Возвращение имени

Тридцать лет назад город на Волге обрел историческое имя - Самара.

Этот юбилей как-то уж очень тихо мимо нас прошел. Будто на цыпочках. А дата, между прочим, серьезная. 30 лет назад, 25 января 1991 года, рано утром по радио впервые за полвека прозвучало: «Говорит Самара…» Городу с четырехсотлетней историей вернули уворованное большевиками имя. Куйбышев растворился, исчез. Вновь засияла Самара!..

«Мы - за Самару». Этот лозунг объединил тогда очень многих людей. Под ним собирали подписи за возвращение городу его имени.

И как всякое чудо, это возвращение имени прошло на удивление просто, словно по-другому и быть не могло. Что это было именно Божье чудо, нимало не сомневаюсь. Но за каждым чудом все же стоит труд и мужество, решимость людей. Некоторые из них и не понимали, быть может, на какое историческое событие замахнулись. Писатель Андрей Павлов, библиограф Александр Завальный, профессор Петр Кабытов, депутат горсовета Виталий Добрусин, журналист Владислав Князев (мой крестник, между прочим, мы сблизились с ним на строительстве Самарской часовни)… А за всеми ними стоял Митрополит Иоанн (Снычев), который благословил общественный комитет «Самара» и вошел в его руководящий состав. Эти люди все вместе и совершили дело Божие. Полагаю, все у нас прошло довольно быстро и относительно легко по молитвам Митрополита Иоанна. Его подпись под обращением о переименовании Куйбышева в Самару стоит на документе третьей по счету. Но по значимости она первая. Хотя известие о возвращении нашему городу его исторического имени застало Владыку Иоанна уже в северной столице. Где тоже совсем скоро во время его управления епархией в городе на Неве произошло еще одно важное историческое событие: 6 сентября 1991 года Ленинград уступил место Санкт-Петербургу! Конечно же, и здесь не обошлось без молитв Митрополита Иоанна.

Родился и вырос я в Куйбышеве. Вернулся после учебы и странствий тоже в Куйбышев. Думал, что так и придется мне в городе с партийным псевдонимом коротать свой век. Жить в Куйбышеве не хотелось. А случилось иначе. Уже в Самаре стала складываться моя судьба. Не думайте, что история не имеет сослагательного наклонения. Еще как имеет. И у нас тоже могло бы не получиться. Как не получилось в Кирове - Вятке, сколько писатель Крупин о том ни просит своих земляков. И в соседнем Ульяновске - Симбирске. Но там-то понятно почему: родина Ильича. Да и в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге получилось тоже ведь не целиком: великие города эти обрели свои исторические имена, а области так и остались Ленинградской да Свердловской, что отдает историческим нигилизмом. И попахивает абсурдом.

Я жил в Калинине-Твери, когда там начиналась, как и у нас, битва за имя. Представители комитета «Возвращение», их тогда в обиходе звали «возвращенцами», всюду на улицах собирали подписи за Тверь. Это были юноши и девушки с горящими глазами. Были там люди и постарше, но у них так же молодо горели жаждой правды глаза. И не будь тогда этих горящих глаз, ничего бы и там не произошло. Всё на самом деле решают энтузиасты (простите за такое осовеченное словцо, но Гумилев назвал и того хлеще, пассионарностью). Это означает стремление делать что-то не для себя, а для всех.

И вот ходоки из безколбасного Куйбышева (у нас тогда еще были карточки) приехали в относительно сытую столицу. Пришли на прием к тогдашнему министру культуры СССР прекрасному артисту и убежденному коммунисту Николаю Губенко и привезли ему в подарок от волжан целых 80 тысяч подписей «за Самару». Подписи ему вручили через секретаря, но самих ходоков он даже не принял. Каким-то особым чиновничьим нюхом учуял, откуда ветер дует. Через своих секретарей им передал: «А то потом вы еще и царя запросите…» Но ветер истории дует так, как ему угодно, а не как решат в высоких кабинетах. Хотя это иногда совпадает. О собранных подписях узнал академик Дмитрий Сергеевич Лихачев и своим письмом поддержал самарцев.

Лето 1990 года. Архиепископ Куйбышевский и Сызранский Иоанн с Анатолием Петровым после встречи с жителями Самары, посвященной возвращению имени города.

Самару превратили в Куйбышев в 1935 году безо всякого там обсуждения. Даже не прикрывались «просьбами трудящихся», переименовали и всё. А вскоре и сразу все улицы одним махом лишились своих исторических названий. Из истории страны делали чистое поле, из народа - Иванов, не помнящих родства. Но все же одна улица в Куйбышеве по какой-то прихоти истории сохранила свое прежнее имя - улица Ярмарочная. Почему, не знаю. Может, чтобы хоть какая-то оставалась зацепка за прошлое.

Так же вот и архивы сохранили всего один протестующий голос из-за переименования Самары в Куйбышев. Оказалось, не все смолчали. В моей книге «Новые мученики и исповедники Самарского края» (г. Самара, 1996 г.) есть главка, посвященная трагической судьбе бывшего инспектора Самарской Духовной семинарии протоиерея Александра Федоровича Бечина. Его арестовали в марте 1936-го. Причиной ареста стали анонимные письма. Графологическая экспертиза, не знаю уж, насколько объективно, доказала их авторство за священником Александром Бечиным. Тогда это ему стоило свободы и, скорее всего, жизни. Сейчас - посмертной памяти. В письмах тех читаем:

«Уважаемый секретарь Куйбышевского крайкома. От имени нескольких тысяч населения нашего города заявляем протест по поводу ваших последних действий. Мы протестуем против переименования нашего города Самары в г. Куйбышев. Это название у всех на устах, и везде так называют город, который кормит всех бездельников, наших нахлебников, хлеб которого Вы отправляете за границу, и который осрамили на весь мир. И еще мы требуем и настаиваем на немедленном освобождении нашего Преосвященного архиепископа Петра Самарского (Руднева - А.Ж.), арестованного 2 марта 1935 года… К вам обращается не сумасшедший и не потерявший рассудок, а обиженный, обездоленный и угнетенный Вашими деяниями, один из «строителей прекрасного социализма». 7 марта 1935 года. Миклухо-Маклай».

Его осудили на пять лет лагерей. Дальнейшая судьба неизвестна.

Митрополит Иоанн (Снычев) благословил общественный комитет «Самара» и вошел в его руководящий состав.

Но теперь мы знаем хотя бы одного человека, не побоявшегося (пусть и в такой вот несколько утрированной форме) высказаться в защиту имени Самары. Больше несогласных не нашлось.

Надо все же подумать над тем, чтобы хотя бы имя самарского поселка Большая Царевщина вернуть на карту России. С 1961 года он безлико называется Волжский. «Иметь в Германии фамилию Мюллер, значит не иметь вовсе никакой фамилии», остроумно и точно сказано в фильме про Мюнхгаузена. А иметь название поселка Волжский на берегу Волги - тоже означает не иметь никакого названия. Ведь так? И, к тому же, Малая Царевщина все-таки уцелела, а как же малая без большой? Может, хватит с нас исторических абсурдов? И притом поселок этот настолько важен духовно и исторически (там и храм старинный, и крест на Царевом Кургане, и святой источник), что имя, ему навязанное, так и не прижилось. Сколько ни старались, а в обиходе звучит все равно Царевщина.

Много славного сделал на этой стратегической высоте друг нашего «Благовеста» протоиерей Владимир Назаров за двадцать лет своего настоятельства в Христо-Рождественской церкви Большой Царевщины. Крест водрузил огромный на вершине Кургана, обустроил источник, отремонтировал храм. Но взяться за переименование поселка все-таки не успел. Сейчас там служит его сын, священник Михаил Назаров. И в твердости характера он отцу не уступает. Вот бы ему на приходе взяться за этот благородный труд…

Как корабль назовешь, так он и поплывет. Эту незамысловатую истину многие моряки прочувствовали на своей «шкуре» (вспомним посрамленный «Титаник»). Думаю, часть наших неурядиц еще и от того, что город Святого Креста - Ставрополь-на-Волге по-прежнему называет себя Тольятти. Не раз уже и не два отдельные депутаты городской Думы поднимали этот роковой вопрос. Но все тормозится в какой-то спячке. И аргументы всегда те же самые. Нет денег на переименование… Привыкли… Выросли целые поколения тольяттинцев… Социологические опросы показали… А если бы все-таки переименовали, глядишь, и АвтоВАЗ уже всему миру диктовал бы спрос на автомобили. Все затраты мигом бы окупились. Теперь в Тольятти своя Епархия. И как было бы сильно церковную кафедру назвать в честь Святого Креста! Зовется же в Ульяновской области Епархия уже давно Симбирской, и ничего. И Мелекесская епархия там тоже есть - внынешнем Димитровграде. Никого это особенно не возмущает. Привыкли давно. А тут - огромный город, в имени которого, как драгоценный бриллиант, когда-то сиял Святой Крест!

Впрочем, вернемся к нашему юбилею.

На научно-практической конференции «Возвращение исторического имени Самара» многим еще непривычно было видеть священнослужителя в зале. В центре - настоятель Покровского кафедрального собора протоиерей Иоанн Гончаров.

Если бы Самара так и осталась Куйбышевом… Даже боюсь представить. Наверное, не было бы тогда и «Благовеста». В Куйбышеве он как-то непредставим. Не было бы и того церковного благолепия, которое поражает гостей нашего города. Протоиерей Геннадий Беловолов, гость из Питера, посланец святого Иоанна Кронштадтского (музей в его честь он возглавляет), даже назвал Самару волжским Царьградом. Много чего не было бы у нас, уж точно. И не было бы пусть пока еще и не столь очевидного, весьма относительного, но все-таки ощущаемого благополучия. И все это есть в том числе потому, что тридцать лет назад решились. Не отступили. Несколько раз в Куйбышевском горсовете ставилось на голосование это историческое решение. И все никак. Тогда кто-то счастливо предложил голосовать поименно. А тут уже персональная ответственность включилась: «что потом дети скажут». Тут уже не спрячешься от истории… И многие, кто был «в темную» против Самары, при свете дня проголосовали за. Или уж хотя бы воздержались. Кажется, это Юрий Шишелов предложил голосовать поименно. Я знал его. Открытый, широкий, типичнейший был волгарь. Помянем здесь и его.

А когда дело все-таки опять застопорилось, на трибуну горсовета поднялся «матрос Железняк» - им стал член комитета «Самара» инженер Анатолий Петров. Он сказал в микрофон всего лишь несколько слов: «Товарищи, я думаю, настало время вернуть нашему городу историческое имя Самара. Прошу проголосовать». Эти простые слова и решили исход дела.

А потом под этим решением подписался сам Борис Николаевич Ельцин. Вчера ему бы исполнилось 90 лет. Помянем и его. Много было у него славных дел, много было и роковых ошибок. Но время-то было какое! И вот он склонился над текстом указа. Какие мысли посетили его тогда? Тоже ведь и он бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС. Было ли ему так уж легко на указе поставить подпись? Обкомовское прошлое тянуло совсем на другое. Но он это сделал. Переступил! Думаю, на весах истории этот его самарский указ перевесит множество более громких дел…

Говорят, что имя Самара красивее, чем даже Вена. Согласен. Слово нежное, певучее, таинственное. Никто так и не разгадал, что именно оно означает. Но все чувствуют за ним что-то библейское. Подлинное и вечное. Не случайно же мои земляки, когда оказываются в Старом Иерусалиме, непременно заходят в кафе «Самара». Оно первым встречает паломников у Яффских ворот. И я там был, мед-пиво пил. И с тем арабом, владельцем кафе, познакомился. Он любит самарцев. То ли дочь у него так зовут, то ли жену - Самара. Потому он так и назвал кафе. А из того кафе с поэтичным певучим именем уже рукой подать до самого Гроба Господня. Из Самары всё близко! Высоко вознеслась она, поднялась своими ракетами до космических высот. Изумила мир безконечными набережными и безразмерными площадями. Своими людьми, способными созидать и молиться. Уже тридцать лет как мы можем быть счастливы, что здесь живем. В нашей родной боголюбивой Самаре.

Антон Жоголев.