‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

​Желание сердца

Двадцать лет назад стал священником клирик самарского Вознесенского храма, друг редакции «Благовеста» протоиерей Дионисий Толстов.

Двадцать лет назад стал священником клирик самарского Вознесенского храма, друг редакции «Благовеста» протоиерей Дионисий Толстов.

С клириком самарского храма в честь Святого Вознесения Господня протоиереем Дионисием Толстовым сотрудники «Благовеста», можно сказать, пуд соли съели. Еще в 1999 году, незадолго до своей кончины, приснопоминаемый протоиерей Иоанн Букоткин предложил молодому священнику отвечать на вопросы читателей «Благовеста»... вместо себя. Силы уже начали оставлять Самарского Батюшку, духовника епархии и духовника нашей редакции. Вот он и предложил молодому священнику помочь ему в этом нелегком деле. И почти три года отец Дионисий выполнял это поручение старца. Да только ли это!.. Было и участие в презентациях «благовестовских» книг, и встреча мироточивой иконы Царя-Мученика Николая, и прямые эфиры на радио, паломничества к святыням… — и многое, многое. И до сих пор, о ком бы мне ни говорили «отец Дионисий», — память услужливо (хотя не всегда правильно) подсказывает: «Толстов».

1 августа, на летний праздник Преподобного Серафима Саровского, исполнилось 20 лет диаконской, а 14 августа — священнической хиротонии батюшки.

— Уже двадцать лет служу, — задумчиво произнес отец Дионисий. — А как будто вчера всё это было!..

А ведь в детстве Денис Толстов о церкви и не думал, у него были совсем другие — технические интересы.

— Увлекался паяльником, — подтвердил батюшка. — Это у современных детей всё заменили гаджеты. Вот у нас было творчество, были журналы «Техника — молодежи», «Юный техник», технические клубы и кружки… Современные дети мало что могут делать своими руками, и детство их от этого многого лишилось. С компьютером не будет детства, у них не будет этого наивного счастья, как у нас было, когда сделаешь модель судёнышка или еще что-то.

К сожалению, Бога тогда я не знал.

— Но как-то же вас однажды окликнул Господь!

— Я прочитал Евангелие. Сел за стол одним человеком, встал другим.

У нас в доме стояла на книжной полке маленькая книжечка 1916 года издания — бабушкино с дедушкой Евангелие, подаренное им при венчании. И мама хранила это Евангелие особо. Стояло оно на книжной полке, но не переплетом наружу среди массы книг, а особо, в уголке, как иконочка. И рядом стояла икона Николая Чудотворца — старая, лик потемнел уже, в темном жестяном окладе.

Я знал, что это Евангелие, а что в нем написано, не знал. Из любопытства взял и стал читать. Открыл с самого начала, и мне не понравилось. «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…» Родословие Христа. И что тут, думаю, читать?.. Отложил на время. Но потом опять потянуло к этой книге: не всё же, наверное, там так написано. Дай-ка попробую с середины почитать. Открыл с середины. На какое место я тогда попал, теперь не скажу, но помню, что прочитал — и это меня так увлекло! Прочитал все Евангелие. И захотел стать священником.

— Сколько лет вам было?

— Лет восемнадцать. И я захотел быть священником. Ни больше ни меньше, вот так сразу. Но ведь что-то надо теперь с этим делать, надо пойти в церковь и кому-то сказать о своем решении.

Ни разу до этого в церкви я не был — только когда меня крестили маленьким. Знал, что около стадиона «Динамо» есть церковь, не знал только, что это Покровский собор. Пришел. Там как раз служба закончилась. Я застеснялся, к кому подойти, с кем поговорить? Смотрю — идет батюшка, это был отец Виталий Калашников (Царство Небесное!). Подошел к нему, рассказал. Он ответил: «Ну ты к нам походи, мы на тебя посмотрим, а там видно будет». Стал ходить на службы. Вот так я и пришел сначала в Покровский собор. А потом и в семинарию. Не сразу, правда. После школы окончил техникум космического машиностроения, поступил в институт связи. Но в институте я только два месяца проучился и ушел. У меня же была твердая решимость идти в семинарию. Так зачем мне этот институт. Зачем мучиться напрасно пять лет?

— А в Самаре тогда ведь еще не было семинарии.

— Не было. Здесь только еще открывалось Духовное училище. И я поехал в Москву. Нас четверо поехали из Самары, и все вернулись ни с чем, ни один из нас не поступил в Московскую Духовную семинарию. Пришли к тогда еще Епископу Самарскому и Сызранскому, а ныне Митрополиту Самарскому и Тольяттинскому Сергию. «Вот в Саратовской семинарии одно место есть. Кому благословите, Владыка?» А он благословил нас бросить жребий, и кому выпадет — тот и поедет.

— Писали имена на листочках?

— Нет, просто вытягивали спички!..

Жребий выпал мне, и по благословению Владыки я поступил в Саратовскую семинарию.

Учеба в семинарии! — это были одни из лучших лет. Всё мне открылось по-иному. Открылся духовный мир, мир богословия; Священное Писание, экзегетика… Жизнь стала наполненной, глубокой. Ректором Саратовской семинарии, незадолго до того открывшейся, был в ту пору протоиерей Николай Агафонов…

— …которого давно уже вся Россия знает и как замечательного православного писателя!

— Ну а тогда он как ректор принимал нас в семинарию. А его супруга, матушка Иоанна, в семинарии библиотекарем была, но еще она нас, вечно голодных, подкармливала. Мы были вторым набором в семинарии, голытьба страшная. И отец Николай из своего холодильника нам щи привозил, еще какие-то кушанья.

Особенно запомнились мне великопостные службы в семинарии. Эта неведомая прежде отрада. Чин Прощения. Эти службы пятичасовые. Поклоны, молитва Ефрема Сирина… Чтение канонов… Литургика — какая интересная наука нам открылась! — наука Богослужения!..

В 1997 году, окончив семинарию, вернулся в Самару, меня рукоположили в священники. У отца Олега Булыгина в Иоанно-Предтеченском храме два года служил. Потом десять лет в Петропавловской церкви, где и познакомился со всей редакцией «Благовеста». И вот уже восемь лет как я здесь, в Вознесенском соборе.

— А в Самарской семинарии вы давно преподаете?

— Тоже двадцать лет. И все эти годы преподаю один предмет, экзегетику.

— Так ведь предмет какой непростой!

— Ну да — Пятикнижие Моисея, Священное Писание… Вот хотел я заниматься экзегетикой — и так Господь устроил: «желание сердца его дал еси ему». Господь устраивает — если, конечно, желание во благо.

Завтра, 4 сентября, первый урок в этом году. Пойду знакомиться с новыми семинаристами.

— Меняются в чем-то семинаристы? Вы были такими же, как нынешние, — или другими?

— У нас, пожалуй, было больше рвения. Глаза горели: ЛАТЫ-ЫНЬ!.. Nolite dare sanctum canibus neque mittatis margaritas vestras ante porcos — не давайте святыни псам и не мечите бисер перед свиньями! Tertium non datur — третьего не дано… Мы ходили и перебрасывались этими фразами. Так было интересно. Древнегреческий — профессор Парфенов так преподавал его, что, кажется, даже двоечники готовы были заговорить по-древнегречески.

А сейчас как-то не видно такого вот горения. Ну не знаю, конечно, не все так плохо. Есть хорошие студенты, есть и стремление — но маловато…

— Кандидатскую диссертацию по какой теме защитили?

— По патрологии: догмат искупления, творения святых отцов Церкви IV-V веков. И на защите возник увлекательный спор.

— Вот как! С кем же вы спорили?

— Со всеми. Наипаче же с проректором по учебной работе Духовной Академии Михаилом Степановичем Ивановым, нашим земляком, духовным чадом Митрополита Иоанна (Снычёва). В какой-то момент я понял, что кандидатской степени мне не видать — и начал юродствовать вовсю. Раз уж все равно ничего мне не светит, так хоть сказать всю правду и до конца. Но когда проголосовали, то десять голосов было «за» и только четыре — «против». Профессор кафедры богословия Академии, доктор богословия архимандрит Платон (Игумнов) потом подошел и сказал мне: «Я очень внимательно слушал. Мне очень понравилось».

Так я в 2004 году окончил Московскую Духовную Академию.

Всё возвращается на круги своя. И всё приходит в свое время. Когда-то юноша «со взором горящим» не смог поступить в Московскую Духовную семинарию. А через несколько лет уже священник с окладистой бородой — но с тем же юношеским горением в душе! — поступил и окончил Московскую Духовную Академию, а затем и достойно защитил кандидатскую диссертацию.

Во всем была милость Божия

Если не знать историю старинного Вознесенского собора, то кажется, что он никогда не закрывался — так все в нем гармонично и святоотечески просто. Кажется, всегда были здесь эти иконы и фрески, высокий иконостас, всегда служили эти замечательные батюшки… Божественную литургию в то воскресное утро служил настоятель, протоиерей Александр Урывский; очередь исповедников выстроилась к протоиерею Иоанну Гончарову. А когда отзвучало стройное пение 33-го псалма и молившиеся за Литургией подошли к кресту, протоиерей Дионисий Толстов отслужил панихиду и молебен. И только после этого смог уделить мне время для беседы.

— А я и сам хотел звонить в редакцию, поделиться радостью от недавнего удивительного паломничества, — сказал отец Дионисий. — И тут ваш звонок… В июле я с группой паломников побывал в незабываемой поездке в Санкт-Петербург. Много раз ездил по святым местам, но как-то эта поездка получилась настолько насыщенной, словно сто мест мы посетили! Началось паломничество, конечно, с Троице-Сергиевой Лавры. Помолились и на могилке архимандрита Кирилла (Павлова), известного духовника. Она прямо в самом центре кладбища, на самом виду, на почетном месте. И сердце утешилось. Отстояли в Лавре Всенощную и потом Литургию.

Рука Божия ощущалась еще до начала поездки. Во всем была милость Божия. Вечер пятницы, ехать по Московскому шоссе, где ремонт дороги… — и водитель автобуса говорит: «Ну не знаю, как будем сейчас из города выезжать! В это время тут такие пробки, не проехать». Но мы меньше чем за два часа проскочили этот трудный участок.

И вот приезжаем в Лавру — к концу Литургии. Нам бы акафист Преподобному Сергию у его мощей почитать… И буквально через десять минут, словно специально для нас, начался молебен с акафистом.

И везде, куда мы приезжали, попадали на акафисты. В Кронштадте заходим в Никольский Морской собор на Якорной площади, и буквально сразу выходит молодой священник, начинает служить молебен Кронштадтскому чудотворцу. Помолились, он нас и маслицем помазал. Потом завел меня в алтарь, показал все в алтаре.

Мы сначала на Карповке в монастыре служили молебен у мощей Иоанна Кронштадтского, потом поехали в Кронштадт. Кронштадт удивил: светофоров там нет. Они и не нужны — машин почти нет. Одна какая-нибудь в день проедет. Только мы на автобусе ездили по всему Кронштадту. Видели знаменитый балкончик Иоанна Кронштадтского, побывали в его мемориальной квартире. Прекрасный памятник Батюшке стоит среди цветов. Сидит он, совсем как живой, на креслице в рясе… Какой он был, Батюшка Иоанн! Это же надо — служить каждый день. Потом на пароходике переправляться в Петербург, полтора часа плыть в любую погоду… И горячо молиться за всю Россию.

Нам открылся другой Петербург!

Очень повезло, что у нас был превосходный экскурсовод — Олег Дмитриевич, знакомый Елены Александровны Родниной.

— Этим летом, к слову, исполнилось тоже двадцать лет, как Елена Александровна начала заниматься паломничеством, и множество православных Самары именно с ней впервые побывали в поездках в Дивеево, Санаксары и Оптину, на Валаам и в Киев, проехали по Золотому кольцу…

— Она-то и познакомила нас с Олегом Дмитриевичем. Сам он живет в Петербурге, профессиональный экскурсовод — еще в советское время получил специальное образование. А сейчас в паломнической службе работает. Человек глубоко верующий, во всех питерских храмах он свой. Он подвел нас ко всем святыням, рассказал обо всем очень подробно и интересно. И такую экскурсию провел, что вместо четырех дней мы пробыли там пять. И этого было мало!

Нам открылась другая история Санкт-Петербурга! Там столько святых мест, столько там жило — да и живет, наверное, праведников, о которых мы просто не знаем.

На подворье Важеезерской пустыни, где мы трапезничали, до революции был детский приют во имя Царицы Небесной Петроградской. Послушник Михаил — он человек знающий, образованный, издает книги по истории Санкт-Петербурга, — рассказал нам об основателе детского приюта. Николай Грачев родился очень слабеньким, до пяти лет ходить не мог. Потом вроде бы немного окреп. Мальчик был очень верующий, любил церковную службу. Но вскоре тяжело заболел, его парализовало. И в 1890 году отроку Николаю явилась Божия Матерь и сказала, что он получит исцеление от Ее иконы «Всех скорбящих Радость» — с грошиками. Мальчик рассказал своей сестре Екатерине, она испугалась, к одному священнику пошла, к другому… О чудесном явлении узнал отец Иоанн Кронштадтский и сам приехал к Грачеву. Очень подробно, до мельчайших подробностей стал расспрашивать о явлении Пресвятой Богородицы и каждом Ее слове, что именно Она говорила. И сказал, что чудо истинное.

Наняли они извозчика, положили в коляску Николая с его ложем и поехали к часовне, где тогда находилась эта икона (мы тоже побывали на этом месте). Какой-то мужик поднял больного мальчика, приложил к иконе и, не зная о том, что он не может стоять, поставил на землю. Исцеленный от тяжких болезней отрок постоял — и пошел, и вернулся домой пешком. Николай Грачев стал иеромонахом. В доме, где ему явилась Пресвятая Богородица, был устроен храм, в 1900 году Грачев основал Братство во имя Царицы Небесной Петроградской и приют для тяжелобольных детей, душевнобольных и эпилептиков. Умер он молодым и похоронен в Троицком монастыре на окраине Петербурга. Революция принесла разруху, голод. И иеромонах Николай отдавал последний кусок безпризорным детям, а сам умер от голода.

Еще об одном праведнике, почившем в начале XX века, узнали мы на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры, где я отслужил литию на могиле Митрополита Иоанна (Снычёва). Одна раба Божия говорит: «А вы не были на могилке блаженного Матфея? Хотите, покажу!» Что ж, время было — пошли. Чуть не через все кладбище прошли, и вот она, могилка. На ней непонятное металлическое сооружение, как будто часовенка самодельная, и дверка чуть приоткрыта. А внутри какая-то бабушка сидит. «Заходите, помолитесь». Туда, оказывается, часто приходят люди молиться. В двух шагах мегаполис шумит, а здесь иконочки лежат, и люди приходят молиться затворнику Матфею. И по молитвам на его могилке получают исцеления.

У Александра Свирского

Свято-Троицкий Александра Свирского монастырь в 180 километрах на северо-восток от Питера — это что-то совершенно необыкновенное. Север — он совершенно другой, может быть, русский дух там особенно чувствуется. Меня порадовало, с каким прилежанием служат монахи. К тому же меня они приняли как родного.

В Троицком соборе монастыря необыкновенные фрески. Я еще смотрю — фрески старинные, но в некоторых местах как будто подрисованы. И думаю: что же это они, где-то подрисовали, а где-то так оставили… Но мне сказали, что это фрески сами обновляются — отдельными фрагментами. Мы служили с иеромонахом Киприаном, и он подтвердил: это так и есть. Сказал, что лично может засвидетельствовать истинность чудесного явления, которому сам был очевидцем. Светилась икона «Праведники на лоне Авраама». Большая фреска, на которой изображен Авраам с сонмом праведников, написана высоко на стене храма. И ночью, когда в храме уже был погашен свет, вдруг стало видно, что от нее исходит свет, освещая весь угол. И свечение фрески происходило очень долго, несколько месяцев. Все видели, что от фрески исходит яркий свет, как будто там включен фонарик.

А преподобный Александр Свирский! У него действительно теплая, мягкая рука. Я не знал, что мощи открывают, приложился к закрытым мощам, к раке и ушел. Мы прожили в монастыре два дня, молились, я служил. А когда уже собирались уезжать, решил на прощание еще раз приложиться к мощам. Иду к закрытой раке, и тут монах увидел — «Сейчас, сейчас я открою!» — и открыл. Тогда-то я и приложился к руке преподобного и к ноге. Люди увидели, что мощи открыты, и набежали, и пока все не приложились, монах не закрывал раку.

…Какая там эволюция видов, какое происхождение от обезьяны — вон, нетленные мощи лежат! Иди и посмотри! К Александру Свирскому я всегда хотел попасть. Как раз в этом вот классе, где мы с вами сейчас разговариваем, я веду катехизаторские беседы и привожу как доказательство веры чудо его нетленных мощей. Пятьсот лет лежит нетленный! И еще сто лет лежал в земле.

Игумен Герман мне рассказывал: преподобный и сейчас ходит в обители, и направляет, и помогает, и он сам не раз с ним сталкивался. Незримо, но ощутимо.

Колокол покаяния

Были мы в Николо-Богоявленском храме, где в войну жил Ленинградский Митрополит, будущий Патриарх Алексий I (Симанский). Каждый день он с алтарником под обстрелом Крестным ходом обходил храм. И эти молитвы оберегали храм и город от еще больших бед.

В храме Петра и Павла близ Петергофа мы увидели огромный снаряд времен войны. Знаете, когда его нашли? В 2005-м! В войну этот храм заняли немцы, и наши стреляли по ним. И это был советский снаряд, он пробил потолок, пробил пол и в подвале храма много лет лежал неразорвавшийся. Его оттуда извлекли, разминировали и, прикрепив табличку, вернули в храм.

Что интересно, недавно в Царское Село для одной из церквей из Германии прислали подарок — новые колокола. Написано: «От ветеранов вермахта с покаянием». Они же в войну мальчишками были, кто их спрашивал — взяли за шкирку и отправили на Восточный фронт. Прошли годы, они уж стали стариками — и вот пришло покаяние…

Неподалеку оттуда в местах ожесточенных боев осталось множество незахороненных солдат — и наших, и других. После войны там построили трассу, она прошла прямо по костям, по человеческим останкам. И сразу на этой дороге начались аварии, одна за другой. И вот когда спохватились, раскопали там и, насколько могли, всех павших бойцов захоронили — только после этого аварии прекратились.

— Может быть, где-то там лежат и косточки моего деда Михаила, пропавшего без вести (а говорят, погибшего) под Ленинградом… Батюшка, а у своей Небесной покровительницы вы побывали?

— У Блаженной Ксении? Да, Господь сподобил меня родиться в ее праздник, 6 февраля… И конечно же, мы первым делом в Питере поехали на Смоленское кладбище, помолились в часовне Ксении Петербургской.

Удивительные места сподобил Господь посетить. Такая благодать, повсюду молитва ощущается, что-то небесное. Вот она — Русь!..

В Ярославле Волга меня удивила: 400 метров шириной!.. Что это за Волга? Ручеек!.. Зато в Толгском монастыре помолились и потрудились, послушания несли — очень благодатно.

— А у вас какое послушание было?

— Полол грядки вместе со всеми. Нас разделили на две группы, и сестры ушли лепить котлеты из рыбы, а мы пололи грядки. Дикие утки прилетели и давай по грядкам бегать! У них там стоят посудины с кушаньем, размоченный в воде или молоке хлеб. И утки вместе с утятами — вот такими крохами, с кулачок! — бегом к мискам, давай щипать хлебушек. Как они, эти утки, ворон гоняют! Вороны прилетели — утка на них как зашипела, они разлетелись в стороны. Так что уточки охраняют монастырский огород от разбойниц-ворон.

А в ноябре думаю с матушкой поехать в Иерусалим. Она у меня оседлая, никуда не ездит. Но мне-то перед собой стыдно: сам побывал в Иерусалиме, а матушка — нет. Надо и ей помолиться на Святой Земле.

Насколько близок там Господь! Ведь в Храме Воскресения Христова в Иерусалиме не только в Великую Субботу, а и в обычные дни тоже бывают вспышки. Странные такие, более продолжительные, чем у фотоаппарата, зато более мягкие. И синие. Когда я увидел, подумал: наверное, это какой-то суперсовременный фотоаппарат — сделали такие синие вспышки, чтобы на фотографиях глаза не были красными… Нет, говорят, это не фотоаппарат, такие вспышки время от времени происходят в самом Храме. Еще в седьмом веке преподобный Иоанн Дамаскин говорил о Благодатном Огне и об этих вспышках неземного света.

Напоследок я сказала отцу Дионисию:

— Знаете, вам ведь и до сих пор читатели нашего сайта пишут отклики под давними вашими ответами на вопросы. Может быть, ответите на один отклик-вопрос? Вот в июне этого года Димитрий спросил: «Что делать, если нашел крестик на земле? Поднял его и положил на дерево, видное место. Правильно сделал я или нет?» Он, видимо, подумал, что потерявший крестик вернется туда — и увидит висящий на дереве крестик, заберет свою потерю…

И протоиерей Дионисий ответил:

— Было бы правильнее, чтобы избежать поругания святыни, отнести крестик в храм, положить его на канунный стол. А уж священник в храме определит этому крестику место. Да и никто ведь не знает, почему некий человек потерял свой нательный крест. Может быть, эта потеря заставит его задуматься об этом — и изменить свою духовную жизнь.

На обратном пути, глядя в окно трамвая, я подумала: а если бы тот давний жребий выпал кому-то другому и Денис Толстов вытянул бы короткую спичку? Нет, все равно он, пусть на год позже, стал бы священником. Но Господь знал, как стремился юноша к высокому служению — и «желание сердца его дал ему».

Записала Ольга Ларькина.
Фото автора.

685
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
20
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru