‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Священная война

Доктор исторических наук Вадим Якунин рассказывает о том, какие коррективы внесла Отечественная война во взаимоотношения Церкви и государства.


Проректор по научной работе Поволжского государственного университета сервиса (г. Тольятти Самарской области) доктор исторических наук Вадим Николаевич Якунин уже много лет исследует тему взаимоотношений Церкви и советского государства в годы Великой Отечественной войны. Накануне Дня Победы мы встретились с историком нашей Победы и попросили рассказать о том, какие коррективы в эти непростые отношения внесла Великая Отечественная война.

Справка: за 1944-45 годы в Совет по делам религии СССР поступило 5 770 заявлений об открытии церквей, из них к 21 августа 1945 года было удовлетворено 414 ходатайств. На оккупированной фашистами территории было открыто 6 500 храмов. К июлю 1945 г. на территории РСФСР насчитывалось 2 300 Православных храмов, на Украине — 6 072, в Белоруссии — 633, в Прибалтике — 343, Молдавии — 615. К июлю 1945 года на территории СССР действовало 10 242 церкви.
— Вадим Николаевич, сразу ли после начала войны с нацистской Германией стало что-то меняться в отношениях государства и Церкви?
— С началом войны общество сразу было вынуждено вспомнить о Церкви. В газетах замелькали статьи, так или иначе связанные с деятельностью Русской Церкви: это и заявления церковных иерархов, и информация о сборе верующими пожертвований на нужды фронта… Мной проанализировано более ста таких публикаций в центральных и куйбышевских газетах, где так или иначе затрагивалась церковная тематика. А до этого в прессе шло только шельмование Церкви или о ней вовсе не упоминали. И тут вдруг резко прекратилась публикация атеистических статей. Да и союз воинствующих безбожников фактически прекратил свое существование. Прекратились массовые аресты духовенства, оголтелые преследования верующих. Если что-то и происходило подобное в первые месяцы войны, то в совсем иных масштабах, чем раньше, и только по инерции.
— В каком положении находилась Русская Церковь на начало войны?
— Фактически Церковь была разгромлена. Вертикаль управления была разрушена: многие епархии не имели Правящих Архиереев, почти все Архипастыри были или расстреляны, или находились в лагерях. Архиерейский собор 1943 года сумел собрать всего около двух десятков чудом выживших в революционной вакханалии Архипастырей. Когда в 1943 году Митрополит Сергий (Страгородский) подал Сталину список церковных иерархов, которых предлагалось вернуть из лагерей на пустующие Архиерейские кафедры, оказалось, что большинство иерархов из этого списка уже были расстреляны. Не только Архипастыри, но и все духовенство как класс было почти полностью уничтожено…
— Но оставались миллионы верующих людей — их-то всех уничтожить было невозможно!..
— Верующим оставалось, несмотря ни на что, подавляющее большинство крестьянского населения страны. В городах атеистическая работа дала себя знать, но и там было немало «стихийно верующих». Но вот окормление этой обезглавленной паствы в те годы почти не происходило.

Танковая колонна имени Димитрия Донского, созданная на пожертвования верующих.

В Самарской (в то время Куйбышевской) области на начало войны было всего два храма — Покровский кафедральный собор в Куйбышеве и одна церковь в Кинель-Черкасском районе. А в огромном Красноярском крае и вовсе не было ни одного действующего храма! Люди, конечно, стремились крестить детей в тех храмах, которые уцелели и действовали. А где такой возможности не было — проблему решали бродячие священники. Они ходили из села в село и совершали крещения людей, другие требы. На селе перед войной это было массовым явлением. Сельская община была достаточно сплоченной и верной Православным традициям. Там умели спрятать таких вот безместных батюшек, и власти не могли ничего с этим поделать. В городах такие случаи были единичными. В городах гораздо быстрее из благочестивых мещан люди превращались в атеизированную массу, никак не связанную с религиозными традициями своих предков. Но война и в городскую жизнь внесла свои коррективы. Например, на Пасху 1945 года в Покровский собор города Куйбышева (Самары) пришло более десяти тысяч человек! Народа было так много, что церковь служила алтарем, а Богослужение проходило на улице, так как не было возможности вместить в храм всех пришедших на праздник. Уполномоченные соглядатаи в своих докладных записках фиксировали необычную массовость богослужения, а также то, что среди молящихся было много военных, много молодежи… Но это будет уже в победном 45-м году!

— Не раз приходилось слышать, что солдаты уходили на фронт с вшитыми в гимнастерки иконками, с написанной от руки молитвой «Живый в помощи…» Вы сталкивались с такими свидетельствами?
— Молитва «Живый в помощи» была на фронте у моего деда, Николая Чарыгина. Сейчас я храню этот пожелтевший от времени листок с молитвой как семейную реликвию. Моя прабабушка — его мама — написала ему эту молитву перед уходом на фронт, и он всю войну пронес ее в своем блокноте. И таких случаев были тысячи и тысячи! Политруки смотрели на это сквозь пальцы. Просто все понимали, что на фронте каждый находится на грани жизни и смерти, и было не до атеистической пропаганды. Нередко на фронте оказывались бывшие священнослужители. Примерно с 1943 года начала действовать установка на то, чтобы освобождать священников от фронта и возвращать их на вновь открывающиеся приходы. Но до этого многие батюшки наравне со всеми воевали в окопах рядовыми и даже офицерами. Например, самарский протоиерей Георгий Никитин с 1942 года и до своего ранения в феврале 1943 года был на передовой. А в марте 1945 года его назначили настоятелем Богоявленской церкви села Подвалье.
— Расскажите подробнее об исторической встрече Иосифа Сталина с тремя высшими иерархами Русской Церкви.
— Эта встреча с Митрополитами Сергием, Алексием и Николаем состоялась 4 сентября 1943 года. На встрече Иосиф Виссарионович Сталин представил церковным иерархам Карпова как будущего председателя Совета по делам Русской Православной Церкви. До этого Георгий Карпов ведал в НКВД церковными вопросами. Он был не фанатик, а вполне трезвомыслящий человек, сторонник той линии в отношениях с Церковью, которую поддерживал Сталин. А «линия партии» была на тот момент такая: Церковь действует легально, имеет свободу в богослужебной деятельности, — это та сфера, куда не лезут «уполномоченные» — а все остальные сферы деятельности Церкви находятся под строгим контролем государства. Этой линии Карпов придерживался до конца 50-х годов на посту Председателя Совета по делам религии, пока линия партии не изменилась в сторону ужесточения. И тогда Хрущев сместил его с этой должности…
— Что вы можете сказать о мировоззрении Сталина? К сожалению, даже среди части Православных верующих на этот счет существуют болезненные иллюзии.
— Конечно, Сталин был убежденный атеист. Действительно, это очень странный факт, что глава большевистского атеистического государства учился в духовной семинарии (не закончил ее) — и притом это было его единственное образование! Но годы учебы в семинарии на его мировоззрение в этом смысле никак не повлияли. Он последовательно уничтожал духовенство, и ничем иным, кроме как его абсолютным безбожием, этот факт нельзя объяснить. Но при этом Сталин был прагматичным человеком, и в годы войны, когда страна была на краю гибели, он понял, что для победы над общим врагом нужно использовать тот потенциал, которым обладает Церковь. Тут не было «ничего личного», лишь голый расчет… Отношения с Церковью для Сталина не были главным вопросом, и он не давал, в отличие от Ленина и Троцкого, каких-то четких установок на полное уничтожение Церкви и духовенства. Но в годы правления Сталина эта антицерковная политика активно проводилась, быть может в чем-то и по инерции, но он этой политике не препятствовал. Будь на месте Сталина в годы войны Бухарин, Каменев или Троцкий, вряд ли они смогли бы в той
Митрополит Николай (Ярушевич) на фронте напутствует бойцов.
же степени воспользоваться авторитетом и потенциалом нашей Церкви для разгрома фашизма. Но двигал Сталиным при этом голый расчет, а не какие-то якобы «религиозные убеждения». Сталин ничуть не изменил себе, когда наградил высокой государственной наградой — Орденом Трудового Красного Знамени — настоятеля Англиканского Кентерберийского собора Хьюлетта Джонсона, который все годы войны активно сотрудничал с СССР. Сталин умел во имя большой цели отказаться от каких-то идеологических стереотипов. И в этом он превосходил многих своих соратников по партии. Борьба с Германией шла на выживание. Победа в войне была для Сталина и личной победой. Проиграй он войну, и его личная судьба была бы предрешена. Вот почему он делал все что мог для Победы.
— Другая историческая фигура, о которой до сих пор не утихают споры — Митрополит Сергий (Страгородский)
— Это был глубоко несчастный человек, у которого близкие родственники находились в лагерях, да и сам он побывал под арестом… Он пережил весь ужас революционных лет, но как показали события 1943 года, он внутренне не был сломлен, а только ушел в себя. Он понимал, что происходит в стране, и понимал, что ничего не может сделать, ничего не может изменить — и подчинился воле обстоятельств. А вот когда в 1943 году для Церкви стали складываться более благоприятные обстоятельства, он смог возглавить это движение к возрождению…
— Но вернемся к исторической встрече в Кремле. Кто еще принимал в ней участие?
— Сталин пригласил в кабинет заместителя председателя Совета министров Молотова. То есть разговор проходил «трое на трое». Эта встреча отнюдь не была спонтанной. С самого начала войны стала восстанавливаться церковная жизнь, свернулась атеистическая пропаганда. И сама логика вещей подталкивала к этой исторической встрече. Митрополита Сергия заранее привезли в Москву из Ульяновска, где он был в эвакуации. Надо полагать, Местоблюститель Патриаршего престола начал догадываться, что впереди его ждет встреча со Сталиным. А потом позвонили из Кремля и пригласили приехать в удобное для него время.
На этой встрече было дано «добро» на восстановление организационной структуры Церкви. В результате договоренностей стали открываться храмы. Было дано разрешение на открытие пастырских курсов для будущего духовенства. Впервые за послереволюционные годы государство протянуло руку Церкви.
— Победа помогла Церкви восстать, можно сказать, из пепла?
— Конечно! Война дала толчок к первому церковному возрождению после революционного лихолетья. И если бы не было этого первого возрождения в годы войны, я думаю, не было бы и второго церковного возрождения в конце восьмидесятых-девяностые годы прошлого века. Начиная с сентября 1943 года до конца войны в Куйбышевской епархии открылось пять церквей: Казанская в Сызрани, Богоявленская в с. Подвалье, Михайло-Архангельская в с. Красные Ключи, Казанская в Нероновке и Троицкая в Ставрополе-на-Волге. Всего же от верующих нашей области с 1944 по май 1945 года было подано 121 заявление об открытии церквей. К 1947 году в Куйбышевской области было 19 действующих церквей, и таким же их количество оставалось до середины 1980-х годов (даже один храм закрыли). Примерно столько же было и мусульманских мечетей. И только с началом перестройки количество храмов стало стремительно расти…
— А пробовали ли гитлеровцы также в своих целях использовать как бы «заснувший» потенциал Русской Церкви?
— Да, движение было с двух сторон. Когда фашисты оккупировали западные области Украины, Белоруссии, оставшиеся на оккупированных территориях верующие массово обращались к оккупационным властям с просьбой открывать храмы. Вермахту нужен был спокойный и лояльный тыл. Вот почему армейское руководство нацистов шло навстречу таким ходатайствам. А вот когда место армии занимали части СС, начинались уже другие процессы: попытки установления контроля над Церковью, концлагеря, зверства, попытки вербовки и прочее. Но армейское руководство вермахта старалось не конфликтовать с духовенством. Так, в торжественной обстановке была передана духовенству чудотворная Тихвинская икона Божией Матери, захваченная нацистами.
Те храмы, которые были открыты при фашистах, продолжали действовать и после освобождения территорий от захватчиков. Многие священники на оккупированных территориях (особенно в Белоруссии) поддерживали партизан. Советские власти не преследовали то духовенство, которое служило в этих открытых при немцах храмах. Исключением стала лишь Псковская Православная миссия. Тут духовенство подверглось репрессиям, во-первых, потому, что миссия была очень активна, во-вторых, им приходилось чаще контактировать с фашистами. Просто по-другому было тогда невозможно осуществлять свою миссию в условиях оккупации. И если следовать исторической логике, герой фильма «Поп» священник Александр должен был после фашистской оккупации поехать на север страны, в один из лагерей ГУЛАГа.
— Как на территории Германии проявили себя в годы правления нацистов две крупнейшие христианские конфессии этой страны — Римско-Католическая и Лютеранская церкви?
— Христиане были в загоне все годы правления Гитлера. Конечно, там не было тех кровавых ужасов с уничтожением духовенства под корень, с вырезанием целых семей, как это было в годы революции в России. Там пастор мог попасть в концлагерь, только если он выступал с антифашистскими проповедями в храме и это было выявлено, доказано. Но христианские конфессии явно не вписывались в фашистский «ландшафт». Религиозные взгляды Гитлера и его окружения были оккультными. Гитлер даже формально не был членом никакой христианской общины. В его штабах вынашивались зловещие планы по созданию особой национальной церкви Германии фашистского толка с языческими ритуалами, ничего общего не имеющими с Христианством. Один из проектов создания такой «нацистской религии» был найден у убитого немецкого офицера, он повторяет в своей основе ту утечку, которая была в швейцарской прессе. Осенью 1941 года швейцарская газета «Арбайтер цайтунг» («Рабочая газета») уже излагала этот проект. В документе говорится: «национально-государственная церковь должна распространять свое влияние на все покоренные Германией страны, она претендовала на безраздельное право и власть над всеми религиозными организациями в пределах Германской империи и декларировала объединение всех религиозных организаций в национальную государственную церковь Германии. Она должна была служить только одной доктрине — народ и раса, и не может и не будет терпеть другие церкви, церковные союзы и объединения. В ней не будет священнослужителей, в ней должны произносить речи только национально— государственные ораторы, которые исполняют свои обязанности как госслужащие. Будет строжайше запрещено издавать в Германии и импортировать Библию и христианскую литературу». Эти зловещие планы не могли устраивать немецкое христианское духовенство. Положительный образ пастора Шлага не случайно возник в популярной советской киноленте «Семнадцать мгновений весны». В те годы от создателей ленты требовалось немалое мужество, чтобы в таком положительном свете показать священника, пусть и католического. Но на стороне авторов телесериала была историческая правда. Подавляющее большинство немецкого духовенства находилось в антагонизме с фашистским режимом.
— Попадались ли вам в архивах какие-то свидетельства о чудесах на войне?
— В архиве я обнаружил несколько свидетельств о том, что во время Сталинградской битвы солдаты видели в небе что-то необычное, необъяснимое. В донесениях уполномоченных не описывалось, что конкретно видели наши воины в небе под Сталинградом, но можно предположить, что это было явление Божией Матери. Ведь в скупых донесениях говорилось, что явление это явно было в нашу поддержку… И уже после Сталинграда, когда война ушла из тех мест, уполномоченные вновь писали, что в войсках по-прежнему ходят слухи о каком-то чуде, сверхъестественном явлении, случившемся под Сталинградом…
— Были ли внесены в Богослужение специальные молитвы о Победе?
— Да, как и во время войны с Наполеоном, как и во время Первой мировой войны, в годы Великой Отечественной войны во всех церквях читалась специальная молитва о победе русского оружия. В годы войны Церковь была вместе с народом. Несмотря на кровавые 20-30-е годы, когда велась ожесточенная пропаганда безбожия, во время войны к священнослужителям относились с уважением. Злоба осталась в прошлом. На место малограмотных комиссаров-фанатиков пришли совсем другие люди, которые иначе относились к духовенству. Например, мне попадались факты, когда на каких-то собраниях во время войны могли священника выбрать в президиум. Или митинг в честь освобождения какого-то города — священника запросто могли пригласить на трибуну. Такое было совершенно невозможно до начала войны. Война выявила у очень многих наделенных властью людей нормальную русскую основу.

Православным священникам во время войны вручают государственные награды.
Церковь не сломили годы гонений и испытаний, потому что народ в большинстве своем все-таки не утерял веры на каком-то жизненном уровне (не всегда отчетливо понимаемом в спокойное время). Православная цивилизация никуда не делась, она осталась в сердцах людей. Православная цивилизация приняла вызов нацистов и победила в войне. Следование голосу веры открылось в войну во многих людях — от простого солдата и до командующего фронтом. Потому что солдат, идя в бой, совершал крестное знамение, а командующий фронтом, отодвинув инструкции, приглашал священника в часть выступить перед бойцами. Например, Митрополит Николай (Ярушевич) был в войсках по случаю передачи армии танковой колонны Димитрия Донского (созданной на пожертвования верующих), давал солдатам свое Архипастырское напутствие.
— Как вы относитесь к благочестивым преданиям о военных годах? Например, таким, что Россию в войну вымаливал Митрополит Гор Ливанских Илия, или то, что маршал Георгий Жуков возил в своем портфеле по всем фронтам Казанскую икону Божией Матери… Есть ли у этих преданий историческая основа?
— Лично я как верующий человек считаю, что народная молва в этих случаях как раз права. В годы войны у маршала Жукова была жива мама. Ее с большим трудом удалось эвакуировать из калужского села в самый последний момент, когда уже шло немецкое наступление на Москву. Почему она не могла сделать то же самое, что сделали тысячи и тысячи других русский матерей, провожавшие сыновей на фронт? Наверняка и она дала своему сыну икону Божией Матери! К тому же ведь Жуков был Георгиевским кавалером, его жизнь до революции протекала в Православной Империи, где было армейское духовенство. Наверняка он в трудные минуты вспоминал о Боге! А мать горячо молилась за него… Я не искал тому каких-то специальных подтверждений. Но все это было массово в ту пору — и касалось всех, от солдата и до маршала!
А Митрополит Гор Ливанских Илия действительно был большим другом нашей страны. В годы войны он молился о русской Победе. Конечно, мы не можем точно установить, насколько помогла его сердечная молитва нашей Победе. Но несомненно, он вносил свой посильный вклад в это святое дело. Он был духовный человек, молитвенник, и почему нельзя предположить, что ему действительно явилась Божия Матерь в годы войны? Для верующего сердца все это вполне нормально и понятно. Просто это не вопросы науки, а вопросы веры. К тому же после войны Митрополит Илия приезжал в Москву, рассказывал о своей молитвенной поддержке нашего народа. И руководство страны оценило его усилия — высшие церковные иерархи России наградили его такими подарками, которые им бы не выдали из специальных фондов без личного согласия Сталина. Ему были подарены очень ценные старинные церковные облачения и богослужебная утварь. В первую очередь, конечно, Сталина интересовала поддержка нашей страны на международном уровне, а не духовные заслуги Митрополита Илии. Но сути дела это не меняет.
— Что для вас включает понятие священная война? Эти слова появились в известной песне в самые первые дни войны…
— Гитлер напал не просто на Россию как на государство, нет, он напал на Православную цивилизацию, которая в результате его захватнической политики просто могла быть стертой с лица земли. Вот почему с первых дней война эта стала носить священный характер. Понадобились не какие-то интернациональные марши, нет, чтобы выжить и победить нужна была опора на самое сокровенное! На всю свою историю, свою культуру и, конечно же, свою веру… Только возвращение к духовным основам могло дать русскому человеку силы для победы. И эта Победа пришла!
Антон Жоголев
07.05.2010
1008
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
2
1 комментарий

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru