Начало см.
Архимандрит Иоаким (Шенгелая)
(1882 — 1954)
Холодный рассвет 1954 года. Несколько человек поднялись в Илорскую церковь святого Великомученика Георгия и попросили священника спуститься вниз причастить умирающего. Они обнаружили настоятеля, Архимандрита Иоакима, в постели, он лежал с воспалением легких. Услышав о причине прихода, отец Иоаким тут же встал, сказав: «Я должен исполнить свой долг и идти к больному». Как ни умоляли его пришедшие: «Ты болен, отец, давай подождем другого священника!» — все было напрасно.
— Не смерть ждет человека, а человек смерти. Если больной умрет без Причастия — ведь этот грех будет на моей шее, — сказал настоятель и пустился в путь.
Как раз в это утро проливной дождь смыл мост через реку. Родственники больного остановились у берега реки, ломая голову над вопросом, что делать, — и не могли придумать никакого выхода. Отец Иоаким вступил в ледяную воду, нашел брод и… преодолел бушующую реку. Успел причастить больного. Затем тем же путем вернулся в Илори. И вскоре сам отошел ко Господу.
Он родился в 1882 году в деревне Обуджи Цаленджикского района. В двенадцать лет он покинул отчий дом и нашел приют в кафедральном соборе в Цаиши. Здесь встретил его протоиерей Михаил Меунаргия, побеседовал с ним и, изумившись уму и смирению отрока, разрешил ему остаться в храме. В монастыре мальчик в короткий срок выучил наизусть Евангелие, Псалтирь и уже основательно разбирался в Богослужении. Его очень полюбил настоятель Хобского монастыря Архимандрит Симон (Апакидзе) и перевел Иоакима к себе.
Отец после трех лет поисков наконец-то нашел сына в Цаишском храме и услышал в ответ на просьбы вернуться: «Я свое решение не изменю и домой не поеду».
В Хобском монастыре Иоаким встретил схиигумена Бенедикта (Баркалая), который рассказывал ему о грузинской обители на Афоне. Иоаким твердо решил отправиться на богомолье на Афон и поселиться там. В 10-е годы прошлого столетия Иоаким смог отправиться в Иерусалим, а оттуда — на Афон. Тогда в грузинской обители Иоанна Богослова жило до сорока монахов-грузин с настоятелем схииеромонахом Ионой (Хоштария).
В то время между обителью Иоанна Богослова и Иверским монастырем, где жили греческие монахи, было определенное непонимание. Греков пугала большая численность грузин. Поэтому их всячески притесняли, не давали им права пользоваться источником и лесом. Быт грузинских монахов был очень тяжелым, но они с Божьей помощью преодолевали унижения.
Отец Иоаким не щадя себя трудился в обители, между делом изучил разговорный греческий. Но вскоре ему пришлось вернуться на родину. В 1919 году, как только схииеромонах Иона скончался, афонцы выгнали грузинских монахов из своего монастыря. Кто-то остался на Афоне, кто-то вернулся на родину. Среди них вернулся в Грузию отец Иоанн (Майсурадзе), которого канонизировали в 2003 году.
В 20-х годах отец Иоаким управлял монастырем Пресвятой Богородицы в Пуцкури и был настоятелем церкви святого Георгия в Царче, где вскоре разразилась эпидемия чумы. Ухаживая за больными, отец Иоаким заболел… После окончания Второй мировой войны Архимандрит Иоаким был назначен настоятелем Илорской церкви святого Георгия. Илорская церковь всегда пользовалась особой любовью народа. Ее посещало много людей, оставляя много пожертвований. Эти деньги отец Иоаким отправлял во все монастыри Грузии.
После смерти отца Иоакима выяснилось, что он тайно помогал трем монахам-пустынникам, пришедшим в Грузию с Афона. Один из них рассказал монахиням монастыря в Махтоджи такой случай. Как-то зимой во время большого снега отец Иоаким собрался навестить этих трех монахов, так как только он и несколько его духовных чад знали дорогу к их пещере. Идет он по снегу, несет провизию и что же видит? Выходит из леса медведь.
— Окаменел я, — вспоминал он впоследствии, — зажмурился и подумал: «Ну все, конец мой пришел». Медведь приблизился, обнюхал меня и… отошел! Когда я открыл глаза, вижу — стоит зверь на четырех ногах и вроде как дорогу мне показывает. Как будто хочет мне сказать: «Чего ждешь, не идешь?»
Я понял, что это было от Бога, и пошел за медведем. Как только вошел к отцам в пещеру, они с улыбкой спросили: «Что, отец Иоаким, напугал тебя медведь?..»
Архимандрит Иоаким похоронен у колокольни Илорской церкви.
Подготовлено по статье Мананы Туаевой
в газете «Квирис палитра» от 4 сентября 2006 г.
Отец Михаил Кулошвили
(1825 — 1918)
Отца Михаила любили как Христиане, так и мусульмане… Он и сам любил эту землю, потерянную для родины, по ту сторону грузинской границы — Ингело — и служил ей как мог. Даже сына своего единственного, который после окончания семинарии обосновался в Кахетии, вызвал к себе. Сын его Николай вернулся к отцу, но как-то, поспав на росистой траве, заболел и вскоре покинул отца навсегда. Дочь отца Михаила Александра вышла замуж за полковника артиллерии в Тбилиси.
Родственник отца Михаила М. Кулошвили рассказывает:
— Отец Михаил родился в Ингело, в деревне Кахи в 1825 году. (Эта территория с 1921 года передана Азербайджану и осталась по ту сторону границы — прим. авт.) Тогда там правили омусульманившиеся князья — то Вахвахишвили, то Гурамишвили. В то время у живших там людей было по два имени: одно грузинское, другое татарское.
Отец Михаил с помощью близких научился прекрасно читать и писать по-русски, по-азербайджански и по-армянски. В 1858 году он открыл на собственные деньги двухклассную школу в своем доме. Тогда же восстановил разрушенный Касрский собор Пресвятой Троицы, построенный царем Арчилом в 718 году. К сожалению, от него остались только развалины. В 1947 году он разрушился от землетрясения. С восточной стороны была огромная усыпальница, полная человеческих костей. В 1940 году там была дверь, и туда можно было входить. Наверное, через какое-то время развалины церкви полностью исчезнут, и ее следы сотрутся навсегда.
Напомню, что дело происходило еще при Царе-Мученике Николае II. В 1918 году представители Грузии из страха оставили Закатальскую область, и всякая связь с этим районом была прервана. Дороги закрылись. Люди боялись выходить из собственных домов. Всю местность захватили мусаватисты, которых с тыла поддерживали турецкие аскеры. Их отряды ездили от деревни к деревне, распевали песни и призывали население вступать в свои ряды, не брезговали при этом грабежами и убийствами. Многие местные жители покинули свои дома. Как раз в это неспокойное время мусаватисты прислали мулл к отцу Михаилу с требованием принять ислам.
А отец Михаил в это время объезжал грузинские омусульманившиеся деревни и проповедовал Евангелие.
Вспоминает племянник отца Михаила Вано Кулошвили:
— Я рос в его доме. Это был очень смиренный и любвеобильный человек. Он как мог боролся с невежеством. Ему хорошо удавалось врачебное искусство, и никто не уходил от него, не получив помощи. Он был истинный пастырь.
Поэтому понятно, какой ответ получили посланные на предложение принять ислам от такого человека. У отца Михаила был дьякон, который как-то ему сказал: «Очень плохое время, отче, давайте пойдем в Грузию!» На что, естественно, получил отказ. Дьякон же, не выдержав искушений, направился в Кахетию.
Несмотря ни на что, отец Михаил ездил то в одну деревню, то в другую и продолжал служить. Приехал он в деревню Марсиани, в двадцати километрах от Кахи, отслужил Литургию. На обратном пути он встретил у моста встревоженного человека и, конечно, спросил: «Что случилось?» — «Отец у меня умирает…»
Отец Михаил направился к его дому. Зашел в прихожую и тут же провалился вниз — в погреб. Тут его ждали нанятые убийцы. Сперва говорили ласково:
— Перемени веру и всех своих обрати в ислам.
На что, конечно, получили категорический отказ. Затем подступили к нему с кинжалами.
— Прими ислам — или ты умрешь!
— Я уже в таком возрасте (было ему девяносто три года — прим. авт.), рано или поздно все равно умру, к тому же я священник. А если убиваете, то убейте. Душа моя у Господа.
Замучили отца Михаила, а в конце, когда уже собирались перерезать ему горло, хотел он перекреститься, но не успел… Убийцы разломали его золотой крест и разделили между собой.
Как стемнело, завернули его тело в полотно, положили на телегу, повезли в лес и закопали под дубом. Затем, чтобы запутать следы, на могиле разожгли костер.
Тем временем из деревни сообщили зятю отца Михаила Коте Тартарашвили о его исчезновении. Полковник со своими солдатами прочесал лес, но ничего не нашел. Неожиданно один солдат провалился ногой в какое-то углубление. Заглянули туда и увидели то, что искали. Останки отца Михаила вырыли и с большим почетом похоронили во дворе церкви святого Георгия в Кахи.
Все Ингело вышло проводить в последний путь священника…
Подготовлено по статье Мананы Туаевой
в газете «Квирис палитра» от 6 июня 2005 г.
На снимке: составитель очерка о пострадавших за Христа в Грузии Мария Сараджишвили. - Мария Сараджишвили
- 16.02.2007
См. также:
