«Я не могу с этим смириться…»

На вопросы читателей отвечает Благочинный Приволжского округа г. Самары протоиерей Олег Китов.

Здравствуйте! Меня зовут Артур (40 лет), 5 мая моего единственного сына Артемчика десяти лет сбила насмерть машина! За рулем сидела женщина, которая сбила его на «зебре», когда он возвращался из школы и переходил дорогу на зеленый сигнал светофора! Понимаете, в чем дело? Мы с ним постоянно ходили в церковь (он очень верил в Бога). Сын говорил: «Пойдем к Боженьке» — и читал всегда Библию, молился всегда на ночь, жена всегда на ночь его крестила… Он мне говорил: «Папа, я твое сердечко, я твоя душа…» А теперь мое сердце и моя душа…
Я ходил по нескольким церквям и разговаривал с батюшками. Понимаю, что чудес на этой земле не бывает, но прошу Бога, чтобы мне вернули сына. Батюшка объясняет, что ребеночек сейчас в Раю и он — святой ангелочек! Мне от этого не легче…
Спрашивал: если мы родим мальчика, может ли его душа вновь воплотиться в нашем ребеночке? Батюшка сказал, что Христианство переселение душ отвергает; это какой-то индуизм и т.д.
Говорят, что когда маленькие дети умирают, то это в наказание родителям. Но наш сын погиб в результате несчастного случая! Или мне до конца жизни винить себя в смерти сына?
После того как он погиб, я посмотрел его школьный дневник — всю последнюю неделю у него одни «двойки»! Такого никогда не было, учился он хорошо. Нашли рисунок, где сын нарисовал картину: стоит человек спиной в каком-то длинном черном одеянии, а вокруг — какие-то звезды, и все это закрашено простым карандашом! Недели две назад он ездил с классом на Воробьевы горы и там фотографировался, так он на фото самый крайний стоит, причем как-то отстраненно от класса (будто уже отделен), и фото его получилось прямо посередине одна половина!
Потом мы принесли еще его фото домашние, так на фотографиях почти везде все красновато (будто брак при проявке). И еще. Последним его в школе видела одноклассница, которая сказала, что последние его слова перед уходом домой были: «Мне надо торопиться». Его что-то безпокоило, и он сказал такую фразу: «Я боюсь, волнуюсь»!!!
Я не могу найти ответы на эти вопросы, которые мучают меня: что происходило с моим сыном в последнюю неделю? Я его так любил, за десять лет даже по попке ни разу не пошлепал… Теперь же я прихожу домой и начинаю искать его!
Я уже готов пойти на всякие спиритические сеансы, чтобы узнать, как и где мой сын! Но боюсь накликать беду на себя и жену!
Все наше будущее было связано с ним! Даже такие мелочи: мы с ним по вечерам играли в шашки, шахматы, да много чего… А теперь мы с женой похожи на два привидения… Я не могу принять то, что случилось с моим сыном!!! Может, я с ума схожу от горя? Может, у вас есть какие-то ответы на мои вопросы? Ответьте, пожалуйста, если что знаете!
Моему горю нет утешения… Помолитесь за сына моего… Прошу вас!

Артур Оганов, г. Москва

Протоиерей Олег Китов, г. Самара:
Прочитав письмо Артура, я долго не мог решиться написать ответ на него. Да и что можно ответить и какие человеческие слова можно найти, чтобы хоть как-то облегчить душевные страдания отца, потерявшего свое чадо?! Сердце сжимается от боли и сострадания, когда сталкиваешься с таким горем, особенно если у тебя самого есть дети. И если представить себя в подобном состоянии, то все внутри чернеет от одной мысли о возможности подобного несчастья. Мне представилось, что большее доверие к состраданию другого человека будет не от моих слов, а если сострадание выскажет тот, кто сам пережил такую же утрату. Поэтому я попросил написать письмо Артуру своего духовного брата во Христе алтарника Крестовоздвиженской церкви г. Самары Максима Афонасьева:

Здравствуйте, Артур, меня зовут Максим. Мы с моей женой Ксенией пережили потерю нашей дочери Лизы два года назад (см. об этом). Она прожила всего два года и два месяца. И несмотря на столь маленький срок жизни на земле, очень многое пришлось ей пережить. Мы с женой боролись за ее жизнь с момента, когда ей поставили диагноз тяжелейшего порока сердца еще в утробе матери. Первую операцию на сердце ей сделали в восемь месяцев в Московском кардиоцентре имени Бакулева. Вторую назначили через полгода, но откладывали дважды из-за ее маленького веса и высокого риска. Роковую ночь с 16 на 17 июля 2004 года я запомню навсегда, утром дочку с женой отвезли в реанимацию, диагноз — вирусная инфекция с сильным осложнением на сердце. От боли она кусала себе руки в кровь, в десять утра она умерла. Примерно за неделю до этого происходили странные вещи: мы чувствовали, что что-то не так, врач-педиатр сказала нам, что это из-за зубов. Этим я хочу сказать, что понимаю, Артур, что вы чувствуете, почему многократно прокручиваете в своей памяти последние дни жизни вашего сына. Со мной было то же самое. Весь первый год после смерти дочери мы ездили к ней на могилу почти каждый выходной день. Мне казалось, что если бы я мог что-то изменить, хотя бы как-то облегчить ее состояние, принять во внимание все детали происходящего, то все было бы по-другому. Теперь я понимаю, что нужно время не для того, чтобы забыть, а для того, чтобы принять и понять в главном, что произошло. Самое трудное — признать то, что дети нам даны Богом как многоценный дар и не являются нашей собственностью. Ваш сын вам не принадлежит, он — Божий. Дети нам даны на время, для воспитания их верными чадами Божиими, и на нас возложена огромная ответственность перед Богом.
Не отчаивайтесь, жизнь продолжается, когда-нибудь вы еще увидитесь с вашим сыночком, а сейчас у вас еще много дел здесь, на земле, вы нужны вашим близким, на работе, вам еще многое нужно сделать. Ведь не напрасны слова Символа веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». И «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. 15, 14).
Не отдаляйтесь от Церкви, и Она своими молитвами поддержит вас с женой и поможет перенести эту временную утрату.
Простите, если я сумбурно написал, я лишь хочу искренне вас поддержать, чтобы вы не отчаивались и нашли в себе силы жить дальше.

Отклики читателей на письмо Артура Оганова читайте здесь

07.07.2006