Сон в летнюю ночь

Совсем не по Шекспиру…

- Сколько же лет назад это было?.. - задумчиво произнесла Елена. - Уже старшей дочери сорок седьмой год, а сыну летом будет сорок пять. А тогда…

Ох, и намучилась я с ними, когда у них наступил «трудный» возраст! Сейчас понимаю - не надо мне было во второй раз замуж выходить, не ладили они с отчимом. Ну а заодно и со мной тоже - не всегда ладили. Уж от Надежды я никак ждать не могла такого: она была настолько «мамошная» - куда я, туда и она, за подол уцепится и идет-гудёт: «Мама, не ходи на лаботу!..» За автобусом бегом бежала. А тут - как подменили ее. Дерзкая стала, оговорчивая. Что ни скажу, только ухмыльнется и уйдет с подругами (маленькой была, «р» не выговаривала, так и говорила - «подлюги» вместо «подруги». О некоторых девицах уже из подростковой ее компании это не в бровь, а в глаз. И верно же: «С преподобным преподобен будеши… и со строптивым развратишися» - Пс. 17: 26, 27). Да и сын от нее не отставал.

Молилась я, просила помощи Божией и Пресвятой Богородицы. Но иной раз просто до отчаяния доходила.

Однажды летом приснилось мне, что пришла ко мне в гости покойная крестная. И я знаю, что она умерла, но как-то так легко на душе, ничуть не боязно. Захлопотала с угощением, усадила крестненьку за стол. А когда почаевничали, пошла провожать ее.

Вышли из дома - а перед нами степь. Изумрудно-зеленые озими по обе стороны обычной проселочной грунтовой дороги, и по этой дороге идет грузовик-полуторка. В открытом кузове сидят люди. Грузовик остановился, и я помогла крестной подняться в кузов. Подсаживаю ее, а сама расплакалась:

- Крестненька, забери меня отсюда, устала я - сил нет!..

Она посмотрела с жалостью и сказала:

- Нет, сейчас не возьму. Вот если твои Надя и Витёк будут и дальше так к тебе относиться, тогда через два года возьму.

Проснулась я - подушка мокрая от слез. А на кровати со мной спала старшая дочка, на одной подушке. Гляжу - поднимается она, вся белая, и тоже слезы ручьем:

- Мама, что мне сейчас приснилось! Какая-то женщина сказала: «Если ты и Витек будете так же, как сейчас, относиться к матери, я через два года ее заберу!»

А когда она услышала о моем сне, ужаснулась!

И если потом она или сын, забывшись, опять искушали меня непослушанием, я вздыхала вслух:

- Ну давайте, продолжайте. Два года еще не прошли…

Этого было достаточно, чтобы приструнить обоих.

Вот она - неразрывная связь крестной матери с крестницей, не прекращающаяся и за гробом. Как же я-то должна молиться за своих крестников!.. - закончила рассказ Елена.

Ольга Ларькина.