‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Нечаянная радость

«Поездка складывалась столь для меня неожиданно, что я решил рассказать обо всем, чему был свидетелем в эти необычные три дня в Первопрестольной».


Вечером 21 декабря, на празднование иконе Божией Матери «Нечаянная Радость», я выехал фирменным поездом «Жигули» из Самары в Москву. Ехал я не в командировку — за медалью. Об этом моем награждении медалью Российского Императорского Дома «За усердие и помощь» я уже подробно рассказал в других статьях. Но поездка складывалась столь для меня неожиданно, что я решил рассказать обо всем, чему был свидетелем в эти необычные три дня в Первопрестольной.

Старообрядческий Епископ Савин

Первая неожиданность случилась еще в Самаре. Поезд не успел тронуться, а я уже обнаружил, что в соседнем купе едет в Москву Епископ Волжский Савин с небольшой «свитой» из мужчины, двух женщин и ребенка. С духовным лидером общины самарских старообрядцев-беглопоповцев (теперь уже не только самарских! Ведь Волжская епархия Русской Древлеправославной Церкви раскинулась на несколько областей) я знаком давно. Познакомился с ним в 1990 году, когда Савва Федулович Тихов еще только-только отстроил Покровский храм старообрядцев на Стандартной улице Самары. С тех пор много воды утекло. Я из светского журналиста стал редактором Православной газеты «Благовест», а Савва Федулович стал Епископом Волжским Савином, и к храму его прирос за эти годы Покровский женский старообрядческий монастырь. В бурный период борьбы с «глобализацией» до нашей редакции доносились неожиданные слова одобрения и поддержки из древлеправославного храма на Стандартной улице. Потом несколько раз встречал я Владыку Савина в Православном магазине на улице Сергия Радонежского — общего и для нас, и для старообрядцев святого. Быть может, поэтому Епископ Савин считает для себя возможным время от времени посещать этот «никонианский» магазин и приобретать в нем кассеты с Православными фильмами. Благо, продавец Анна Номоконова хорошо изучила пристрастия старообрядческого Владыки Савина и предлагает всегда такие кассеты, которые приходятся по душе этому необычному, но очень уважаемому посетителю.
И вот новая встреча, уже в вагоне.
Оказалось, в столицу Владыка Савин едет как на передовую — отстаивать свой храм. А история приключилась до того современная и, как сейчас говорят, «знаковая», что умолчать о ней я не могу. Покровский старообрядческий храм, который строился в самом конце 80-х годов по разрешению тогда еще советской власти и не без помощи Самарской Епархии (несколько подсобившей в ту пору кирпичом!), хотят закрыть и снести. А на его месте построить спортивный комплекс со стадионом, высотными домами… По проекту застройка будет вестись как раз в том месте, где сейчас храм и монастырь. Всполошились и местные жители, многие из которых за последние годы возвели здесь дорогие дома, вложив в их строительство немалые средства. Назначены общественные слушания с участием Администрации города Самары. Но срок их на тот момент не был назван, народ бурлил, множились слухи… Даже по телевизору «крутили» картинки со стихийного митинга возмущенных жителей. Но старообрядцам слова не давали. А Епископ Савин решил не дожидаться, когда храм объявят «под снос», и начал действовать. Написал письма в самые высокие инстанции — Президенту России, представителю Президента по правам человека… Подобные письма, похожие на крики отчаяния, давно разосланы им в местные самарские инстанции. А в Москву Владыка Савин решил письма отвезти лично. Старообрядцы провели Крестный ход вокруг территории храма. Усилили молитву. Сдаваться не собираются.
— С 1942 и до 1963 года в Самаре был центр старообрядцев-беглопоповцев, — рассказывает мне Епископ Савин. — В деревянном здании на улице Коммунистической (а тогда — улице Декабристов) была у нас старообрядческая мироварня. Миро варили здесь для всех наших древлеправославных приходов. Так вот, здание это пошло под снос. Но там и до сих пор пустырь — только одно высокое дерево растет (по нему-то мы и отмечаем это место). Не попустил Господь на этом святом месте ничего построить… То же и с храмом! Разве же можно на месте храма и монастыря устраивать стадионы? В какое время живем?..

В письме-обращении Епископа Волжского Савина есть слова: «Мы такие же граждане России, только молимся по тем обрядам, по каким молились Святой Владимир и Преподобный Сергий Радонежский. Мы тоже все работаем или работали, платим налоги. Почему же всегда мы оказываемся гражданами второго сорта — как в прежние времена, когда за наши старые обряды мы подвергались гонениям, так и сегодня, когда хотят снести наш храм…»
И столько боли в этих словах! Когда-то гнали этих людей за «двуперстие», раскол. Гнали — долго и порой жестоко, так как и для гонителей, и для гонимых вопросы веры были самым главным на свете. Сейчас ситуация другая — «ничего личного». Просто их монастырь помешал каким-то большим планам, большим деньгам. Молитесь как хотите или вообще не молитесь — но на дороге не стойте. Снесем… Тогда они выстояли, будем надеяться, выстоят и сейчас.
— А еще есть у меня желание, — поведал мне перед самым прибытием поезда старообрядческий Епископ Савин, — раз уж окажусь в Москве, найти время и съездить поклониться мощам Преподобного Сергия, в Троице-Сергиеву Лавру…
Я пожелал Епископу Савину удачи, и, сойдя с поезда, мы разошлись — каждый в своем направлении. Наступало утро 22 декабря — день иконы Божией Матери

«Нечаянная Радость»

Быстро устроившись в гостинице, сразу помчался опять в метро: надо успеть к Нечаянной Радости! Знаю, где эту радость искать! Чудотворный образ Божией Матери находится в храме Илии Пророка в Обыденном переулке столицы, недалеко от Храма Христа Спасителя. Выхожу из метро на станции «Кропоткинская» (а ведь — не поверите! — когда-то в студенческие годы я увлекался поверхностными писаниями сего «князя-анархиста»! Пока не понял, что все это — тщета…) Иду мимо Храма, и что за диво! — возле блинной, у стойки, что прямо на улице, вижу знакомое лицо. Священник Александр Пашков пьет чай с блинами возле Главного Храма страны. Он — настоятель храма Святителя Николая в самарском селе Богатое, и я бываю в этом храме летом, когда провожу отпуск в соседней деревне. Подхожу под благословение. Отец Александр приглашает к столу. Я отказываюсь, а далее между нами следует ничего не значащий диалог. Священник говорит, что сдавал в Москве на реставрацию икону из своего храма. Я докладываю, что спешу к чудотворному образу. Расстаемся. И только спустя время я вдруг понимаю, зачем и для чего была эта встреча. Отец Александр благословил меня на пребывание в Москве. Нет, конечно, я уже брал благословение на поездку в Москву. Но он-то благословил меня уже в самой столице! И стоит ли удивляться тем неожиданностям, которые здесь произошли со мной… Но обо всем по порядку.
Служба в храме уже завершилась. А ведь служил сам Местоблюститель Патриаршего Престола Митрополит Кирилл! Но еще осталась после окончания праздничной службы очередь к чудотворному образу. Ее хватило как раз на то, чтобы прочесть акафист «Нечаянной Радости». А вот уже и сама икона, усыпанная приношениями благодарных москвичей: золотыми крестиками, кольцами — за исцеления и другую помощь… История этого образа изложена Святителем Димитрием Ростовским. Иконы с таким названием никто чудесно не обретал. А написали ее «по мотивам» рассказа Святителя Димитрия. Один разбойник совмещал свои злодеяния с горячей ежедневной молитвой перед иконой Богородицы. Вот и на этот раз, собираясь идти на «дело», он помолился Царице Небесной об успехе своего «предприятия». Но при этом заметил, что на ножках Богомладенца Христа выступила кровь… Божия Матерь с иконы сказала ему, что своими грехами он вновь распинает Спасителя. Разбойник упал на колени и стал просить у Царицы Небесной заступничества и прощения. Божия Матерь умолила Своего Сына простить разбойника — а тот исправился и всю жизнь потом оплакивал свои грехи.
Но помимо этого сюжета, помимо разбойника, припавшего к иконе Богородицы, есть само имя — Нечаянная Радость! Помню, как первый раз услышал это дивное сочетание благоухающих слов — в старинном храме Белая Троица (тоже сочетание слов дивное, неземное!) в Твери. С тех пор оно и запало мне в душу. И сама икона необычная. На иконе — изображена… икона. Это как «сон во сне» в стихах или зеркало на картине… Любая икона — тайна. А эта тайна еще и непременно радостная!

Могила Патриарха

Утром 23 декабря, в день 55-летия Главы Российского Императорского Дома Государыни Марии Владимировны молебен о Ее здравии был отслужен в Елоховском Богоявленском соборе столицы. Я пришел раньше — на Литургию. И первое, что увидел — в притворе еще стояли похоронные венки из еловых веток. Они не скоро завянут! Похороны Патриарха прошли всего две недели назад. В правом приделе я увидел его деревянную могилу — видимо, временную. Потом ее, по-видимому, обошьют мрамором. Люди стояли в очереди и прикладывались к его гробу, как к святыне. Молились, как молятся перед мощами угодников Божиих. А рядом — под стеклянным цилиндром — стоял клобук Святейшего Патриарха Алексия II. Приложился к его могиле и я и успел попросить Святейшего Патриарха только об одном: чтобы вымолил он у Бога достойнейшего преемника на его высоком Патриаршем служении.

Разное-разное…

В крупнейшем Православном магазине на Пятницкой улице вдруг услышал женский голос:
— А книга «Самарский батюшка» у вас есть в продаже?
Ей ответили: «Есть…» И уже вскоре женщина со счастливым лицом, явно радуясь сделанной покупке, выходила из магазина, держа в руке книгу про нашего протоиерея Иоанна Букоткина. Не случайно, я думаю, именно в моем присутствии это произошло. Значит, и в столице узнали про замечательного самарского пастыря. А мне как составителю книги о протоиерее Иоанне — маленький подарок.

На фуршете по случаю дня рождения Государыни два незнакомых мне монархиста о чем-то живо рассуждали между собой. Я совершенно случайно (или опять же — совершенно не случайно!) выхватил из их разговора только одну фразу. Мне она показалась интересной.
— Вот ты говоришь — сейчас трудные, нехорошие годы… — начал диалог тот монархист, что поменьше ростом и с голосом потише. — Но ведь в 90-е-то годы было все го-о-раздо хуже. Несравнимо, в разы хуже, чем сейчас…
— Верно, тогда было плохо, — отозвался на его слова монархист ростом покрупнее, да и с голосом погуще. — Но тогда об этом все говорили, от президента и до последнего бомжа, что, мол, «темные времена», и живем мы плохо, неправильно… А сейчас-то нам говорят, что все хорошо, все как нельзя лучше… Вот это-то именно и плохо, а не то, что сейчас так же, как тогда. Нет, тогда было хуже, много хуже, чем теперь, но мы знали, что живем плохо. А сейчас не знаем и думаем, что все хорошо… Только это по-настоящему и плохо!
А вот согласитесь, что в его словах есть какая-то правда…

…В новых, отремонтированных вагонах фирменного поезда «Жигули» все продумано до мелочей. Очень удобно. Научились и у нас возить людей с комфортом. Даже красивой и модной стала фирменная зимняя спецодежда у проводниц. И только одно показалось странным. Когда я захотел выключить в купе радио с назойливо звучащей «попсовой» музыкой, нужной кнопки так и не нашел, сколько ни шарил. Оказалось, в фирменном купе такая естественная услуга, как включение и выключение радио — более не предусмотрена! Проводница объяснила, что теперь радио включает исключительно начальник поезда. И выключает он же. И теперь радио будет звучать в каждом купе до 22.00, а потом его выключат. Такой вот «навязчивый сервис». Нравится, не нравится — а несколько часов своей жизни ты проведешь вместе с пресловутым «Русским радио» (в котором русское — только название) или там Ретро-FM. А потом еще несколько дней будешь то и дело напевать невольно засевшие в голову мелодии с пошловатыми словами… Мысль о том, что кому-то может не нравиться «попсовое» радио и кому-то больше хочется провести время просто под стук колес, наводящий на «философические» размышления, никому из руководства Куйбышевской железной дороги, видимо, и в голову не приходила. Всем должно нравиться — и точка… Если бы решения принимались большинством голосов, то мы с Епископом Волжским Савином, надо думать, оказались бы в меньшинстве. Но ведь и голосования не было! За нас и тут все решили… Жизнь становится все комфортнее, это да, но все меньше в ней зависит именно от твоих решений, твоего выбора. Даже что слушать в поезде — раз и навсегда в «Жигулях» за тебя решили. Проявили заботу о пассажирах.
В следующий раз в Москву поеду каким-нибудь другим — не таким комфортным поездом…
Себе дороже!

Где наша не пропадала!

До поезда оставалось еще немного времени. Надо успеть в Третьяковку — но не для того, чтобы походить по анфиладе залов с шедеврами живописи. На это и целого дня не хватит. А вот к Владимирской иконе Божией Матери — можно и нужно успеть!
Спешу в храм Святителя Николая в Толмачах, что при Третьяковской галерее. Здесь в «почетном плену» находится величайшая наша святыня! В почетном — потому что все-таки в храме, а не только в музее, не только как «экспонат». А в плену — потому что хозяева здесь все-таки работники музея. И сам храм, несмотря на все внешнее благолепие, имеет несколько музейный вид. Блестит тут все, сверкает, а все же нет чего-то живого, теплого, настоящего… Всегда в этом храме меня охватывает понимание, что конфликт между музейностью и церковностью — гораздо глубже, чем у нас его принято понимать (только лишь как борьбу за право обладания святынями). Вот вроде и храм, и все же… в плену!
Спешу и волнуюсь, ибо всегда охватывает чувство, что никакая тут не икона под бронированным стеклом, а Сама Владычица Богородица смотрит на тебя с этого древнего, по преданию, писанного еще Евангелистом Лукой образа. Словно спешу на встречу с Самой Пречистой Девой… И вдруг по дороге меня окликают. Оглядываюсь и вижу знакомое доброе лицо… Ба, да это же батюшка Николай Агафонов! Он хоть и в «штатском», но все равно видно священника. Про таких, как он, наверное, сказано: «Попа и в рогожке видно». В какую бы «рогожку» — писательскую, богословскую, миссионерскую или режиссерскую — ни облекался отец Николай (а «рогожек» у него было в жизни немало!) — всегда он был и остается священником. Благодать на нем.
Не виделись мы давненько, с тех пор как он покинул Самару. Уехал в столицу — писать. Один знакомый мне рассказывал, как однажды проходил поздним вечером мимо небольшого временного храма во имя Жен Мироносиц в Самаре. Заметил в низком оконце свет. Подошел, заглянул и увидел — посреди храма в полном одиночестве сидит за столом протоиерей Николай Агафонов и что-то быстро пишет на ноутбуке. «Сочиняет новый рассказ», — сразу сообразил очевидец. А я с грустью подумал: уедет он от нас. Литература священников до добра не доводит (как не доводит «до добра» все, что мешает главному делу — служить Богу в алтаре! — политика, бизнес и прочая)… Так захватило его писательство, что многим казалось — пастырство стало ему в обузу. Однажды я позвонил ему зачем-то, спросил про дела. Он сказал, что вывихнул ногу и пролежал с неделю. Я принялся сочувствовать, а отец Николай в ответ: «Да это же хорошо — не отвлекал никто, и я написал несколько новых рассказов». Я только вздохнул на это и для себя решил, что больше не стану — как бы ни восторгался его прозой! — хвалить произведения отца Николая. Чтобы не соблазнить. А то как бы литература не отняла у нас пастыря… И вот наша неожиданная встреча в центре Москвы, возле чудотворного образа! Тем, кто считает писательский труд легким, выдам маленькую тайну: отец Николай приехал в храм с коробками своих книг. Сам их привез! Ибо услышал от кого-то, что настоятель храма, тоже отец Николай (к слову — духовник нашей Олимпийской сборной), не против взять его книги на продажу в свою церковную лавочку. И когда я молился у Пречистого Образа, долго слышал басок нашего отца Николая — это он убеждал работницу лавки взять его книги на реализацию. И конечно же, уговорил.

— Вот уже два года работаю сценаристом на телеканале «Глас», — рассказывает священник Николай Агафонов. — Закончил в Москве сценарные курсы и теперь тружусь. Чужие сценарии правлю. А когда время есть, пишу свои книги. Закончил роман про Жен Мироносиц. Другую книгу подготовил, куда все мной написанное войдет. В том числе и статьи в «Благовесте», ответы на вопросы ваших читателей. Туда и интервью войдет, которое ты со мной делал для «Благовеста». И вопрос про кота, который мне в «Благовесте» задали…
— Про какого кота? — удивляюсь я.
— Ты подшивки пролистай, найдешь. А по воскресеньям обязательно служу, — продолжает рассказывать отец Николай. — Я ведь как священник не закончился и не закончусь, надеюсь. Это для меня самое главное. Когда с телевидения выгонят (может, финансовый кризис поможет мне в этом очень скоро!) — приеду опять в Самару. Но уже в городе не стану служить. В деревню у Владыки попрошусь.
— А как получилось, что вы оказались в Москве?
— Просто пришлось закабалить себя — ради строительства храма во имя Жен Мироносиц. В Самаре благотворителей я не нашел. А строить храм нужно. Тут ко мне и обратились из телеканала «Глас». Позвали на работу сценаристом (я тогда уже был писатель «с именем»). Обещали за это помочь в строительстве храма. Спонсоры телеканала деньги на храм выделяют. Строительство храма в Самаре уже началось. Так что я как галерник теперь тут тружусь, ради церкви. Как только закончим строить храм или кризис помешает продолжать строительство, я сразу домой вернусь.
— Нравится работать сценаристом?
— Не всегда. С чужим материалом работать — не то что со своим. Я у начальства на хорошем счету, но все равно «средненький», потому что писателю хочется свое писать. А я тут в основном чужое исправляю. Сколько еще это продлится, пока не знаю.
— Что бы хотели через газету передать помнящим вас самарцам?
— Только то, что всех я люблю и Самару никогда не покину. Здесь я лишь в командировке. Я навсегда останусь самарским. Из Самарской епархии я не ушел. Являюсь заштатным клириком Самарской епархии. — Тяжело быть писателем?
— Только в том отношении, что гордыню это дело сильно распирает. Постоянно обуревают лукавые мысли. Но я с ними борюсь. А не писать — нельзя. Да и у какого человека скверных мыслей не бывает? Но известность, она, конечно, и радует, и искушает. Вот, побывал вчера на Православной выставке. Ко мне там столько людей подошло, автограф просили… Жить «на юру» для Христианина всегда нелегко. Но я ведь с детства знал, что буду писателем. Но если бы писателем стал сразу, до священства, то стал бы другим писателем — хуже, чем сейчас. Ведь пастырство помогает мне глубже осмыслять пути Господни и судьбы человеческие. В моих книгах я ставлю перед человеком главную задачу — как преодолеть все соблазны и прийти к Богу.
— Открылся новый в вашей жизни этап — работы профессиональным литератором. Это нормально для вас как для пастыря?
— Считаю, и это по воле Божьей. Много я узнал нового — и в профессии сценариста, и просто было много встреч с интересными людьми, много новых впечатлений. Ну и главное — закончил роман. Писательница Юлия Вознесенская восторженный отзыв мне прислала. А она ценитель серьезный и взыскательный. Сама она очень добрую книгу издала — «Жила-была старушка в зеленых башмаках». Я ей только сегодня письмо отправил, очень хвалил. Мы с ней виделись лишь однажды в книжном магазине в Петербурге. И вот с тех пор дружим. Вознесенская меня очень понимает, я — ее. Считаю ее писателем сильнее себя. Судить, конечно, читателям, но я вообще всегда женщинам отдаю первенство. Смиренно признаю ее первой, себя вторым.
— Московские искушения сильнее самарских?
— Нет. Здесь довольно спокойная жизнь, нет такого напряжения. Но главное — это правильно относиться к искушениям. Помнить нужно, что все по воле Божией. И если Господь послал искушение, значит, надо его преодолеть.
— Что бы сейчас сказал вам тесть — известный самарский священник Иоанн Державин (+ 1998 г.)? Он был очень строгий ревнитель Православия.
— Думаю, он бы сказал мне сейчас: «Молодец». Он и раньше ценил меня как сочинителя, отзывы давал добрые. Называл меня «дидаскал» (по-гречески «учитель»). Для него было отрадно, что в большой семье Державиных есть писатель. При всем его консерватизме отец Иоанн был человек очень понимающий и современность чувствовал.
— Как ваша матушка справляется с новой ситуацией? Ведь быть женой писателя непросто…
— Матушка Иоанна так и осталась матушкой — женой священника. Но пришлось ей стать еще и женой писателя. Ей я посвятил новый роман о Женах Мироносицах, ведь одна из героинь книги — святая Иоанна. Моя матушка первая читательница моих произведений. Исправляет ошибки, дает советы…
— Ну, отец Николай, благодарю за беседу.
— Я вернусь скоро. Кризис поможет вернуться.
И улыбка его, как у Чеширского кота, на какое-то время еще застыла в воздухе, тогда как сам он растворился в третьяковской художественной толчее. Чтобы возникнуть снова — уже у образа Владимирской Божией Матери. Отец Иоанн положил перед чудотворной иконой три поклона.
— Все, теперь пусть Она решает мою судьбу — наша Великая Матерь! — сказал мне отец Николай, отойдя немного в сторону. — Я Ей помолился сейчас и попросил — пусть Сама решит, что мне делать. Повелит остаться мне здесь еще или ехать в Самару…
И теперь все мы — друзья, читатели, прихожане отца Николая, будем ждать Ее решения — решения судьбы писателя и священника Николая Агафонова. Где наша не пропадала!

У Владимирской иконы

я бываю регулярно с 1996 года хотя бы раз в год — во время своих командировок в Москву. Тогда еще она спасала Россию из-под бронированного стекла в зале древнерусской иконописи, находясь на тех же правах, что и другие экспонаты музея. Потом ее переместили в храм Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее. Но и тогда, и после — я очень часто, едва ли не в каждый свой приезд, встречал возле чудотворной иконы странного человека — мужчину в потертом костюме и с таким же потертым молитвословом. Он по-деловому появлялся возле иконы, отходил в сторону и, положив поклон, ни на кого не глядя, читал акафист этому чудотворному образу Царицы Небесной. И всегда у меня было желание с ним заговорить, познакомиться. Но не хватало мне журналистской наглости, или что-то другое — какая-то боязнь разочарования, что ли — всегда останавливала меня. Да и зачем нам знать про чужие тайны, чужие обеты. Очень может быть, что именно этот странный мужчина своими ежедневными приходами сюда наконец убедил администрацию музея, что в их ведомство затесался вовсе не экспонат — святыня! Потому ее и переместили в храм. В последний свой приезд, это было в феврале прошлого года — возле иконы я не застал того «обетного» мужчину. И как-то с грустью подумал об этом. Ибо с ним спокойнее — спокойнее знать, за тысячу верст от русской столицы, что каждый день, несмотря ни на что, в музее появится человек лет пятидесяти или около того, в потертом вельветовом костюме и прочтет Ей акафист. Какие бы времена, какие бы кризисы или дефолты ни были на дворе, он все равно придет в назначенный час. А в тот раз он не пришел! Или мы с ним не совпали по времени, — как я себя успокаивал. Хотя раньше почему-то всегда совпадали.
Вот и в этот раз подумал я, что его вряд ли встречу. Но… не успел положить и первый поклон, как тот мужчина с молитвословом в руке опять появился. И стал тем же довольно различимым шепотом читать все тот же акафист по затертому молитвослову. Я опять не решился заговорить с ним. Но важно, что он есть, что он верен себе — и даже совсем не постарел за эти годы нашего молчаливого знакомства. Хранит его Пречистая Дева за верность Себе, за постоянство. Все продолжается. Все впереди…

Благословение старца Кирилла

Сейчас Сергея Владимировича Г. несколько подзабыли. А в начале нашего века его имя входило во все «обоймы» лидеров борьбы с глобализацией. Он в ту пору сидел в здании Государственной Думы — был помощником депутата Анатолия Николаевича Грешневикова, который не без его участия подготовил так и не прошедшие «поправки» к закону, отменяющие пресловутый ИНН. Я встречал Г. в Екатеринбурге — где он по приглашению Архиепископа Викентия на Епархиальном собрании просвещал по части глобализационных новшеств все духовенство этой крупной епархии! Видел его в Храме Христа Спасителя на Рождественских чтениях… Брал у него интервью по поводу отношения Государственной Думы к воззваниям и пикетам Православной общественности в пору борьбы с электронными кодами. Однажды получил от него в подарок написанную им книгу «Подвижник Святых Гор старец Софроний. Основатель Высокогорской пустыни» — с его автографом. Работал он в фонде «Русская цивилизация», окончил Свято-Тихоновский богословский институт… Много доброго успел сделать этот худенький — без возраста — человек, похожий на писателя Достоевского, как его представил на известном портрете Перов…
Вот в этот свой приезд в Москву я и решил с ним встретиться. Или хотя бы позвонить. Но в его квартире по телефону сказали: «Он на учебе…» — «Какая еще учеба? — раздраженно подумал я. — Лет-то ему уже едва ли не под сорок». В общем, созвониться и встретиться не удалось. И я забыл о своем порыве увидеть Г. Но за полтора часа до отхода моего поезда в одной Православной организации я вдруг случайно (да полно, случайно ли? И разве может быть сразу так много «случайностей»?) нос к носу столкнулся с Сергеем Владимировичем… Слово за слово, и он, понимая, как я спешу, быстренько рассказал о своем житье-бытье. Привожу его рассказ, торопливо записанный мной в купе под звуки «Русского радио».
— Еще до всей этой истории с «глобализацией» я учился на биолога в медицинском институте, но не закончил. Потом поступил на богословский… — вспоминает Сергей Владимирович Г. — Защитил кандидатскую диссертацию в Нижнем Новгороде, потом хотел преподавать. Но тут почувствовал сильную тягу к священству. И немудрено, у меня ведь в роду 14 священников! Решил готовиться к принятию сана. Но тут вышло несколько закавык. Одна — и главная! — заключалась в том, что я к своим почти сорока годам так и не успел жениться. Принимать монашество? Но отец Рафаил (Карелин) мне на это строго сказал: «Чтобы принять монашество, нужно испытывать монашеский зуд». А у меня такового «зуда» не было. Значит — жениться! Тут и девушку я присмотрел, влюбился. Поехал за благословением на женитьбу к старцу Архимандриту Кириллу (Павлову). Он дал благословение — и при этом почему-то подарил мне иконочку Святителя-хирурга Луки (Войно-Ясенецкого), — тут Сергей Г. порывистым движением достал из нагрудного кармана эту самую иконочку и показал ее мне. Потом продолжил рассказ: — И сказал он мне при этом очень странные слова. «Будешь профессором по медицине — как Недоступ» (известный московский врач, руководитель общества Православных врачей, личный врач Архимандрита Кирилла — ред.). А как же священство? — все вопрошал я. Но и тут услышал нечто неожиданное, — слова старца о том, что Святитель Лука был одновременно и священником, Архипастырем, и врачом… Вскоре я сделал той девушке предложение — и неожиданно получил отказ. Потом еще дважды делал ей предложение выйти за меня замуж, и снова последовали отказы. Окончательный сигнал «От винта!» — прозвучал для меня совсем недавно, 21 сентября, — в этот день она вышла замуж за другого. Пережить сильную боль мне помогло то, что в это время я был на Святой Земле — именно там застала меня эта новость… Помолился и, делать нечего, стал жить дальше. К вам в «Светелку» по интернету иногда заглядываю, но успехов особых пока нет. Громких регалий у меня немало — я и исполнительный директор фонда «Русская цивилизация», и проректор по науке нового, только что открытого гуманитарно-богословского вуза, — а большого, настоящего дела перед собой в ту пору я не видел… И тут вспомнилось мне благословение старца Кирилла (Павлова) на то, чтобы «стать профессором медицины». Вспомнил и о своем первом образовании. Стал доучиваться в медицинском институте. Познакомился с ученым-гомеопатом и увлекся гомеопатией… В гомеопатии есть много сомнительного, там примесь и оккультизма, и теософии, но основу этого метода («подобное исцеляется подобным») благословили великие русские святые — Иоанн Кронштадтский и Феофан Затворник. Вот и стараюсь сейчас со всем этим разобраться. Видимо, это и есть мой путь. И старец указал мне именно на него…

Возвращение

Люди, знакомые хоть немного с теорией литературы, назовут этот прием «закольцовкой сюжета». Но это никакой не прием — а факт. Просто на обратном пути я попал в купе к тем же самым старообрядцам. Только Владыки Савина с ними не было, он еще на день остался в Москве — и я как бы оказался на его месте в вагоне. Мои соседи-старообрядцы оказались вполне радушны и современны. Предложили мне чай (чего я от них вовсе не ожидал, наслушавшись историй про их «щепетильность» в таких вот бытовых вопросах), извинились за неудобства из-за ехавшего с ними вполне милого маленького ребенка-старообрядца. Рассказали, что Владыка Савин успел развезти письма по всем инстанциям и даже вместе с ними съездил в Троице-Сергиеву Лавру. Все они поклонились мощам Преподобного Сергия! И только бутерброды с красной рыбой и сыром, наспех купленные мной перед самым отправлением, на вокзале, несколько смущали меня. «Оскоромиться» в купе перед незнакомыми людьми — это одно. Но «ударить в грязь лицом» перед нашими оппонентами и совопросниками — совсем другое дело! И я постарался, чтобы они «не заметили»… Потому и пил чай один. Быт этих людей своеобразно перемешивает в себе реалии нынешнего дня — со всеми его «мобилами», «игрушками-дракошками» для детей — и украшенными бисером лестовками, старообрядческими молитвословами… Выйдя из времени, они оказались вполне современными. Так как справиться с современностью можно лишь двумя способами: внутренне не уважая ее — или перенеся центр тяжести своей жизни в Вечность (но второе доступно только для подвижников).
…Тронулся поезд, закончились московские дни. Но свет излившейся на меня здесь Нечаянной радости еще долго освещал мои будни в Самаре.

На снимках: икона Божией Матери «Нечаянная Радость»; старообрядческий Епископ Волжский Савин; протоиерей Николай Агафонов в фойе Третьяковской галереи.

Антон Жоголев
07.01.2009
1127
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
2
3 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru