‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«Пир королей»

Магическое таинственное полотно художника Павла Филонова в числе многих других его работ привезено на выставку в Самару.

Магическое таинственное полотно художника Павла Филонова в числе многих других его работ привезено на выставку в Самару.

Как-то мне было тревожно все последние дни. Вроде, и Масленица на носу, а настроение такое, будто уже вовсю пост идет… И когда дочь Анна мельком, вскользь сказала, что сегодня пойдет в наш Самарский художественный музей на выставку работ художника Павла Филонова, я не обратил на это почти никакого внимания. Пусть, мол, сходит, подумал я, а то скоро пост, и вот такие зрелища уже не приветствуются. Она и сходила. И в тот же день - а мы готовились к Причастию - слегла с высокой температурой. «С кем не бывает?» Искушение, подумал я. Но утром, вот странность, температуру как корова языком слизнула - и дочь уже бодренькой пошла со мной в храм.

На обратном пути я спросил ее - будущую художницу, студентку Самарского института культуры, - понравилась ли ей выставка. Ответила неопределенно. Типа, Филонов, конечно же, гений. Но как-то что-то не то, вот совсем не то у него… К некоторым картинам даже и подходить было страшно.

- Подожди… Филонов?.. Филонов!.. А это не тот ли самый Филонов, кто «Пир королей» написал? - спросил я, и какой-то тревожный холодок закрался в благостную после причащения мою умиленную душу.

- Он!.. И нам сюда из Русского музея эскиз той работы привезли. Страшная… Там какие-то упыри-уродцы празднуют не пойми чего.

Всё сразу вдруг прояснилось и выстроилось. Это как раз он самый и есть. Что же, все правильно - и по законам жанра любой сюжет должен же иметь завершение. И уж тем более сюжет мистический. Я тут же решился пойти на выставку. Знал, что меня там ждет, не хотел идти, но… Чтобы без самочиния обойтись, приехал домой и под иконами с молитвой стал тянуть жребий. С содроганием развернул записочку с кратким словом: «Да». Отступать было уже невозможно. Поехал. Анна как-то испуганно перекрестила меня в спину. Она-то уж знала, что меня там ждет. Перед уходом призналась мне, что ее температура вчерашняя была «из-за Филонова». Тонкая натура, художественная. Впечатлительная. Меня такими вот штуками не пронять. Но есть ведь и на меня другие «штуки» (скажу в скобках, что и мне свою цену заплатить, увы, в тот же вечер пришлось. Не малую!).

…В июле 1981-го мне еще даже не исполнилось и 16-ти. Но почему-то так вот звезды сошлись, что мне подфартило тогда поехать в столицу. Я уже бывал однажды в Москве. Но то было совсем еще детство. А тут - почти что взрослый уже. И папа вдруг взял с собой на столичные гастроли нашего оперного театра.

К слову, поездка та была в моей судьбе совершенно удивительная. Я был 25 июля на Ваганьковском кладбище. Это была как раз годовщина со дня смерти Высоцкого! Несколько тысяч людей, сотни хрипящих «высоцких» магнитофонов… Был в Новодевичьем монастыре, тогда еще музее. И что-то такое почувствовал, словно впервые себя в истории ощутил. Словно вдруг оказался в только что здесь же, в Москве, увиденном спектакле куйбышевского театра «Царская невеста». А за кулисами хотя и всё того же нашего театра, но в московских декорациях, папа меня познакомил с хористкой куйбышевского оперного Людмилой, филигранной красоты девушкой, - дочерью его приятеля, известного на всю страну самарского поэта Бориса Сиротина. Мы с ней обменялись парой случайных фраз… Но ее образ запал мне в сердце. Спустя чуть больше, чем несколько лет, мы снова встретились - и она стала моей женой. Вот такая была поездка в первопрестольную! Я тогда как с цепи сорвался… «И жить торопится, и чувствовать спешит», - эта строчка онегинская как раз обо мне тогдашнем…

Ну а еще там было и вовсе нечто! В Пушкинском музее проходила выставка, ставшая большим событием в жизни тысяч людей - выставка «Москва-Париж». Пижонистый Вознесенский с фирменным платком-шарфиком под рубашкой даже этой выставке стихи посвятил! Нашим людям мало было дела до всех там ихних сазанов с гиенами (читай, Сезанна с Гогеном), ну, разве только из интереса глянуть. А вот наш русский, доморощенный авангард, тогда надежно от нас запрятанный - Кандинский, Малевич, Лентулов, Татлин, вот что нас зажигало и притягивало свой запретностью! И я очарованным странником бродил полдня от холста к холсту, глазел на целые эпохи и нашей, и французской культуры… Запрятанной от нас культуры… Пока взглядом вдруг не ударился о картину «Пир королей» неизвестного мне Павла Филонова. Эта картина как ушатом воды ледяной обдала. Долго не мог понять что это, зачем, почему. Это как если бы ребенок оказался вдруг не в храме искусства, а где-то на потайной «черной мессе»… «А почему это тетенька лежит голая на столе?» - «А зачем петух здесь скачет…» - «А откуда кровь? И это ведь понарошку ножиком красивым махают?». Что-то в этом роде. Я не мог тогда ни понять, ни оценить должным образом той картины, но она так глубоко черной стрелой застряла в сердце, что и ни о чем другом я думать уже не мог. Все вертелся возле темного холста, на котором изображены страшного вида «короли», восседающие на мрачных, похожих больше на гробы, тронах, и потребляющие не то вино, не то прямо кровь, причем, делающие это, ритуально сложив руки на груди - «правую поверх левой»…


"Пир королей", Павел Филонов, 1913 г. Из собрания Русского музея.

...Я не знал еще, что в центре холста отнюдь не случайно изображена рыба на столе - знак Христа. Рыба эта приготовлена на съедение жутким едокам. Столько мертвенной властности было во взорах королей… что я подумал тогда (и был, как сейчас мыслю, не совсем не прав), что это не просто «короли», а тайные представители и закулисные правители неких народов, царств и даже религий, потайные пока еще короли (что-то вроде известного больше по слухам «бильдербергского клуба» какого-нибудь, о котором я знал весьма поверхностно тогда, да и сейчас, по Божьей милости, знаю не больше), собравшиеся здесь вместе, чтобы навести порчу на весь мир. И чтобы их пиршество заметил и почтил присутствием кто-то еще, во имя которого они собрались, в честь которого возносят они жестами и всем своим видом свои хотя и молчаливые, но все равно красноречивые мрачные тосты. Вот уже скоро придет самый главный «король», который - не дай Бог! - и всех нас сделает такими же вот мертвецами… Двое из "королей" неестественно задрали вверх головы: то ли пьют вино, то ли высматривают вверху кого-то нам пока не открытого... Да, они как бы кого-то ждали, еще непроявленного, еще не успевшего к ним спуститься. И Мефистофель (собака - его знак) у них в ногах валяется. А это говорит, что тут не какие-то мелкие бесы собрались. А подлинные властители ада… Никакого лучика света. Никакой надежды. Один лишь мрак.

Вскоре вся эта выставка потеряла для меня интерес. Только эта картина занимала воображение. И в Самаре-Куйбышеве я немало вспоминал о ней. Но в нашей провинции тогда нельзя было ничего узнать ни о Павле Филонове, ни о его странной картине. Только в аннотации картин из собрания Русского музея я через много лет все же отыскал искусствоведческое описание картины. Но даже в этих скупых и как бы отстраненных словах между строк читается как бы жуть от увиденного:

«Контрастные красно-черные тона, безобразные вытянутые лица и фигуры, нисколько не аппетитные яства на столе… Персонажи картины, собравшиеся вокруг накрытого стола, не вызывают симпатии, они скорее напоминают разлагающиеся трупы, чем живых людей, тем более королей. Власть в картине предстает безобразным, отвратительным явлением. Сюжет вроде бы строится вокруг некоего праздника, собравшего их всех вместе, но настроение здесь абсолютно не праздничное. Глядя на картину, ощущаешь холод и молчание, руки персонажей сложены на груди, как у мертвецов. Не ясно, что налито в бокалы у этих людей. Может быть, это вино, а может и кровь. Не все изображенные на картине персонажи мужчины. Одна из них - женщина, написанная в чуть более светлых тонах, чем остальные. Может показаться, что она олицетворяет собой светлое начало, какой-то проблеск во тьме. Однако при ближайшем рассмотрении становится ясно, что это обманчивое впечатление: ее лицо безобразно, она обнажена и, кажется, у нее отсутствуют волосы. Скорее, она олицетворяет порок, чем свет. Невольно возникают ассоциации с «Тайной вечерей», только «Пир королей» - как бы темный вариант этой известной картины. На картине присутствует свернувшийся калачиком под столом пес. Может показаться, что это всего лишь безобидное животное, но в художественной системе этой картины собака - символ дьявола, темного начала».

«Пир королей» написан в 1913 году. Это был последний благополучный год Российской Империи (деда Коля мой рассказывал, каким был счастливым и для него, тогда еще подростка, и для всех людей этот 1913-й). Последний год русского счастья. Не зря же еще до конца 1980-х сравнивали экономические и демографические и все прочие статистические показатели именно с этим - 1913-м годом! Кстати, в этот год родилась моя любимая бабушка Таисия. 1913 год так вот радостно отобразился и в нашей семье.

…Но вот подоспела эта картина. И уже вскоре случилась война. Потом революция. И гибель Российской Империи. Когда Помазанник Божий, Царь Николай, был вынужден сойти с престола, на престол этот сразу же взобрались, расталкивая друг друга, скользя в красных лужах, всевозможные одержимые персонажи. И тут же устроили в Кремле свой маленький банкет - «пир королей». Да не такой уж и маленький, если судить по рекам пролитой ими крови. У нас в Самаре до сих пор стоит на царском пьедестале Ильич. С прищуром вглядывается в округу… А бронзовый памятник Царя до сих пор так и не отыскали… Наверное, на переплавку пошел. А может, и утопили. Разные ходят слухи.

Какое все это имеет отношение к картине «Пир королей»? Я не знал тогда. Но чувствовал: имеет!.. И та грандиозная выставка в Пушкинском музее словно разбудила, расшевелила древнее зло, дремавшее себе тихо до поры в запасниках Русского музея. И вот «Пир королей» спустя годы и годы, в 1981 году, впервые вышел «в люди», чтобы напомнить о власти над миром вот этих черных магов, совершающих страшный таинственный ритуал. Вскоре страну затрясла перестройка: распад Советского Союза, кровь по окраинам... Это те самые "короли" вновь начали наводить морок на вроде бы чуточку успокоившиеся после мировых войн и потрясений страны и народы.

Тогда я еще и на Литургии не был ни разу. Не был и крещен. Только два раза - больше из любопытства - заходил с товарищами в церковь. И было мне там и удивительно, и хорошо. И так там было красиво! Так что еще я не мог, конечно же, в ту пору ни понять ничего из совершающегося на полотне, не мог и встать на пути у тех королей смерти… Но ужаснуться… Ужаснуться и тогда уже мог.

Потом я на много лет забыл о Филонове. Хотя не забыл ту картину и иногда близким людям говорил о встрече с ней, как о каком-то страшном и значимом событии моей юности. Выходит, и тогда не был я совсем уж безпечен и легкомыслен.

Потом, уже в Питере, во время учебы в университете, мой друг Михаил Сизов женился на Лике, учившейся на искусствоведческом. Она, как раз, изучала наследие Павла Николаевича Филонова, дни напролет проводила в запасниках Русского музея. И в наших спорах, в наших разговорах тогда вновь зазвучало это имя. Я узнал кое-что из его биографии, услышал про разработанный им «аналитический метод», когда все на картине его произрастает из всего, и в каждой его работе как бы присутствует весь мир (только мир тухлый, грязный, автоматичный, совершенно бездушный - и это совсем не живая жизнь жила на холсте, а стадии умирания холодной рукой фиксировались, отображались). Но образ Филонова, гения-одиночки, аскета ради идеи служения Искусству, звучал уже возвышенно, с горячим сочувствием. Все мы хотели ему подражать тогда. Только вот о картине «Пир королей» в наших спорах не упоминалось. Было какое-то негласное табу на сей счет. Только однажды кто-то из спорщиков рассказал всем (не помню уже, кто именно, да это и не важно, ведь потом эти его сведения многократно подтвердились) совершенно страшное.

…Павел Николаевич Филонов умер от голода и истощения 3 декабря 1941 года, в самом начале ленинградской блокады. Хоронить его было не в чем, не нашлось даже досок на гроб. И девять дней тело художника пролежало в мерзлой комнате, накрытое картиной «Пир королей». Он под ней, под этой созданной им же жутью, словно напитывался тьмой перед страшной для него Вечностью. Готовил себя к аду. Потом союз художников все же нашел для Филонова несколько досок. Из них на скорую руку сколотили гроб. А этот страшный холст и несколько еще его работ сестра художника, согласно воле брата, отнесла в Русский музей. Откуда вот сейчас, в эти самые дни, множество картин Филонова на время привезли к нам на выставку в Самару. И среди них - эскиз картины «Пир королей». Считай, и не эскиз вовсе. Это законченная вполне работа. Но пока еще не окончательный ее вариант. Хотя содержит он в себе такие откровенные проговорки, которых нет уже в окончательном подлиннике.

На встречу с этой картиной я и поехал, укрепившись молитвой и Причащением. Между первой и второй нашей встречей прошло ни много, ни мало, а 37 лет.

Продолжение следует.

288
Добавьте в соц. сети:
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Ваш вопрос или комментарий:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru