. А если Христос из этой конструкции изгоняется просто по факту мнимого «отсутствия» (как это вполне определенно «свидетельствует» эксперт по монашеству с 8-летним стажем Сенькин, - а на самом деле просто клевещет), то все там сразу за монастырскими стенами приобретает черты тотального абсурда. Даже хуже, черты какой-то черной антиутопии, дьявольской насмешки. Если Бог в монашеской жизни не присутствует вовсе, то чем же тогда там занимаются все эти «лицемеры», как не перфомансами, спектаклями и прочими постановами?

А чего стоят попытки писателя объяснить в медицинских терминах, можно сказать, с кардиологической точки зрения, древнюю духовную практику «умного делания», как чисто медицинскую процедуру? Причем, в ослеплении не замечает он, как противоречит сам себе, ведь не нашел же он «медицинское» объяснение тому, когда вдруг во время Иисусовой молитвы сам же он увидел себя со стороны, вдруг вышел из тела и приобрел «невесомость»! Но уже через строчку пишет о каких-то «узлах», «нервных окончаниях» в области сердца, в которых, якобы, все тут и дело…

Кстати говоря, Сенькину почему-то нужно не только Бога из Церкви «изъять», но и Его противника заретушировать потщательнее. Понятно, почему! Чтобы у читателей метод «от противного» вдруг да не сработал. Помним же, как много людей уверовало в Бога, да, именно в Бога, в советское атеистическое время прочитав книгу «Мастер и Маргарита»! И потому он всю эту совершенно очевидную для любого верующего - и тут не нужно быть никаким богословом - духовную брань с «темными духами поднебесными», которую каждый день ведут христиане, считает тоже актерством, игрой воспаленных нервов (как на «массовых отчитках», на которых он не раз бывал в качестве певчего), а то и похуже, прямым мошенничеством. И он был бы, может, и прав, если бы действительно не было ни Солнца Правды, ни «глубин сатанинских». Но мы-то знаем, что все это реально есть! И потому вся книга Сенькина не просто злостная клевета на духовную жизнь, но и хуже - документ духовной гибели, акт капитуляции перед темными духами бывшего христианина Станислава Сенькина (принявшего крещение у старообрядцев-безпоповцев от какой-то его родственницы, но зато уж вот «полным погружением»). Можно сказать, эта книга - документ с росписью о продаже души. Акт о безоговорочной капитуляции. Ценой которой, возможно, и стало его уже трехлетнее успешное неупотребление алкоголя.

Кстати, алкогольная тема в книге едва ли не главная.

И тут им сказано немало интересного, требующего осмысления. Сам я, как и всякий,наверное, русский человек моих лет, имею некоторый алкогольный опыт. Но по Божьей милости этот опыт не такой обширный, чтобы чего-то тут обобщать и советовать. Скажу по наитию, как уж считаю. Но не могу настаивать на какой-то точности в суждениях.
Алкоголиком Сенькин пришел в монастырь. И спустя восемь лет он ушел из монастыря таким же вот алкоголиком. Ни Афон, ни другие обители, ни старцы, ни молитвы, ни бдение, ни многолетнее пение на клиросе ему не помогли. Были времена, и довольно длительные (как он ярко пишет в своей книге), когда он успешно «воздерживался» по обету. Но потом срок обета кончался или он просто срывался. По большому счету, Церковь ему в этом не смогла помочь. Это грустная правда. А в миру вдруг - пожалуйста… Эти «попы-обманщики» ни в чем не помогли. А столько лет жизни у него отняли… Обидно же… Зато вот совершенно светские системы (заимствованные, впрочем, у заокеанских протестантов) оказались куда действеннее Православных молитв. Выводы, мол, делайте сами. Я, как уже сказал, не специалист в этом вопросе. Но тоже сомневаюсь вместе с Сенькиным в эффективности современной работы Церкви с наркоманами и алкоголиками. Почему? Потому что я верю в Бога и в святость конкретных людей. Но не верю ни в какие массовые «отчитки», общие системы, анонимные «шаги». Да, кому-то помочь и это может. По крайней мере, утихомирить, социализировать, ввести в берега. Но не панацея, конечно же. И Церковь должна бы делать упор на другое. На личную духовную силу (чтобы уж обойтись без слова «святость) исцеляющего, духовника. Да, понимаю, с этим проблема. Но давайте хотя бы не будем на эту проблему закрывать глаза. Есть те, кто реально может, с Божьей помощью, отмолить алкоголика (как тот же Архимандрит Ипполит упомянутый), и будет результат. А раз нет такого подвижника, все остальное вокруг исцеления довольно сомнительно. Ну а при отсутствии нормальной медицинской ответственности за результат лечение может выродиться во что-то, мягко говоря, не совсем церковное. Я верю в то, что Иоанн Кронштадтский исцелял от пьянства. Но я не очень уж верю в помощь современных церковных специалистов, создающих сегодня приюты для страждущих. Прав или не прав я, пусть каждый решит сам. Хотел бы ошибаться, но известные мне факты свидетельствуют об обратном. К тому же никакой святой не поможет тому, кто не хочет, чтобы ему помогали.

Станислав Сенькин в книге себя не щадит. Пишет ярко, художественно о своих алкогольных похождениях. Его становится жалко. Видишь в нем жертву. Но давайте помнить, что бывших алкоголиков все равно не бывает. И пьяница, даже и «завязавший», остается таковым же пьяницей, если не по факту употребления, то по своим оценкам, по болезненности и искаженности восприятия. Болезнь может себя временно не проявлять, но сама-то она никуда ведь не делась, и только ждет удобного момента, чтобы напомнить о себе. Сказано же, «на ком враг посидел, век с кривой шеей ходить будет» (мне эту церковную мудрость протоиерей Иоанн Державин в свое время поведал). И вот с такой «кривой шеей» Сенькин взялся не просто вслух каяться (это-то бы ладно еще, если без гордыни, хотя - когда это публичная писательская исповедь была без гордыни?), но всерьез «судить» - Церковь, монашество, священство, да всех вокруг… Это, возможно, следствие, и продолжение на другом уровне все того же алкоголизма. Просто «поменяли» одного беса на другого, быть может, более свирепого. И теперь вот покончив, как он думает, с пьянством, Сенькин встал на еще более страшный путь богоотступничества. Такую вот цену он «заплатил» за свое неупотребление. По мне так цена такая несоизмерима совсем. Придется ведь за все расплачиваться все равно. Не сейчас, так после. Он, скорее всего, другого мнения. А рассудит нас Бог.

Но всерьез слушать «откровения» человека с искаженным сознанием опасно и мучительно. Смеяться над больным человеком не будем, это в первую очередь недостойно. Лучше пожелаем ему глубокого раскаяния. Теперь после выхода такого внушительного тиража, это сделать непросто. И потребует неких особых харизматических усилий, даже жертв. Но у Бога нет ничего невозможного.

Потому, наверное, так тяжело, так сомнительно и со скрипом идет работа с алкоголиками и наркоманами в церковных структурах, что у нас в Церкви в таких вот учреждениях все-таки не «беса на беса меняют», а стараются этих самых бесов вовсе изгнать (и тогда они, изгнанные, порой возвращаются с другими бесами, еще злейшими себя, как учит Писание, отсюда и повторные падения уже, вроде бы, исцеленных). Это не в пример тяжелее. Но это единственный верный путь. И кто знает, не сойди в свое время Сенькин с церковной дистанции, может быть, сейчас бы он за свои труды, за свою веру и мужество в преодолении тяжелейшего искушения приобрел бы от Бога все то, и гораздо более того, что сейчас пытается он приобрести своими безверными книжками, - но только без тех чудовищных потерь, которые писателя на этом пути все равно ведь рано или поздно подстерегут.

…Ну а правда, какая же правда все-таки есть в сем труде? - спросит кто-то из читающих эти строки. Ведь должна ж, как заявлено мною вначале, быть и некая частичная правда в таких вот отступнических книгах? Да, успокою вас (сомнительно успокою), есть тут и своя правда. И ее немало, к сожалению. И в своей отрицательной части Сенькин во многом прав. «Оскуде преподобный», - вот в чем горькая правда этой лживой от начала и до конца книги. Но это такая «правда», о которой говорится в Апокалипсисе. Где сказывается о таких книгах, которые сладки на языке, но горьки во чреве. И «оскуде» наш преподобный уже настолько, что становится даже страшно и за себя, и за наше общее будущее, и тревожно за Церковь, конечно, тоже… Причины этой беды мы знаем. Но от этого не становится легче. Раньше хоть иллюзия была, что Русь, де, получив свободу, вот-вот и наконец-то воцерковится. Теперь и такой иллюзии не осталось. И когда у современных «церковников» (я и себя из этого ряда не исключаю) нет или почти нет реальных духовных сил и тех духовных даров, которыми можно и нужно «светить миру», и которые должны у нас быть (вчитаемся хотя бы в краткое определение верующих в самом конце Евангелия от Марка!), если, повторю, ничего этого у нас и в помине нет, или есть, но в слабой весьма концентрации, которой не хватает чтобы все «заквасить», выходят на первый план те, кто будет это же все успешно и порой талантливо имитировать.

И в этом вызове нашей слабости - перчатка, брошенная нам в лицо нет, не Сенькиным, а тем, кто вдохновлял его на эту книгу (это раньше писались книги «боговдохновенные», сейчас все чаще «бесовдохновенные» книги к нам приходят). И в этом дерзком вызове - главный положительный смысл этой вредной книги. Если мы все еще живы, мы найдем чем на этот вызов ответить.

А достойным ответом должно быть подлинное стяжание благодати в наших храмах и монастырях, создание благожелательной атмосферы в современных церковных структурах. И это благое стяжание Духа, конечно же, происходит. Важно, чтобы его хватило на всех. Тогда мы и станем «светом миру», как то и предуказано Христом.

Но для этого надо «идти по кресту», а не в обход.

Сейчас - Великий пост. Так что время этому благоприятствует.