‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Неземное утешение

"В руке у Лизы был букет белых хризантем".


Отпевание младенца Елизаветы проходило 20 июля в Крестовоздвиженском храме г.Самары. Она умерла 17 июля — в день убиения Царственных Мучеников, накануне дня ее небесной покровительницы— Великомученицы Елисаветы Феодоровны, в тот момент, когда в храме пели Херувимскую. В небольшом Крестовоздвиженском храме после Литургии остались только те, кто пришел проститься с двухлетней Лизонькой. Стояла какая-то необычайная, благоговейная тишина. Никто не ходил по храму. Слева недалеко от алтаря стояли молодые родители — директор крупной компьютерной фирмы "Аксус", алтарник храма Максим Афонасьев и его жена Оксана — и смотрели в последний раз на свое любимое чадо. Только что перед отпеванием в конце Литургии они причастились Святых Таин. Тут же молились родственники, чуть поодаль — друзья. Позади всех благоговейно замерли молодые люди в строгих черных костюмах — друзья Максима. Молились в этот день в храме и журналисты газеты «Благовест» — отец умершей девочки давний друг редакции…

Украшенный гробик стоял напротив Царских Врат. В полумраке храма жарко пламенели свечи у икон. В окна лился неяркий свет дня. Начался чин погребения младенцев. Его служили настоятель иерей Олег Китов и иерей Владимир Бормотов. Они молились с особой внутренней сосредоточенностью и сердечностью. Голос священника становился глухим и прерывался от еле сдерживаемых слез, они слышались и в пении хора. Лизу здесь все знали, родители часто приносили, а потом и приводили ее причащать. Когда я вслед за другими подошла прощаться с Лизой, поцеловать венчик, слезы хлынули из глаз: неземной красоты младенческое личико потрясало ангельским выражением чистоты, покоя и — мудрости. Словно она, вступив в вечность, мгновенно повзрослела. Такими изображают ангелов — херувимов.
Лиза ушла раньше своих родителей, оставив их на земле тосковать по ней. Но она не оставляет, утешает их. С ее такой коротенькой жизнью на земле и ранней смертью связано много удивительного.

Максим Афонасьев пришел к нам в редакцию на сороковой день и принес пирог с курагой — помянуть младенца Елизавету. Он рассказывал нам негромким голосом:
— Еще до появления Лизы на свет вокруг нее началась брань. Месяца за три до родов ей поставили диагноз: порок сердца. Нас с Ксенией пригласили на комиссию и стали уговаривать прервать беременность. У меня волосы дыбом становились, я смотрел на лица этих врачей и не мог понять, как возможно — предлагать такое. Нас заставили расписаться, что мы осознанно отказываемся от аборта и о «последствиях» предупреждены! А Лиза не только не стала для нас обузой — это был ребенок, который как будто ничем не хотел обременить своих родителей. Где ее посадишь, там и возьмешь. Она была очень спокойная. Единственная ночь, которую мы с ней не спали, была ее последняя ночь.
Порок сердца у Лизы был тяжелейший. Любая инфекция, даже простуда была для нее смертельна, и ей нельзя было давать лекарства. Ей нужно было сделать две операции до двух лет. Был удивительный случай. В Москве в медицинском центре, где мы лежали, наша операция была вторая, в час дня. Лизе до нее нельзя было ни пить, ни есть. Первая операция затянулась, Лизу забрали в операционную в пять часов вечера. До этого времени Оксана носила ее на руке -Лиза ни разу не пикнула, а у нее началось обезвоживание организма. Ей было всего восемь месяцев! Когда мы приехали с ней в Москву, в Свято-Даниловом монастыре находилась Почаевская икона Божией Матери. Мы в первый же день поехали туда, и нас с Лизой без очереди пропустили к иконе. А двадцать дней ее памяти совпали с празднованием Почаевской иконы.
Прошлым летом мы поехали в Москву для второй операции, но ее перенесли на февраль, потом на осень. Стояла середина лета, жара. Дней за десять до смерти Лизе стало плохо — поднялась высокая температура. Врач-педиатр сказала, что у нее режутся два коренных зуба, и причина в этом. В понедельник на праздник святых Апостолов Петра и Павла мы причастили Лизу в Петропавловской церкви. А в пятницу ночью она вообще не спала, кричала, уже под утро "скорая" их с Оксаной увезла в больницу. Я поехал на службу в храм на праздник Царственных Мучеников. Мне Оксана звонит: «Лизу переводят в реанимацию». Я сообщил отцу Олегу Китову, он сказал, что надо на коленях молиться. На службе у меня слезы лились градом. Умерла Лиза в субботу 17 июля в 10 часов, когда в храме пели Херувимскую песнь. Оксана в больнице тоже непрерывно плакала. Лизу в десять часов забрали в реанимацию и полчаса пытались спасти, но у нее началось внутреннее кровоизлияние, она пальцы до крови кусала от боли. В последний момент жизни она перенесла большое страдание. Она заболела, и порок сердца «сыграл» мгновенно. Что Господь дал нам эти два года, для меня тоже чудо.
Когда я прочитал о Великой Княгине Елизавете Феодоровне, меня это потрясло. Незадолго до рождения Лизы я стоял на молебне в храме и поймал себя на мысли, что я молюсь о своем будущем ребенке как о Елизавете. Прихожу домой и говорю Оксане, что хочу назвать ребенка в честь Великой Княгини Елисаветы. Оказалось, что моя мама в свое время хотела назвать ребенка Елизаветой, если бы у нее родилась девочка.

Было удивительное утешение: в первые два дня после смерти Лизы, в субботу и воскресенье, в комнате, где она жила, было благоухание. Это был неземной запах — у нас в храме так благоухала икона Божией Матери «Взыскание погибших». Запах неземных лилий. Самая близкая подруга Оксаны — Румия — мусульманка, но сердце у нее христианское. Она очень любила Лизу, с ней нянчилась. Лиза была очень жизнерадостная, со всеми играла. В праздник Преображения мы пришли со службы — и Румия нам рассказывает, что видела во сне рай. Огромное поле белых цветов. Лиза бегает, резвится, заливается смехом — такой в жизни она не была. Она в белом платье и с белыми бантиками, в руках — букет белых хризантем. По описанию это были точно такие цветы, которые мы Лизе в последний раз на кладбище привозили, Румия этого знать не могла. Лиза во сне говорит ей: «Красный, желтый, зеленый». Цвета светофора она изучала в центре педагогики. Посреди поля идет железная дорога, едет поезд, в нем люди с цветами, счастливые и машут нам руками.
Румия всерьез думает креститься.
Лиза умерла17 июля, в день Царственных Мучеников. А мы с Оксаной венчались 27 мая — тоже «царский день», это день венчания на царство Николая Второго.
И еще совпадения. Я крестился в 19 лет 26 августа — в день святого Максима-исповедника, но тогда я не знал этого. А в этом году служба Максиму Исповеднику перенесена на 25 августа, на сороковой день после смерти Лизы. Как близко небо к нам!
Когда нам сказали, что ребенок может умереть при родах, отец Олег объяснил Оксане, как окрестить ребенка, и Оксана сразу окрестила дочку в роддоме, а потом отец Олег приезжал и совершил миропомазание. В этот день вместе с Лизой родилась еще одна девочка — Юлия, я тоже ее всегда поминаю. Сказали, что два-три часа — и она умрет, и Оксана ее тоже крестила. Лиза, только родившись, помогла спастись для жизни вечной другому младенцу.

Иерей Олег Китов:
— Мы отслужили чин погребения младенцев, где особые прошения. Только во второй раз я совершал этот чин. Я Лизоньку миропомазал, я ее причащал. Это была наша маленькая прихожанка. Я думаю, сейчас она наша предстательница в чертогах Небесных. Человеку смысл такой ранней смерти трудно понять, смысл есть только в небесной «логике». Господь восполняет чистыми душами младенцев число отпавших ангелов. И если не находятся праведники, Господь призывает младенцев, мне так кажется. Какие-то дети, видимо, Господом призваны быть в Ангельском чине.
А нам надо к смерти младенца относиться по-христиански: Бог дал — Бог взял, так раньше говорили на Руси. Это же не куда-то человечек пошел — к Богу. Господь показал в сонном видении, что девочка там развивается, говорит, а в жизни она еще не говорила. Она там имеет возможность предстательствовать и за родителей, и за тех, кто за нее молится. Жизнь там не только продолжается — идет по развивающейся линии. Для ребенка это доведение до какого-то уровня взрослости — возраста Христова, а для старого человека — обновление его жизни.
В чине погребения младенца нет упоминания о грехах усопшего. Лиза повзрослела, ей было как будто не два года, а лет пять — умиротворенное, умудренное лицо. Она как будто заглянула в такую тайну, которую мы еще не понимаем.

На снимке: Максим Афонасьев и его дочь младенец Елизавета за несколько месяцев до ее смерти.

Людмила Белкина
03.09.2004
840
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
10
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru