Мишенька и Сашенька

Рассказ-быль.
 
Миша больше не плакал.
Почти год слёз под одеялом, чтобы никто не слышал и не жалел, приучил его к мысли, что он попал сюда навсегда.
Пятилетнего мальчика, беленького, пухленького медвежонка с яркими голубыми глазками, любимого ангелочка мамочки, привезли в этот дом десять месяцев тому назад совершенно неожиданно. Он не мог ничего понять и плакал, плакал, плакал...
Ему не сказали, что его лучшая в мире мамочка погибла в автокатастрофе. Папа с ними не жил. Миша слышал, как мама, разговаривая со своей подругой, сказала, что у папы своя семья... А кто же тогда они с мамочкой? Он побоялся в тот день спросить об этом у мамы. Но с тех пор эта мысль не давала ему покоя. Когда мама поехала с папой на машине покупать подарки к Новому году, да еще и самую пушистую елочку пообещали привезти, Миша очень обрадовался и остался с соседской бабушкой Лидой с преогромным удовольствием. Это потом уже приехали какие-то люди, бабушка Лида побелела, пила свои капли, держалась за сердце, вытирала слезы рукавом байкового халата, но так ничего и не сказала Мишеньке. Гладила его по головке, варила кашу, ждала какую-то «опеку», которая оказалась веселой молодой девушкой в форме, почти как у летчика. Форма и девушка Мише понравились.
Девушка сказала ему, что будет теперь Мишенька жить в большом, очень красивом доме вместе с другими детками. Миша уже ходил в детский сад, поэтому с удовольствием согласился поехать туда с этой замечательной девушкой.
Конечно, он волновался, как же его найдет мамочка в новом детском садике. Но девушка его успокоила, сказав, что адрес останется у бабушки Лиды, и родные обязательно найдут Мишу.
Вот только язык не повернулся сказать Мишутке, что родных-то у него и не осталось.
В машину, в которой ехали за подарками папа и мама, врезался грузовик с пьяным водителем. Шансов выжить у родителей Миши не было...
Вначале Миша очень ждал маму. Он постоянно спрашивал у воспитателей, когда же она за ним придет. Воспитатели были добрые, ласковые. Они отводили глаза и обещали, что мама вернется.
Но вот вчера привезли маленькую девочку, Сашеньку. Она очень плакала и просилась к маме. Миша подошел к ней и неожиданно для себя погладил малышку по головке, пожалел, посочувствовал. И понял, что его мама никогда не придет за ним. НИКОГДА!
Иногда заходила бабушка Лида, приносила ему любимый пирог с яблоками. Навещала и мамина подруга, тетя Наташа, которая пироги печь не умела, зато покупала сладости для всей группы. В первые месяцы Миша спрашивал их о маме. Но они начинали спешить домой, бормотали что-то непонятное и старались отвести свой взгляд.
Постепенно Миша понял, что спрашивать не надо.
Маму он не забывал. Каждый вечер, ложась спать, мальчик вспоминал, как они счастливо жили. То вспомнится горка, с которой он мчался на санках, а мамочка внизу его ждала и радостно смеялась. То мысли возвращали в их уютную квартиру, где пахло яблоками и вишневым вареньем, где мамочка пекла его любимые блинчики.
Ему очень хотелось домой. Запах яблок, которые детям давали на полдник, всегда возвращал его в то детство, где была мама.

Сашенька быстро привыкла к жизни в приюте. Ей было всего три годика, она забыла и свой дом, и вечно пьяную маму, которую лишили родительских прав. Для нее именно здесь началась настоящая жизнь, в приюте, где она больше не голодала, впервые увидела бананы и хотела вначале сгрызть это непонятное лакомство вместе с кожурой. Благо Миша увидел и показал, как надо чистить бананы. Сашенька с первого дня привязалась к Мише и всегда искала его глазами, когда младшая и старшая группа оказывались рядом во время прогулки или игр. И Миша теперь старался припасти для Сашеньки конфету или мандаринку.
А уж когда бабушка Лида приносила из своего сада целую сумку яблок для детишек, Миша выбирал для Сашули самое красивое красное яблочко и радовался, видя ее улыбку. Он вспомнил, что всегда просил у мамочки братика или сестренку. Но она отнекивалась, говорила, что денег у них мало, поэтому не могут они себе малыша завести. Впрочем, сама поправляла себя и говорила, что заводят собак и кошек, а малышей Бог посылает.
И промелькнула мысль, что надо было еще тогда Бога попросить, чтобы братика или сестренку послал. Не успел попросить. Не стало мамочки рядом.
А теперь рядом была Сашенька. И уже казалось Мише, что у нее такие же большие серые глаза, как у его мамочки. Хотя у мамы, наверное, глаза были голубыми, как у него. Но он уже не помнил точно, какие глаза были у мамы. Бабушка Лида принесла ему несколько маминых фотографий. Они были из прошлой жизни, а Миша уже жил совсем в других условиях. И если Сашенька радовалась каждому новому наряду, ведь дома она ходила в обносках, пьющая мать не заботилась о ней, и радовалась каждой игрушке, то для и еда по расписанию, и прогулки во дворе приюта вместе со всеми были в тягость.
Миша очень, очень хотел вернуться в свой дом. Его любили воспитатели, сочувствовали ему, понимали, что мальчику лучше бы было в семье. Увы, пока не находились ни усыновители, ни хотя бы опекуны...
Бабушка Лида хотела оформить опекунство, но не подходила по возрасту.
Подруга мамы Наташа была связана по рукам и ногам уходом за престарелыми родителями-инвалидами. Других близких людей у Миши не было.
Бездетным кандидатам в усыновители хотелось взять маленького ребенка, а Миша уже был довольно большим, ему скоро должно было исполниться целых шесть лет.
Так и тянулись дни за днями...

Наступил золотой октябрь, особенно красивый в этом небольшом городе на севере России. Желтые, бурые, багряные и зеленые листья отражались в воде водоема, лежали на дорожках в лесу, тихо падали на землю, остро пахли грибами.
Ирина шла по лесу, наслаждаясь солнечным осенним днем, шуршанием листьев под ногами, красотой водного пространства, видом островка, освещенного волшебным осенним негреющим солнышком. На этом острове чуть больше года назад муж поставил палатку, и они жили там целую неделю, наслаждаясь своим уединением, молодостью, любовью. Муж изо всех сил старался отвлечь ее от мыслей о неудачной беременности, о потере ребенка. Она уже знала, что больше не сможет иметь детей, но он утешал ее, говорил, что будут они жить в любви и взаимопонимании и без детей, живут же другие бездетные пары, не отчаиваются. В конце концов, можно взять себе маленькую девочку из детдома.
А пока они купались, жарили на костре шашлыки, загорали, пели песни, собирали грибы и бруснику. Был август. Скоро педсовет, скоро заканчивается отпуск, скоро Ирине Павловне, завучу частной школы, выходить на работу.
Оставалось всего четыре месяца счастья с любимым мужем.
В сентябре она была безумно занята. И все три года ее короткого замужества Игорь понимал, что в сентябре Иринка очень занята, начало учебного года. Он даже помогал ей составить расписание, готовил, убирался в доме, кормил собаку и кошку, встречал ее вечером с работы. Она никогда не спрашивала его о прошлой жизни. Даже когда он сам пытался ей что-то рассказать, она не хотела ничего слушать, говорила, что принимает все как есть. Перед венчанием они и исповедовались, и причастились, так что сожгли за собой все мосты.
В том году октябрь был дождливым. Ей было грустно по вечерам, когда муж задерживался с работы. Она гладила кошку, проверяла нескончаемые тетрадки и... мечтала о дочке. Она все еще не решалась напомнить Игорю о его предложении взять девочку из детского дома, но мысленно уже представляла, как они найдут свою любимую кроху, как заберут ее домой, будут баловать, покупать игрушки, как эта удивительная девочка впервые назовет ее мамой.
В ноябре были каникулы, и они с Игорем съездили в Москву, посетили театры, музеи. Жили у старенькой тетушки Игоря, Татьяны Михайловны, которая с удовольствием показывала Ирочке и Игорю заветные уголки старой Москвы. Особенно Ирине понравился тихий и какой-то уютный Донской монастырь. Татьяна Михайловна рассказывала об истории монастыря, о храмах, она знала каждый памятник, каждую могилу. Здесь похоронены писатели и поэты Петр Яковлевич Чаадаев, Владимир Федорович Одоевский, Аполлон Николаевич Майков, историк Василий Осипович Ключевский, а также князья Долгорукие, Оболенские, Трубецкие, Голицыны. Они долго бродили по кладбищу, поражаясь красоте надгробий и усыпальниц.
Ирина преподавала литературу в выпускном классе и решила обязательно привезти сюда своих учеников во время новогодних каникул.
А в конце декабря Игорь погиб. Вместе с ним в его машине погибла женщина, сотрудница в его офисе. Наверное, он подвозил ее куда-то после работы в тот злополучный день. Заботу о погребении сотрудников взяло на себя руководство фирмы. Игорь был похоронен рядом со своими родителями. А ту женщину похоронили недалеко от могилы Игоря.
Новогодние каникулы Ирина все-таки провела на кладбище. Но не на кладбище Донского монастыря, а у могилы мужа. К той, второй могилке, никто не приходил. И Ирина как-то незаметно для себя стала заходить и туда, класть цветы.
Летом бывшие сослуживцы ее Игоря поставили два памятника на кладбище. Черный — Игорю. И белый — той женщине.
И вот уже снова наступил октябрь и вдохнул в Ирину жизнь многоцветье осеннего леса. Впервые после смерти мужа Ирина улыбалась, радовалась своей прогулке в лесу. И в тот момент она решила все-таки взять себе девочку из детдома. В память о муже. Это ведь было его желание. Последнее желание.

День за днем Ирина собирала необходимые документы, ходила по инстанциям.
В конце декабря ей разрешили выбирать ребенка. Вначале показывали снимки девочек.
Все они были очень красивые, в нарядных платьицах, но вот что-то Ирину останавливало. Хотелось ей найти девочку, похожую на Игоря. Но такой не находилось. И тогда посоветовала ей инспектор идти в приют и просто посмотреть на детишек.
Так Ирина и сделала. Зашла к директору, которая уже была предупреждена о приходе коллеги, овдовевшей в прошлом году и решившей взять девочку.
Они вместе вышли во двор, где гуляла малышня.
Сердце у Ирины колотилось так громко, что ей казалось, будто все слышат его стук...
Она покрылась испариной и не могла вымолвить ни слова. Директор что-то говорила,
рассказывала о приюте и о детях, но Ирина ничего не понимала, хотя слышала ее голос. В таком состоянии Ирина не могла заставить себя посмотреть на детей. Она ничего не понимала и не осознавала. Директор увидела, что женщине плохо, усадила ее на скамейку и отправила воспитательницу за лекарством.
Ирина внезапно почувствовала капли воды на своих щеках и открыла глаза...
Падал снег. Над ней заботливо наклонились две женщины, показавшиеся ей знакомыми.
И вдруг детские холодные пальчики прикоснулись к ее лицу и нежный голосок сквозь снежную кутерьму произнес: «Не умирай, мамочка!»

Ирина с дочкой стояли у могилы Игоря. Майское солнышко уже вовсю пригревало. На могильном холмике цвели тюльпаны и нарциссы. И такие же тюльпаны и нарциссы цвели
на могиле неподалеку. Светло-зеленое марево покрывало кусты и березки, в воздухе распространялся запах распускающейся черемухи в подвенечном наряде, трава была ослепительно зеленой, облака сияли снежной белизной.
Сашенька — а это была, конечно же, она — впервые пришла со своей любимой мамочкой на могилу отца.
Директор приюта предупреждала Ирину, что мать девочки — алкоголик. Но Ирина была непреклонна в своем решении взять именно Сашеньку.
Теперь Ирина набралась храбрости и рассказала дочери, что папа у них умер. И привела малышку на кладбище.
Папа улыбался с фотографии и смотрел на них с нежностью и любовью. По крайней мере, им так казалось. Его дорогие девочки принесли ему цветы и рассказывали, какой долгой была зима, как они с Сашенькой нашлись, как они рады быть вместе.
Неожиданно Ирина увидела, что около той, другой могилы, находятся пожилая женщина и мальчик. Они стояли спиной к Ирине, но она заволновалась и подошла к ним.
Сашенька пошла вслед за своей мамочкой.
В тот день бабушка Лидия впервые привела Мишу на могилу матери. Невозможно было и дальше обманывать ребенка. Она рассказала ему всю правду.
Они услышали шаги и увидели женщину с ребенком.
И тут Сашенька бросилась к Мише, обняла его. И он ее сразу же узнал... Когда девочку забрали из приюта, мальчик долго страдал, даже плакал. Как когда-то, оказавшись в приюте. И теперь он увидел свою маленькую сестренку. И заплакал снова.
Он не стеснялся своих слез. А Ирина была ошеломлена от этой встречи вдвойне.
Мальчик, как две капли воды похожий на ее покойного мужа, плакал, обнимая ее дочь...

Нарядная, красивая Ирина Павловна с неимоверным количеством цветов в руках стояла первого сентября во дворе своей школы. Празднично одетые, немного серьезные дети стояли рядом со своими классными руководителями. Взволнованные родители и учителя о чем-то разговаривали в ожидании торжественной линейки.
Наконец все собрались. Рядом с первоклассниками стояла с огромным букетом пестрых осенних цветов Сашенька. Она была в белом платье, и белый бант ярко выделялся на ее каштановых волосах.
И хотя она была еще совсем маленькой и ей рано было идти в школу, но сегодня был и ее праздник. Все эти цветы, эта музыка, эти улыбки принадлежали ей. Ведь ее дорогая мамочка — учительница. А ее любимый брат Мишенька — первоклассник!

Оставим же детей и их маму в школьном дворе, где рядом с ними уже стоят бабушка Лида со скромными астрами из своего сада и тетя Наташа с целым пакетом сладостей.
Господь послал все-таки Мишеньке сестру.

И счастливы теперь наши Мишенька и Сашенька, чудесные дети удивительно сильной и мужественной русской женщины-матери.
Сильной и смелой. И никто ведь не заметит сегодня слезы в ее глазах?
Впрочем, уже осень. Возможно, это капли начинающегося дождя застыли на ее ресницах?
Не будем им мешать. Впереди так много слез и радости, побед и поражений, счастья и бед... Но главное, что они всегда будут вместе.
ВСЕГДА!

Рис. Г. Дудичева

Ольга Мальцева-Арзиани

11.06.2010