​Васёна

Протоиерей Игорь Макаров из самарского поселка Прибрежный пишет письма своим прихожанам.

См. также...

Об авторе. Протоиерей Игорь Анатольевич Макаров родился в 1967 году в городе Потсдам, Германия, в семье военнослужащего. Окончил Благовещенское высшее военное командное училище. С 1991 до 1995 года работал заместителем редактора Православной газеты «Благовест». В 1996 году рукоположен в сан священника. Настоятель храма в честь Новомучеников и Исповедников Церкви Русской поселка Прибрежный г. Самары.

Здравствуйте, мои дорогие!

Есть события, к которым нельзя подготовиться: ждешь их, волнуешься — а они всё равно не наступают, а внезапно случаются. Такие события называются чудом!.. Случилось это и с нами: зазвенел в нашем доме голосок нашей внучки! Явился на свет еще один человек, а вместе с ним — новые папа и мама, дедушки, бабушки… новый Ангел Хранитель и новое имя на Небе!

А вы обращали внимание, как рождается имя? Как обычные звуки наполняются чувством, особым звучанием, нежностью… Васса (Васюша, Васёна) — редкое имя и «на первый слух» строгое; но это только сначала, покуда еще не прижилось. Многие переспрашивают, просят произнести по буквам. А педиатр с тридцатилетним стажем удивленно сказала: «Первый раз слышу. Наверно, это иностранное имя. Может, немецкое?..»

Забытые имена — это забытые люди… Иногда, оказавшись в людской кутерьме, где-нибудь в магазине, на улице, мне начинает казаться, что вокруг меня иностранцы. Что-то чирикают на своем языке… Вот почему самое сильное чувство Родины — в Церкви. Здесь всё родное и ничего не забыто.

Васса — любимое имя наших прабабушек, от греческого «пустыня» — родина святости, поприще духовных сражений… Какая борьба и какие победы нас ждут впереди?..

Совершая Крещения, я держал на руках много умилительных малышей. И мне всё казалось, что я способен сочувствовать трепетной радости счастливых родителей. Мне так казалось… Но когда крестил свою Вассу, еле-еле справлялся с дыханием, сбивался и путал слова. А потом, сидя за праздничным столом, уже успокоившись, я слушал поздравления близких людей, и вдруг меня «резануло»: кто-то, так, между прочим, сказал: «Только не переставайте переживать!» Какая важная, нужная мысль! Это именно то, чего мне так не хватало! Переживаний — настоящих, искренних, личных! В моей жизни стало слишком много привычного… Да, жизненный опыт хорош для ума (хотелось бы верить), но не очень полезен для сердца.

И все-таки не случайно исповедь в нашем храме совершается у иконы мучеников-младенцев Вифлеемских… «Мы ведь тогда и не знали, что это грех…» Но ведь это неправда! Как-то я спросил одну исповедницу после подобного оправдания: «Неужели не было никакого «сигнала» и вас никто не пытался остановить?» — «Наоборот, меня все убеждали, что это решение правильное… — сказала она. Но потом тихо добавила: — Только сердце сильно болело…»

Есть хорошая законодательная инициатива (впрочем, уже отклоненная): предоставить женщине право перед абортом послушать сердцебиение нерожденного младенца. Последнее сердцебиение ребенка — это как право приговоренного на «последнее слово». Только «приговор обжалованию не подлежит»… Но материнское сердце всё услышит и будет болеть всю оставшуюся жизнь.

«Кто имеет боевой опыт, знает, как простительно убивать на войне. Плечо боевого товарища — твое оправдание и лекарство от угрызения совести», — так говорил мне мой друг, ветеран афганской войны.

Но… Почти миллион абортов в год только по официальной статистике! Тысячи смертей ежедневно! И это только в России. Рожденные истребляют еще не родившихся на этой безконечной войне.

Многие из совершающих этот грех — это девушки до 19 лет, совсем еще дети! Их «оправдывают» наши нераскаянные грехи. Мы безжалостно убивали своих нерожденных детей, теперь они убивают нерожденных внуков.

На исповеди я всегда стараюсь не смотреть в лицо человеку, а тут не выдержал и поднял глаза. «Я сделала двенадцать или тринадцать абортов. Точно не помню… Дура была. А теперь и не знаю: как с этим жить?!»

Мой первый духовный отец никогда не назначал епитимий женщинам, которых терзал этот грех. Как бы его ни просили, он всегда говорил: «Слезы — твоя епитимия! И не надейся избавиться от вины, с каждым годом твои слезы будут всё горше и горше…» А потом, крепко сжав руку, шепотом добавлял: «Бог ти простит, моя золотая!»

…Сегодня у нашей Вассы было первое Причастие. Я и не думал, что будет так волнительно и благодатно. Настоящий праздник! Недаром у западных христиан это событие отмечается с таким размахом: и специальные церковные церемонии, и семейное торжество. Только откладывать это Таинство на семь долгих лет (как это принято у католиков), лишая ребенка благодатной защиты, — это немыслимо! Впрочем, по рассказам некоторых знакомых, живущих в Америке, в тамошних православных общинах уже давно существует традиция совершать первое Причастие с особой торжественностью. Нам бы тоже эта традиция не помешала.

Когда приобщаешь младенца, возникает особое чувство. Христос любит детей как-то иначе — их не нужно прощать…

Моя дорогая внученька, когда-нибудь ты прочтешь эти строки и ничего не поймешь: к чему столько восклицательных знаков?

Ах ты, Васса-Василёк, какая же ты моя, родная! Я держу тебя на руках, и мне начинает казаться, что моя жизнь начинается заново!.. И неважно, сколько осталось и на каком этапе твоего жизненного пути мы с тобою расстанемся, — моя жизнь уже не закончится! Я буду видеть твоими глазами, любить твоим сердцем, верить твоею душой!

Это так странно — человек только-только родился, а ты его как будто давно уже знаешь. Все гадают: на кого же похожа? А я узнаю в тебе родного, привычно любимого человека… Я скучал по тебе, моя дорогая!

Я и не думал, что «видети чада чадов» — это так важно, так созидательно для души.

Одной рукой пишу эти строки, а другой качаю коляску. Наслаждаюсь мгновением… Простые чувства — они такие реальные! Теперь я — взаправдашний дед! Как же это естественно и непонятно, волнительно и хорошо!.. Весна моей жизни — Васёна!

Простите.

Протоиерей Игорь Макаров.