‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Дорога к родному дому

Накануне своего 75-летия митрофорный протоиерей Олег Булыгин, духовник Самарской епархии, совершил паломничество к святым местам Ярославской губернии, где он родился, сделал первые шаги к Церкви и Богу и духовно возрос.


Протоиерей Олег Булыгин.
Накануне своего 75-летия митрофорный протоиерей Олег Булыгин, духовник Самарской епархии, совершил паломничество к святым местам Ярославской губернии, где он родился, сделал первые шаги к Церкви и Богу и духовно возрос.

«Путешествие в обратно»

Стоит только вспомнить о нем, как сразу же вижу его, неторопко идущего по своему храму к алтарю. Его останавливают прихожане, торопливо подходят под благословение. Улыбаются радостно, но не задерживают своего батюшку, зная, что сейчас не время для длинных разговоров — приближается время службы.
Он заходит в пономарскую, здесь его встречают алтарники — молодые, все как на подбор рослые, крепкие — вчерашние и сегодняшние семинаристы, уже твердо знающие службу и дорогу, по которой идти в жизни.
Молодежи у него в храме всегда много — это псаломщики, чтецы, алтарники. Сколько помню, всегда были здесь и семинаристы, и те из молодых прихожан, которые решили встать на путь служения Богу. Многие уже рукоположены в священники, диаконы, служат в храмах города и области, а некоторые и за ее пределами. Помню, каким было прощание с некоторыми из его воспитанников — радостным и грустным с одними, печальным и даже драматичным с другими. Но на все воля Божья, и в дорогу служения Господу и людям отсюда, из храма Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в Самаре, его ученики выходили с сердцем, открытым Богу. Как когда-то уходил и он — жаль было расставаться с Ярославлем, городом, который по праву считается одной из главных святынь Православной России и мира. Не хотелось ему расставаться и с собором, в котором прослужил пять лет. Но жизнь предлагает иные повороты, о которых и не думалось даже. Лишь потом понимаешь, что так было угодно Богу и поворот дороги был лишь продолжением твоего пути к миру Горнему, Небесному.
Так было и с ним, и вот накануне своего юбилея он решил посетить родные места.
День Ангела у него третьего октября — в празднование памяти святого благоверного князя Олега Брянского. И главным событием, которое он решил встретить с самыми близкими ему людьми, стало вот это «путешествие в обратно», по выражению поэта. То есть путешествие к своему истоку, к тому драгоценному, что всегда хранит сердце.
Невольно вспоминается замечательное стихотворение Геннадия Шпаликова, поэта и сценариста, автора текста знаменитой песни «Я шагаю по Москве»:

…Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу —
Кто меня вернет? —
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где — Боже мой! —
Будет мама молодая
И отец живой.

Нашел ли он, священник, встретивший свою семьдесят пятую осень, то, что искал на «родном пепелище»? И надо ли «путешествовать в обратно»?
Да, щемит сердце, это по себе мы знаем, когда посещаем родные места.
Да, все мы «спим в башмачке своего детства», по выражению другого поэта.
Но все равно нас тянет туда, где мы делали свои первые шаги, где открывали мир, где встречали первые радости и первое горе.
Сегодня, после возвращения отца Олега в Самару, мы договорились, что после службы он расскажет о своем паломничестве к дорогим сердцу святыням.
По праву давней дружбы нахожусь в пономарской. Сквозь раскрытые двери вижу, как там, в ризничной, он облачается. Потом, уже в алтаре, подходит к престолу. Меняется его лицо, становясь уже другим, устремленным в глубину своей души, в созерцание того, что не видно нам, мирянам.
И громким, хорошо слышимым во всем храме голосом он возглашает:
— Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков.
Гул в храме смолкает, и с правого клироса доносится мощное и проникновенное:
— Аминь!
Служба началась.

Семилетний «поп»

Неподалеку от города Рыбинска, что в Ярославской губернии, село Покровское. Его узнаешь сразу по стройной колокольне, видной издали, а потом и храму, который откроется взгляду всякого человека, который приезжает сюда. И у каждого возникнет светлое чувство. Даже закоренелый атеист все-таки в глубине души порадуется: вот, прошли годы, радостные и горестные, мятежные и страшные, а храм все стоит. Село не такое великое, а славится храмом, которому — здесь каждый вам скажет — уже минуло двести лет. И когда отец Олег рассказывает об этом храме, я вижу в его глазах то особое выражение, какое бывает, когда говоришь о чем-то самом заповедном.
И хотя отец Олег вовсе не сентиментален и редко когда увидишь по выражению его лица, что он чувствует (за более чем десятилетие нашего знакомства никогда не видел его в гневе — хотя поводы для того были), сейчас вижу, как он волнуется.
Ему было то ли пять, то ли четыре годика, когда мама впервые привела его сюда. И так сильно было впечатление, что когда подрос, каждое воскресенье стал ходить на службы. Надо сказать, что дом, где он рос с тремя братьями и двумя сестрами, в двух километрах отстоял от храма, в фабричном поселке. И бабушки, заметив мальчонку, уже звали его с собой, заметив, что по утрам он дожидается их у ворот калитки своего дома.
— Идешь, что ль, Олежек? — спрашивали они.
— Иду! — радостно отвечал он и шагал вместе с ними к Божьему Дому.
Там все прекрасно — золоченый иконостас, уходящий под купол, где святые лики смотрят на тебя — строго одни, нежно и ласково другие; громадное, тоже золоченое, паникадило осеняет молящихся. И всю эту несказанную красоту, обступающую тебя со всех сторон, выражает пение, которое звучит в храме. И оно столь прекрасно, хотя поют пожилые люди с голосами совсем не прекрасными, как он понял потом. Но поют с таким чувством, что душа невольно открывается и вбирает в себя эти голоса, произносящие пока неведомые, но такие особенные слова, которые запоминает сердце.
Дома, когда оставался один, он накидывал на плечо белую салфетку — она заменяла ему и стихарь, и епитрахиль. Брал в руки отцовский ремень с большой металлической пряжкой, которая заменяла ему кадило, потому что пряжка позвякивала, когда ей взмахнешь, как диакон кадилом. И пел то, что запомнил в церкви.
За этим занятием его однажды застала одноклассница, жившая по соседству. Стала известно в классе, что он ходит в церковь. И получил Олег прозвище — «поп».
Но он нисколько не обижался. Лишь улыбался, когда его так называли. Потому что уже тогда, подсознательно правда, понял, что ничего лучше быть не может, чем служить в храме.
Однажды за домашней «службой» его застала мама. И подивилась его музыкальной памяти, звонкому голосу.
Сказала об этом настоятелю, отцу Михаилу.
— На клирос ему рановато, а вот алтарничать — можно.
Больше всего запомнилось отцу Олегу, как он нес Евангелие, когда на Пасху Крестным ходом шли вокруг церкви. Евангелие было тяжелым, и больше всего на свете мальчишка боялся уронить его. Когда пришел домой, мать заметила, что у него трясутся руки — никак не мог успокоиться после пережитого напряжения.
И потом во всю свою жизнь, когда бывало особенно трудно, вспоминал это Евангелие, как напрягал все свои силы, чтобы не выронить из рук Святую Книгу, чтобы донести ее и бережно положить на престол.

Две выкройки кожи на сапоги

Есть в России малые города со славной историей и традициями. В годы советской власти они оказались забытыми, и их почти не коснулись те новшества, которые уродовали большие города. И даже попытки изменить облик и само название этих городов, как правило, оканчивались провалом. Рыбинск тому яркое подтверждение. Переименовывали его дважды: то в Щербаков, то в Андропов, разумеется, «по желанию трудящихся». Но он вновь становился Рыбинском. В памяти народа и России остались ярко сиять имена родившихся здесь защитников и устроителей Родины, подвижников, прославивших Россию, а не членов ЦК КПСС. Назовем имена флотоводца Феодора Ушакова, канонизированного Церковью во «святого праведного, адмирала флота Российского»; графа Алексея Мусина-Пушкина, одного из самых образованных людей екатерининской эпохи, собирателя летописей, среди которых оказалось знаменитое «Слово о полку Игореве»; скульптора Александра Опекушина, автора памятника Пушкину в Москве; в Рыбинске начинала свою сценическую жизнь великая русская актриса Пелагея Стрепетова. Можно было продолжить этот славный список, но остановимся — пора нам вместе с отцом Олегом идти к Вознесенской церкви, которая построена в 1808 году и с тех пор никогда не закрывалась. Сюда-то и стал ходить с двенадцати лет Олег Булыгин, когда семья перебралась в Рыбинск.
Рядом с церковью Вознесения стоит храм Георгия Победоносца, и приход называется Вознесенско-Георгиевский. Настоятель его, благочинный Рыбинского округа протоиерей Павел Кравченко, радушно встретил самарских паломников. В дорогу отец Олег отправился не один, а с матушкой Валентиной и братом Леонидом, который служит в Отделе внешних церковных связей Московской Патриархии. А с матушкой Валентиной он не расставался ни разу — с той самой поры, как обвенчались в молодые годы, полюбив друг друга.
Храм поразил подростка своим великолепием. Шестиярусный иконостас устремлялся прямо в небо, а росписи так зримо рассказывали о жизни Христа и Богородицы, что запечатлелись ему на всю жизнь. Незабываем был и Нерукотворный Спас в нижнем ряду иконостаса — позже он узнал, что это одна из самых чтимых икон храма. И пение здесь было другим — он уже научился слышать, кто поет правильно, а кто сбивается. И сам старался петь в лад с хором.
Это услышал регент Павел Васильевич Гастев, как позже узнал отец Олег, человек высокой музыкальной культуры, обладатель прекрасного тенора. Сердце замирало у подростка, дыхание перехватывало, когда Павел Васильевич пел соло, не прекращая регентовать. И «Херувимская», и «Милость мира», и другие песнопения, которые он пел так вдохновенно, падали подростку, а потом и юноше Олегу прямо в душу. Он еще глубже осознал, что именно пение выражает сокровенный смысл всего, что происходит в храме, помогает понять и смысл молитв, и того, что изображено на иконах и росписях. Моление заключало и тайный, не поддающийся пересказу словами смысл Богослужений.
Поставили Олега на левый клирос.
— Здесь будешь стоять и петь, — сказал регент. — Помни, что на клиросах поют и Ангелы. Даже когда церковь закрыта. Вот какое это ответственное дело. Понимаешь?
И он ответил:
— Понимаю.

Свято-Вознесенский храм в г. Рыбинске.
И простоял на клиросе, осваивая церковное пение, шесть лет — до того самого дня, как уехал поступать в Духовное училище в Ленинграде — в восемнадцать лет.

Когда переехали в Рыбинск, поселились неподалеку от храма, рядом с железнодорожным вокзалом, где и устроился работать отец. Так что в храм стало ходить очень удобно — стоило только пути перейти, и ты был у цели.
Отца звали Михаилом, а младшие сыновья почему-то оказались «Анатольевичами». Отец Олег рассказал, почему так произошло.
В родовом доме сдавали комнату одному молодому человеку. Отец тогда работал заготовителем кож. И этот молодой человек донес в милицию, будто его хозяин ворует, не сдает все полученные кожи в кооперацию. Пришли с обыском, обнаружили две выкройки из кожи для сапог дочерям, сделанные отцом. Арестовали. Скоро выяснили, что никакого воровства нет, кожи куплены и есть тому подтверждение. Но отец просидел в кутузке уже две недели, делу надо было «дать ход». И отца осудили «за несдачу имущества государству».
На десять лет.
По дороге в северные края везли арестованных на «трудовые работы» в «телячьих» вагонах. Однажды остановили состав, заключенным дали возможность выйти из вагона. Охранники пошли к машинисту, покуривая, а отец и еще один заключенный, воспользовавшись моментом, бросились в лес, росший неподалеку от путей.
Удалось добраться до дома. Сестра помогла выправить паспорт умершего родственника. Так Михаил Надеждин стал Анатолием Булыгиным. В шестидесятые годы можно было вернуть свою фамилию, но уже наступила старость, и отец заниматься переоформлением документов не стал.
Старшие сестры отца Олега оказались Надеждиными, а он с братом Анатолием — Булыгиными.
Можно было бы и не рассказывать эту историю, если бы отцу Олегу не пришлось по жизни не один раз сталкиваться с насилием — иногда «в мягкой упаковке», иногда в жесткой, которую проявляла по отношению к духовенству в прежнее атеистическое время власть. Это давление проявлялось то со стороны уполномоченных по делам религий, которые пытались его склонить к «сотрудничеству», то со стороны старост. В советские времена старосты решали порой даже такие вопросы, как — быть или не быть приходу. Именно из старост «органы» набирали себе тайных и явных сотрудников. Духовенство в подавляющем большинстве было решительно несговорчивым, уклонялось от «сотрудничества».
«Ну я же не артист, — говорил уполномоченному отец Олег, уже служа в Ярославле. — Ну как я буду в церкви говорить одно, а за оградой — другое? Это же сразу будет видно. Нет, не могу я быть артистом. Уж лучше пусть запретят мне служить».
— А про себя я думал, — говорит отец Олег, — пусть с меня и снимут сан, все равно в церкви останусь. Хоть дворником, хоть сторожем — а все равно из церкви не уйду.
И он не отступил от своих убеждений ни разу — где бы ни служил. Ни в Ярославле, ни в Самаре, куда перевелся уже в шестидесятые годы. Помнил, как обошлись власти с отцом. И был готов вынести все испытания, которые выпадут и ему — но не отступиться от Бога, не предать Христа.
Еще в юности он понял, что вера связана с испытаниями, которые надо уметь пройти. Эти испытания могут прийти из-за пустяка — например, двух пар кож на сапоги, как у отца.
И надо научиться выстоять перед этими испытаниями, не сломиться душой.

Второе рождение. Фисгармония

Чем старше становишься, тем отчетливее помнится все, что было в детстве и юности. И тем меньше помнишь, что было, например, два года назад, а то и год. А в преклонные годы легче вспомнить дни, когда произошло что-то важное для твоей души, и задума¬ешься, прежде чем ответишь, что ты сделал третьего дня или на прошлой неделе.
Он отчетливо помнит, как родители нисколько не удивились, ко¬гда он сказал им, что решил ехать в Ленинград поступать в Духовную семинарию. Москва была ближе, но настоятель храма отец Петр Георгиевский, его духовник, посоветовал ехать в северную столицу, сказав, что там более сильный профессорско-преподавательский состав.
И как приехал в духовные школы Ленинграда, как стоял перед дверью, прежде чем открыть ее, словно дверь в новый мир, в новое духовное пространство — тоже хорошо помнит.
Делопроизводитель и секретарь Екатерина Даниловна Уварова («хороших людей запоминаешь по имени-отчеству на всю жизнь», — говорит отец Олег), встретила его приветливо, словно они были родственники:
«Мы вас ждали, слава Богу, что приехали. Садитесь, сейчас придет принимать у вас экзамен Константин Алексеевич Сборовский. Вы его не бойтесь, он хороший профессор».
Все происходило 15 сентября, в день рождения отца Олега.
Дело заключалось в том, что к экзаменам допускались лица, достигшие восемнадцати лет. Раньше — нельзя, власти могли предъявить обвинение, что в семинарию принимают несовершеннолетних. Занятия у первокурсников уже шли, а ему еще предстояло держать вступительные экзамены.
Пришел профессор — седой, без бороды, но с седыми усами. Тоже поздоровался приветливо, повел за собой в свободную аудиторию. Потом он узнал, что Константин Алексеевич преподавал Новый Завет и Основное богословие.
— Ну, молодой человек, вот вам Псалтирь. Почитайте. Ну хоть вот тут.
Он раскрыл книгу в старом кожаном переплете, начал читать — у себя в храме он это делал неоднократно. А церковнославянский язык знать стал раньше, чем современный русский. Потому что дома мама молилась и читала по-церковному. И в Покровском, в родном храме, он учился читать именно по Псалтири и Евангелию.
— Хорошо. А наизусть что-нибудь прочтете? Молитву или псалом?
Он прочел и молитву Господню, и пятидесятый псалом, который читал в храме тоже часто.
— Хорошо. Идите теперь сюда, вот здесь у нас фисгармония. Давайте попоем. Вы не против? Ну, вот это, например. «Царю Небесный», вот этого распева.
Он быстро подхватил распев, запел уже сформировавшимся баритоном, приятного тембра, с хорошей дикцией — этому его научил псаломщик из Покровского храма Игорь Николаевич.
Профессор перестал петь, продолжая аккомпанировать и уже с одобрением глядя на этого юношу — стройного, подтянутого, с таким серьезным, вдумчивым взглядом.
— Теперь садитесь за этот стол. Вот вам перо и бумага. Тема вашего сочинения будет по Евангелию от Матфея. Изложите, как у Евангелиста и Апостола Матфея рассказывается о Рождестве Христовом. Мне сейчас занятие вести, а как прозвенит звонок, я к вам приду. Урока вам хватит?
— Да, — ответил он.
Этот рассказ из Евангелия он хорошо помнил и начал писать, памятуя, как учил отец Петр Георгиевский, который дал ему характеристику для поступления в семинарию, что писать надо те слова, в написании которых ты твердо уверен. Ошибок быть не должно. Надо все изложить грамотно и кратко.
Так он и сделал, и на следующий день, радостно улыбаясь ему, та же Екатерина Даниловна сказала, что он зачислен на первый курс семинарии.
Так 15 сентября, день, когда он появился на свет, стал его вторым днем рождения.

Учебный класс, где стояла фисгармония, он хорошо запомнил. Потому что стал часто приходить сюда, разучивая песнопения на разные гласы. Его определили петь в семинарском хоре, потому что он имел абсолютный слух, хорошо пел и имел отличную музыкальную память. Потом, в старших классах, он время от времени управлял в семинарии любительским хором.
Сюда, в этот класс, часто приходил музицировать студент старшего класса академии иеромонах Иоанн (Снычев). Познакомившись, они стали разучивать новые для них песнопения вместе. Подружились. Окончив Академию с отличием, отец Иоанн уехал. Встретились они спустя годы в Самаре, куда отца Олега пригласил уже Архиепископ Иоанн.
Еще в Ленинграде отец Олег по случаю купил прекрасную фисгармонию. У нее 24 регистра, звучат идеально, корпус в хорошем состоянии. Эта фисгармония была в кабинете Митрополита Агафангела, личности выдающейся, который теперь прославлен как новомученик.
Когда встретились в Самаре, отец Олег сказал:
— Владыка, я ведь помню, что моя фисгармония вам нравилась. Возьмите ее у меня — теперь она мне не нужна, да и поставить негде.
— Нет, пожалуй, я у тебя ее не возьму, — ответил Владыка Иоанн. — А вот купить — куплю. Тебе ведь деньжата-то нужны на новом месте. А служить начнешь псаломщиком. У нас теперь многие не понимают, что значит настоящий псаломщик. Надо уметь и читать, и петь, и, если понадобится, вместо регента хором управлять. И подсказать даже священнику, если он в службе где-то допускает ошибочки. Или что-то если непонятно кому-то. Ты грамотный, службу знаешь, память у тебя свежая. Вот и берись за дело.
— Владыко, да я ведь священником хотел бы быть.
— Успеешь и в священниках походить. А пока выручай меня — таких, как ты, у нас в соборе сейчас нет.
И отец Олег стал служить псаломщиком.
Фисгармонию отца Олега увез к себе Владыка Иоанн, музицируя на ней в свободные часы даже тогда, когда стал Митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским.

Псалмопевец

Из Рыбинска поехали в Ярославль — город в эти дни готовился торжественно отметить свое тысячелетие. Некоторые улицы оказались перекрыты. Последние дни перед торжествами всегда оказываются напряженными.
Но в свой Феодоровский собор, где служил отец Олег, проехали безпрепятственно. К торжествам наконец-то привели в прежний величавый и прекрасный вид такие святыни, как собор Михаила Архангела, другие знаменитые храмы Ярославля. Они засияли, словно очнувшись от тяжкого сна, проснулись, вновь встали, как богатыри русские, на битву и служение Отчизне.
С грустной и тихой улыбкой смотрел отец Олег на родные святыни. Помнил, как Владыка Иоанн (Вендланд), в то время Архиепископ Ярославский и Ростовский, упросил его послужить по хозяйственным делам при кафедральном соборе. Владыка был древнего рода, из тех обрусевших немцев, приехавших служить России еще при Петре Первом. Любили его прихожане за высокую образованность и простоту в общении, мудрость и доброту. Любил его и отец Олег.
Владыка объяснил отцу Олегу, что уполномоченные требуют, чтобы хозяйственником был молодой человек — таким, понятно, легко управлять по их разумению. Надо именно отцу Олегу понести это послушание — другого выхода нет.
Отец Олег Булыгин в окружении своих прихожан, родственников и друзей.
И вот тогда отцу Олегу пришлось участвовать в приеме иностранных гостей, которые приезжали в Ярославль. И вспомнил отец Олег, как известный знаток русской иконописи Леонид Александрович Успенский ходил по храмам Ярославля, а отцу Олегу было поручено сопровождать его, парижанина, ценившего русскую иконопись как высшее проявление духа, запечатленную великими, часто безвестными, русскими иконописцами. С какой грустью, а иногда даже чуть не со слезами смотрел тогда Леонид Александрович на протекающие крыши храмов, разрушающиеся стены с подтеками, уничтожающие безценные росписи.
И отец Олег повинно опускал голову, будто был лично виноват, что многие храмы Ярославля в запустении. А потом еще и получил нагоняй от начальства за то, что допустил парижанина в «неположенные для осмотра церкви». Хорошо еще, что Владыка Иоанн заступился, выручил отца Олега…
Много здесь было разных событий за двадцать лет службы. Но во все годы, где бы он ни находился, с малых лет вела его вперед вера, которая сильнее всего для него проявлялась в молитвенном пении. В Покровском, еще перед войной, почему-то у всех в селе отобрали радио. «Черные тарелки», какими были «радиоточки», сняли и увезли милиционеры. Тогда Олег достал детекторный приемник, с катушками с металлической намоткой, с наушниками. И все равно слушал музыку по радио. Больше всего нравились ему народные песни, песни советских композиторов. Он запоминал, в какое время идут передачи о музыке, и вовремя включал приемничек — почти самодельное устройство.
В семинарии, а потом в Академии с товарищами по учебе он ходил не только на обязательные просмотры спектаклей в театры Мариинский, Пушкинский (бывший Александринский), но и в филармонию на концерты. К изучению русского музыкального классического наследия его подвигали высокообразованные учителя, продолжатели лучших духовных традиций русской музыкальной культуры.
Преподаватель греческого языка профессор Михаил Филаретович Русаков неизменно водил студентов в театры, объяснял особенности музыкальных, драматических спектаклей. Константин Михайлович Федоров, преподаватель пения, учил его и вне стен духовных школ, не требуя никакой иной платы, кроме постижения основ и сокровенного смысла духовной музыки.
И в Рыбинске, и в Ярославле, уже служа в храмах, отец Олег больше всего радовался душой, когда ему доставалось участвовать в церковном пении — когда он пел хвалу Богу. Когда хор звучал величаво и торжественно, слаженно и сильно — так, как и надо петь хвалу Создателю всего и всех.
Ничего выше духовной музыки для него не было и нет. Поэтому и теперь, в своем храме, он придает такое важное значение церковному пению. Вот почему много лет в храме Предтечи и Крестителя Господня Иоанна служила одна из лучших регентов нашего града — Тамара Ивановна Свирипова.
Теперь в один из самых древних храмов Самары, храма, которому исполнилось уже 140 лет, на правый клирос пришла молодежь. Теперь она постигает сокровенный смысл духовного пения. И отец Олег делает все, что в его силах, чтобы серебряная нить, связывающая поколения, о которой написано в книге пророка Екклезиаста, не прервалась.

Да, когда едешь в места, где вырос, светлая грусть приходит в сердце. Дорога к родному дому оказалась такой нужной и для его родных, близких, для его учителей и друзей, которых уже нет рядом. За них он молится, их образы хранит его сердце.
Алексей Солоницын
писатель
01.10.2010
1031
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
4
2 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru