Учительница

Рассказ.

О себе. Инокиня София (в миру Людмила Коренева). Родилась я в Москве в 1981 году в творческой семье. Многое испытав и разочаровавшись в мире, в 22 года пришла в монастырь Троице-Одигитриевскую Зосимову пустынь (женскую) в Подмосковье. Трудилась на различных послушаниях. В 2016 году приняла иноческий постриг. В свободное время пишу прозу, стихи и картины. Некоторые стихи мои были опубликованы. В 2016 году состоялась моя первая выставка картин, и в том же году я стала членом-корреспондентом Академии Поэзии. Но главным своим делом я считаю духовную жизнь, которая неразделима с покаянной молитвой.

Инокиня Людмила торопилась. Скоро должно было подъехать такси, а она никак не могла запаковать подарок, судорожно навязывала бантик на икону и приклеивала деревянных Божьих коровок на коробку конфет. Подарок выглядел весьма смешно, но инокине понравилось.

Такси подъехало, Людмила взяла два огромных пакета, сумочку с подарком и, неуклюже шагая, отправилась в путь. На белом снегу стоял белый шевроле с номером 033.

- Здравствуйте, вы - такси «Ангел?» - смущенно спросила она.

- Да, я - Ангел, - спокойно ответил водитель-таджик.

- Значит, я к вам, - сказала инокиня.

И тут развалился один из ее пакетов, и на снег выпали баночки с едой для духовного отца. «Ангел» и Людмила быстро собрали их, водитель дал пустой пакет.

- Спаси Господи, - сказала Людмила.

- Пожалуйста, - ответил таджик и широко улыбнулся, ослепительно сверкнув белыми зубами, впрочем, Людмила не заметила этого, ведь она не смотрела мужчинам в лицо.

Икона Святителя Иоанна Шанхайского.

Пока они ехали, Людмила вычитывала службу молитвой Иисусовой. Неожиданно взглянув в окно, инокиня увидела, что они едут вдоль леса.

- Вообще-то мы должны ехать по Москве, - сказала она тревожно.

- Мы просто едем по кольцу, не бойтесь, - сказал добродушно водитель, и Людмила снова ушла в молитву, упершись локтями в колени.

С большим трудом донеся сумки до бабушки, она позвонила в дверной звонок. Бабушка, недавно приобретенная, но уже такая любимая и родная, открыла дверь и обняла свою духовную внучку.

- Бабушка Нина, поздравляю тебя с именинами, а я тебе подарочек принесла.

Нина Васильевна, увидев такой подарок: икону с бантиком и конфеты с Божьими коровками, - была несколько в изумлении.

- А это что, для сына еда? - спросила она после паузы.

- Да, пошлите, пожалуйста, в монастырь батюшке. Здесь ему какао, а здесь хлебцы из «Вкус Вилл», а здесь сушеные овощи.

- Понятно. Ну что, давай пить чай?

- А сестры - мать Анастасия и мать Евфросиния - еще не приехали?

- Пока нет. Будем их ждать?

- Давайте пить чай, а то что-то есть хочется!

- Ну тогда иди мыть руки.

Людмила помыла руки и заодно раковину и пошла помогать накрывать на стол бабушке - маме их с сестрами духовного отца.

Полгода назад батюшка, приехав из далекого монастыря, осторожно сказал матери, что у нее есть духовные внучки. Тогда их было трое.

- Ну рассказывай, как дела, - бабушка была профессиональным психологом и любила давать советы, а мать Людмила любила их получать.

Но тут приехали сестры. Мать Анастасия пришла с подарком для бабушки в одной руке и с сумкой для отправки в монастырь в другой. Мать Евфросиния купила тортик и розы. Розы очень понравились бабушке, а Людмила налегла на торт.

Бабушка рассказывала о новой работе по психологии, которую она пишет:

- Бывает разное чувство вины. Одно, связанное с самоукорением и покаянием, - Богоугодное, а связанное с постоянным недовольством собой - греховное. Тут гордыня скрывается. Корень может лежать в детстве, когда родители всё время ругают ребенка.

- Да, так было у моей мамы, - сказала одна из сестер.

- А меня в детстве в школе дразнили, - вставила свое слово Людмила.

- Зато через несколько лет школ вообще не будет, точнее школы будут, но электронные, а вместо учителей будут кураторы, уже такое обсуждается. Дети, родившиеся в 2018 году, скорее всего не узнают, что такое школа, учительница, парта, портфель. Будут учиться по планшетам. А настоящих учителей из школ выживут, - сказала Анастасия.

- Вот и хорошо, что школ не будет: бить никто не будет портфелем, дразнить, а против планшетов я ничего не имею! - обрадовалась инокиня Людмила.

- Ты что? - тихо сказала Евфросиния из своего уголка за вазой.

Людмила задумалась, а потом сказала:

- Да, но тогда ученик не встретится никогда с настоящим учителем! А значит - никогда не станет настоящим учеником.

- Это как? - спросила Анастасия.

И Людмила рассказала им:

- В детстве я была очень способной: и в математике, и в гуманитарных предметах, и в языках, и в живописи. Но училась плохо: ничего вообще не учила. Когда по какому-нибудь предмету появлялась учительница, могущая меня своим предметом заинтересовать, - я начинала учиться на одни пятерки. В девятом классе к нам назначили новую математичку. Класс волновался, и вот она зашла! Суровое каменное лицо, по фигуре - железный шкаф. Всклокоченные рыжие волосы. Старая, грозная, нагоняющая страх. Она села за учительский стол, ударила по нему кулаком так, что что-то упало и разбилось, и стала стращать нас, так что даже все хулиганы от страха присмирели. Испугавшись, я стала учить ее предмет. Она оценила мои способности. Мы стали друг друга уважать, и я даже очень полюбила ее. Она меня, по-моему, тоже. Всем она говорила, что я лучшая ученица в школе по алгебре и геометрии. А до этого я была двоечницей.

- А что же было дальше?

Людмила продолжила рассказ:

- Я окончила школу и вскоре ушла в монастырь. Однажды я решила навестить учителей, приехала в мою старую школу. Все были рады, что я стала ласковой и доброй, и все сокрушались, что я в монастыре себя «угробила». Я попросила у них прощения за всё прошедшее. Потом долго искала мою математичку, расспрашивала, и вот старенькая учительница математики из параллельного класса Эльвира Сергеевна сказала, что моя Зинаида Андреевна лежит дома больная и уже, кажется, при смерти. Я тут же, узнав адрес, побежала к метро. Приехала. Дочка учительницы равнодушно провела меня в комнату. Зеленые обои в цветочек, старый абажур, обстановка советско-постсоветская. В дальнем углу кровать, и на ней - усохшая старушка под одеялом. Я опустилась перед кроватью на колени и вдруг заплакала.

- Кто, кто тут? - неясно пробормотала учительница.

- Зинаида Андреевна, это Людмила Петрова, ваша ученица из девятого «А». Помните, в 1996 году?

- Это ты? - сказала она и улыбнулась половинкой лица, вторая была парализована после инсульта.

- Как вы?

- Плохо. Помирать пора.

- Зинаида Андреевна, вы крещеная? - с ходу начала я, понимая, что помирать ей действительно скоро придется.

- Нет, но я верующая! - сказала она.

- Так, может, батюшку позвать, чтобы он окрестил вас?

- Иван, ты слышишь, она хочет батюшку позвать, - сказала вдруг Зинаида Андреевна, поворачиваясь к тумбочке.

Я подумала, что учительница сошла с ума, ведь в комнате не было никакого Ивана.

Но посмотрев на тумбочку, я увидела иконочку Святителя Иоанна Шанхайского.

- Откуда у вас эта иконочка? - спросила я.

- Так мне ее Иван и принес, - спокойно сказала Зинаида Андреевна.

- Какой Иван? - спросила я.

- Шанхайский, - невозмутимо ответила она.

Я успела вызвать батюшку в последний день ее жизни. Он окрестил, исповедовал и причастил ее. Царствие ей Небесное! Потом я спросила у ее дочери, откуда взялась иконочка. «Не знаю, может, врач оставил», - сказала она. Но я верю, что это был сам Святитель Иоанн!

Сразу после ее кончины за три дня я обошла много храмов и монастырей Москвы, везде подавая за усопшую Зинаиду сорокоусты. И заходя в каждый храм, я встречала икону Святителя Иоанна Шанхайского. Не могу сказать, чтобы я его когда-нибудь до этого особенно почитала, а тут стала ему в каждом храме молиться по чуть-чуть. А вернувшись в монастырь, выпросила о нем книгу у матушки, и когда прочитала - он стал моим любимым святым. А Зинаида Андреевна была, можно сказать, моей первой Игуменией, и очень хорошей. Только не в монашестве, а в математике. И я через нее навыкла послушанию.

Девочки, сейчас я вам тоже кое-что подарю! - сказала вдруг бабушка, поднялась с диванчика и вышла за дверь. Людмила равнодушно ждала. Ей не нужны были подарки. Потому что она не любила и не ценила вещи. Она была не привязана к ним. Но то, что принесла бабушка, заставило очень сильно колотиться ее сердце. И не только ее.

Бабушка открыла шкатулку и достала какие-то небольшие железочки.

- Это - частички металлического гроба Святителя Иоанна Шанхайского, в котором его нетленные мощи пролежали двадцать семь лет.

Все взяли по одной. А Людмила, с разрешения бабушки, взяла еще для одной своей подруги, которая должна приехать в Россию из Англии, чтобы крестить ребенка, родившегося у них с мужем на днях.

- А теперь, бабушка, благословите нас всех иконой Святителя Иоанна Шанхайского, которая у вас вон там, на иконостасе стоит, - сказала Анастасия.

Бабушка благословила. А икона эта была с частичкой мощей. Потом Анастасия заторопилась и уехала первой, а Евфросиния с Людмилой стали убирать со стола.

- Ты носи еду, а я помою посуду, - скомандовала Людмила.

- Ты что, у тебя же руки больные! - возмутилась Евфросиния.

- А у тебя что, они здоровые?

- Ну у меня, по крайней мере, кожа не кровоточит, как у тебя.

- Так, иди носи, не спорь! - строго сказала Людмила, скрывая в душе жалость, благодарность и любовь.

Она налила на губку едкого моющего средства и перемыла посуду. Вечером, вернувшись домой, инокиня обнаружила, что руки больше не болят. А когда она посмотрела на них - то от удивления перекрестилась. Ранки на руках зарубцевались, и почти исчезли от них следы. «Это значит, Господу угодно, что я бабушке духовной помогаю», - подумала она. Тут в ее комнату вошла мама.

- Мать Людмила, ты не помоешь посуду? - спросила она.

После ночного мытья посуды инокиня вышла на балкон. Было сухо и снежно, мороз. На башне мерцал фонарь. От снега пахло мелом на асфальте… Пахло детством. Людмиле вспомнилась школа и Зинаида Андреевна. «Учителя в школе будущего больше не будут нужны. Их заменят кураторы. Значит, не найдет уже чья-то душа свою строгую учительницу-наставницу. А кто тогда раскроет талант? Я бы никогда не стала так серьезно изучать алгебру с геометрией, не будь Зинаиды Андреевны. И не стала бы изучать английский, не будь Любови Васильевны, и химию, не будь Нины Константиновны, и иконопись у меня не получилась бы сейчас без Алёны Александровны, и не укрепилась бы в вере без духовного отца! И спасение наше было бы невозможно, если бы не пришел на землю Учитель! Учитель наш, Христос, вразуми власти и народ страны нашей Православной! Всех, пожалуйста, вразуми!»

Она вернулась с балкона и стала распаковывать подарки.

Инокиня София (Коренева),
г. Москва.