Ташлинский батюшка

Протоиерей Николай Ташлинский… Наверное, у каждого верующего самарца моего церковного поколения есть что вспомнить, есть что рассказать об этом необычном священнике. Которому выпал жребий весь свой пастырский путь пройти на одном месте - на святом месте, отмеченном явлением иконы Пресвятой Богородицы «Избавительница от бед»…

Есть и мне что вспомнить, есть о чем рассказать.

Протоиерей Николай Винокуров на праздновании в Ташле столетия явления чудотворного образа Божией Матери «Избавительница от бед». 21 октября 2017 года. Фото Антона Жоголева.

Газета «Благовест» началась в июне 1991 года. А уже в самом начале августа или может быть даже в конце июля я отправился в первое в своей жизни редакторское паломничество (да, сейчас вспомнил, это был точно июль! Потому что в конце того самого июля я уже отправился в Дивеево на перенесение только что вновь обретенных мощей Батюшки Серафима! Но это уже совсем другая история…). И вот мы едем в Ташлу на автобусе, битком набитом паломниками. Глазам своим не верю! По еще так недавно атеистической Самаре, в которой и храмов-то (кроме двух центральных) днем с огнем не отыщешь, верующие люди открыто, ни на кого не оглядываясь, и к тому же с песнями, с молитвами, едут в Ташлу! Везет группу семинарист Николаев - имя не помню уже за давностью лет, кажется, Сергей. Строгий такой уставщик, приехал на каникулы в родной город из Сергиева Посада. Он потом стал монахом Свято-Данилова монастыря в Москве. С ним в поездке общается - только он допущен! - Алексей Подмарицын (сейчас он уже давно диакон). Меня в компанию не очень-то и берут, видят, что еще слишком зелен. Даже тропарь Избавительнице от бед наизусть не знает: «Яко пресветлая звезда,/ просия Божественными чудесы/ святый образ Твой, Избавительнице…» - во время пения которого Николаев-семинарист строго и нервно регентует, порой покрикивая на бабушек в платочках. Приезжаем в храм и прикладываемся к чудотворной иконе. Потом все по очереди берем благословение у ташлинского батюшки. Это, конечно, отец Николай! Я-то ведь не знал тогда, что это священник особенный, думал по простоте души, что все священники особенные (кстати, так и есть). И как и все, просто подмечая и копируя за другими каждый жест, в свой черед подошел к священнику и взял у него благословение. Никто и не заметил даже, что это было первое священническое благословение, мной полученное (правда, самым первым было сразу архипастырское - благословил меня Владыка Евсевий на издание газеты! Но это совсем другая история…). И вот что со мной было потом… Все пошли к источнику. И я, окунувшись трижды, забрался потом на холм и долго лежал на траве, раскинув руки. Смотрел в синее-синее небо. И был абсолютно счастлив. И никуда не хотелось, ни в Самару, ни вообще никуда. Лежать бы здесь и лежать под небом. Рядом со святыней. Как-то вдруг коснулась меня тогда благодать, одним словом, поплыл малость. От всего вместе - от чудотворной иконы, от источника. Но и - чувствовал, даже и знал это - от благословения отца Николая Ташлинского!

И это мне запомнилось. Хотя тогда и не знал еще главного: это ведь меня старчик благословил!

Вторая встреча с ним была через два с половиной года. В феврале 1994-го приехал к нему своим ходом, предварительно переночевав в гостиничке при Казанском храме в Тольятти. Тогда, зимой, в Ташле было пустынно и тихо. Ни тебе паломников, ни очереди у источника, никого. Ходил там у родника совсем один в полной таинственной тишине, умылся студеной водой из источника. И на себе все время ощущал Чей-то всепроницающий взгляд. Удивительное чувство…

Отец Николай встретил меня в храме и стал со мной «возиться». По дороге в Ташлу еще в рейсовом автобусе одна верующая женщина сказала мне, что вся Ташла не нарадуется на своего необычного батюшку-подвижника. И еще вдогонку привела такой вот убедительный, как ей думалось, пример. Никто во всем селе ни разу не видел у отца Николая Винокурова… ботинок! Ряса всегда у него была такой вот длины, до самого-самого пола, что ботинки его просто невозможно заметить. Сейчас только понял: как у ангела! У них ведь тоже там не бывает ботинок (в нашем вещественно-грубом смысле слова). Не думаю, что этот аргумент про ботинки (вернее, про их отсутствие) хоть сколько-нибудь основной, но давайте и его тоже «подошьем к делу». Кстати, с той поры обращаю внимание на обувь у молодых священников за богослужением. Она, уж вот поверьте, может многое о них рассказать… Пишу затем лишь только, чтобы кто-то из молодых батюшек взял да и последовал примеру отца Николая.

И вот мы с батюшкой Николаем занялись в тот мой приезд ташлинским подвижником блаженным Степушкой. Умер он до этого всего несколько лет назад. Так вот отец Николай рассказывал мне о своем общении с блаженным и начинал ко мне постепенно привыкать и относиться с доверием. (Вообще-то отец Николай был довольно закрыт для посторонних, и из него лишнего слова порой не вытянешь, отделается общеупотребительными: «Молиться надо» - или что-то подобное). Рассказал о предсказаниях блаженного Степана, которые он сделал лично священнику Николаю. Потом отвел меня в дом, где блаженный жил и умер - в дом Николая Никитича Былинина, теперь уже «живущего» тоже, как и блаженный Степан, в могиле на Ташлинском кладбище неподалеку от храма. А тогда все было еще очень и очень близко. Вот дом, где жил праведник, вот его койка. А вот и люди, тоже, между прочим, подвижники, близко знавшие блаженного Степушку. Мой духовный опыт был тогда все еще почти на нуле, но даже и я почувствовал, что не только блаженный Степан в Ташле подвижник, а и сам отец Николай «не простой», как тогда говорили о молитвенниках. То есть не совсем обычный, особый. Хотя и как раз наоборот - очень даже простой, на самом деле. Ну и место, конечно, особое - Ташла!

Не помню уже точно в каком году, но где-то в середине 1990-х, к нам в редакцию приехала летом наша автор из Санкт-Петербурга Наталья Седова с дочерью. И вот мы с Олегом Голиным (он теперь псаломщик в Кирилло-Мефодиевском соборе) повезли их в Ташлу. Там отец Николай нас встретил и приветил. Кормил арбузом, разговаривал. Как бы признал за своих. А потом мне Наталья безо всякого удивления сказала, что ведь это не простой священник, а - старец! И что отец Николай Винокуров даже внешне похож на лаврских всем известных старцев, так как «Дух в них один, вот и делает их в чем-то неуловимо похожими друг на друга». Я намотал на ус ее слова, ведь «большое видится на расстоянии». А мы были уж слишком вблизи от отца Николая все те годы, чтобы в полной мере различить его духовную высоту. Нас окружали тогда старцы, а мы думали, что так и должно быть. Протоиерей Иоанн Букоткин, протоиерей Стефан Вахрушев, протоиерей Михаил Труханов… Блаженная Мария Ивановна… Схиигумен Иероним Санаксарский… Сейчас оглядываюсь на то сказочное время и только диву даюсь: неужто же это было со мной? С какими людьми Бог привел общаться!

Потом мы сделали хорошую книгу про Ташлу (пережила книга с десяток переизданий). Отец Николай нашу книгу очень ценил. Потом уже перепечатывал ее в Ташле без нашего даже и участия. Признал как бы авторство ее просто ташлинским (что так и есть, конечно, и я не возражал). И там в интервью для книги Наталье Огудиной (давно уже она в Дивеево монахиня Макария) чуть больше «положенного» раскрылся Ташлинский батюшка. Рассказал ей и о том, как в самом начале своего служения приехал он в Самару, и в Покровском соборе к нему подошла незнакомая Женщина и сказала: «Все вам будет дано, все вам будет дано». Это была, как он считал, Сама Пресвятая Богородица. Выбравшая именно его для служения в Своей Ташле! «В славе увидеть Божию Матерь я не достоин, а вот так… да, было», - вспоминал тогда Ташлинский батюшка. Все так и случилось. Ему было все дано на его священническом пути - и земное, и небесное!

Согласитесь, надо иметь немалое доверие «Благовесту», чтобы о себе рассказать, быть может, самое сокровенное. А он на такое пошел, потому что любил нашу газету, нашу редакцию. Доверял нам. Все годы, что мы выпускаем «Благовест», и большую часть лет, что отец Николай был настоятелем в Свято-Троицком храме, в Ташле всегда распространялись наши издания! Оттуда их увозили восвояси паломники во все уголки необъятной России. Думаю, отец Николай молился о нас. А это дорогого стоит!

Потом были еще встречи, но хватит рассказа и об этих. Он всегда мне радовался, когда видел в своей Ташле. Однажды дал с собой яблок очень спелых и вкусных. Он был прикровенным старцем. Был подвижником, равным тем, кого мы по праву считаем всероссийскими духовниками. Просто жил тихо и почти неприметно в своей Ташле. Блаженный Степан пророчествовал, что перед концом времен «Ташла прославится». Об этом не раз вспоминал в разговорах отец Николай Винокуров. И вот мы видим преображение и прославление нашей самарской Ташлы! Она подняла свои купола уже на всероссийскую высоту! И к этому славному преображению святого места приложил руку, приложил свое сердце и все свои силы отец Николай.

Приведу напоследок курьезный случай. Одной самарской прихожанке пришла в голову блажь найти себе в духовники священника без… сотового телефона. Долго, долго искала. Многих забраковала по этой причине, пока не остановилась на батюшке из Ташлы. Оказалось, только у него одного во всей Епархии не было мобильного телефона. Критерий по отбору духовника весьма сомнительный. Но если он приводит к такому батюшке, каким был отец Николай, то почему бы и не попробовать? Лишь бы был результат.

И вот его смерть от ковида… Почему у такой замечательной жизни такой вот скоропостижный и трагичный конец? Мы этого никогда не узнаем. Но Господь забирает самых спелых из нас (как те яблоки, которые мне однажды дал с собой в обратный путь батюшка Николай). Да, такие вот времена настали…

Ушел от нас в Вечность отец Николай. Но Ташла, Ташла ведь осталась. И это святое место по-прежнему будет привлекать паломников отовсюду. Свою вахту в Ташле отец Николай Винокуров уже отстоял достойно, мужественно и верно. Думаю, теперь поможет незримо он тем, кто придет ему на смену. Ведь свято место пусто не бывает. Но так хорошо, когда на святом месте трудится тот, кто своей благодатностью святость места не умаляет, а преумножает! Таким и был протоиерей Николай Винокуров. Его не зря все зовут Ташлинский - за его долгое служение в этом чудесном селе.

Вечная ему память!

Антон Жоголев.

P.S. Хотел лишь уточнить в интернете имя семинариста Сергея Николаева, и вот на сайте Свято-Данилова монастыря с изумлением читаю… «Иеродиакон Димитрий (Сергей Владимирович Николаев) родился 15 августа 1970 года в городе Куйбышеве (Самаре)… В 1990 году Сергей поступил в Московскую духовную семинарию… Со стороны могло показаться, что Сергей Николаев «колюч» в общении, неохотно сходится с людьми. Но он был нетерпим к невежеству, к лени ума. Он не терпел праздности. А уровень знаний Сергея поражал! В 1994 году Сергий поступил в Данилов мужской монастырь в Москве. Был пострижен в мантию, с наречением имени в честь святого царевича Димитрия Угличского. В 1996 году он был рукоположен в диаконы. В его келье было огромное количество книг. В основном это были служебники, молитвенники. Поражали его знания православного богослужения. Он наизусть помнил чинопоследования всех служб, рассказывал об истории богослужения в Русской Церкви. Данилов монастырь пользуется уставом, который в подробностях составил иеродиакон Димитрий. Он был и составителем сборника «Псалтирь и каноны, чтомые по усопшим», выдержавшим многочисленные переиздания. Отец уставщик был непреклонен в вопросах соблюдения устава. Отец Димитрий готовил к изданию последования-руководства по совершению богослужений. Строго относился к соблюдению постов. Отец Димитрий не любил выезжать из монастыря. Мир не интересовал его - он был исключительно человеком Церкви. В последние годы отец Димитрий сильно болел. У него у были серьезные проблемы с сердцем, отекали ноги. Высокая требовательность к себе помешала ему в свое время согласиться на принятие священного сана. Он остался диаконом, отдавая все силы уставному совершению богослужения в монастыре святого князя Даниила. Похоронен отец Димитрий на монастырском кладбище в Долматове».

Дата под статьей - 15 июня 2020 года. Вот уж воистину, время некрологов! Когда одна смерть словно цепляет другую и напоминает нам о третьей… Давайте помянем за упокой и этого нашего земляка иеродиакона Димитрия (Николаева).