"В жизни нет ничего случайного…"

Владимир Иосифович Кремень в прошлом — артист балета и театральный критик. Студент элитарного ВГИКа и режиссер. Только этого вполне могло бы хватить на несколько кипучих биографий. Но сейчас мой собеседник — сотрудник книжного издательства московского Свято-Данилова монастыря. Автор трех православных книг, вызвавших большой интерес у читателей. Наше знакомство состоялось на выставке «Православная Русь», куда Владимир Кремень в числе других изданий привез и свою новую книгу «Последнее искушение».

— Как вы пришли к вере?
— Через творчество. В 1989 году мне предложили снять фильм о замечательном русском певце Евгении Нестеренко. Я стал думать: как это лучше сделать? В то время как раз вышла пластинка духовных песнопений в его исполнении. Я прослушал пластинку, и эти песнопения в моей душе «наложились» на… Успенский собор Московского Кремля. За один вечер я написал сценарий фильма. Успенский собор, по замыслу, предстал в фильме не просто как архитектурное сооружение, но скорее как символ духовного единства народа. В то время — время ожесточенного раздора — стало уже очевидно: народу не хватает именно соборного единства. Вот почему фильм получил название «Собор». Естественно, в центре картины были музыкальные произведения великих русских композиторов в исполнении Евгения Нестеренко.
— Ваш фильм дошел до зрителя?
— Его сразу продали в Англию, Японию и Бразилию. У нас его приобрело ОРТ. Но я не уверен, что он демонстрировался на телеэкранах.
— Каким стало для вас первое соприкосновение с православной духовностью?
— На этих съемках все было необычно. Были, конечно, искушения, но были и дивные чудеса… До нас никому не разрешали снимать в Успенском соборе. Нам разрешили.
…За день до съемок я позвонил оператору Владимиру Головне и предложил принять участие в работе. Он отказался. Этой ночью он улетал на Святую Землю снимать фильм о великих христианских святынях. Я уговаривал, но тщетно, а съемки нельзя было перенести, так как нам отвели на них всего несколько часов… В два часа ночи оператор сам позвонил мне и сказал, что согласен работать. Оказалось, что рейс почему-то отложили на целые сутки!
…В процессе съемок я не раз наталкивался на неожиданные и очень досадные помехи. И долго не мог понять, в чем тут дело. А однажды утром — это было 28 июля — вдруг понял, в чем дело: ведь я же не крещеный! Вскочил с постели и побежал в единственный знакомый мне действующий храм Николы в Хамовниках (он находился возле балетной школы, я заходил туда иногда в годы учебы). Там я принял святое Крещение. И уж потом только узнал, что это случилось в день св. благоверного князя Владимира, моего тезоименитого святого.
— Вам не обидно, что пришлось «поделить» жизнь на две части: в одной — балет и кино, в другой — православное книгоиздание?
— В жизни нет ничего случайного. И мой путь не исключение. Наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов) окончил ВГИК. Вгиковец Владимир Щербинин руководит иконописной школой…
— …в Самаре, добавлю, Владимир Осипов, также выпускник ВГИКа, работает в епархии, занимается православным телевидением…
— …Балетный мир, мир кино — это замкнутые, «кастовые» мирки. Человека «со стороны» там не воспримут. Я же им не чужой, и потому, когда говорю им о Православии, меня могут услышать. Но я там далеко не одинок. Известный артист балета Андрис Лиепа, например, глубоко верующий человек. Каждый год он ездит в паломничества в Дивеево. Среди людей искусства есть много искренне и глубоко верующих людей.
— Учеба в элитарном ВГИКе многое вам дала?
— Это была серьезная жизненная школа. Там мы могли получить информацию со всего мира, в том числе и о духовной жизни, которая другим была недоступна. Я учился на киноведческом факультете. Еще в начале восьмидесятых годов я посмотрел известный своим богохульством фильм «Последнее искушение Христа». Вот что меня поразило: режиссер Скорсезе — известный мастер мирового кино, но этот его фильм был откровенно низкопробный. Местами картина снята на уровне какого-нибудь «Седьмого путешествия Синдбада». Как это могло произойти? Сейчас-то я понимаю: Господь не попустил ему сделать талантливый фильм.
— Ваша первая книга — «О суевериях» — несколько раз переиздавалась. Видно, тема эта очень актуальная?
— Суеверия существовали всегда, но сейчас они распространились так широко, что мы, можно сказать, живем в эпоху суеверий. Особенно тревожит, что суеверия распространяются и в православной среде.
…Для меня было важно в процессе работы над книгой самому разобраться, в чем тут дело. Суеверие — это суетная вера, неистинная, когда принимается ложь за правду. Это очень опасно. Человек отвлекается от Бога на какую-то ерунду (например, писание «святых писем» и т.д.).
— Вы сами были суеверным человеком?
— Наверное, как и всякий. Ведь суеверия сопровождают нас всю жизнь и исчезают лишь после того, когда человек пройдет значительную духовную школу. Я и сейчас до конца не освободился от суеверий. Но хотя бы теперь знаю, где кончается вера и начинается суеверие. И, значит, могу с этим бороться.
— Как рождаются суеверия?
— Человек хочет дать всему объяснение. А суеверие, создавая ложную связь явлений, ему в этом помогает. Бесы заинтересованы в том, чтобы приметы сбывались… Побеждать суеверия надо истинной верой.
Гороскопы, астрология — их смысл в том, чтобы заставить человека поверить в НЕИЗБЕЖНОСТЬ судьбы, то есть, в рок. А это уже вызов Промыслу Божию. А значит, зло, кощунство…
…Неверующий человек живет в неопределенности. Происходят различные события. Как их объяснить? Почему со мной произошло это несчастье? Люди не хотят понять, что это случилось по их личной вине, по их грехам. Вот почему причина выискивается не в себе, а в каких-то случайных внешних обстоятельствах… Вот почему неверующий человек неизбежно суеверен.
— Как вы пришли к написанию второй вашей книги — «Искушение тайным знанием»?
— Еще когда я работал в журнале «Балет», меня направили подготовить материал о китайских артистах. Они тогда в первый раз приехали в Москву. Я обратил внимание, что они в перерывах между репетициями занимались чем-то странным. Тогда я думал, что это лишь экзотическая гимнастика. Но оказалось, что это китайская боевая школа, искусство мистической борьбы тайцзи цюань — «кулак великого предела». Поскольку это напоминало танец, я заинтересовался этим. Появились знакомые, хорошо знающие духовный мир Китая. Среди них были даже профессора из Китая. Мне стал более понятен менталитет восточного человека. Открылись удивительные вещи… Так я впервые столкнулся с «тайными знаниями».
Человека всегда влекло к чему-то таинственному, что могло бы дать какие-то сверхъестественные силы и способности, возможность влиять на других людей, но без участия Бога, лишь СВОЕЙ волей… «И сказал змей жене: станете как боги… Она увидела, что древо приятно для глаз…» Это тоже было некое тайное знание. Но сколь оно было губительно для рода человеческого! И люди, как мотыльки, летят и летят на этот огонь, не понимая, что сгорят в нем. Я подготовил книгу, чтобы хоть кому-то помочь преодолеть губительное искушение «тайным знанием».
Прежде чем книга была отдана в печать, Господь привел меня к старцу архимандриту Кириллу (Павлову) из Троице-Сергиевой лавры. Он прочел рукопись и благословил к изданию. И только его благословением, его молитвой книга увидела свет.
— Главной темой третьей вашей книги — «Последнее искушение» — является конец света, апокалипсис. Чем вы руководствовались в своей последней работе?
— В процессе работы над книгой, которая проходила уже в Свято-Даниловом монастыре и под руководством наместника архимандрита Алексия, я случайно нашел очень редкую статью святителя Феофана Затворника «О кончине мира». Старец Кирилл посоветовал мне включить ее в книгу целиком.
Старец Кирилл (Павлов) сказал мне: «Если сохранится благочестие в людях, то Господь может помиловать и народ наш, и всю землю. Тогда отодвинутся сроки».
Я думал, что же такое благочестие? И нашел ответ. Благочестие — это истинное Православие. Вот какое определение истинному православию я нашел у святых отцов: если есть у вас любовь истинная к Богу и к людям, если есть смирение, милосердие — это и будет истинное православие. Но с другой стороны, даже если по форме мы будем вполне православными, но не будем иметь любви и смирения, это еще не будет истинным православием.
Одна крайность — модернизм в вере. Это, конечно, неприемлемо. Но есть и другая крайность, когда слишком много внимания уделяют форме, но забывают, что если нет любви, то не будет ничего…
«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.).

Антон Жоголев

26.11.1999