‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Квант вечности

Об одном научном эксперименте в области музыки.

Об одном научном эксперименте в области музыки.

Об авторе. Вячеслав Вячеславович Медушевский родился в 1939 году в Москве. Доктор искусствоведения, профессор кафедры теории музыки Московской консерватории, Заслуженный деятель искусств Российской Федерации, член Союза композиторов России. Автор книги «Духовный анализ музыки» (2014 год). Живет в Москве.

Методологическое вступление

Постараюсь на основе одного давнего эксперимента в области теории музыки поделиться своим пониманием будущего. А также поделюсь мыслями о шестидесятничестве как явлении нашей духовной жизни. Если были у шестидесятников недоработки, обернувшиеся впоследствии развалом могучей державы, - то в чем они? И как доработать недоработанное, когда нам вновь приоткрылась историческая возможность возрождения России и победы над «зверями» Апокалипсиса (о которых мы знаем из книги Откровения)?

Недоработки состояли в разобщенности духовной жизни общества. Отдельно «физики», отдельно «лирики», а вне поля зрения - множество святых старцев и стариц, которые невидимым образом молитвенно держали на себе высокий строй жизни. Преподобный Серафим Саровский в 1830 году открыл Мотовилову условие спасения человечества: «Мне Господь сказал, что у вас в жизни все духовное с светским и все светское с духовным так тесно связано, что ни того от другого, ни этого от того отделить нельзя, и что за всем тем Он Сам изволил назначить вам такую жизнь, и что будущее человечество сим лишь путем пойдет, если захочет спастися, и что на все это есть Его собственная воля». То есть будущее за добрым согласием храмовой и внехрамовой сфер жизни и культуры. Это ключ и ориентир. Но понимать согласие этих у нас все еще очень разобщенных сфер нужно не формально. Людям воцерковленным не стоит сбиваться в кучки со своим дресс-кодом (длинные юбки «до пят», платки до бровей), ни зарываться, хотя бы мысленно, в землянки изоляции, - напротив, нужно мыслить государственно, с большой любовью к народу. Православие всемирно. А в душах государственных мужей не должно быть духовной пустоты. В конечном счете, ведь именно безбожие, а точнее богоненавистничество похоронило Советский Союз. Нельзя ничего строить в отсутствии созидательного духа жизни, который нисходит с Неба.

Еще я постараюсь проанализировать грандиозный эксперимент, который провели мы с Е.В. Назайкинским и математиком А.М. Степановым. Ныне открылась возможность совершенно новой его интерпретации! Соответственно эксперименту следовало бы дать и новое название: «Богословие музыки». Или, если смотреть совсем вглубь, рассматривая процессы музыки и жизни на квантовом (квант - неделимая часть какой-либо величины в физике; общее название определенных порций энергии (квант энергии) - ред.) уровне, то можно было бы назвать и так: «Экспериментальное исследование вероятия чаемого будущего в музыкальном исполнительстве».

Что такое вероятие? Это слово до XVIII века предшествовало «вероятности». Вероятность (степень возможности) - это при взгляде со стороны, извне, это из области отстраненной социологии. Вероятие, или приятие верой, реальное вкушение от века желанного будущего и спрятанной в нем вечности (всеохватной творящей силы жизни) - при взгляде изнутри. Оно не для машин. Оно для душ человеческих. Понятие вероятия, как мы увидим, концептуальным образом сопрягает гениальность и святость, искусство и аскетику, сопрягает вообще всё на свете, вплоть до квантовой механики и смысла истории человечества.

Вероятность и вероятие отличаются фундаментальным образом - ориентацией во времени. Вероятность - смотрит как предопределенность: из прошлого к настоящему, от причины к следствию. Скука и томление духа! Слепота на будущее - фактор краха и смерти. Кто сделает стул слепым образом, следуя теории вероятности в случайном прилаживании дощечек? Так не строят даже и бобры свои гидротехнические сооружения. А люди-то, люди! Вознамерились строить ведь даже и не стул, не запруды в реке, а социализм. «Свобода - познанная необходимость». Дьявольская ложь зомбировала людей. А ведь существовала уже квантовая механика, в которой ничего не понял в ту советскую пору первый руководитель государства. Квантовая физика показала, что в основании даже и материи лежит возможность. Суперпозиция - сингулярная слитость, одновременное присутствие «да» и «нет». Каждый выбирает свое «да» и свое «нет». «Да» - доверие Небу, Царствию Божию - выбор, а никакая не необходимость. Бесам и бесолюбивым оно противно, и те прыгают во тьму. Но нет никакой необходимости в том, чтобы людям населять ад. Ведь ад (аидос, то есть безвидность) вовсе не обязаны выбирать люди.

Самой глубокой причиной краха СССР было духовное невежество и упорство тьмы, заключенной в богоненавистнической идеологии. Но невежество вовсе не является законом мироздания и никак не связывает свободу. Оно - всего лишь дурной выбор. Святые отцы утверждали: невежество есть плод одержимости страстью неведения. Дьявольская страсть губит всё, а сила света творит чудеса. Выберем свет! Не нужны нам призывания снизу, творение адской тьмы.

«Последняя цель музыки - служение славе Божией и освежение духа, без чего пред нами не музыка, а шум и дьявольская болтовня». Эта мысль гения человечества, Баха, - стремится к распространению на все области жизни. Прежде всего - на законы, которые мы принимаем. А еще прежде - на науку-искусство и управленчество. Апостол Павел справедливо причислял дар управления (кибернетический дар - так это звучит по-гречески, родственные слова - губернатор, гувернер) к высшим дарам Святого Духа. Не прожить нам без идеала святости!

Проведенный нами в 1967 году эксперимент позволяет увидеть всё сказанное (о свободной саморегуляции настоящего будущим) наглядно, как на ладони: то, что мы хотим услышать в следующем такте музыки или разделе, или даже в коде произведения, - уже содержится в настоящем (если исполнитель его ярко слышит как цель впереди, реально, а не мечтательно, предвкушая ее здесь и сейчас). И это - первое чудо, возбуждающее дух слушателей. А второе, следом идущее чудо - радость сбывания! Прибытие в реальность того, чего не было, но вот стало. Благодарение - важнейшая строительная энергия жизни!

Забыта нами мысль Христа о неоднородности истории, как поля, на котором до жатвы одновременно произрастают пшеница Божия и плевелы дьявольские! Выброшена из сознания. Сияющая мысль легко выражается на языке квантовой механики: история предстает тогда пред нами как суперпозиция генерального «да» и генерального «нет» Богу и Его Царствию. Те, кого Христос назвал пшеницей, выбирают «да». Плевелы - те, кто вслед за дьяволом выбирают «нет».

Возьмем патологическое явление антипатриотизма - ненависти к отечеству, к стране и народу ее. Недовольные всем гонят по обществу волну раздражительности, злобы, обид, зависти, сами чувствуя себя героями, мудрыми и восстающими на несправедливость. Источник же недовольства - дьявольщина. Меж тем как нормальная реакция на недостатки в обществе - творческий поиск решений. Недостает ума - хоть улыбнуться-то можно? Написано: «уклонись от зла и сотвори благо». Он нас зло не должно исходить никогда.

О шестидесятничестве

Шестидесятники замечательны. Шестидесятничество, захватившее и 70-80-е годы, - чудо русской цивилизации XX века.

А недоработки присутствуют в любой славной эпохе. По-другому быть не может. Человек не в силах сотворить мироздание. Царствие Божие - последняя цель творения, которая не может быть достигнута без участия человека. Однако претворить время в вечность и современников разных эпох сделать со-вечниками может только Творец. Без нас, без склонения нашей воли, без нашего соработничества Богу Царствие Божие невозможно, потому что оно - не время или место. Оно - состояние готовых к нему душ. Царствие Божие внутрь вас есть, - говорит Христос. Да, стрела времени летит от Творения в Царствие, и никакие непотребства или злодеяния не остановят ее. Однако свобода человека (возможность быть тем, кем он хочет быть) неотменима. И многие спрыгивают со стрелы в пропасть.

Почему славное начало в 1960-е было обречено на безславный конец в 90-е годы? Что мы не доработали? Материя, служебная и управляемая сторона сущего, подчинена предопределенности. «Чайник обиделся и не захотел кипеть, сколько бы энергии к нему ни подводили»? Такого быть не может, или возможно только как чудо (вспомним нечто сходное - трех отроков в пещи, раскаленной клетке, на глазах Навуходоносора и народа невредимо воспевавших славу Богу вместе с кем-то четвертым - см. Книгу пророка Даниила). А душа человека отлична от чайника. Она соткана из свободы, влечется к будущему. Туда, откуда в течение всей истории приходили, приходят и будут приходить призывы вдохновения. Туда, где последние смыслы бытия и сладостные цели, где великий простор, восторг, красота, радость, любовь и «мир, превысший всякого ума». А еще то, о чем практически не говорят. Творение любви и красоты может быть только актуальным, а не в воспоминаниях, медитации или в трансе. Именно так творит Свою красоту Бог. По мысли св. Порфирия Кавсокаливита, Божественная любовь Троицы и нас, тварных, делает как бы нетварными - действием Духа усыновления и обожения. Мы не шестеренки в часовом механизме!

Лучшее будущее исходит из Царствия Божия как безконечного резервуара вечной новизны, неумирающей красоты, творящей любви, светлейшей всеобъемлющей радости. Из безконечной новизны истекает свобода! Семь нот диатоники в народной музыке, в музыке Баха, Моцарта, Прокофьева - вот она, зримая неисчерпаемость красоты и безпредельности творческого начала. Ради нашей души, дщери свободы, созданы и основания квантовой механики: суперпозиция противоположностей, а не шестеренки механизма. Будущее - поле сотрудничества Бога и человека.

Если так, то что же это тогда за мифическая «историческая необходимость», которой зомбировали людей в советское время! Царствие Божие - никакая не необходимость, а благой выбор, предложенный Свыше. Да - великолепию бытия!

Но выбор зла в вечном отказе от любви Божией сам в себе содержит мучение. Что обрели страны, пошедши по пути предательства своего призвания, своей родной цивилизации, своей, как теперь говорят, идентичности? Обрели страдания и угрозы самому существованию народов.

Неправ и либерализм. Христос открыл древним идеологам либерализма причину их упрямства в неприятии свободы в истине и любви: «ваш отец дьявол». Если люди выбирают отцом и строителем своих душ дьявола, за побрякушки мечтаний отдавая ему свою свободу, тот получает право мучить их своим безобразием. Дурной отец распоясался ныне, потому что того хотят люди. И то ли еще будет?

В логике светоносных смыслов (а не детерминистских «чайников») и нужно описывать шестидесятничество. Оно вознеслось силой сверхзарплатного, сверхкорыстного, сверхкарьеристского энтузиазма. А энтузиазм, по истолкованию этимологов, - буквально вбоженность, по-русски вдохновение. О, сколько здесь было неожиданного от просветов Неба! Бешеный генсек размахивал кулаками, стучал башмаком по трибуне ООН, но существовал он как бы в иной реальности, совершенно неинтересной для творцов науки, искусства, техники.

В чем же недоработки той вдохновенной эпохи? Тоска по всеобъемлющему смыслу, жажда небывалых синтезов, достигаемых наитиями Свыше, не получила выхода из-за разобщенности. Детские дискуссии «физиков» и «лириков» зачем-то членили общее движение подъема. Физики не захотели замечать не только лириков. Не заметили смысла даже собственной своей области, квантовой механики, как подсказки возможностей! А лирики… Чудная, небывалая интонационность пролилась через массовые песни Александры Пахмутовой и осветила улыбкой бытие. Но мало кто из светских шестидесятников заметил третью, главную силу общего подъема культуры и жизни. «Не стоит село без праведника». Небывалое число святых старцев и стариц было даровано России. Были чудеса. Одно только противостояние чудотворца, святого Амфилохия Почаевского, безумному генсеку Хрущеву чего стоит. Амфилохия отправили в психиатрическую больницу, но Почаевскую Лавру закрыть не удалось. А Хрущев был снят со всех своих постов в день Покрова Божией Матери.

Об этой стороне нашей жизни мы и не догадывались. В личном плане шестидесятники, стремясь к высшему, двигались в направлении к вере. После Тысячелетия Крещения Руси на стенах Московской консерватории стали появляться объявления об отпевании ушедших профессоров. А мы и не догадывались, что невидимо зрело в глубинах их душ. Пасхальным чином, с возгласами «Христос Воскресе!» и к полному изумлению набившихся в храм студентов был отпет выдающийся музыковед Юрий Николаевич Холопов! Логика восхождения научного творчества доктора искусствоведения Е.В. Назайкинского просматривается с очевидностью. До духовного опыта ЕВ не успел даже и наметить путь. Но показательно: в последние дни принял Православие. Священник, исповедовавший его, свидетельствовал на отпевании, что он отошел в мир иной как настоящий христианин. Все «шестидесятники» отходили по-своему. Валентин Гафт пришел к Православию через честность и правду в своем актерском творчестве. Поразительно! С доктором искусствоведения музыковедом Таней Чередниченко, написавшей много марксистских методичек, мы много спорили. Но как-то, при случайной встрече в приемной проректора, она сказала, словно продолжая какой-то разговор в своей душе: «ВВ, мы же умные люди. Ну, куда еще можно нам идти, кроме Православия?»

Главная недоработка шестидесятничества: не было создано единого, объединяющего порыва. Эта духовная цель никуда не пропала. Она перешла в качестве главной задачи к следующему этапу восхождения России, который начался по миновении предательских 90-х годов. Этого подвига в глубине сердец ожидает мир. Так бывает. Это общий закон: ничто из светлого, вызывавшего восхищение, не пропадает, но и в безславии вспоминается, и начинает вновь пробуждать желание вдохновенной жизни.

И в музыке этот закон отражен. Интересно учиться истории из музыки!

Сейчас мы вновь на переломе истории, в эпохе перемен: резко обозначился передел сфер влияния в мире; топкое болото дьявольского либерализма набило оскомину многим. Что дальше?

Надо нам теперь как-то связать два времени, разделенные эпохой безславия: того, что было, и того, что видится впереди. Нужен какой-то конкретизирующий пример. Пусть им будет эксперимент, который мы провели с Е.В. Назайкинским и математиком А.М. Степановым.

Эксперимент 1967 года

Мы ничего не понимали! Хотя жили в атмосфере чуда. Чудом была даже сама внешняя сторона эксперимента. Кто сейчас позволил бы его провести? Как это - нарушить учебный процесс, бросить на проведение эксперимента всех абитуриентов, студентов всех курсов Московской консерватории, аспирантов, преподавателей, профессоров? Объяснение простое: не было еще дурости заморского либерализма, бухгалтеры и счетоводы не возносились над обществом и не командовали культурой, болонский процесс не мешал никому в образовании, педагоги не высчитывали свои трудозатраты в ЗЕТах (зачетных единицах трудоемкости), не складывали униженно 0,4, 0,5 и 0,6 часа… Кто б из шестидесятников поверил, что такая безпримерная глупость и аморализм возможны в принципе? Как можно строить учебный процесс на недоверии, на презумпции виновности, подозревая, что всякий хочет украсть у государства 0,4 часа? Мой руководитель по дипломному классу, заведующий кафедрой С.С. Скребков занимался со мной высшей математикой пять часов в день, полагая, что мне это остро необходимо для созревания моего ума. И ни в каких ЗЕТах не вычислял затраты усилий, не расписывал их в планах и отчетах. Отчетность не закрывала собой реальность. Отчеты, кстати, писались мгновенно, а не месяцами, занимали страницу, а не десятки их, творческая же энергия устремлялась на главное дело и призвание педагога. Уровень моего ума был для Сергея Сергеевича несравнимо важнее бумажной дури.

Ради полноты исторической картины расскажу и о ректоре, А.В. Свешникове, - о том, как он принимал вступительный экзамен в аспирантуру по истории КПСС. Этот предмет мы проходили на первом курсе, и, конечно, от жуткой дребедени в памяти почти ничего не осталось. За один день подготовки прочитать кирпич учебника было невозможно, и ректор это понимал. Формально, конечно, экзамен принимали профессионалы-марксисты, но Александр Васильевич взял инициативу в свои руки. Билет мой был о ХХ съезде. В момент, когда краткие остатки моих знаний приближались к истощению, Александр Васильевич спасительно прервал ответ: «В теории-то все ясно. А как Вы сами-то, лично, понимаете тезис о всестороннем развитии личности?» Для ответа на такой вопрос учебник был не нужен, я облегченно что-то сказал из жизненного опыта. «Ну, хорошо, а как Вы относитесь к физическому развитию? Вы занимаетесь физкультурой? - Занимаюсь. - По Вам не видно. Но старайтесь». На этой театрально строгой, на деле веселой и шутливо-поощрительной нотке экзамен закончился, я получил требуемую пятерку. В бытность мою педагогом, когда наш дом на Большой Якиманке сломали (ради расширения французского посольства), то по одному только слову Свешникова Москва выделила нам удобную квартиру, в которой мы обитаем по сей день, с благодарностью вспоминая о строгом-престрогом (по виду) ректоре. Не сомневаюсь, что он, член партии, был Православным человеком. Впрочем, об этом мне рассказал позже и ректор Б.И. Куликов, когда просил меня стать деканом факультета.

Не было и приказов, специальных бумажных разрешений на проведение эксперимента. Зачем? Стал бы противиться ему в ту пору ректор Московской консерватории А.В. Свешников? Он был прекрасный музыкант и живой человек, не затюканный бумагами. Интересно же узнать: каким это образом исполнители влияют на слуховые ожидания слушателей? Всё! Более ничего не нужно - свобода творческого интереса превыше всего. Титаническая работа (которая для нас на самом деле была восторгом) не входила в планы кафедры теории музыки, ни Акустической лаборатории, в которой я тогда, кажется, еще работал. Тем более математик А.М. Степанов (он окончил и Мерзляковское [музыкальное] училище), участвовавший тогда в программной наладке новейшей, на передовом уровне мировой науки БЭСМ-6 (быстродействующей электронно-счетной машины с миллионом операций в секунду) в ФИАН СССР, - не нуждался в каких-то справках и разрешениях. Ему тоже было интересно. Ради научного интереса не жалко ни времени, ни сил. Мы с Евгением Владимировичем прочитали толстенный учебник теории вероятностей замечательной Е.С. Вентцель, научились по сложным формулам высчитывать доверительные вероятности при доверительном интервале (это обязательное правило при проведении экспериментов). А когда подключился Степанов с его БЭСМ-6, начался праздник. Мы резвились в выдумывании самых небывалых вопросов. А материал проведенного эксперимента - многие тысячи единичных данных - послушно и с достоверностью отвечал на них. Так устроено бытие. Нужно только спрашивать. Это завораживало. Мы радовались как дети. Но до самых сокровенных вопросов наш ум еще не созрел тогда.

Об устроении эксперимента

Специально для эксперимента я сочинил 16 мелодических отрывков. Каждая мелодия имела два варианта продолжения после определенной точки - с движением мелодии вверх или вниз. Оба варианта предлагалось исполнить музыкантам на разных инструментах. Предполагалось, что предслышание исполнителем логики продолжения мелодии скажется на исполнении начала и будет воспринято-угадано слушателями. Далее продолжения были отрезаны. Инструкция по проведению эксперимента была записана на магнитную ленту (чтобы исключить внушающее влияние случайностей произнесения), равно как и звучащие укороченные до точки бифуркации (меняющего всю картину скачка) примеры. Перенесемся теперь в классы. Например: на вступительный экзамен по сольфеджио для абитуриентов-струнников. Это около ста человек. Каждому раздаются листы с отпечатанными номерами отрывков, которые будут звучать. Абитуриенты тут же ставят на них свои фамилии. Запускается из аппаратной звукозаписи пленка с инструкцией и примерами. При прослушивании мелодии с объявляемым диктором номером мелодии требуется рядом с номером поставить стрелочку вверх или вниз - в зависимости от ожидаемого направления дальнейшего движения мелодии.


Митропролит Иларион (Алфеев) дирижирует симфоническим оркестром.

По времени эксперимент занимал минут двадцать. Но количество единичных данных (стрелочек) получается большим, а в масштабе всей консерватории и огромным. Что мы тогда получили? Люди в основном правильно предвидели развитие мелодии (вверх или вниз)! В настоящем уже звучало будущее!

Первая группа вопросов, интересовавших нас, касалась факторов, опираясь на которые, слушатели прогнозируют дальнейшее движение мелодии. Говорить об этом сейчас не хочется. Да, всякий фактор имеет свое влияние, но не порознь. Мне не нравилась теория «выразительных возможностей» музыкальных средств. Это все равно, как описывать улыбку в миллиметрах раздвижения уголков рта. Или в микромимике глаз. В жизни я замечал, например, что напряженность нижнего века бывает при неискренности. Но все это очень скучно.

Скучна безсмыслица: перечислительность средств и факторов. На самом деле высокие смыслы безконечной вереницей вытянуты ввысь, и голографически-цельные кванты интонационного поля подтягиваются с ними ввысь тоже. То, что аспирант-пианист С. Лифшиц добился самого большого различия при интонировании мелодий с разными продолжениями, удивило нас, но как-то в голову не пришло, что исполнительский фактор на самом деле - самый главный и решающий и превосходит все прочие факторы. Исполнения были красивыми у всех, но Лифшиц играл как мастер: выпукло, артистично, с чувством достоверности высказывания. Запомнилось навсегда! Я до сих пор отчетливо слышу произнесение каждого звука - и мог бы воспроизвести идею интерпретации, хотя и без пианистического мастерства и блеска.

Следующая группа вопросов и ответов - педагогическая. Множество стрелочек открыло нам глаза на уровень развитости слуха музыкантов. Мы сравнивали поступивших и не поступивших в консерваторию, сопоставляли с отметками по специальности и по музыкально-теоретическим предметам. Так же - и на пяти студенческих курсах и у аспирантов. Сравнивали с ответами преподавателей и профессоров по исполнительским специальностям. Весь многотысячный массив данных перетряхивала электронная программа, мгновенно выдавая результат подсчетов по любому вопросу.

Общая картина подтвердила: степень адекватности слуха существует, это факт, и предслышание - важнейшее условие музыкальности, взаимодействующее с уровнем подготовки музыканта (например, оно разное у абитуриента и профессора). Слышание учеником интонационных тяготений - хороший прогностический признак успешности его дальнейшего музыкального развития. Кто имеет - тому и прибавится. Естественна и ожидаема также была и связь слышания интонации исполнения с высокими оценками по специальности. Забавно было получить ответы на некоторые антропологические вопросы. Да, в целом у мужчин восходящих стрелочек было больше, женщины слышат музыку более элегантно и мягко, небесно. Любопытно: в нашу уходящую либералистическую эпоху бурной маскулинизации женщин и феминизации мужчин - сохранилось бы сейчас это различие?

Так мы воспринимали эксперимент в парадигме шестидесятничества. Проведя его, удовлетворив научное любопытство, успокоились. Даже не оформили его в виде статьи - не чуяли в нем потрясающего сокровища и грандиозных прорывов в науке. Вспоминается шуточное определение того времени: наука - это способ удовлетворения любопытства ученых за государственный счет. Но только при условии такой личной заинтересованности ученых рождаются фундаментальные открытия. Эйнштейн справедливо заметил: факты, которые увидит ученый в материале исследования, всецело определяются теорией, которой он руководствуется. Это о нас. У нас была серая теория. А должна бы быть ослепительной - такой же, как у гениев человечества. Но что можно было ждать от нас в ту пору, когда Хрущев грозился показать по телевидению «последнего попа»?

Сейчас я дал бы проведенному эксперименту другое название: «Богословие цезуры». Цезура (др.-греч. Τομή - «рассечение, отсечение, отрубание»: ритмическая пауза в стихе, разделяющая стих на некоторое количество частей; граница смысловых частей картины, обозначенная композицией или контрастом цветов, светотеней. Цезура в музыке - момент отделения друг от друга различных музыкальных построений: мотивов, фраз, предложений. Цезура в вокальной музыке - момент взятия дыхания. Признаки цезуры - мелодическая или ритмическая остановка, повтор - ред.) - яркая грань между прошлым и будущим, одновременно и разделяющая, и чудно их соединяющая. На всех масштабно-временных уровнях формы от мотива до композиции. Цезуры насыщают музыку энергиями красоты. Энергии складываются, рождая могучие тяготения, захватывающие дух и не позволяющие ни на секунду оторваться от течения музыки. Этой завораживающей тайне красоты призвана подчинить себя и музыкальная теория.

«Искусство не знает пределов, и кто же может достичь вершин мастерства!» - восклицал 47 веков назад египетский вельможа Птахотеп. Много рыб в мировом океане. Но рыбы не основали своей цивилизации. Ибо не рыбы создавались в вечные собеседники Богу. Человек же не должен деградировать в рыбу, отказываясь от своего призвания. Человек и человечество готовятся к стремительно приближающемуся будущему, чтобы именно сейчас и здесь принять преображающее откровение Свыше. «Музыка есть откровение, более высокое, чем мудрость и философия», - говорил Бетховен. Следы ветвящегося, как молнии, откровения остаются в тексте, и мы со студентами прослеживаем их. Чайковский, детально описавший процесс своего творчества, называл это состояние готовностью повышенной внимательности. Когда на готовую почву ложится откровение, оно пронизывает всю форму, и ее следы тоже мы анализируем со студентами. «Вдохновение - такая гостья, которая не любит посещать ленивых». И Пушкин подметил главное: «Но лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется». Чуткий к откровению слух - вот основание гениальности.

Однажды, анализируя разные формы явления вечности в барочной музыке, я как-то невзначай спросил иностранную группу студентов: «Вы хотели бы жить вечно?» От двух китаянок принесся испуганный ответ: «Не-ет!» Ошалев от неожиданности, я спросил: «А как вы понимаете вечность?» - «Это когда долго и навсегда». Такое понимание, зафиксированное в иероглифах, действительно, страшно. Вечно стоять в очереди, века, тысячелетия. Муки Тантала, бочка Данаид, Сизифов труд… - так представляли греки наказание в аду. В аду нет вечности в европейском смысле слова, там безконечно, безсмысленно и безнадежно тянущееся клейкое безвременье. Много тысячелетий назад праиндоевропейцам открылось совершенно иное понимание. Вечность - не безконечное время. Она не в одной линии со временем, а перпендикуляр к нему. Русское век, нем ewig, лат. aeternum из aeviternum - исходное представление о вечности - это сила, живая и животворящая сила (русское «увечный» первоначально означало «безсильный»). Вечность - сила, которая поднимает время в целом на высоту бытия, и каждую частичку времени пробуждает к бытию. Эти языковые интуиции безконечно усилились в религии. Вечность - атрибут Божественного бытия. Человек живет во времени, однако призван к вечности. «Вы боги» (Ин. 10:34), - говорит Христос. Не сумасшедшие гордецы, а смиренные боги по благодати, усыновленные, преображенные и обоженные, готовые к общению с Богом, для чего и созданы. И вот теперь мы можем подробнее рассмотреть, что происходит в момент цезуры, качественного скачка. Находясь в настоящем, душа готовится принять квант будущего. Будущее там, где лицо, не затылок. Там, где взгляд глаз, куда направляются руки, и ногами мы идем вперед. Даже мозг так устроен: память о смысле и цели находятся в префронтальной области. Лоботомия же превращает человека в управляемое извне животное, не имеющее целей. Потому это так, и особенно у человека, что там лучшие устремления человека. В покаянии, как может показаться, мы переносимся в прошлое, сожалея о своих немощах и грехах. Но нет, не это главное! Главное в покаянии - будущее. Иуда, войдя мыслью в страшный свой поступок предательства, застрял там, в прошлом, окруженном нестерпимо тяжким воспоминанием, - и удавился от нестерпимых мук совести и безнадежности. А если бы покаялся, полагали святые отцы, то стал бы как Апостол Павел. Ведь Апостол Павел говорил о себе: «забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе». Свирепый гонитель христиан, после обращения называвший себя «извергом», почитается он ныне как первоверховный Апостол. Покаяние - по-гречески метанойя, что означает перемену ума на 180 градусов, то есть преображение. Преображение достигается действием силы Свыше, которая прибывает только после обращения души к ней. Сказано же было еще пророком Иоилем: «И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется». Иуда не смог призвать - и погиб. Чтоб того не случилось с нами, нужно упражняться в покаянии непрестанно, какой бы дурной проступок мы ни совершили. Это обязательная сторона аскетики (буквально, «упражнения» в духовной жизни), а музыка - тоже учебник аскетики, и все законы этой науки претворены в музыкальной форме.

Послушаем, как Горовиц играет каденцию в чудесной ля-мажорной сонате Моцарта: словно ангельская улыбка просияла и осветила всю вторую половину периода в светлой надежде духа, и небесной благодарной легкостью проникаемся мы, когда получаем подтверждающий ответ с Неба. К сожалению, редко кто умеет так радовать слух и сердце. Прозорливый старец, отшельник Лука (приписанный к монастырю Филофей на Афоне), по вдохновению вышел к нашей делегации, приехавшей на Афон, рассказав всё о каждом из нас, чего мы хотим, и в каких условиях нам придется трудиться. Сказал и слова, врезавшиеся в память: «Когда вы говорите слова любви, то эхо ваших слов должны слышать на Небе». Вот так слышит небесные тяготения Горовиц. Как видно из примеров, в цезуре схватывается квант не будущего самого по себе (в количественно-счетном измерении времени), а содержащийся в нем момент вечности, живой дух незримого богообщения красоты и любви. Мы тянемся к вечности, потому что она нас притягивает, притягивает жаждой красоты, откровений, света и нежности преображенного любовью бытия. Нужно обращать внимание на этот важный момент исполнительства.

«Дорогая, зачем Вы живете на свете?» - огорошил студентку профессор Станислав Нейгауз. То было в понятливые 60-70-е годы, студентка всё поняла, заплакала, исправилась. Живая цезура возникает на кончике интонационного жеста (мотива, фразы). Жажда несказанного - всегда: это фон высокой жизни. А цезура - живое «здесь и сейчас». Они связаны. В мгновении - вспышка вечного. Бытие есть общение. В цезуре - его квинтэссенция, обнажение доверия-веры-достоверности чаемого в соединении земли и Неба. Принятый в душу квант вечности начинает далее работать, преображая текущее настоящее. В примере с Горовицем: после небесной половинной каденции вся вторая половина периода воспринимается как освещенная солнышком - именно так работает квант вечности, делая настоящее время настоящим, а не мнимым. Повисшее в небе обетование проливается в новое настоящее второго предложения. Таким способом вечность поднимает и время в целом, и каждый момент времени к достодолжному и блаженному.

Обратимся теперь к эксперименту, к новой его трактовке. Взглянем на одну из мелодий. Большинство мелодий я сконструировал так, чтобы в сумме двух вариантов стрелочек было 50 на 50 (что оправдалось). Эта мелодия отличается. Я ее сочинил, чтобы проверить действие сил экстраполяции. Термин «экстраполяция» я взял из математики, физики, биологии. Конечно же, он неадекватен по отношению к природе музыки, равно как и понятие вероятности. Вероятность - слово из XVIII века, характеризует степень возможности, - это при взгляде со стороны. А то, что определяет результат изнутри, ранее называлось вероятием - приятием будущего и вечного верой. Вероятность - для машин и статистики. Вероятие - для человека. «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». Синодальный перевод «ожидаемого» не совсем точен. Правильнее: «чаемого». На церковнославянском: «Есть же вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых». Несопоставимо по масштабу то, о чем говорит Святое Писание, и мастерство исполнителя в музыке. И все же чудесность приятия верой желаемого будущего во сбывание надежд действует и в скромных пределах музыкальных задач. С чувством чудесной достоверности ощущая предслышимое будущее, талантливый исполнитель передает его и слушателям, которые тоже становятся причастниками таинодействия красоты. Эксперимент показал, что это так: чаша весов со слушательскими стрелочками уверенно склонялась в сторону того варианта будущего, который им передавал убежденный в том исполнитель. Итак, факт вероятия будущего существует! Вероятие будущего доказательным образом передается слушателям.

Лейбниц называл музыку упражнением души в счете (при том, что душа сама не замечает процесса счета). Возможно, так. Но над этой элементарностью стоит нечто несравнимо более важное. Музыка есть упражнение души в вероятии чаемого будущего. Вера вместе с доверием и достоверностью упования - самая глубинная струна души и неотменимая сердцевина жизни. Иначе мертвеет душа, деградирует к состоянию души животной. Великий чудотворец, святой Иоанн Кронштадтский писал, что есть в молитве такой момент, когда точно знаешь: прошение услышано и сбудется с непременностью. Этого вышнего извещения о будущем достигает и пианист. На взыскующую доверительную надежду не может не откликнуться милость Божия.

И это тоже чудо: невидимая энергия благодати стала видимой. Начинали мы с Евгением Владимировичем с проверки интонационных устремлений. Это только нижний уровень. Он не ликвидируется, но уступает место более глубинным силам. Наших стремлений мало. Мы тянемся к высшей красоте, потому что она нас притягивает, потому что она - наше призвание. В последней же глубине, как бы на квантовом уровне, мы приходим к тем общим основаниям жизни, которые связаны с отношениями души к последней цели бытия, к тому, что приходит к нам из лучшего будущего. Исходя из этого, самого высокого (пророческого и предвосхищающего) уровня организации музыки, проведенному большому эксперименту можно было бы дать и такое название: «Вероятие будущего в музыкальном исполнительстве».

Без чаяния высоты чахнет народная жизнь. В том, что стрелочки вверх или вниз, определяя общий характер содержащихся в них энергий, не всегда указывают на какие-то конкретные ноты будущего, есть свой поучающий смысл: не стоит давить на Бога. Как Он дает нам свободу - так и нам иногда хорошо своим доверием предоставить Ему свободу. Дело в том, что мы видим один благоприятный выход из жизненного затруднения и квохчем над ним, как курица над снесенным яйцом. А у Бога этим выходам - несть числа. Все, наверное, замечали, как даже безвыходная ситуация разрешается сама собой неожиданным образом. Не сама собой! То действие Промысла Божия. Давление на Бога порой приносит уныние, а доверие дает легкость бытию. В том можно убедиться и в музыке. Проведем мысленный эксперимент. В главной партии Скрипичного концерта 26 Бетховена после простодушной доверчивой несовершенной каденции в конце восьмитакта - как продолжить мысль? Будем сочинять тысячи возможных вариантов - все не то! Но и миллионы вариантов не дадут столь сладостной, но притом мотивированной неожиданности. Откуда же взялась эта необыкновенная нотка? Бетховен ответил на этот вопрос: «Каждая нота моего Скрипичного концерта продиктована Всевышним». А еще вспомним известное его высказывание: «Музыка есть откровение, более высокое, чем мудрость и философия». Нотки же - следы этого откровения. Откровение - не транс. Оно - ответ на высоту доверительно отлетевшей к Богу молитвы.

«Почему так устроена музыка? Потому что так устроено всё». О, так устроено и слово человеческое. От избытка сердца глаголют уста. А слово без духа, воплощенного в интонации, - то же, что разлагающийся труп, который покинула душа. И время создал Бог, чтобы могла трудиться душа в исполнении заповедей ради богоуподобления, ибо без возрастания в богоподобии не может Бог жить в нас и мы в вечности Царствия.

Услышать неслышимое

Молиться и ничего не получить - так быть не может! Но без духовной жажды дары не навязываются. О, как тягостно слушать мертвую игру! Слух вянет, на душе тускло, хочется вытащить обратно из ушей эти звуки и отбросить подальше. Однажды моя супруга в качестве участника жюри городского заочного конкурса детских музыкальных школ прослушивала дома записи множества ученических выступлений. И я невольно тоже. Ее и мой слух страдали, когда музыка превращалась в стукотню. Увы, подавляющее число 29 записей были абсолютно безжизненными, словно бы мы попали в морг. Какое бедствие в масштабах города и страны! И я думал: как научить учеников звуковой линии? Проблема, по сути, духовная, корнями уходит в то, что я назвал «квантом вечности». Как же научить тому, чему через физику звучания научить невозможно? Нужно подвести ученика к слышанию неслышимого, к духу красоты, который и дальше поведет ученика к себе, возвышая его слух. Если бытие есть общение, то музыка - квинтэссенция красоты. Понятие вероятия высшего будущего и вечного в звучании настоящего, которое мы анализировали в статье, - это лишь набросок теории исполнительства в ее глубинных основаниях. А еще нужна и разработанная методика, чтобы с ее помощью подвести слух ученика, а часто и учителя к слышанию зазвуковых энергий красоты. Я не методист. Не представляю, в каких простейших словах можно рассказать детям о том, о чем в прошлые века ученики узнавали сами из своей духовной жизни? Может быть, обратиться к языковому опыту? Попросим рядового школьника произнести первые две строки стихотворения Фета:

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа всё так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь, - но только песня зреет.

Думаю, после чтения двух строк рядовым школьником захочется сказать: «Эка невидаль. Солнце каждый день встает!» Но в стихотворении не так: две строки устремляются к концу фразы как к чуду. Надо пережить это живое вероятие чуда. Тогда появятся живящие энергии и в чтении. Все стихотворение изумительно строится на мощных и неожиданно возрастающих тяготениях, вдохновенных подхватах и доразвитиях мысли. И в конце понимаем, о чем шедевр: о величайшей тайне человека. Человек - это его песня, уникальная нотка в мироздании!

Однажды Рахманинову захотелось создать нечто необыкновенно прекрасное. И тогда явилась его душе знаменитая и пророческая Прелюдия cis moll. В красоте - чудо преображаемого бытия, время, овеянное вечностью, просвет духовного неба, глоток небесного кислорода. В ней тайна истории, каждого мгновения. Вне безсмертия человек - словно обезьяна. Музыка и красота - это то, что вырывает нас из серости буден.

Вячеслав Медушевский

190
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
8
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru