Одеяло из облаков

Рассказ.

О себе. Инокиня София (в миру Людмила Коренева). Родилась я в Москве в 1981 году в творческой семье. Многое испытав и разочаровавшись в мире, в 22 года пришла в монастырь Троице-Одигитриевскую Зосимову пустынь (женскую) в Подмосковье. Трудилась на различных послушаниях. В 2016 году приняла иноческий постриг. В свободное время пишу прозу, стихи и картины. Некоторые стихи мои были опубликованы. В 2016 году состоялась моя первая выставка картин, и в том же году я стала членом-корреспондентом Академии Поэзии. Но главным своим делом я считаю духовную жизнь, которая неразделима с покаянной молитвой.

- А ты как думал? Всё чики-пики! Хватай бабку и грузи ее в фургон. Квартира - наша.

Приятель Коли поднял удивленно озирающуюся старушку и понес к входной двери.

- Ой, что же это? - испуганно вскрикнула Тамара на руках подельника своего внука.

- На дачу едем, - усмехнулся Николай.

Небо было укутано пышным одеялом облаков. Мимо «газели», в которой ехали оба парня и старушка, быстро мелькали однообразные пейзажи: то черные стены леса, то покрытые снегами поля. Но вот машина въехала в деревню. Ни в одной избушке не горел свет в этот ранний час, всё было погружено в сон.

- Стой! - скомандовал Николай.

Они остановились около почерневшего и покосившегося домика. Коля вылез и протер снегом мокрое от пота лицо. Он взял на руки свою бабушку, внес ее в избу и, поозиравшись в темноте, увидел кровать. Внучок довольно улыбнулся и положил бабушку на покрытую тряпками постель.

- Тут и дрова тебе приготовлены! - на всякий случай брякнул он, легонько пнув ногой сложенные шалашиком несколько полешек.

Уходя, он случайно задел плечом висевшую на одной петле дверь, и та с шумом упала, скатившись с крыльца. Поднимать не стал. Уехали.

Утром в зияющий проем промерзшей избы навалило много снега. «Главное - найти очки и телефон, - думала Тамара, - позвонить в ДЭЗ и сказать, чтобы отопление включили. Что-то я свою комнату не узнаю».

«Холодно, холодно-то как, - думала Тамара на следующий день. - Был бы кот какой-нибудь под боком, и то теплее было бы. О Боже, какой холод!»

Перекрестилась и заплакала.

В открытые окна дул ветер, пол занесло снегом. Вдруг в окно впрыгнул серый гладкошерстный кот. Он принялся обследовать территорию и, увидев шевелящегося на кровати человека, подошел знакомиться. Бабушка погладила кота ледяной рукой. Кот ткнулся носиком в холодное лицо. Котишка понял, что старушка умирает. Он стал тереться о нее спинкой и мордочкой, лизать ей щеку и громко мурлыкать.

Тем временем кота начали искать.

- Вася, Вася, - прокричали где-то рядом.

- Мяу, - сказал кот, но не побежал на зов.

- Вася, иди скорей сюда!

- Мяу, мяу, - ответил Вася, но не сдвинулся с места.

- Ну что, в избу эту за тобой теперь лезть? Ой, Боже ты мой! Бабушка, вы же замерзли!

В этот момент старушка погрузилась в безпамятство. Женщина вызвала «скорую».

Лучи солнца ярко играли на сосульках, висящих за окном больничного буфета. Шестнадцатилетняя рыжая девчушка вытирала полотенцем до блеска отмытую тарелку.

- Татьяна Ивановна, а можно я еще кувшины помою? - спросила она радостно сестру-хозяйку.

- Помой, Василиса, только не разбей.

- Ну что вы! Разве вы не знаете, что я лучше всех пациентов посуду мою?

- Да просто кроме тебя и буфетчицы ее никто не моет. Спаси Господи!

- А я люблю трудиться, - сказала Василиса и, задумавшись, добавила: - И молиться тоже.

- Да, кстати, ты больше без перчаток бабушку эту не мой!

- А вы о ней что-нибудь знаете?

- Ее оставили в полузаброшенной избе, считай, на морозе. Разве в ее состоянии печь растопишь? Бабуля чуть дуба не дала, но кто-то ее нашел и вызвал «скорую». А когда ее грузили, представляешь, серый кот незаметно пробрался в машину «скорой помощи». Пришлось его выпустить на больничном дворе. Тут где-то бегает.

- А я его уже покормила.

- Чем?

- Остатками каши, которую дали на завтрак.

- Как он еще это смог съесть?

Через час девушка была в палате Тамары. Маленькая старушка лежала, накрытая клетчатым пледом поверх одеяла. Снаружи были только остренький нос и закрытые сморщенные веки. В углу палаты были две сдвинутые пустые кровати, а на тумбочке стоял таз с теплой водой. Тамара открыла глаза.

- А я вам Евангелие пришла почитать, - сказала девушка.

- Ну хорошо, - ответила старушка.

Василиса открыла книгу.

- В начале было Слово…

- Ну всё, всё, Вася, надоело мне, - вскоре оборвала Василису Тамара, - ты мне лучше чай горячий опять принеси да сахарку туда побольше положи.

Василиса расстроенно вздохнула и пошла ставить чайник в буфете.

Через четыре дня девушка радостно сказала сестре-хозяйке:

- Меня сегодня выписывают!

- Как, прямо сегодня?! А я думала, не скоро… Жаль! Но что я говорю!

- Я буду по всем скучать, особенно по вам и по Тамаре, я к ней так привязалась!

- А вот я полюбить ее так и не смогла, - призналась Татьяна.

Через несколько дней две медсестры склонились над постелью спящей Тамары.

- Смотри, как рука у нее почернела, - говорила одна другой.

- Может, обойдется?

- Нет, это конец.

Тамара открыла глаза и сказала сквозь слезы:

- А мне так жить хочется!

- Сейчас, бабушка, машина придет - повезем тебя на рентген, - сказала вторая медсестра.

Белый потолок, звон в ушах, и боль, боль, боль…

- Вася, Вася! Ну где эта девочка? - то кричала, то бормотала Тамара. Ей хотелось, чтобы ее руку сейчас держала Василиса.

Кот Вася, сидевший под окном, услышал свое имя. Он прыгнул на дерево и, перебирая коготками, взобрался и залез в приоткрытое Тамарино больничное окно. Кот заметил, что бабушка очень странная: не гладит его и даже не шевелится. Вася прыжком открыл неплотно затворенную дверь и отчаянно завопил.

- Небесные силы! - от неожиданности воскликнула стоящая в коридоре пожилая женщина и перекрестилась.

А проходящий мимо мужчина рассерженно вскричал:

- Кыш! Сестры, в коридоре паршивый кот!

Прибежала Татьяна. Кот нырнул в палату. Татьяна остановилась, пристально глядя на Тамару.

- Что смотришь? Помираю я. Неси бумагу, буду завещание на внука писать, - из последних сил сказала бабушка.

«Надо скорей звать священника», - подумала Татьяна и побежала в сестринскую, где лежал телефон.

Минут через двадцать в палату вошел грузный священник из больничного храма, отец Геннадий. Он был в светлом подряснике, с Дароносицей на груди.

- Вот и нотариус пришел, - пробормотала Тамара.

Священник подошел к кровати, взял Тамару за руку и, глядя на старушку добрыми глазами, улыбнулся.

- Ну что, будем завещание писать? - спросила Тамара.

- Нет, будем каяться, - ответил батюшка уверенно и мягко.

Татьяна прочитала молитву, перекрестилась и вынула из кармана фартука телефон.

- Василиса, Тамара умерла, - сказала она в трубку.

- Как?! - девушка заплакала, - а она причастилась?

- Да, ее причастили, - спокойно ответила Татьяна. - И внук с ней примириться успел. Он каяться приходил... плакал...

- Татьяна Ивановна, вы даже себе не представляете, какое хорошее дело вы сделали! Теперь Тамара в Раю! Ведь исповедалась в грехах и причастилась. Она там всегда будет молиться за вас!

На больничном крыльце сидел кот и смотрел на небо, укутанное мягким одеялом снежных облаков.

Инокиня София (Коренева),
г. Москва.

Рисунок Анны Жоголевой.