Дочка мамы одиночки

Рассказ.

Об авторе. Инокиня София (в миру Людмила Коренева) родилась в Москве в 1981 году. В 22 года пришла в женскую Троице-Одигитриевскую Зосимову пустынь в Подмосковье. В 2016 году приняла иноческий постриг. В 2018 году началось ее сотрудничество с «Благовестом».

Шестилетняя Сонечка опять осталась одна дома, мама ушла еще утром. В комнате горел холодный яркий свет. За окном было не темно, но за дверью их с мамой спальни мерцала пугающая полутемь. Соня оглянулась на стеклянную дверь комнаты, замерла на миг, потом резко отвернулась и судорожно вздохнула.

Рассадив на линолеумном полу неуклюжих советских кукол, малышка стала им читать свои стихи: «полетела палка, превратилась в галку, слопала ворону и забилась в крону». Это было их совместное с мамой творчество.

В квартире было так пусто, что Соне стало страшно. Мерещились шорохи и звуки. Один раз ей даже показался из-за двери какой-то придушенный голос, называющий ее имя. Девочка испуганно метнулась к постели, забилась под одеяло и заплакала. Не сразу она осмелилась выглянуть из-под одеяла. Ей казалось, что какие-то страшилища прячутся за дверью и под кроватью.

Из открытой форточки доносились детские голоса и звуки московского дворика. Соня очень любила маму, и особенно остро она это чувствовала, когда оставалась одна. «Мамочка, мамочка, где ты?» - шептала Соня с тоской, прислушиваясь к звуку лифта. И искала глазами иконку, которую почему-то убрали с книжной полки.

Вот лифт остановился на верхнем этаже, в двери повернулся ключ, и вошла мама, зажигая в коридоре свет.

- Мама, мамочка! - кричит Соня и обнимает ноги матери, прикрытые шерстяной клетчатой юбкой. Мама садится на корточки и гладит дочку по каштановым волосам.

Соня обнимает маму за плечи, утыкается в ее русые кудри и плачет.

- Мамочка, где ты так долго была?!

- Отнесла свои рассказы в три издательства. Ни в одном не приняли. А в двух, куда раньше подавала - получила отказ. Но слушай: сейчас быстро поедим, и я побегу в Центральный Дом литераторов. Возможно, у нас будет 10 рублей. Неделю мы на них проживем.

- Нет, мамочка, не уходи, только не уходи, - сказала Соня, и по ее худенькому личику потекли слезы.

- Как не уходить? Нам нужны деньги. Ну, хочешь, я возьму тебя с собой.

- Возьми, возьми, я так давно не была в ЦДЛ! - Соня от радости стала прыгать вокруг мамы.

Они пошли на кухню, и мама достала из холодильника последнюю еду: это были два холодных куска вчерашнего пирога. Мама с дочкой с аппетитом ели и разговаривали, словно подруги. Мама, как обычно, рассказывала Сонечке о взрослой жизни. Соня была не по годам умной девочкой, и мама прислушивалась к ее детским советам. «Устами младенца глаголет истина» - верила она.

- Мама, а кто даст нам денег?

- Один поэт. Я написала рецензию под его авторство.

- А как это?

- Ну, написала я, а как будто написал он, и он мне даст за это 10 рублей.

После чая Соня пошла одеваться. Она надела на себя красное платьице, мамины бусы, сразу три нитки, на короткие волосёнки навязала три банта. В довершение Соня подушилась всеми мамиными духами. После этого она почувствовала себя принцессой. Мама смеялась и не запрещала девочке украшать себя.

По улице маленькая принцесса шла очень важно. Она была счастлива, что мама рядом, и очень довольна собой. Они вошли в ЦДЛ. Пестрый зал шумел и утопал в сизом дыму. Творческий люд сидел за столиками, ходил, галдел, читал стихи с пьяными привываниями. Иногда раздавались всплески смеха. Мама с дочкой сидели за столиком в окружении поэтов. Они пили вино, а Сонечка - тархун. Подвыпившие поэты восхищались Сонечкой, и она чувствовала себя прекрасной леди. Они со слезами рассказывали ей о своей взрослой жизни. Девочка ничего не понимала, но что-то отвечала. Литераторы приходили от ее ответов в восторг.

- А вот не все церкви закрыты, - сказал высокий седой поэт, поддерживая общий разговор. - Вот мы с женой обязательно на Пасху в церковь пойдем!

- Тихо, тихо, - оборвала его кругленькая румяная блондинка, - здесь могут быть «жучки»!

Соня подумала: почему они так жучков боятся? Ведь есть же добрые жучки, с длинными усиками, беззащитные. А еще есть Божьи коровки.

Кто-то по ошибке плеснул девочке в чашку вино, она сделала два глотка и всё закружилось перед глазами. Она чуточку испугалась, вытащила маму из-за стола и потянула к выходу.

- Ну как, мам, тебе дали 10 рублей? - спросила девочка уже на улице.

- А то как же! - ответила весело мама.

По дороге домой ребенок вел себя необычно, прыгал и пел, мама этому не придавала значения. На большом проспекте в витрине магазина девочка увидела куклу-красавицу. Не то что советские неуклюжие куклы! Это была кукла совсем иной породы. Ей можно было восхищаться, с ней можно дружить, раз уж у Сони нет сестренки или братика. Девочка замерла, стояла и смотрела на нее, открыв рот.

- Что, нравится? - спросила мама.

- О-оче-ень, - протяжно произнесла Соня.

- Хочешь, я ее тебе куплю?

- Ты мне ее купишь?!

- Да. Магазин еще открыт, пошли скорее.

Соня была счастлива, и мама тоже, глядя на дочку.

- Сколько у вас стоит эта красивая голубоглазая куколка с длинными волосами? - спросила мама зевающую продавщицу с очень усталым, совсем не кукольным лицом.

- Эта? Десять рублей, - сказала женщина, удивленно глядя на них.

Мама замерла. Но отступать было поздно. Девочка уже приготовилась разреветься. Тщательно скрывая огорчение, она отдала весь свой заработок кассирше и, получив чек, дала его дочери. Соня подбежала к прилавку, и вот - в ее руках чудесная кукла! Взглянув на дочку, мама заулыбалась и перестала жалеть ушедшие деньги.

Дома она принялась готовить суп из двух последних картофелин и большой морковины, а Соня пошла рассматривать куклу и придумывать ей имя и жизненную историю.

- Мама, а почему у тебя суп без лука? - спросила за столом Соня.

- А у нас нет лука, - ответила мама.

- А вот же, лежит там, - кивнула Соня на корзинку возле маленького холодильника.

- Там одна шелуха осталась.

- А зачем нам шелуха?

- Яйца на Пасху красить.

- Пасха скоро?

- Через десять дней.

Соня оживилась и спросила:

- А как мы ее будем отмечать?

Мама почувствовала что-то тревожное в душе.

- Поедим крашеных яиц, - ответила она.

- А в церковь мы пойдём? - спросила Соня, вспоминая разговор в ЦДЛ. В глазах ее светилась надежда. Она и куклу с собой возьмет в храм!..

Мама хотела ответить «нет, конечно», но взглянув в сияющие глаза Сони, сказала шепотом:

- Обязательно пойдем. Только ты об этом никому не говори!

Инокиня София (Коренева).

Рисунок Анны Пелевиной.