​В память о трагедии

См. также

21 января — исполнилось три года, как погибли Юрий Борисович Васин и его сын, одиннадцатиклассник Сергей. Юрий — водитель автобуса, вез людей из паломнической поездки. До Самары не доехал ста километров. Ограничение по скорости для большегрузов 20 км/ч, но несмотря на это в сторону автобуса несется неуправляемая фура с такой скоростью, что у нее отрывается прицеп с грузом (железной арматурой).

«Я за каждую душу в салоне отвечаю», — так говорил Юра в интервью журналу «Иномарка». А слова его не расходились с делом. Сначала автобус съехал на обочину у заснеженного поля, а затем Юра развернул его, прикрывая сидящих в салоне. МЧС сказали, что если бы не водитель автобуса, то из людей, сидящих в салоне, кроме находящихся впереди, было бы одно месиво. Юра умер сразу. А Сергунька еще пять часов мучился. Пострадавшим оказали помощь, они лежали в палатах, а он, раздавленный, с такими травмами, лежал на каталке в коридоре. Каталку в палату завезли за несколько минут до смерти. Сами потерпевшие просили за него, чтобы подошли к мальчику. А он не жаловался, и к нему подошли к самому последнему. Слова его матери оказались пророческими: «Ты не для этого мира, нельзя всех оправдывать и пропускать вперед, ты не хочешь жить». Сережа терпеливо ждал помощи и смиренно умирал, очень переживая за своего папу. Это было настолько сильное душевное страдание, что оно заглушило отчасти ту боль, что он испытывал физически. Медсестра, бегая по коридору, то глаз ему почешет, то на лбу что-то поправит. И за все он ее благодарил… «Это мать Сережи?» И широкая, искрящаяся улыбка. Такая неуместная. Улыбка еще шире, и ее объяснение: «У вас такой мальчик необычный и такой светлый. За всё благодарил и о папе всех спрашивал».

Значит, эта улыбка — просто след от твоего света, Сергунька. Вроде не совершил он, как папа, поступок геройский. Но поехал с папой в воскресный день в паломническую поездку по послушанию (по заповеди Божией. Папа попросил: «Сергунь, поедешь? А?» — «Да, папа, хорошо». — «А я тебе тысячу дам. Как второму водителю». — «Нет, спасибо, не надо. Ты и так много мне помогаешь с машиной»).

Мать Митрополита Антония Сурожского рассказала своему сыну историю, как в гражданскую войну в населенном пункте N один белый офицер оставил жену с двумя детьми совсем маленькими. Городок захватили красные. Жена офицера знала, что за ней скоро придут. Но куда бы она ушла с двумя малышами зимою? И однажды раздался стук в дверь, и на пороге стояла девушка, говоря: «Бегите, вас не знают на внешность, а я одна, у меня нет никого, а у вас — дети». Офицерша ушла из этого дома, ее не искали. Девушку замучили. Мать рассказала своим детям, что за них была принесена в жертву жизнь этой девушки. И они (дети) очень внимательны были в своей жизни, потому что выкупом их жизни была жизнь другого человека.

…А у могилы, у памятника папы и сына, вырос куст пиона. В пятницу вечером ездили, рассадили цветущие цветы перед Троицкой субботой, а в субботу после службы на панихиде смотрим — куст. А это я мысленно попросила для своего сердца утешение. Вот я и получила.

Хотелось бы пожелать тем, кто был в том автобусе в момент трагедии и кого своей жизнью защитили мои муж и сын — помните о них, молитесь, не забывайте!

Ирина Владимировна Васина, жена и мать погибших,
г. Самара.