«Пасха каждый день с нами, если мы живем со Христом»

Интервью с духовником Самарской епархии протоиереем Олегом Булыгиным.

В тяжелые для верующих хрущевские времена по улице небольшого городка Рыбинска шел человек. Ничем от других прохожих он сильно не отличался, только странным вопросом, который задавал всем встречным…
— Икону возьмете? Кому икону?..
Заставили его очистить дом от «опиума для народа», но надругаться над святыней человеку не давала совесть, вот и шел он пристроить икону в хорошие руки. Как ищут хороший дом для слепых котят и щенят. «Отдам в хорошие руки… икону». И никто не хотел брать. Много он прошел улиц городка Рыбинска, пока кто-то не показал на один дом. Это не был дом священника, главе дома и единственному кормильцу большого семейства приходилось работать даже кочегаром, но от этого он не меньше любил Бога… Он все испытания выносил с удивительным смирением и благодарностью Творцу. Его сын Олег перенял отцовскую любовь к Господу и решил служить только Ему, поехал поступать в семинарию. И теперь, бережно взяв в руки оставленную прохожим возле его крыльца икону Божией Матери «Знамение», отец радовался за сына. Он теперь точно знал, что сын поступил в Духовную Академию и станет священником.
В это самое время в Ленинградской Духовной Академии его сын Олег Булыгин каждый вечер на молитве вместе со всеми стоял и молился перед царскосельской чудотворной иконой «Знамение». Святыня в дни оккупации была похищена немцами, но потом возвращена русскими солдатами в Ленинград, и перед ней юные семинаристы преклоняли колени…
Икона «Знамение», необычным образом попавшая к родителям будущего священника и настоятеля храма Иоанна Предтечи в Самаре, теперь находится в этом храме и перед ней служатся молебны.
Когда я спросила батюшку, встречался ли он в своей жизни с событием, которое мог бы назвать чудом, он ответил утвердительно. И рассказал мне эту историю про икону. Когда и мечтать-то страшно было о священническом служении, он все же надеялся стать священником — и стал. Это отец Олег и считает в своей жизни самым главным Божьим чудом.
Лучший подарок в Пасхальные праздничные дни — послушать умудренного жизненным опытом пастыря. И узнать от него, как правильно встречать Пасху. Об этом и многом другом мы поговорили накануне Пасхи с духовником Самарской епархии протоиереем Олегом Булыгиным.

Пасха детства

— Батюшка, какой была первая запомнившаяся Пасха в вашей жизни, сколько вам тогда было лет и чем она запечатлелась в памяти?
— Вся моя жизнь с самых ранних лет проходила при церкви, поэтому свою первую Пасху точно и не помню… В пятилетнем и семилетнем возрасте меня еще на ночную службу родители не брали. Все-таки ночь, служба длинная, прихожан много, затеряться можно. Посещали храм с родителями уже на следующий день. На ночную службу шел отец, дома же с детьми оставалась мама. Младший брат был еще совсем маленький, он спал в кроватке. Мама готовила стол к разговению, ставила куличи, крашеные яйца, угощения, я ей помогал и ждал отца. И вдруг с порога: «Христос Воскресе!» — пришел из храма отец, поздравляем друг друга, целуемся, поем «Христос Воскресе!» и садимся разговляться. Самостоятельно я стал ходить на службу примерно где-то в двенадцать лет, к тому времени мы переехали из сельской местности в город Рыбинск. Так вот первое Пасхальное Богослужение было для меня уже в городском храме Вознесения Господня. На Страстной Седмице уже службы красивые, пел очень прилично хор, а на саму Пасху было такое торжество и такое пение, что не передать… Хор нашего храма считался сильным, регент окончил синодальное училище в Москве, где преподавали такие профессора, как Чесноков и Садальский. Батюшки служили очень торжественно, дьякон был такой благочестивый человек, что читал Евангелие со слезами. Я, отстоявши ночную службу, оставался еще и на дневную, не выходил из храма, или в уголочке ложился немного вздремнуть, что-то помогал по храму, меня тянуло побыть в храме подольше. Сейчас сам иногда вспоминаю и удивляюсь себе, удивляюсь этому стремлению как можно дольше находиться в храме. У меня были братья и сестры, они тоже ходили в церковь, но не так чтобы чуть что бежать в храм. У меня же было желание находиться в храме и служить в храме… Каждое воскресенье ходил в церковь, если не получалось, то этот день у меня был как пропавший. Приходил на раннюю службу к шести часам и оставался на позднюю. Между ними перерыв около часа, и матушка-алтарница скажет: мол, иди пока поспи. В ризнице висели облачения, я забирался под них и спал.
В послевоенное время в Рыбинске было населения двести пятьдесят тысяч человек и один храм на весь город, поэтому не только в большие праздники, как Пасха, но и в малые в церкви руку поднимешь, чтобы перекреститься, а опустить не можешь — так много было людей.
На Пасху, как и в воскресные дни, я стоял в алтаре и помогал читать записки. С четырнадцати лет уже читал на клиросе и пел вместе с церковным любительским хором. Батюшка опасался за меня, тогда такое рвение властями не приветствовалось, поэтому всегда велел становиться в такой хор, где люди непостоянные. И если вдруг у властей будут какие-то вопросы, то ответ простой — любительский хор, пришли, попели и ушли. Опасно было… Настоятель храма отец Николай Воскресенский — из репрессированных, был протодьяконом в домовом храме Его Императорского Величества. Отец Николай был хороший проповедник, его очень уважали прихожане, а для меня он был образец служения Господу.

«Пасха — это не беззаботное веселье»

— Как вы посоветуете правильно встречать праздник Пасхи?
— Надо к нему подготовиться, поститься, поисповедоваться и причаститься Святых Христовых Таин обязательно. На Страстной Седмице в четверг воспоминание о Тайной вечере и установлении Таинства причащения, хорошо бы в этот день причаститься или же в Великую Субботу. Стараться всегда вести себя добропорядочно, а в праздничные Пасхальные дни — тем более. Во время разговения на Пасху надо стараться не позволять себе лишнего, не надо священный праздник превращать во время беззаботного веселья… Пасха, кулич… Посидеть за столом, сходить навестить родственников, похристосоваться. С кем нет возможности увидеться, позвонить и поздравить с праздником. Раньше была традиция приходить в больницы, детские дома и приносить угощение, подарки, вместе славить Пасху. А Пасха-то — она с нами каждый день, потому что живем мы, Православные, со Христом.
— Кто посоветовал вам стать священнослужителем?
— У меня не было духовника, кто бы мог подсказать… Но в моей семье были крепко верующие люди, и батюшки из храма давали пример своей жизнью и подсказывали, как верно поступить. Мой дед по отцу — участник Поместного Собора, на котором был избран Святейший Патриарх Тихон. А отец работал на простых гражданских работах, но без храма он свою жизнь не строил. В семье было десять детей, пятеро умерли еще до моего рождения. Старшая сестра стала врачом, воевала и закончила войну в Чехословакии, вторая сестра фельдшер, жила в Ленинграде и всю жизнь проработала на одном заводе. Брат тоже был фельдшером, и после окончания Великой Отечественной войны мир для него не наступил, его отправили на Сахалин воевать с японцами. Когда же вернулся и приехал к сестре в Ленинград, то увидел на одном из зданий вывеску: семинария — и поступил туда учиться, и стал священником. Сейчас мы остались два брата, младший брат работает в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата.
С детства в храме видел хороших и добрых пастырей, чувствовал их любовь и уважение к себе, и хотелось самому быть таким. Вот теперь о священниках той поры думаешь и удивляешься, как люди такую жизнь прожили и не сломались. Твердые в вере были, а к людям мягкие… Один батюшка нашего храма, отец Валентин, был приговорен к расстрелу только за то, что священник… А в его жизни был такой случай, что он одного человека спас от смерти. Сидел человек в тюрьме и отчаялся, хотел уже руки на себя наложить, но отец Валентин смог его уговорить и вселить в него надежду на лучшее. Когда же батюшку приговорили к расстрелу, то этот спасенный им человек уже работал в суде и сумел батюшку защитить от расстрела. По тем временам дали ему не очень большой срок, десять лет. Вот идешь по требам с батюшками — везде же пешком, где-то на пароме переправились, а в основном пешком, — им лет уже много, но они бодры и не знают усталости. Разговаривают, улыбаются, и никто не скажет, что им по семьдесят лет! А ведь кто-то сидел за веру, кто к расстрелу был приговорен, а такой духовный настрой на жизнь, что нам только приходилось брать с них пример. Вот на Пасху ходили славить праздник по домам, заходили в дом, где были открыты ворота, где нас встречали и ждали. Краткий молебен, потом приветственное слово — и садились с хозяевами дома попить чаю, люди за столом различные вопросы задавали, беседовали о празднике. Все поздравляли друг друга, радовались, чувствовался настоящий праздник. Может быть, молодым батюшкам взять это за пример и тоже найти время и славить Пасху в каждом доме, где их ждут…

«Пастырем надо быть, а не называться»

— Эту Пасху вы, батюшка, впервые встречаете как духовник епархии. Каким видите свое служение, как понимаете?
— Крест тяжелый… Приходится всякие неприятные дела разбирать, давать батюшкам советы и рекомендации. Сам-то грешный, а тут людей надо отрекомендовать, что-то советовать, решать, что надо наказать человека, хотя в то же время хочется его помиловать. Все мы люди, все мы грешные… Разговариваешь, пытаешься разрешить какие-то вопросы, где-то сгладить углы, кого-то уговорить, чтобы семья не разрушилась. Это довольно сложно.
— Вы принимаете исповедь у тех, кто готовится стать священником… Какими бы вы хотели видеть будущих пастырей?
— Чтобы не только назывались, а были пастырями! В первую очередь чтобы были служителями Церкви… А сейчас бывает и так, что первый вопрос молодого батюшки, пришедшего служить в храм: сколько я буду получать? Разве за этим идут служить?
Вот я окончил Ленинградскую Духовную Академию, и мы, семинаристы, устраивались на работу, и ни один из нас не спрашивал, сколько нам будут платить. Устраивались, и сколько давали — за все слава Богу. Мы сами выбрали этот путь, путь служения Богу. Ленинградская Академия висела на волоске от закрытия, много было закрыто духовных учреждений, даже Московскую семинарию хотели закрыть. И мы, выпускники, знали обо всем этом, но шли по выбранному пути и становились служителями Церкви. Раз уже избрал этот путь, то по этому пути и надо идти, какая уж там будет зарплата, или еще что-то… Шли в священники мы не ради хорошей жизни, а ради служения Господу.
После окончания Академии я пытался остаться и прописаться в Ленинградской области, но было распоряжение не регистрировать священнослужителей на жительство в крупных городах. В паспорте у меня стоял штампик, что я выпускник духовного учебного учреждения, и за это уже не прописывали. Я вернулся на родину, к себе в Рыбинск, а там Архиепископ Никодим, который впоследствии стал Митрополитом Ленинградским, назначил меня в Кафедральный собор Ярославля псаломщиком. Приехал я в храм, показал назначение старосте и с помощью знакомых нашел комнатку, мы дружно жили с хозяевами, и всему я этому радовался. За все говорил: слава Богу! Надо бы молодым начинать с того, чтобы стараться стать достойным священником. Прихожане же все подмечают, будешь ты достойным священником — больше принесут на твои нужды и на нужды храма. Первым ставить надо, как и полагается, духовный вопрос — и служение Господу не превращать в способ зарабатывания денег.

Фильм для Митрополита

— Как за годы вашего служения менялся в вашем храме состав прихожан?
— Я бы не сказал, чтобы время что-то кардинально меняло, в основном приходят бабушки, не становится больше мужчин, ходят на службы только постоянные. Не сказал бы, что молодежи стало больше ходить, но и за то, что есть, уже радостно. По воскресеньям к нам детей приносят причащать — такое ощущение, что со всего города съезжаются, так их много. Надежда на то, что это в будущем будут наши прихожане.

Икона Божией Матери «Знамение» — семейная реликвия протоиерея Олега Булыгина. Сейчас икона хранится в Иоанно-Предтеченском храме г. Самары.

— К вам обращаются за советом прихожане, о чем чаще всего спрашивают?
— Духовных вопросов задают мало, в основном — вот сорок дней исполняется, как поминки отметить в пост, как крестить — с такими вопросами приходят люди каждый день. А побеседовать о вере, о праздниках, о вечном — об этом редко заходит разговор.
— Приходилось ли вам встречать человека, который бы молился за весь мир?
— Мы все должны за весь мир молиться… В основном такое желание молиться за весь мир пробуждается только у бабушек. Я им рекомендую приходить на Литургию, которая есть общественное действие, где и молятся сообща о мире всего мира.
— Что значит иметь дерзновение в молитве? Могут ли миряне иметь такое дерзновение?
— Мы все должны иметь дерзновение в молитве. Утром надо помолиться, вечером надо помолиться, вычитать правило… И в молитве ты искренне дерзаешь просить Господа, это дерзновение идет от души, что в молитве очень важно. И в то же время надо благодарить Бога, не приписывать какие-то заслуги себе, чтобы не родилось высокомерие, от которого можно впасть в прелесть. «Господи, помилуй!», сказанное сердечно, значительнее, чем несколько молитв, совершаемых кое-как. Молитва на бегу — это скорее грех будет, а вот сказали пару слов от души — и Господь услышит их. Самое главное в молитве — она должна быть живой, наполнена вашим сердцем, вашей душой.
— Был пост, люди себя ограничивали в развлечениях. Но вот Праздник… Времени у вас хватает читать художественную литературу, смотреть фильмы?
— Вот сейчас у меня на столе лежит книга Алексея Алексеевича Солоницына, нашего самарского писателя. А фильмы я люблю смотреть только старые, советского периода. Вот фильм «Свадьба с приданым» веселый, озорной, а плохого ничего в нем нет… Все прилично. В этих старых фильмах главным героем не был пистолет, не было в них насилия и агрессии. Умели делать фильмы, которыми можно было насладиться и отдохнуть душой. Когда мы жили в Ярославле, пошли с матушкой на картину про певца Марио Ланца и услышали знакомый голос, обернулись: Митрополит с секретарем сидят. Митрополит Никодим был долгое время Архиереем заграницей, и вот пришел вспомнить немного о том времени. Фильм был американский, но очень достойный. Можете ли мне сейчас назвать такую картину, идущую в кинотеатре, на которую бы пришел Митрополит?
— Возможно, «Поп»…
— Ну, я только рецензию читал, еще ее не видел… Название картины не говорит еще о том, что фильм возьмет зрителя за душу. Для меня с детства была критерием отличной картины актриса Нонна Мордюкова — если она была в фильме, значит, картина была сильной, и на такой фильм не жаль было потраченного времени…

«Радуйтесь!..»

— В этом году Пасха необычно ранняя. Почему это так?
— Часто молодые люди теряются в ответе на вопрос, почему день Пасхи не привязан к какому-то конкретному дню… По этому поводу написано много богословских работ, а вкратце можно сказать следующее. По сохранившимся актам Пилата, днем Крестных страданий и смерти Иисуса Христа был день 22 марта. Христос принес себя в жертву, чтобы избавить от смерти все человечество, неизбежный конец человеческой жизни ведет к встрече с Богом. Смерти больше нет! И значение Воскресения Христа для человечества делает Пасху самым значительным праздником. Праздником Праздников и Торжеством из Торжеств. Поэтому такой праздник надо встречать только в воскресенье, точная же, какая-то конкретная дата не всегда выпадает на день воскресный. Поэтому решено было считать этот праздник переходящим. Было много споров, когда именно праздновать День Пасхи. Первый Вселенский Собор в 325 году постановил считать день Пасхи через неделю после иудейской Пасхи, которая тоже переходящая. От того, что нет конкретной даты дня Пасхи, значение ее не уменьшается. Надо почувствовать в эти дни подлинный Праздник Праздников… Что за трагедией смерти следует триумф жизни. Ведь Господь после Своего Воскресения всех приветствовал словом: «Радуйтесь!» Вот это и надо чувствовать в пасхальные дни.

Ольга Круглова

Фото автора

03.04.2010