Человек из ресторана

Капельки вечности.

Однажды я уже писал про черногорского официанта Любомира. Моя семья познакомилась с ним в поселке Рафаиловичи около Будвы летом 2009 года. Так получилось, что мы обедали и ужинали в обычном прибрежном ресторанчике, приписанном к нашему скромному отелю «Абала». Ресторан был под стать отелю, без всякой претензии на что-то особенное. Но рядом было море. И рядом был Любомир. Так звали довольно молодого официанта, симпатичного, улыбчивого и до невероятия проворного. На всем адриатическом побережье, наверное, только он один мог нести одновременно семь или даже восемь большущих тарелок сразу — при этом со всеми здороваться, всем улыбаться. И к тому же всё подмечать. Он тебе быстро укажет самый лучший столик. Посоветует самое лучшее блюдо. Что-то расскажет про Черногорию. Даст совет, куда лучше съездить. Да еще, к тому же, выслушает твои впечатления от прошедшего дня.

Сначала мы с ним дежурно общались. Но уже не хотели уходить в другой ресторан, к другим официантам. Потом стали ждать с ним встречи. И замечали, как вспыхивают радостью его южные темные глаза, когда он нас вдруг увидит за столиком. «Вы наши!» — радостно скажет он и тут же начнет метать тарелки на стол.

А когда 1 августа мне исполнилось 45 лет, он был единственным гостем на моем празднике. Сказал, что принципиально не употребляет спиртное (с его работой ведь спиться немудрено), но раз у меня такой особенный день, он все же пригубит бокал вина за мое здоровье, за мой почти юбилей…

Через несколько дней мы уезжали. И когда прощались с ним, в глазах его вдруг сверкнула слеза. «Только привыкнешь к людям, только успеешь их полюбить — и на тебе! Уже приходится прощаться… » — примерно вот это сказала нам его неожиданная и трогательная слеза.

Потом я уехал домой и вскоре написал небольшой очерк о своем черногорском знакомом.

И ни я, ни он не ожидали, конечно, что нам еще предстоит с ним переглянуться поверх времени и границ…

Вторая поездка в Черногорию в мои планы не входила. Хотя я и успел полюбить эту маленькую прекрасную страну.

И вот прошло четыре года уже. Мы тихо, семейно праздновали мой 49-й день рождения. И вдруг дочь сказала нечто удивившее меня. Она напомнила о Любомире.

В соседнем доме живет ее подруга Ирина Попович. Она на год младше Анны, сейчас ей 16 лет, учится она в 10-м классе самарской школы № 69. Этим летом она с родителями ездила в Черногорию. Жили они не в Рафаиловичах, где когда-то останавливались мы, а в соседнем поселке Бечичи. Но в Черногории на побережье курортные поселки тесно налеплены один на другой.

Однажды вечером родители Ирины решили вместе с ней пешком прогуляться вдоль моря до Рафаиловичей и там выбрали для ужина ресторан «Абала». Ну, ресторан как ресторан, не хуже и не лучше десятков других ресторанов. Их там не ресторан удивил, их удивил… официант!

Красивый, как киноактер, обаятельный, легкий. С большим золотым крестом на груди. Он так лихо метал тарелки, так был доброжелателен и обходителен, что на следующий день отец семейства вдруг сказал:

— А пойдемте-ка опять пешком в тот же ресторан… К тому доброму официанту!

И пошли и не пожалели! Официант их приметил, снова заулыбался. Помчался к ним со своими фирменными семью или даже восемью тарелками.

На этот раз они спросили, как его зовут.

— Любомир! — радостно ответил он. И в ответ спросил, откуда они приехали. Они назвали наш город.

— О, Самара! — радостно воскликнул он. — Я знаю ваш город. Там у меня живут друзья. Они приезжали сюда несколько лет назад. Я с ними так подружился… Но город ваш такой большой, и вы их, конечно, вряд ли знаете.

Они согласились, да, город действительно большой. И скорее всего, его друзей они не знают.

Но с той поры строго ходили они до самого отъезда ужинать к Любомиру. А оставалось им до отъезда всего-то три дня.

Когда девочки встретились (это было в самый день моего рождения), стали наперебой знакомить одна другую со своими летними впечатлениями, — и Ира Попович вдруг рассказала о добром черногорце Любомире.

— Как-как ты сказала? Любомир? — удивилась Анна. — Он из ресторана при гостинице «Абала»?

Оказалось, он самый.

Анна тут же рассказала мне об их неожиданной встрече.

Я чуть было не прослезился, как тогда Любомир. Надо же, тесен мир! И нет в нем границ и расстояний. Если, конечно, взгляды наши устремлены в одну сторону — на Христа!

Ведь сколько ресторанов на побережье Черногории! Сколько официантов (там почти все официанты — мужчины)! И надо же было Ирине с ее родителями попасть именно туда… И к тому же Ирина могла вовсе и не рассказывать моей дочери об этом. Мало ли интересных людей встретилось им в Черногории… А вот рассказала же! Назвала вдруг и это чудное имя — Любомир! И сделала это как раз в день моего рождения! Как тогда, четыре года назад… Ведь это был самый настоящий подарок мне от Любомира!

У Православного писателя Ивана Шмелева есть пронзительная повесть — «Человек из ресторана» (1911 год). Странно все же, что писателю тогда в художественной форме пришлось «доказывать» просвещенной публике саму возможность духовной жизни у маленьких людей, работающих в таких вот вроде бы не слишком способствующих духовности профессиях. Но это все же литература. А вот жизнь! Сергий Фудель в своей замечательной книге «У стен Церкви» писал, что в прежней, еще царской Москве «на Ярославском вокзале до революции был швейцар, стоявший у главного входа в какой-то форменной одежде, в «галунах», и что этот швейцар много лет нес подвиг непрестанной молитвы». Его работа состояла в том, чтобы вежливо открыть двери перед важными господами. При этом он достиг самодвижной Иисусовой молитвы! И к нему даже приезжали советоваться монахи подмосковных обителей. Так что профессия дело десятое. Можно стяжать благодать, бегая по ресторану с кучей блюд на руках или распахивая двери перед vip-персонами. И можно утерять благодать, подливая масло в огонь околоцерковных дрязг.

Любомир просто любит людей, и его профессия дает возможность эту любовь проявить делом.

Кстати уж скажу, что Ира Попович  девушка тоже не совсем обычная. Она пишет хорошие стихи и даже ходит в литературную студию при самарском отделении Союза писателей. Недавно я вез ее в машине вместе со своей дочерью и уже сам смог расспросить ее и о Любомире, и, конечно же, о ее стихах. Оказалось, ее стихи еще ни разу не были опубликованы. А она, как и всякий начинающий автор, очень этого хочет. И вот как раз сейчас литобъединение готовит к изданию какой-то специальный выпуск. Туда уже отобрано и ее стихотворение. Пока еще этот выпуск только в проекте, я хочу несколько опередить события. Пусть уж лучше у Ирины Попович первое в жизни напечатанное стихотворение увидит свет именно в газете «Благовест». Это такая замечательная путевка в жизнь, с которой можно смело взбираться выше и идти дальше. Вот ее пока еще не очень духовно зрелое, но искреннее стихотворение:

Моему Ангелу Хранителю

Ночь опустится. Ветер заноет, заплачет.

Ты придёшь и спасёшь меня вновь, не иначе.

Промелькнут крылья тенью по глади зеркал.

Но я знаю, мой Ангел, ты очень устал.

Ты придёшь с тихой грустью в хрустальных глазах,

Шелест крыльев тяжёлых услышу и взмах.

Ты со мною всегда, только мы незнакомы.

Даже ты не ответишь мне, где мы и кто мы,

Но на то есть причины и, видно, законы.

Как ты всё ещё держишь, мой Ангел, меня,

Укрываешь от бурь, от врагов, от огня,

Если я и сама, разбиваясь на части,

Не молю больше Небо о приторном счастье?

Ты такой же, как я, видно, той же ты масти.

Но, ты знаешь, мой Ангел, я тоже устала.

Пока локон твой мягкий я вновь поправляла,

Поняла, что ты снова израненный спал.

Я тебе говорю: «Это наш с тобой бал!»

Ведь когда-то такое ты сам мне сказал.

Как и в детстве, меня обнимаешь за плечи.

Всё течёт, изменяется, ты только вечен.

Да, я знаю, мой Ангел, ты очень устал,

Но держись, впереди не один ещё бал.

А про Любомира закончу такими словами. Если хотя бы немного впустил ты кого-то в свое сердце, росточек этого дружества с Божьей помощью пробьет себе путь сквозь границы и расстояния.

Так что до встречи, Любомир! Еще увидимся…

Антон Жоголев

См. также…