‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

На последнем дыхании…

1 ноября умер писатель Владимир Маканин — автор повестей «Голоса», «На первом дыхании», «Гражданин убегающий» и многих других.

1 ноября умер писатель Владимир Маканин — автор повестей «Голоса», «На первом дыхании», «Гражданин убегающий» и многих других.

Умер писатель Владимир Семенович Маканин… Вряд ли его имя скажет хоть что-нибудь большинству моих  читателей. А мне вот кое-что оно говорит. И потому не умолчу об этой сегодняшней новости в моем Репортерском дневнике. Потому что меня эта новость, однако же, как-то затронула.

Умер он на 81 году жизни где-то под Ростовом-на-Дону, видимо, давно уже пресытившимся жизнью и добившимся в ней всего-всего, чего только может добиться в России писатель с талантом и с русским пристальным и печальным взглядом на мир. Возможно, в той жизни его не ждет, особенно по первоначалу, такое же благополучие, как в конце вот этой. Придется оправдываться (то есть, по-простому, ответ держать «за базар») — за многие сказанные и написанные ненужные слова. Ведь заповедь Христа о каждом нашем праздном слове, за которое всем нам придется отвечать, — ее никто не отменял, и конечно же отменить не может. Даже за некоторые совсем не нужные книги придется ему ответить, не то что, там, за слова. Но не будем предвосхищать суд Того, Кто Один имеет право судить каждого из нас. Ведь это Он дал большой талант Маканину, вот Он же с него и спросит…

А мне почему-то думается, что к Маканину и там будет несколько особое отношение, чем ко многим и многим… Хотя — нигде о своем Православии он прямо не заявлял. Стиль его прозы был такой… скорее циничный… Много было и скабрезных страниц. Много едких фразочек. И вовсе не «смеха сквозь слезы». А просто циничный утробный смех, и безо всяких там слез, к тому же. 

…Но вот когда-то давно на бедненьком книжном развале, еще в далекой юности, мне попалась его тоненькая книжечка (кажется, издательства «Современник»), названная поэтично: «Где сходилось небо с холмами» (1984 г.). Ничего лучше в советского периода русской прозе я и до сих пор не читал! Особенно повесть «Голоса» из той же книги — это шедевр, каких даже в богатой на всё прекрасное русской литературе сыщешь немного. Книга эта состоит из новелл, нанизывающихся на сквозную тему — на те таинственные, как бы из ниоткуда идущие г о л о с а, которые все мы иногда слышим… Повесть об уральском разбойнике Севке Сером… О Кольке Мистере с трубочкой вместо уда… О двух парнях и двух девушках в  соседних комнатах, и о незримо присутствовавшем там с ними некоем мифическом летчике, который разбился, или наоборот только что к ним прилетел… Все это вошло в меня, полагаю, что навсегда. Потому и пишу о Маканине эти все-таки несколько восторженные, почтительные строки. Его «Голоса», уверен, останутся. Если вообще будет русская литература в том «светлом будущем», контуры которого уже к ужасу моему проступают. Да они останутся, «Голоса», даже если и литературы не будет уже никакой. Потому что настоящее, живое слово, оно ведь неистребимо!

Еще меня много лет заводила его легкая, искристая повесть «На первом дыхании» (около 1978 г. им написана). Это когда мое первое дыхание уже сходило на нет, хотелось вот вновь хоть чуть-чуть еще пригубить из этого уже иссякающего источника… А фильм по этой его повести (режиссер Г. Данелия) «Орел или решка» стал на много лет у меня любимчиком. Кажется, мне удалось-таки на киноленту эту подсадить и дочь. Недавно она и повесть прочла, и фильм пересмотрела (раньше я чуть ли не силком заставлял смотреть ее этот фильм вместе со мной, а тут вдруг сама посмотрела).

Едкий русский ум, точность к низким деталям, абсурд «маленького человечка» в безбожном советском псевдораю… Где в измельчавших декорациях всяких там учреждений барахтаются измельчавшие людишки… Все это у него и тонко, и грамотно, и точно, и, к сожалению, временами довольно зло.

Он вроде бы стал под конец отъявленным демократом. Потому и «буккеров» наполучал всяческих, а печально известный А. Учитель (история с «Матильдой») даже и по его повести фильм когда-то снял (а это верный признак того, что «чеченская тема» Маканину весьма не удалась, да и русская тема, по самому большому счету, наверное, тоже). Он нигде не заявлял себя русским патриотом и почвенником. О своей вере, насколько я знаю, вообще помалкивал. Но был он, в отличие от большинства записных либералов, по-настоящему, то есть, мучительно русским в своем творчестве. И это его от них выгодно отличало. И не позволило совсем уже раствориться ему в «Эхе Москвы» и встать в один ряд с тамошними писателями, вроде Акунина и Быкова. Своим до конца он не мог им стать. По крайней мере, я на это надеюсь. Или, может быть, так вот умело обманываю самого себя.

Он добился всего, чего может добиться в непростой нашей жизни настоящий писатель. Да, он не заглядывал на самый верх, не его это было все-таки. Но нашу жизнь осматривал он откуда-то все-таки чуточку сверху. Словно с того холма уральской юности, который сливается, все-таки, с небом. И видел очень точно оттуда откуда-то все наши язвины, рытвины и ухабы. Надеюсь, что все-таки двигала им любовь. Там, впрочем, лучше меня теперь во всем таком разберутся. Но надеюсь, что все и там у него сложится. Как, в общем-то, удивительным образом сложилось здесь.

А вот я приведу в его память крохотный такой вот отрывочек. Фрагмент из его повести «На первом дыхании»:

«Неделю меня носило и мотало. Я попросту не мог остановиться. Оголодал в степях — соскучился. По людям. По рекам. По городам. Ничто так не освежает, как незапрограммированное мотанье.

Наконец я добрался до Брянска. Чувствовал себя великолепно. Денег не было ни копейки. Я даже не заметил, куда они делись.

Еще два слова. Когда меня носило и мотало, я видел часовенку. Слегка разрушенную временем, но еще в теле. Опрятненькая такая — в ста шагах от перекрестка. Не знаю, что это была за часовня и в чью память. Тогда об этом не рассуждали так много. Я, конечно, постоял, вспомнил, что я уралец, — но и не больше. И птички чирикали. Вот и все.

Если птичек в счет не брать, то было тихо. Я стоял и просто смотрел на часовенку. А она смотрела на меня».

Он все-таки хоть и вскользь, на бегу, но заметил ее, часовню. Значит, она была в его жизни. Выходит, присутствовала. Наверное, Богу будет все же за что зацепиться, чтобы простить его, оправдать. Хорошо, если так.

Сегодня вечером перечту его прекрасные «Голоса». И вам советую сделать то же. 

124
Добавьте в соц. сети:
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Ваш вопрос или комментарий:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru