Игумения Иоанна

В четверг 6 декабря в радиопрограмме "Пастырь добрый", подготовленной редакцией Православной газеты "Благовест", приняла участие настоятельница Самарского Иверского женского монастыря игумения Иоанна (Капитанцева). Выступая в прямом эфире на радио "Голос Самары", она ответила на вопросы ведущей передачу заместителя редактора газеты "Благовест" Ольги Ларькиной. Испросив благословение матушки игумении, мы публикуем (в сокращении) текст интервью.

— В представлении большинства людей монастырь — это удаленная от суетного мира обитель, где сама природа помогает отрешиться от стихий мира сего. Ваш монастырь буквально окружен многоэтажными домами большого города. Как удается в столь непростых условиях заботиться о духовном спасении насельниц обители?
— Святые отцы говорят, что не место спасает человека. И в удалении от города, от шума, людей могут одолевать искушения и помыслы. И наоборот. Если сестры обретают тот дух, ради которого сюда пришли, то мир не очень сильно влияет на них. И еще скажу. Когда я впервые попала в этот монастырь, в первый день, он произвел такое впечатление, как будто невидимые стены вокруг хранят монастырь, и шум города остается за этими незримыми стенами, а внутрь не проникает. Многие — не только мы, но и прихожане монастыря — ощущают совершенно другой дух внутри монастыря, эту благодать Божию. Сама жизнь монастырская хранит нас, Господь Своей благодатию покрывает, и мы живем, подчас не замечая, что вокруг такой огромный город.
— В жизни Иверского монастыря были разные страницы, славные и трагические. Ныне обитель обретает новую жизнь. Скажите, каким был монастырь, когда вы прибыли сюда на служение, и каким стал он сейчас?
— До революции это был огромный монастырь, занимавший 7 гектаров, нам возвратили десятую часть территории. Монастырь, конечно, был разрушен. Нет колокольни, нет Сретенского храма, некрополя — монастырского кладбища, утрачены корпуса. Даже и теперь еще 7 корпусов монастырских нам не возвратили. Я во-первых положилась на волю Божию. С Божией помощью, благодаря Царице Небесной, постепенно начали обустраиваться. По существу мы только то и можем сделать, на что есть благословение Божие. Мы постоянно ощущаем незримую помощь Божию: она направляет нам людей, у которых открывается сердце к нашей обители, которые тоже начинают болеть душою и тоже хотят возрождения нашей обители. Вот так все понемногу обустраивается. Начали строить корпус сестринский, в этом году с помощью Департамента по строительству областной администрации почти закончена подпорная стенка около Иверского храма. Самая заветная мечта — возродить к жизни Иверский храм.
— Сколько сестер подвизается в вашей обители? Какие они — современные послушницы и монахини? Как вы определяете, годится ли человек для монастырской жизни — ведь от ответа на этот вопрос зависит жизнь человека…
— Когда я в 1994 году приехала в Самару, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия, в Иверской обители было 12 сестер. Cейчас — 70 человек. Образование — в основном среднее. У некоторых специальное образование и высшее. Возраст — от 17 лет и до преклонных лет. А какие они послушницы и монахини — это зависит от того, как они воспитаны в семьях, с чем приходят в монастырь. Старшее поколение — им тоже трудно: уже сложившаяся жизнь, сложившиеся мнения, привычки. Вот что надо понять: никто в монастырь не приходит против воли. И остаются люди, у которых к этому призвание Божие. Но и они ведь тоже не знают, смогут ли жить этой жизнью. Для этого и существует испытательный срок. И они должны посмотреть, и мы. В монастыре приходится себя во многом ограничивать, быть в послушании. Но когда это все добровольно, от души, послушание не является бременем. Как Господь сказал: "Иго Мое благо и бремя Мое легко есть".
— Мы в миру можем только радоваться тому, что в городе есть такой островок чистоты среди тлетворной рекламы, грубости и сквернословия… Возможно ли хоть что-то сделать для того, чтобы жизнь в современном городе так разлагающе не влияла на нравственность людей?
— В книге "Женские иноческие уставы" написано, что и до революции в монастыри, расположенные в городе, как бы сквозь стены проникал дух мира. Это в то время, когда он вокруг был христианским! Теперь тоже проникает, но он отвергается, мы от этого ушли. Мы почти не видим и не слышим эту рекламу и прочее — это только те слышат, у кого послушание в городе по делам монастыря. И в миру, если жить по-христиански, если сообща к этому стремиться, то Господь поможет от скверны избавиться. А люди когда грубят, сквернословят, они же сами от этого страдают. Если все мы будем каяться, жить христианской жизнью, по Евангельским идеалам, — то это постепенно может очистить нас.
— А как вы пришли к монашеству?
— Родилась я в Сталинграде, теперь Волгограде. Детство мое послевоенное там и прошло. Мы жили с мамой в полутора кварталах от единственного храма в огромном городе. Там было около 40 монахинь закрытых монастырей, были матушки старые. Я приходила из школы и бежала к матушке. Как интересно рассказывала схимонахиня Феодосия о житии святых, из Патерика!.. Мама была глубоко верующая. Мы вместе с ней ходили в храм. А потом мы жили в Тернопольской области, около знаменитой Почаевской Лавры. Наслаждались великолепными лаврскими службами и встречались со старцами, которые были действительно духовными наставниками в нашей жизни. Сегодня день памяти Амфилохия Иконийского — в Почаеве до сих пор жива память о старце Иосифе, в схиме Амфилохии. Это удивительнейший человек, он скончался в 1970 году. Вся Россия Православная к нему ездила. Он имел величайшую духовную силу, исцелял людей. Старец оказал большое влияние на мою духовную жизнь. Конечно, и христианские книги, которые мы имели возможность там читать, и поучения святых отцов — все это тоже вело нас к христианской жизни и привело к монашеству. Сначала мама в 1963 году приняла постриг, потом я, в 1964 году. В самом разгаре были хрущевские гонения, монастыри и храмы закрывали, думалось, что уже все — скоро, наверное, все будет разрушено. В монастырь попасть было невозможно, приняли тайный постриг. И жили с мамой под руководством старцев. Для меня мама была духовная наставница, я у нее была в полном послушании. Так вот и жили, пока Господь дал — открылись монастыри (мы уж и не надеялись). Поступили в Красногорский монастырь, в настоящее время Черкасской области, город Золотоноша. Этот дивный монастырь находился в 4 километрах от города в лесу. Никогда не забыть этой обители. Я там прожила — как в раю! Кому-то кажется, что монастырь — это трудно, это что-то страшное, — но когда к этому стремишься, когда это цель твоей жизни, — это действительно рай на земле!
— А где легче спасаться, в монастыре или в миру?
— Монастырь — это университет самопознания. Нигде так не увидишь себя, свои недостатки — как в монастыре. Там все, что есть внутри, поднимается в тебе, и с Божией помощью довольно легко исправиться. Знаете, общежительный монастырь — благодатное поприще для того, чтобы научиться любви, терпению, смирению. Я вспоминаю, в Золотоноше мы жили, — это было так прекрасно, мы так старались друг другу помочь. Даже вот самое простое дело. Пололи мы картофель. Вот у нас по два рядка картофеля, мы идем, полем. Смотрю — сестрица отстала. Я беру три полоски, она одну, и мы быстро с ней вместе идем. Старались друг другу помогать, никогда не показать, что вот я сильнее, я лучше — нет, наоборот… Даже в этом мы учились любви. Это так сплачивало, это было настолько дорогим, неповторимым! И потому я говорю: монастырь — это особое общество, особая жизнь. Но к этому нужно и призвание, надо любить — тогда все будет хорошо. Подвизаться в миру, мне кажется, намного труднее.
— Быть игуменией такого крупного монастыря — значит быть руководителем. Как удается совмещать это с духовной жизнью?
— Без административной работы невозможно и такое большое строительство, и организация жизни сестер. Ведь посмотрите, сестры в монастыре больше ни о чем не заботятся, кроме своего послушания. Это начальствующие — игумения, эконом, помощница ее — обо всем заботятся. Но нельзя думать, что в монастыре административная часть одно, а духовная жизнь — другое. Духовная жизнь — это повседневно, в каждом моменте, на каждом месте. И за собой необходимо следить, чтобы не раздражаться, если кто-то что-то не так сказал. Ведь это же дети, они только учатся жить как должно. К этому времени уже во многом себя послушанию научили в монастыре, теперь, когда это необходимо, объясняешь, рассказываешь сестрам. Общая жизнь с утра до вечера и с вечера до утра. А основное утешение и помощь Божию черпаем мы на Богослужениях в храме.
— 15 октября состоялось долгожданное прославление в лике святых самарского праведника Александра Чагринского. В первую очередь — благодаря вашим, матушка, трудам и ваших сотрудников в обители…
— Обретение мощей отца Александра Чагринского наполнило нашу жизнь совершенно другим смыслом. Мы чувствуем, что батюшка с нами рядом, близко. После его прославления по благословению Владыки Сергия у нас ежедневно в 5.45 утра совершается сестринский молебен перед святыми мощами. И сестры, прикладываясь к святым мощам, испрашивают помощи, обращаемся к отцу Александру как к родному нашему батюшке, как к живому. Чтобы он помог в нашей далеко не простой невидимой брани. Когда бывает тяжело, у святых мощей находим утешение и радость. И мы видим, что это радость для всего нашего Православного самарского народа.
Это великая милость Божия. Знаете, я впервые прочитала об отце Александре Чагринском в 19 лет, в ранней молодости моей. Мне в Почаеве батюшки дали книгу "Отечественные подвижники ХIХ века". Там было около двадцати имен подвижников — еще не прославленных. На меня такое впечатление произвело житие отца Александра Чагринского, что я себе записала его имя в синодик и всю жизнь за упокой его молилась. И когда батюшка наш монастырский игумен Софроний сказал: "А вот тут недалеко в Самарской области был монастырь Покровский Чагринский — там батюшки Александра Чагринского могилка сохранилась", — я была глубоко поражена. Даже не могла поверить, что это так близко, что я могу попасть на могилку подвижника, о котором на Западной Украине прочитала. Через всю свою жизнь пронесла я образ отца Александра в душе — и вот Господь даровал мне сюда прийти! Это какой был Промысел Божий! Даже в глубину его вникнуть-то как?.. Господь даровал мне быть участницей обретения мощей отца Александра. От Покровского монастыря даже щепки не осталось, и только одна могилка до наших дней сохранилась благодатью Божией, силой Его. Стали каждый год служить панихиду на его могиле, потом по благословению Владыки — Господь вразумил нас — мы обратились в общество охраны памятников истории и культуры, они нам дали специалистов-археологов. В первый же день мы обрели мощи! С таким трепетом, радостью, верою и любовью мы прикасались к этой святыне — и какие же мы были счастливые, что именно в наш монастырь благословил Владыка привезти мощи. Здесь наш дорогой батюшка и покровитель. Для нас это великая радость, благодать и надежда.
— Считается, что настоящая духовная жизнь в обители начинается с хорошего духовника. Сейчас так не хватает опытных молитвенников. В современных монастырях есть ли такие старцы? У вас в монастыре как решается эта проблема?
— Мы много просили Бога и Царицу Небесную, чтобы послали нам достойных священников. Уже восьмой год здесь служит игумен Софроний. Хоть он возрастом достаточно молод, но Господь даровал ему и мудрость, и дар рассуждения. Вместе с ним мы делили тяготы становления монастыря, он и духовно окормляет сестер и прихожан. Потом Господь послал нам протоиерея Стефана — для нас он как родной отец. Сестры всегда могут с ним поделиться, получить от него укрепление и утешение, отеческую поддержку. Сейчас к нам приехал еще и игумен Гермоген с двадцатипятилетним стажем монашеской жизни. Так что Иверский монастырь духовниками не обделен. А со временем и молодые священники наберутся духовного опыта и тоже станут добрыми наставниками для своих пасомых.
— Вам в вашей жизни довелось встречаться со многими духоносными старцами, блаженными…
— Кроме отцов Почаевской Лавры Господь привел встретиться и с великим подвижником архимандритом Парфением (Неумержицким), который скончался в 1990 году, он был постриженник еще Киевского Ионовского монастыря, потом прошел лагеря в Котласе, ссылку в Тобольске. Это был великий прозорливый старец. Я до сей поры глубоко помню многие его слова. Ради его благословения я и дерзнула стать настоятельницей монастыря, когда было предложено. Ведь за несколько лет до своей кончины он мне сказал: если Священноначалие будет тебя переводить куда-нибудь, не противоречь! Станешь противоречить, и на этом месте отнимется благодать Божия. Вот слова старца и заставили меня покориться, ведь бремя настоятельницы очень тяжело. Когда он уже слепым приезжал к нам в Золотоношу, матушка игумения оставляла все послушание, мы сходились в храм, слушали его. Это великое было утешение и отрада.
В монастыре в Золотоноше подвизается блаженная Степанида. Когда читаю про дивеевских стариц, вспоминаю о ней. Как будто бы несколько безумная, в одежде такой простой, и что только на ней не надето! Но сколько она в Золотоноше в монастыре помогла, сколько о сестрах молится. Года за два до моего назначения настоятельницей подхожу к ней: "Степанида, помолись за меня!" — а она мне поклон кладет и говорит: "Спаси Господи и помилуй игумению — как тебя зовут?.." И близко этого не было, рядовая монахиня трудится в монастыре — и вдруг такие слова! А с какой любовью она меня благословила сюда в Самару, когда узнала о моем назначении, как молилась, с какой радостью напутствовала. И сейчас, когда изредка приезжаю в Золотоношу, радуюсь каждой встрече с этой старицей.
Один священник поехал за границу купить машину, в Польше у него случилась какая-то неприятность. Он приезжает в Золотоношу, к Степаниде. Она и говорит: "Ты через Польшу не езжай. Езжай через Чехию — там хоть машина и перевернется, но жив будешь". На обратном пути он заехал к нам и рассказал, что точно так все и случилось…
— Матушка, есть ли у вас какое-то любимое изречение — из святых отцев или Евангелия?
— Раньше люди все Евангелие выучивали наизусть, и что бы ни случилось, ответ на всякое сомнение приходил как бы изнутри, из самого сердца. Вся мудрость — в Евангелии… Ну а уж если привести что-то одно, пригодное для всех случаев жизни, — так это слова: "Слава Богу за все!" За радости и печали, за обретения и утраты — слава Богу за все!

Ольга Ларькина

14.12.2001