«Хлеб матушки Марии»

В Самаре в кинотеатре «Художественном» прошел предпремьерный показ фильма о блаженной старице схимонахине Марии. Фильм этот снят по заказу Первого канала в 2015 году, но до сих пор не вышел на телеэкран.

Сегодня вот только, 24 октября, побывал в кинотеатре «Художественном» в самом центре Самары. Там показывали (что-то вроде предпремьерного просмотра) фильм режиссера Елены Васьковской «Хлеб матушки Марии». Фильм этот о блаженной старице схимонахине Марии (Матукасовой) сняла киностудия «Индиго» по заказу Первого канала. Съемки и работа над фильмом проходили уже довольно давно, зимой 2015 года. Я поддался на уговоры и принял участие в работе над фильмом. Но вот съемки окончились, шли месяц за месяцем, и кинолента эта давно уже пылилась в ютюбе, и кто хотел, смог ее посмотреть. А вот по Первому каналу так она до сего времени и не показывалась. Что-то застопорилось неожиданно. А ведь и деньги вложены в фильм немалые. И вообще, фильм явно бы нашел своего зрителя. А вот нет. Почему же? С этими невеселыми мыслями я и пришел сегодня в кинотеатр «Художественный». Фильм мне знаком уже. Но, во-первых, хотелось увидеть его на большом экране. А главное, хотел своим приходом на предпремьерный показ проявить уважение к той, кто так дорог, кто так близок и важен для меня — к блаженной схимонахине Марии (Матукасовой), главной героине ленты. А показ в таком хорошем кинозале организовали, как я понял, новокуйбышевский священник Артемий Мищенко и духовный сын матушки Марии Самарской москвич Александр Чвала. Народа было не скажу, что очень много, но и, к радости нашей, все же далеко не пустой зал. Приятно, что как-то вот сумели зазвать и молодежь. А из людей известных были протоиерей Сергий Гусельников (он, как и я, участвовал в съемках), сам Чвала, Алексей Алексеевич Солоницын. Был в зале, сидел рядом со мной и моей мамой, — новый, еще только недавно назначенный настоятель Самарского Воскресенского монастыря иеромонах Серафим (Астапенко). Он произвел на меня очень благоприятное впечатление. Я не забыл рассказать новому наместнику монастыря (из стен которого уже вышло три епископа!), что старица Мария Ивановна довольно долго жила при Воскресенском храме. Вымаливала и отмаливала то место, даже охраняла его своей молитвой. Представьте только: несколько недель старица провела… на пороге настоятельской кельи! И все входящие в те дни к настоятелю (тогда еще там храм был приходской, не монастырь) — перешагивали через подвижницу, в прямом смысле слова перешагивали! И не потому она находилась на пороге, что ей не предлагали диван, нет, конечно же, а вот так сама она захотела, так вот буквально собой защищала будущий монастырь от всевозможных напастей. И в том, что обитель так расцвела потом, есть и ее весомая заслуга. Этот мой рассказ немало подивил нового игумена, как мне показалось. Но вернемся к кинопоказу.

Не случайно показ фильма прошел 24 октября. Церковь празднует в этот день память собора преподобных старцев Оптинских. А ведь старица Мария принимала схимнический постриг в Оптиной пустыни, и немало времени провела в прославленной обители. Ее тоже можно считать одной из, правда, еще не прославленной Церковью, Оптинских светильников. Хотя и зовем мы ее все равно Марией Самарской.

Отец Сергий Гусельников выступил с кратким словом. Он очень точно сказал собравшимся о том, с какой высочайшей подвижницей мы общались в ту пору. «Она даже наши мысли читала», — с некоторым понятным изумлением поведал он. Да, соглашусь, читала. Прошло уже почти 18 лет со дня ее кончины, но до сих пор непросто нам вместить всю запредельную высоту ее подвига. Ей было открыто, казалось нам, всё. По крайней мере, про нас, ее близких.

Но вот начинается фильм. Приятно увидеть себя на большом экране, важно вещающем о подвиге старицы. Нет, у меня к себе самому почти что и нет по фильму каких-то особых претензий. Все я правильно, с чувством и, в общем, хорошо рассказал. Моя «роль» в картине, можно сказать, центральная. Роль этакого журналиста-сказочника, открывшего суетному миру великую старицу. Всё ведь так и было. И не в том вина создателей фильма. А тогда в чем же?

О вине говорить не буду. Но фильм, на мой взгляд, совершенно не удался. Есть прекрасные образы. Есть замечательные высказывания духовных чад старицы. Есть интересные «художественные» съемки, где старицу играют так правдоподобно, что трудно было даже мне отличить актера от нее — настоящей. Присутствие матушки Марии все-таки в некоторых фрагментах фильма ощущалось. Сделана лента, вообще говоря, мастерски и даже не без блеска. А все равно провал. И я уже не удивляюсь тому, что фильм так и не вышел на большой экран. Хотя искренно желаю этому фильму все же прорваться к массовому зрителю. Для пользы дела прорваться на экран, с той хотя бы значительной целью, чтобы было легче поскорее прославить старицу Марию в лике святых. Нам ведь нужна всем такая великая заступница.

Непоправимая ошибка заложена в саму основу сценария. И режиссер, доверившаяся «автору идеи» (А. Чвала), а может быть такими были стартовые условия для съемок, тем самым обрекла фильм на неудачу. Сделана тщетная и отнюдь не бездарная попытка показать блаженную на фоне нашей истории. Включить ее жизнь (а по мне так и житие) в контекст исторических событий ее времени. Отсюда и кадры документальной кинохроники, и всякие исторические параллели, и намеки на некое эпическое полотно, и прочая. А не вышло! И не могло получиться. И вот почему. Старица Мария сознательно и решительно порвала со своим временем, вышла из исторических рамок в Вечность уже при жизни. Она и пожила-то «на земле небесно», и втискивать ее в прокрустово ложе репрессий, коллективизаций, чапанных восстаний и других исторических событий оказалось очень уж сильной натяжкой. От которой фильм хрустит по всем швам. Старица своим юродством во Христе противопоставила себя времени, уже находилась как бы вне времени. И не имела никакого отношения к тому, что нам с таким эпическим пафосом представили на экране. Или — почти не имела. Она при жизни своей перешла во власть Вечности. Не зря же один из сильнейших кадров фильма как раз такой. В пору съемок киноленты Виктор Альтергот был министром сельского хозяйства Самарской области (сейчас он уже эту высокую должность не занимает). А когда-то он был заместителем Главы Кинель-Черкасского района. И вот однажды он как начальник, руководитель забрел в утлую сторожку при кинель-черкасском храме. Где столько лет прожила старица без всяких документов и прописок (и где застали ее сотрудники «Благовеста» во главе со мной в 1993 году). Он вежливо спросил обитательницу этой церковной трущобы, есть ли у нее какие-то жалобы, пожелания, просьбы к властям. Она ответила, что живет Божьей милостью, и Бог ей всё дает (минуя земные административные инстанции, такой был смысл ее ответа). Начальник только развел руками и вынужден был покинуть сторожку. Наверное, впервые за свою жизнь увидел он человека, которому «до лампочки» все то, что нас всех так занимает. И ничегошеньки не надо ей от властей предержащих. Потому что ее Владыка — Бог! Потому что уже в ту пору она жила в иных совсем меридианах. А создатели фильма всеми силами старались втиснуть ее в привычную и понятую нам всем систем координат, тщетно пытались втиснуть ее в историческое время. Потому и ее подвиг, ее духовный облик так и не были раскрыты в фильме. И даже контуры не обозначены.

Хотя были и прекрасные сюжетные находки. Например, намек на понимание образа старицы дал в киноленте даже и не я, и не другие известные люди, а простой самарский прихожанин Владимир Филиппович Пономарев. Он за свои полминуты в кадре сказал про нее едва ли не главное: она посмеялась миру! Показала, что мир, какой он есть, смешон! И относиться серьезно к тому, что не Божье, просто-напросто глупо.

Вот и все! Здесь и зарыт ключик к пониманию ее жизненного подвига. Но эти слова в фильме потонули в шуме пятилеток. В мельтешении кинохроники далеких уже от нас времён. Но весь этот шелест знамен не имел к самарской старице совсем даже никакого отношения. Она была от нас далеко, хотя и находилась, вроде бы, совсем близко.

Ну и еще одно, на посошок. Все-таки нельзя киношников (какими бы ни были они обаятельными) впускать в святая святых с их разлагающим сакральное пространство кинематографическим любопытством. Как верующего человека меня весьма покоробили кадры, снятые создателями фильма прямо в алтаре одного из самарских храмов во время проскомидии, перед Божественной литургией. Этого ведь было совсем не нужно допускать… И профанировать в фильме то, что наша вера целомудренно скрывает иконостасом даже от взоров верующих людей, на мой взгляд, нельзя. Может быть, еще и поэтому тоже фильм пока что не пробился на телеэкран. Ведь и сам по себе весьма могущественный руководитель Первого канала Константин Львович Эрнст тоже ходит под Богом и в конечном счете делает то, на что есть ему «допуск» Свыше.

Пока что вот такого допуска для фильма нет.

…А все-таки я не зря совсем пришел на кинопросмотр. Матушка Мария дала-таки весточку мне оттуда. Когда в фильме говорили о ее смерти в 2000-м году, то показали фотографию, как несколько человек несут гроб с телом старицы в часовню, где она и упокоилась. В одном из тех, кто нес ее гроб, я с удивлением и радостью узнал своего давнего знакомого Александра Тимофеевича Сидорова. Усердного самарского прихожанина, частого гостя Святой Афонской Горы. С которым мы больше десяти лет назад сначала повздорили крепко, а потом и вовсе наши пути разошлись. И мы уже много времени совсем не общаемся. И вот что-то кольнуло в сердце: подумал вдруг о нем без прежних печальных напластований. Вспомнил о том хорошем, что было когда-то в нашей с ним дружбе. И что же? Вышел из храма задумчивым я. Побрел к машине. Но вскоре вспомнил, что я-то ведь не в Вечности нахожусь, как матушка Мария в Вечности еще при жизни пребывала, а во вполне себе историческом времени. Рабочем времени, если точнее. И включил выключенный на время просмотра сотовый телефон. Там вдруг обозначился чей-то незнакомый номер. Мне, оказывается, звонили, когда я смотрел кино. Позвонил я по этому высветившемуся номеру и — ушам своим не поверил! Это был Александр Тимофеевич Сидоров. Он самый! Привез он мне чей-то поклон с Афона, и потому позвонил…

Старица схимонахиня Мария, моли Бога о нас!