Из цикла «Атмосфера».
12 апреля, в День космонавтики, Церковь празднует память Иоанна Лествичника — автора книги "Лествица", аскетического пособия для духовного восхождения… Так изобразили это духовное восхождение к Богу в древнем Синайском монастыре. |
День космонавтики вообще-то в нашей стране вещь знаковая (как-никак, тут и правда есть чем гордиться), ну а уж в этом-то году — юбилейном году 50-летия первого полета человека в космос — и вовсе этот праздник стал чем-то особенным, триумфальным.
И поставил вопрос все тот же, извечный, гамлетовский: быть иль не быть? Нужен ли нам космос? И если нужен, то для чего? Ведь когда Юрий Гагарин произнес свое историческое «Поехали», стоило бы спросить, а куда? Что это была за великая эпоха освоения космоса? Романтический порыв в «миры иные»? Звездный час технократии? Или закат духовной устремленности к Небу?
Я, разумеется, за то, чтобы космические корабли и дальше бороздили безбрежные просторы Вселенной (еще с детства, начитавшись Лема, и все такое прочее). За то, чтобы на буксире элитной космической промышленности развивались сверхтехнологии. В конце концов, я просто патриот нашего города Самары, который во многом и создал космическую промышленность в СССР. А если космос поможет нам в обороне, то и вопросов не может быть о том, нужен ли нам космос. Конечно, да!
И все же… Сколько раз каждый из нас слышал это извечное, пессимистическое, сугубо земное: «Эх… А в космос летаем…» Звучат эти слова приговором отнюдь не космонавтике, а нашей земной жизни, со всеми ее нестыковками — нищетой, грязью, расхлябанностью, преступностью…
А в космос летаем. Какой упрек всем нам! Не смогли тут даже просто мусор вывезти вовремя, а все туда же, в космос пялимся… Куда нам!
Но если бы и не летали, вряд ли было бы лучше. Вряд ли.
В своем гениальном фильме «Солярис» (1972 г.) — когда космическая «одиссея» в СССР набирала темп — Андрей Тарковский уже поставил со всей остротой этот гамлетовский вопрос: быть иль не быть? И ответил на него своеобразно. Как мыслитель — устами одного из персонажей изрек: нам не нужны иные миры, нам всего лишь нужно зеркало. Ибо человечеству надо во что-то вглядеться, чтобы лучше понять себя. А для этой цели любые издержки, любые вложения не будут излишними. Но как художник он еще убедительнее. Самый яркий образ — это когда на станции Соляриса, затерянной песчинки в огромном космическом пространстве, в тысячах и тысячах километрах от Земли, малость одичавшие ученые наклеивают простенькие разрезанные бумажки на вентилятор — чтобы сымитировать ими шум листвы. Да-да, самой обычной, самой заурядной земной листвы (тогда еще не было дисков с пением птиц, шумом волн, звуком дождя, как сейчас уже научились талантливо имитировать).
Вот и весь сказ про космос. Без шума листвы — далеко не улетишь!
И все же космос в советском союзе был не просто романтикой. Не просто прорывной технологией. Он был мечтой. Он был оправданием всего и вся. Был сверхидеей. И потому все люди, так или иначе связанные с этой мечтой, чуть ли не автоматически превращались в культовых персонажей. Первый и самый светлый миф — Гагарин, потом Королев, Герман Титов (миф о втором), потом Терешкова…
— Я готов — как Титов!
— А я готова — как Терешкова!
— твердили как пароль, как заклинание все школьники-пионеры Советской страны. Твердил и я в свое время.
Космонавты, при всех их несомненных достоинствах, мужестве и просто человеческом обаянии, несли на себе еще и какую-то особую печать, были связными межу нами и небом. И неважно, что сам Гагарин достаточно плоско пошутил на эту тему: летал, мол, высоко, да Бога там не видел. Думаю, он и сам прекрасно понимал весь «заказной» абсурд своих слов. И не представлял, должно быть, что эти его слова тут же начнут уныло долдонить тысячи штатных лекторов-атеистов…
А суровые правила отбора в школы космонавтики, а своеобразные ритуалы-суеверия, окружающие космические дела! Да это был, по сути, настоящий разветвленный, государством поддерживаемый и щедро финансируемый культ, имеющий целью придать смысл тому, что происходит отнюдь не в космосе. А здесь и сейчас. На Земле. На ее шестой части суши. И для этого нужны были именно герои.
Были и мученики — погибшие космонавты (Гагарин, разбившийся спустя несколько лет после своего триумфального полета, возглавил их «чин»), были и победоносцы…
А своей неподражаемой улыбкой Юрий Гагарин словно бы осветил космические бездны. Стал «иконой» космонавтики. И хорошо, что у этой «иконы» такой русский, такой скромный, такой замечательный лик!
Не было у нас тогда (и сейчас еще, впрочем) профессии почетнее и романтичнее, чем эта — летчик-космонавт. Для него, побывавшего там, потом были открыты все двери. Он был обречен на популярность и невероятный успех. Ведь он приобщился к такому, что «и не снилось нашим мудрецам…»
Сегодня по радио «Эхо Москвы» в юбилейной передаче, посвященной космосу, услышал странные слова о том, что будущее космических полетов — это безпилотники, ибо в современном полете человек уже не нужен, все системы прекрасно работают, управляемые с Земли. И уже сегодня нет острой необходимости направлять туда космонавтов… Но тогда разрушится миф. И тогда рухнет мечта. Тогда и космос станет не нужен. Голая технология не может стать песней, и потому нужны космосу люди — пусть просто как символы, делегаты от всех нас, землян… Иначе налогоплательщики — лиши их мечты о звездах — не согласятся нести расходы по унылому «освоению космического болота». Нужны жрецы! И они будут до тех пор, пока люди задирают голову к небу.
Попытки осмыслить это явление делаются и сегодня талантливыми российскими кинематографистами. Ленты вполне реалистические, далекие от всякой там фантастики — «Космос как предчувствие» и «Бумажный солдат» — обращают нас к самому началу нашей космической эпопеи. Рисуют ее не с парадной, а с самой прозаической и порой трагической стороны («Бумажный солдат» А. Германа). Или вовсе пытаются разобраться в сокровенных мотивах, в тайной музыке, звучавшей в сердцах первых открывателей неизведанного («Космос как предчувствие» А. Учителя). Эти фильмы ставят перед нами все тот же вопрос о смысле и цели того, что тогда — пятьдесят лет назад — титаническими усилиями всей страны совершалось.
Отношение Церкви ко всем этим космическим делам, видимо, неоднозначное. Конечно, как и любые идеалистические устремления (а освоение космоса — это идеализм в самом чистом его виде), эти космические порывы должны поддерживаться и благословляться. Ведь в основе своей порыв этот искренен, устремления чисты. И, значит, люди эти, порой сами того не ведая, делают Божье дело (как и чаще всего сегодня делают Божье дело именно те, кто на словах упорно отрицают все религиозное). Но нельзя не заметить, что вся наша космическая «одиссея» рождалась не просто в секулярном обществе, а в обществе абсолютного безбожия, агрессивно-невежественного отношения ко всему нематериалистическому. У нас Церковь гнали с особой изуверской жестокостью (как раз 1961 год стал началом хрущевских гонений на Церковь, и думается, что космические успехи в этом деле сыграли свою роль). Была попытка захватить небеса — построить свою Вавилонскую башню. Взобраться-таки на Небо для последней борьбы с Богом. И импульс был, несомненно, богоборческий. Сами-с-усами! До неба доберемся. «Схватим Бога за бороду» (прости, Господи!), и т.д. Именно богоборческая идеология да плюс «научная» фантастика да плюс еще жутковатый русский «космизм» (где Бога пытаются заменить великим «ничто» из Космоса) стали обоснованием этого движения вверх, к звездам. Только вверх ли? Не бегство ли это было от подлинной духовной реальности? Попытка технологиями заменить молитву, космонавтами — священников, орбитальными станциями — храмы?
В духовном мире нет случайностей. Не случайно и то, что именно 12 апреля — в День Космонавтики — Церковь празднует память преподобного Иоанна Лествичника, автора знаменитой «Лествицы» — аскетического пособия по духовному восхождению. Если святому достаточно было для своего восхождения на мысленное небо отсекать свои страсти и утучнять добродетели, то нам, этой высокой науке отнюдь не обученным, приходится громоздить для этого космические корабли. Чтобы хотя бы на костылях, на протезах, хоть с черного хода, да все же взглянуть на сокрытую от нас высоту небес… Или создать иллюзию этой высоты…
Икона святой великомученицы Варвары и сертификат, удостоверяющий, что этот святой образ побывал на космической орбите. Самарский церковно-исторический музей. |
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru