В ночь на Николу

 …Перед сном смотрел программу «Время» по ОРТ. Там в конце передачи подробно рассказывали о предстоящем глубокой ночью бое нашего боксера-супертяжеловеса Николая Валуева с американцем Джоном Руисом. Показали, как Николай, русский богатырь с удивительно добрым лицом, приходит в Германии (где предстояла схватка) в наш Православный храм. Ставит свечу, потом идет к батюшке за благословением, на ходу уверенно крестясь… Священник благословил его на бой (оказалось, сам он в прошлом боксер-любитель) и дал совет: если хочешь победить, держи противника на дистанции…
 «Мы общались с ним так, будто давно знаем друг друга!» — признался корреспондентам батюшка. Чувствовалось, он будет горячо молиться за Николая. 
Бокс — это гладиаторские бои для слегка гуманизированных современных обывателей. И лучше не смотреть это жестокое и безсмысленное зрелище. Но  схватка за звание чемпиона мира вечером 18 декабря, на Николу Зимнего, вдруг приобрела для меня религиозный смысл. Если уж на весь мир объявлено, что Николая благословил священник, то он просто не имеет права проигрывать! Как бы ни был здоров наш Валуев, бьется он, на мой взгляд, не слишком убедительно — резкости не хватает, а только силы одной все же недостаточно для чемпионского титула. И по всем данным должен он был проиграть. Руис перед боем самоуверенно заявил, что «разрежет Валуева на куски». Валуев в ответ скромно сказал, что Руиса «ничего хорошего в этот день не ожидает». Это ведь его — Николая Валуева — день! Именины…
Я  лег спать, надеясь уже утром узнать, чем дело закончилось. А перед сном не  удержался и «воздохнул» молитвенно Святителю Николаю о русском супертяжеловесе, хотя и самому было стыдно, что молюсь о «таком»… Но ведь боксер этот носит его славное имя!
Заснул. Но и во сне было нечто для меня неожиданное. Вижу, как на мой квартал, где провел детство (он во сне вмещал в себя чуть ли не весь мир!) наступают полчища мусульманских фанатиков, не то ваххабитов, не то еще кого… Жестокие, фанатичные, тьмочисленные, они никого не жалеют, все уничтожают на своем пути. Идут почему-то с Запада (не с Востока). Видимо, там уже их взяла. Вот уже и Белоруссия пала (соседний двор), а они по-прежнему неостановимы. Да никто и не думает им сопротивляться. А впереди мой «двор» — Россия… Я оказываюсь в эпицентре кровавых событий. Несколько раз меня могли убить. Вижу, как исламист автоматом скашивает кого-то из «неверных», уже поднявшего руки. Не помогло! Но меня, к счастью, не замечают, и я успеваю скрыться за домами. Враждебные полчища все прибывают и прибывают. Становится как-то известно, что Россия все же оказывает сопротивление вторгнувшимся иноземцам, и я пытаюсь пробиться туда. Но пока все тщетно. Кругом гибнут люди. Я остановился возле тюрьмы. Оттуда, воспользовавшись хаосом, выскакивают заключенные и рассыпаются кто куда в поисках оружия. Мне в голову вдруг приходит «безумная» мысль: а что если сейчас спрятаться в тюрьму и там отсидеться, ведь оттуда все разбежались и там теперь никого нет…  Но меня уже увидели. Поздно. Бегу дальше, к родным курмышам… Вот и мой двор, Россия! Из окна многоэтажки доносится одинокая восточная песнь муэдзина. Как, думаю я, уже и здесь? Но все стихло. Не слышно ни криков, ни стрельбы…
Иду уже не один, со мной какие-то незнакомые люди. Все — Православные. Мы почему-то оказываемся в… Варшаве! Идем мимо их главного католического собора с наружной иллюминацией. Говорю кому-то из спутников: «Как не хочется уезжать от такой красоты!» Но слова мои повисают в тревожном молчании. «Ты радуйся, что живой остался», — кто-то из «наших» сухо отвечает на мой неуместный восторг. А вот и гостиница. Но возле нее прямо под открытым  небом какой-то прелат, похожий почему-то на недавно умершего Римского папу-поляка (или, может быть, это он и есть?) совершает мессу. Проходим мимо и слышим странные «прелестные» слова о том, что «настоящая молитва может поднимать температуру тела» — все это чуждо Православию, но не чуждо западному «подвижничеству». Я когда-то читал, что их «падре» Пиа поднимал таким образом у себя температуру чуть ли не до 42 градусов!.. Нас заметили, хотя мы и ускорили шаг. Прелат (или Папа Римский?), завидев нас, картинно воздевает руки и громко произносит, что «не придумывал новых догматов» и что им «не надо ни с кем объединяться, ведь мы и так Церковь»… Мы проходим мимо, стараясь не смотреть на это «театральное представление». Вся фальшь и «прелесть» латинства открывается нам в единицу времени. Я понимаю, почему они не смогли оказать сопротивление захватчикам-исламистам. Ибо «прелесть» не выстоит под напором фанатиков. А только подлинная, истинная вера может устоять!
Вхожу в гостиничный номер. Там со мной живет араб-Христианин, и мы с ним обсуждаем происшедшее. Он с горечью говорит, что несколько его друзей-Христиан приняли недавно ислам…На этом я просыпаюсь.
Видимо, изверившийся постхристианский мир уже скоро столкнется с мусульманской угрозой (события в Париже, а теперь и в Сиднее тому подтверждение) — и не сможет устоять. Перед их жестокостью, безстрашием, фанатизмом… А Россия, может быть, все-таки устоит благодаря Православной вере.
…Как только проснулся, сразу нажал на кнопку телевизора. Там уже подходил к концу одиннадцатый раунд схватки. Руис «висел» на Николае, уже почти не боксировал, только старался не давать противнику драться. Его обещание «разрезать на куски» нашего боксера явно не сбылось — наш не так устал и был явно мощнее. Но и Валуев ничего особенного не показывал. Противник умело сдерживал его и не давал развернуться. В перерыве перед последним раундом тренер-армянин окатил Валуева ледяной водой и резко, с горечью сказал: «Бейся, а то проиграешь». Что-то дернулось в лице боксера. Какая-то вдруг возникла решимость. И он рванулся, ринулся на противника, раунд остался за ним. И бой тоже! С минимальным перевесом — в несколько очков всего! — победил Николай. Видимо, это наш батюшка вымолил победу. И Николай Угодник в свой день совершил одно из своих безчисленных тихих чудес.

На снимке: Николай Валуев (справа) в атаке...

р.Б. Антоний

23.12.2005