Она была старицей

См. также

Монахиня Лидия (Державина) на радио «Голос Самары». Фото А. Жоголева.

Более четверти века был я знаком с монахиней Лидией (Державиной). Застал ее еще мужней женой - матушкой Лидией, хозяйкой гостеприимного священнического дома протоиерея Иоанна Державина в самарском селе Нероновка. Гостить у них было не только радостно, но и всегда назидательно. Каждый мой приезд туда становился уроком настоящей жизни настоящей Православной семьи. Такого в книгах не вычитаешь, это нужно увидеть. Детали особенно впечатляли. За большим обеденным столом у отца Иоанна - сколько бы к нему ни съехалось гостей - всегда было особое кресло и особое место в центре стола. А матушка всегда находилась как бы чуть в сторонке. Но все понимали, какой она удивительный человек. Хотя всегда она как бы внешне «растворялась» в муже и в своем служении очень большой семье. И при этом никто не видел ее суетящейся! Все как-то делалось словно само собой. А ведь делалось, и никакая мелочь не забывалась.

Сейчас уже мне не вспомнить ее биографию, да и боюсь что-то напутать. Но однажды видел в батюшкином альбоме ее еще девическое фото, кажется, с сестрой, и поразило, что она, выходит, была из «бывших», не из простых, и из самого Санкт-Петербурга. Отец Иоанн был священником необычным, корневым, словно сошедшим со старинных портретов-гравюр прежних батюшек. И это была не стилизация, а именно стиль. А стиль тем и отличается от подделок, что обусловлен именно внутренним содержанием. Даже посох в его руке воспринимался как должное. Однажды, рассказывая о каком-то чуде, матушка Лидия обмолвилась, что, было, подумала, будто это батюшка посохом грозно ударил по двери (а была, выходит, гроза). Такой был нрав у отца Иоанна! Власть имеющий… А монахиня Лидия, тогда многодетная мать, была ему достойной опорой и помощницей.

Однажды мы за столом заспорили (а спор с моей подачи вышел нелепый, надо признать) кто выше: Царь или священник. Но вот что характерно! Монахиня Лидия высказалась в том смысле (это не значит, что и даже сейчас я с ней согласен), что раз Царь берет благословение у священника, а не наоборот, то и спорить тут нечего - больший благословляет меньшего. Заметьте, как же высоко она ставила служение своего мужа! Как безконечно высоко!.. А отец Иоанн только улыбался загадочно и в споре том, насколько помню, не участвовал.

Когда моя жена была беременной, я спросил у матушки Лидии, какой совет она ей через меня передаст. И совет был такой: супруге чаще крестить животик. Были и еще советы. Но я их сейчас не вспомню.

Когда уже умер отец Иоанн, я приехал в Нероновку на первую годовщину его смерти, 1 сентября 1999 года. Кто не знает, скажу: отец Иоанн дарил меня своей дружбой до самой своей кончины. А как раз в то время в газете шла дискуссия о том, как часто надо причащаться благочестивым мирянам. В этой дискуссии участвовали люди известные - наш самарский батюшка протоиерей Иоанн Букоткин, иеромонах Николай (Генералов) с Афона, его многие считают старцем, и наш друг отец Сергий Гусельников… И вот монахиня Лидия, всегда очень внимательно следившая за публикациями в нашей газете, сказала, что отец Иоанн Державин, будь он сейчас жив, высказался бы в том смысле, что причащаться Святых Таин ревностным Христианам надо как можно чаще! Это была и ее позиция.

В тот же вечер мне кое-что приоткрылось. Меня оставили ночевать (до этого я уже не раз ночевал в их гостеприимном доме - когда приезжал к ним старец Иероним Санаксарский). Матушка Лидия позвала гостей прочесть вместе с ней молитвенное вечернее правило. На правах хозяйки читала она. Хорошо читала, молитвенно. И вот когда в самом начале дошло до «Отче наш», главной и всем нам до каждой буковки известной Молитвы Господней, я вдруг понял - она старица! Так прочесть эту молитву простой человек не мог, даже монахиня. Мы многозначительно переглянулись с молившимся тогда вместе с нами другим гостем, священником - он также это почувствовал. В этом было что-то особенное. Сейчас уже не могу объяснить свое чувство, но сомнений не было - монахиня Лидия (кажется, она уже приняла постриг) была старицей! Каждое слово великой молитвы зазвучало в ее прочтении какими-то особыми молитвенными интонациями. Словно азбукой Морзе - молитва эта связала нас с Небом. И когда однажды потом в разговоре с ее всем известным сыном Николаем Ивановичем Державиным (он заместитель руководителя пресс-службы Святейшего Патриарха Кирилла) невзначай услышал от него, что его мама старица, нимало тому не удивился. Все так и есть! Мне это тоже тогда открылось. В первую очередь она была молитвенницей за свой род. Но «крохи со стола» ее молитвенных прошений доставались и тем, кто был хотя и на отдалении, а все-таки не совсем чужим. Иногда и я просил ее молитв. И знал, что ее молитва сильна пред Богом!

Один ее совет был для меня очень важен. Она удержала меня от ненужной и безплодной борьбы, которая не привела бы к результатам, но отняла бы у меня слишком много сил. Сказала, что в подобной ситуации ее муж просто отстранялся и обрывал всякие контакты. Но на рожон не лез. Сделать так же посоветовала и мне. Сказала, что лучше предоставить всё Богу. И тем избавила меня от множества неприятностей. Надо все же трезво оценивать свои силы.

Потом мы виделись реже и реже. Просто духовно я повзрослел уже и не нуждался больше ни в уроках особенных, ни в советах каких-то (или так поспешно думал о себе, уж не знаю). Но каждая встреча мне была дорога. Видел ее последний раз на похоронах ее старшего зятя протоиерея Николая Агафонова. Было приятно, что монахиня Лидия высоко оценила наш большой редакционный труд - книгу «Золотые страницы» журнала «Лампада». Попросила еще ей прислать экземпляр в Нероновку. Я это понял как признание наших усилий. Книгу, конечно же, ей передал. Вообще, к «Благовесту» она относилась удивительно: не только была нашей многолетней подписчицей, но и говорила о газете как о значительном духовном явлении.

Наверное, монахине Лидии больше, чем многим и многим, подходит эпитет великий человек. Да, по отношению к ней это не звучит ни как лесть, ни как превозношение. Она состоялась во всех своих жизненных служениях. Как жена и как мать, а потом как бабушка, состоялась как монахиня, и как церковная работница - ведь всю свою жизнь руководила церковным хором. Даже на инвалидной коляске приезжала до последнего времени в Казанский храм регентовать. Состоялась и как родовое, жизненное явление. Судите сами: отец Иоанн мне говорил, что когда из своего дома, из своего окна смотрит на кучу-малу играющей на улице деревенской детворы, он всегда узнавал кто из них кто - кто его внук или правнук, а кто просто ребята из соседних нероновских домов. Но по именам он всех своих внуков не знал (их было слишком много, как же сразу всех сорок запомнить?). Но вот узнавал всегда. А монахиня Лидия не только узнавала всех своих, и каждого в отдельности, но и каждого при этом знала по именам, и о каждом молилась. В этом есть что-то библейское. В этом есть что-то поистине житийное. Маленькая согбенная старушка «в черном» подняла такую высокую жизненную волну, которая побежит теперь дальше и дальше, поднимется выше - к престолу Самого Господа!

Говорят, не стоит село без праведников. Но не только Нероновка стоит ее молитвами, всему Сергиевскому району и даже шире, всей нашей Самарской Митрополии есть за что благодарить монахиню Лидию. И за всех своих чад, за всех своих внуков и правнуков, праправнуков, за своих невесток и зятьев, и так всё далее и далее по восходящей - будет молиться теперь уже в Вечности, как молилась здесь на земле, эта необычная женщина с мудрой всепонимающей тихой улыбкой. Царствие Небесное новопреставленной рабе Божией монахине Лидии!

Антон Жоголев.