«Выше всего он ставил любовь»

6 июня исполнится год со дня смерти известного всей России старца схиигумена Иеронима (Верендякина), духовника Санаксарского Рождества Богородицы мужского монастыря . Но к старцу и сейчас едут в обитель паломники со всей России — как раньше ехали к нему за советом, за помощью, так едут и теперь, уже на могилу. Я сам видел, с каким благоговением многие верующие приходят к нему на могилу : разговаривают с ним, как с живым — просят, советуются, берут для исцелений земельку… Руководство монастыря уже не раз распоряжалось засыпать на могилу старца новой земли, так как прежнюю на все четыре стороны света уносят с собой паломники. В Санаксары приходят письма с рассказами о посмертных чудесах схиигумена Иеронима. Все это свидетельствует, что почитание подвижника Православным народом началось. Для многих и многих людей, как лично знавших отца Иеронима, так и тех, кто начал прибегать к нему за помощью уже после его смерти, он праведник, стяжавший у Бога особое дерзновение молитвой помогать обращающимся к нему за помощью.
Уже сейчас очевидно и то, что имя старца Иеронима навсегда вписано в славную многовековую летопись Санаксарского монастыря. Ведь во многом его трудами и молитвами возрождалась эта прославленная обитель и становилась одним из лучших монастырей современной России. Вот почему имя отца Иеронима теперь по праву будет стоять всегда в одном ряду с именами основателя монастыря преподобного Феодора Санаксарского, святого воина Феодора Ушакова, преподобноисповедника Александра (Уродова) и других подвижников, как прославленных, так и еще не прославленных, чьи имена навсегда связаны с историей этой обители.
О жизненном подвиге санаксарского старца, о последних его земных днях рассказывает его келейник иеродиакон Амвросий (Черничук). Беседа эта произошла возле могилы батюшки Иеронима 14 апреля, в день памяти преподобного Иоанна Лествичника — Небесного покровителя старца по монашескому постригу.

— Отец Амвросий, расскажите о прежней, досанаксарской жизни отца Иеронима. О ней даже многим почитателям старца почти ничего неизвестно.
— Родился он 14 сентября 1931года (по документам он почему-то на год моложе). В миру он был Иван Яковлевич Верендякин (крещен в честь Иоанна Крестителя, а монашеский постриг принял в честь Иоанна Лествичника). По национальности мордвин, хорошо знал эрзянский и мокшанский языки. Образование только 8 классов. Он стал священником в 1974 году, на Благовещение, когда ему было уже сорок четыре года. А до этого трудился на ткацкой фабрике в Саранске, на заводе резино-технических изделий. Он был очень верующий, и жена его глубоко верующая — она приняла постриг с именем Илария и несет послушание в Никольском храме г. Саранска (в этот мой приезд в Санаксары мне довелось увидеть суженную отца Иеронима — она приехала в монастырь на могилу батюшки в день его памяти по постригу. От интервью она отказалась — слишком больно вспоминать о дорогом человеке. Но я заглянул в ее полные светлой грусти монашеские глаза и… как-то лучше понял старца Иеронима, ведь эти люди связаны поистине неземными узами — А.Ж.). У них две дочери: одна — монахиня Николая — подвизается в монастыре под Шуей, а другая, матушка Надежда, мать тринадцати (!) детей. Ее муж протоиерей Стефан служит в Пензенской области. У них там как монастырь — дети на послушаниях: один траву косит, другой коровку доит, третий поливает…
— А кто были духовными наставниками отца Иеронима?
— Предсказала ему священство и, возможно, старчество подвижница, которую звали необычно: тетя Маша — Архиерейская жена…
— Почему ее так прозвали?
— У нее был муж протоиерей. Когда в годы гонений священников забирали в тюрьмы, он ей сказал: как только меня заберут, ты сразу принимай монашеский постриг. Знал — оттуда не возвращаются. Его арестовали, и тетя Маша по его совету приняла постриг. А муж ее чудом остался жив. Отсидел срок и вышел на свободу. Был он образован, и ему предложили принять епископский сан. Так стал он Архиереем… А она так и осталась монахиней. Но в народе стали ее «дразнить» архиерейской женой. Была она очень высокой духовной жизни. Вскоре она ослепла. Но не видя телесными очами, прозревала многое духовным зрением. Она и предсказала отцу Иерониму предстоящее нелегкое служение…
— Как вы стали келейником отца Иеронима?
— В 1995 году я приехал в монастырь из Иркутской области. Еще дома мне духовный наставник советовал ехать в Санаксары, ведь там духовник — отец Иероним. К нему уже ездили за советами сибиряки. Я нес послушание на скотном дворе. Пастухом был, коровок пас. И вот однажды встретился с батюшкой на территории монастыря. Идет он ко мне, улыбается. Подошел и ласково так говорит: «Мы с тобой будем есть из одной тарелки, как братья…» И дальше пошел. Прошло года полтора или два, когда это исполнилось. Я ждал этого и дождался. Бывало, и правда мы с ним ели из одной тарелки…
— Это были первые слова, которые сказал вам отец Иероним. А какими были последние слова старца, обращенные к вам?
— Последние слова его были — наставление о любви. Он сказал мне за три часа до смерти, что есть любовь человеческая, а есть любовь Божественная. А потом тихонько пропел апостольский гимн любви: «Любовь долготерпит, любовь милосердствует, любовь не завидует…»
— Известное аскетическое правило — проверять жизнь подвижника его смертью. Расскажите, как умирал отец Иероним.
— Диагноз ему поставили за три месяца до смерти — рак сегмовидной кишки. Врачи приезжали, говорили, что не хотят его мучить. Он держался. Еще грыжа у него была. Опытный врач из Сарова предлагал ее удалить, но он отказался: «Ничего, с ней поживу…» Переложил все упование на Бога. Он боялся собой кого-то обременить. У него до последнего постоянно был народ. Батюшка сильно уставал от посетителей, но всегда старался выходить к людям. Видно было, что он себя до конца отдает в самопожертвование. Какое у него было изможденное лицо после «отчиток» над болящими! Морщины на лице — аж с палец величиной. Но полежит, помолится, и вскоре морщины исчезают. Лицо становится как у младенчика.
Его причащали каждый день. Ему всегда вычитывали полное правило ко причащению — Почаевское правило, где есть длинные молитвы. Все это он соблюдал строго. Потом всякий раз читал Псалтирь, она была для него «океан бездонный»…
Он последние три дня ничего не вкушал, а тут в день смерти мы ему обед приготовили. Батюшка сказал: «Сегодня у меня ничего не болит». У него перед кроватью стоял небольшой журнальный столик, на нем стояли часы. А мы сок ему принесли, на столик поставили, часы убрали. Он говорит: «Часы не убирайте, они мне сегодня очень нужны…». Мы не поняли, к чему он это говорит. А он уже знал свой смертный час.
В день смерти боли отступили. Так бывает, что по особому смотрению Божию в день смерти все прежнее отступает — люди, испытывающие сильные боли, не чувствуют мучений. Так перед смертью утешает и укрепляет Господь. У него в этот день ничего не болело. А до этого боли были страшные, однажды мне батюшка признался: «Амвросий, ты бы не выдержал…». Пред самой кончиной он поблагодарил меня за то, что я ухаживал за ним во время болезни.
— Вы были несколько лет рядом с отцом Иеронимом. Наверное, были какие-то необычные случаи, которые вам запомнились.
— Было это года три назад. День был праздничный или воскресный. Батюшка в этот день служил. После службы я пришел к нему в келью, и вижу — лежит он на кровати, а от лица его идет сильное неземное сияние… Я смотреть не мог — глаза отвел. На лампочку вот могу смотреть, на прожектор могу, хоть и с трудом. А на отца Иеронима в ту минуту смотреть не мог, так он сильно сиял. Он смотрел на меня, молчал, но я чувствовал, что он понимает мои переживания. Знает, что со мной происходит. Потом я увидел, что он улыбается. Он мне сказал какое-то наставление, и я вышел…
Когда я еще коровок пас, очень переживал от того, что коровки все время в разные стороны расходились. Посоветовался с батюшкой. Он мне сказал, чтобы я читал Трисвятое, «Отче наш». Начал я так читать. Коровки стали послушнее (видимо, отец Иероним помолился). И вот однажды прочел «Святый Боже…», и не помню, не то три раза прочел, не то два. Решил еще раз прочесть на всякий случай. Прихожу к старцу, а он читает эту молитву. Поворачивается ко мне и с улыбкой говорит: «Не помню, не то два раза прочел, не то три… Ну, на всякий случай еще раз прочту…» Прозорливым был батюшка. Правда, обычно он это скрывал. А тут вдруг открылся. Он печалился от той славы, которая его окружала. Опасался превозношения. Старался избегать людей, которые его хвалят. Даже иногда делал что-то такое, что им может не понравиться. Я даже несколько раз прятал от него газеты, где о нем писали как о подвижнике, чтобы его не расстраивать. Выше всего он поставил любовь и смирение. Говорил нам, что любовь покрывает множество грехов.
Старец все делал только по послушанию. Когда к нам в монастырь приезжал Архиепископ Варсонофий, отец Иероним у него просился на покой. Говорил, что уже старый, что ему тяжело принимать этот нескончаемый поток посетителей. Но Владыка всегда говорил: «А ты думаешь, мне легко?» И не благословлял старца уходить в затвор.
— Я не раз слышал от отца Иеронима его высказывания о судьбе страны, о нашем времени. Некоторые из них были опубликованы в «Благовесте», некоторые предсказания старца уже исполнились. А что он вам говорил о наступающих временах?
— На эсхатологические вопросы он всегда отвечал так: «За правду прибавлю, за кривду убавлю». Конкретных пророчеств батюшка не произносил, но говорил, что если заслужим, Бог даст России Царя. Говорил, что еще будут у нас хорошие времена. И еще я от него слышал, что до самого конца будут жениться, выходить замуж, строиться… «Все исполнится», — говорил он.
— Каково было его отношение к проблеме ИНН? Я слышал, что он категорически не благословлял верующих брать «номера»…
— К нему с этим вопросом разные люди приходили, и каждый хотел услышать от него подтверждение своего мнения. Но в этом вопросе вся братия проявила твердость и солидарность. Разногласий у нас в монастыре не было. Вся братия восприняла проблему электронной идентификации как вызов Православию. Мы выступили против принятия ИНН. Батюшку однажды спросили, действительно ли он считает эту новую электронную систему учета предантихристовой. И он ответил твердо, что «ноги этой системы растут из преисподней». Батюшка из-за своей простоты и малой образованности не мог говорить грамотными и высокими словами, но он глубоко проникал в суть вещей, и нас учил этому.
- В известной книге о Старце Силуане Афонском говорится, что жить рядом с праведником не легко. И вам было не легко жить рядом с отцом Иеронимом?
— Конечно, не легко. Люди идут и идут. Много больных, одержимых. У старца — терпение, любовь, ну а я зачастую впадал в небольшие негодования. И тогда он, видя это, говорил мне: «Ты иди быстрее под епитрахильку». Поисповедует — и мне сразу легче станет. Ему, бывало, и грехи называть не надо — все знает. Забудешь что-то, так он напомнит. И после этого сразу становилось легко.
- Отцу Иерониму доставались далеко не только лавры. Он много претерпел и оскорблений, и насмешек, и открытых нападок. Как он относился к своим обидчикам и гонителям?
— Он любил всех людей, у него не было врагов. Если кто-то ему причинит огорчение, он не ругал никогда, а только скажет: "Ничего, молодой еще, пообтешется". Подарочек, говорил мне, ему собери. Конфеточек там, еще чего. Иди, отнеси… Но это все же редко случалось. В монастыре батюшка если от кого и терпел, так это от своего келейника — от моего нерадения, от непослушания и от невнимания к батюшке. Сейчас вот вспоминаю и думаю, так бы и сидел возле него и не отходил от батюшки никуда… Людей он очень любил. Придут к нему паломники, скажут: "Грешны мы". — "Грешные, да утешные, — ответит старец. — А я вот и грешный, да неутешный…"
- Отец Амвросий, а батюшка Иероним "Благовест" читал?
— А как же, читал. И я ему часто вашу газету читал. Он за вас много молился.
— В Самаре верующие хорошо знали и любили батюшку. А как он принимал самарцев?
— За Самару он горячо молился. Любил он ваш город и часто в нем бывал. Батюшка Иоанн Державин сблизил его с Самарой. Еще отец Иероним очень почитал Митрополита Мануила. Не один раз встречался с блаженной Марией Ивановной. Однажды вечером приехали мы к старице, а ее келейница нам говорит: "Весь день матушка Пасху пела…"
— Он посвящал кого-то в свой духовный мир или отгораживался даже от близких людей?
— Батюшка был очень внимателен. Какие-то вещи он говорил, но говорил лишь то, что человек может вместить, а более того, что соответствовало духовному возрасту собеседника, он никогда не скажет. Я иногда замечал, что об одном и том же предмете он разным людям отвечал по-разному. Он говорил не то, что человек хочет услышать, а то, что ему полезно. И говорил так, чтобы человек мог вместить.
— Известны вам случаи исцелений по молитве к отцу Иерониму, которые произошли после его смерти?
— Есть такие случаи. Женщина из Ростовской области прислала недавно письмо. Кровоточивая она была, много лет этим недугом страдала. И вот вспомнила про батюшку. Ей посоветовали земличку с его могилы на ночь положить на живот. Она на одну ночь положила, на другую — и вскоре все у нее прошло.
— На его молебнах часто бесноватые кричали. Как к этому относился батюшка?
— Батюшка на это внимания не обращал. Не доверял этому. Кричат-то ведь, может, для того, чтобы в тщеславие ввести: вот, мол, какой подвижник. Бесы не выдерживают… А он перекрестит и не обратит внимания. Святые отцы запрещали слушать, что говорят бесноватые. Люди, бывает, что-то спрашивают, узнают у них, а батюшка их за это ругал: "Неразумные! С Богом не разговариваете, а с кем разговариваете…"
— Отец Иероним был духовником монастыря. Как он нес это свое послушание?
— Батюшка был как бы духовным стержнем нашей обители. Все вокруг него вязалось, все к нему тянулось… Братия доверяла батюшке самое сокровенное. Наместник монастыря Архимандрит Варнава отца Иеронима почитал, а старец за него всегда очень горячо молился. Однажды прошел слух, что хотят забрать от нас отца наместника. Батюшка очень расстроился и встал на молитву. Долго молился, а потом сказал: "Нет, пока не уйдет. Побудет с нами еще…"
Отец Иероним никого не благословлял уходить из Санаксаркого монастыря. Были люди, которые хотели уйти из нашей в другую обитель, к ним был батюшка строгим. За день до смерти он строго выговаривал одному иноку, который из-за различных трудностей оставил монастырь. Пожил дома и вот снова приехал сюда с родителями. Батюшка по-отечески ругал его. "Здесь тебе монастырь, — говорил он. — Ползи на коленях к отцу наместнику и проси, чтобы снова взял тебя в число братии". Никуда не благословлял уходить из нашего монастыря! И сейчас он помогает нам своей молитвой — многие это чувствуют.
— Как вы пережили смерть батюшки?
— На девятый день после его смерти было у меня уныние. Было чувство, что потерял навсегда самого дорогого человека. Пришел в храм, встал перед иконой Божией Матери, и у меня из сердца вырвались слова: "Что же ты, батюшка, совсем меня оставил?". Мысли были тяжелые. Так с этими мыслями вернулся в келью и вскоре уснул. А когда наутро проснулся, у меня было такое чувство, будто он — рядом! Как всегда был рядом, так и теперь. И с тех пор у меня это чувство осталось, что он всегда рядом. Я даже стал скрывать свою радость от людей, а то что обо мне другие подумают? Авва умер, а он радуется… И не только у меня, а и у других из братии монастыря есть такое чувство, что мы со смертью батюшку не потеряли, а приобрели.
— Как вы думаете, возможно ли со временем церковное прославление схиигумена Иеронима?
— Это как Бог рассудит. Но для меня он — святой. Да в монастыре чуть ли не каждый скажет, что батюшка у нас был святой жизни человек! Если не батюшка, то кто же тогда святой? Сегодня кого можно назвать в таком случае праведным? Где же тогда еще искать пример для подражания?
— Когда отец Иероним служил в последний раз?
— На Пасху. Я помню, как он совершал каждение храма и при этом не отставал от молодых… Мы до последнего дня надеялись и уповали. Не было чувства, что мы батюшку потеряем… В гробу он лежал умиротворенный. Ладошка у него была мягкая, как восковая. Все мы ощущали, что это тело не обычного смертного…

На фото: Схиигумен Иероним (вверху); Иеродиакон Амвросий.

От редакции. Мы просим наших читателей присылать в редакцию письма с воспоминаниями о встречах со старцем, с рассказами о той духовной помощи, которую оказал людям своей молитвой схиигумен Иероним.

Антон Жоголев

26.04.2002