Быть вместе

Протоиерей Игорь Макаров из самарского поселка Прибрежный пишет своим прихожанам…

См. также

Об авторе. Протоиерей Игорь Анатольевич Макаров родился в 1967 году в городе Потсдам, Германия, в семье военнослужащего. Окончил Благовещенское высшее военное командное училище, служил офицером-танкистом в г. Тоцке Оренбургской области. С 1991 до 1995 гг. работал заместителем редактора Православной газеты «Благовест». С 1995 года работал редактором журнала «Духовный собеседник». В 1996 году 27 сентября рукоположен в сан диакона, а 14 октября рукоположен в сан священника в Покровском кафедральном соборе г. Самары. Настоятель храма во имя Новомучеников и Исповедников Российских поселка Прибрежный Красноглинского района Самары.

Письмо пятое.

Здравствуйте, мои дорогие!

Быть вместе — самое сильное желание человека… Эта мысль прозвучала в прошлом письме и никак не дает мне покоя. Почему человек не способен быть просто один? Почему мы так зависимы друг от друга? Где обещанная свобода?

Быть вместе — это желание, с которым человек рождается и умирает, которое приносит самую сильную радость и самую сильную боль.

Первоисточник всех человеческих связей — это, конечно, семья.

«Семья — ближайшее и самое дорогое для нас отечество; пространственно — это место самых горячих связей; духовно — это место совершенного идеализма… » — писал русский философ Василий Розанов. Только в семье мы можем позволить себе (и вправе ожидать в ответ) совершенный идеализм. Безкорыстие веры, безсмертие любви, безграничие надежды… Эпитеты в этих словосочетаниях можно свободно менять местами. Безграничие веры, безкорыстие любви, безсмертие надежды… И это не игра слов. Самые высокопарные эпитеты должны легко подходить ко всему, что имеет отношение к семье. Семья — это святое, и все в ней должно быть возвышенно, истинно и красиво!

Многие на этих словах с грустью вздохнут: «А у нас все не так».

Когда дело касается семейных проблем, часто спрашивают: «Надо ли это терпеть?» Всегда отвечаю: «Надо!» А потом сомневаюсь, переживаю… Надо ли терпеливо смотреть на поругание святыни? Что бы я делал, если бы на моих глазах рушили наш храм, топтали святые иконы? Сам себе отвечаю: а разве не эту муку терпели наши новые мученики?! Все святое, что мы теряем на земле в муках, остается с нами навсегда. Это наше духовное богатство. Рушились храмы на русской земле, а в душах русских страстотерпцев созидались нерушимые храмы… И если семья, наша малая церковь, на наших глазах оскверняется — не участвуйте, не враждуйте, свято терпите. В этом терпении — залог семейного счастья ваших детей.

Да, терпение терпению рознь. Ради счастья детей мы готовы терпеть многое, даже собственное несчастье. Но почему так часто дети повторяют нашу судьбу и так же терпят несчастье ради своих детей? Из поколения в поколение передается это несчастье, как какое-то «родовое проклятие». Есть терпение доброе, деятельное (подставить щеку, понести крест), а есть терпение злое (роптать, проклинать, ненавидеть). Последнее и делает нас проводниками несчастья для наших детей. В злом терпении — вся сила «родового проклятия». За нами всегда остается выбор — либо нести свой крест до конца самим, либо оставить его нести своим детям.

Недавно я проводил беседу со студентами. Было поднято сразу две темы: «Как правильно выйти замуж?» и «Моя семья». Вопрос женитьбы/замужества интересовал всех. Да к тому же, женитьбы «правильной». А вопрос относительно семьи буквально повисал в воздухе. Не то чтобы это совсем никого не интересовало, просто в том месте, где должны были находиться знания и опыт семейной жизни, у молодых людей была пустота. Пустота зловещая… Чьи это дети?… Почему они не могут сказать ничего хорошего о своих семьях?… Стандартное описание родной семьи молодым человеком: место работы родителей, жилье… и всё! Неудивительно, что и свою будущую семью они рассматривают лишь как площадку для устроения личной жизни.

Немного о «правильном» выборе. Чтобы увидеть главное, нужна голубиная простота. А змеиная мудрость нужна, чтобы различать детали. Но змеиная мудрость может задушить мелочностью и преувеличениями, а с высот голубиной простоты — все видеться в голубой дымке. И сердце, и разум (и плоть, и душа) должны быть в согласии. Нужно целомудрие!… Как трудно современным молодым людям сделать правильный выбор!

Есть веками проверенный метод — семейный совет. Молодые часто не доверяют мнению родителей относительно своего выбора. И правильно делают. Мнение родителей — змеиная мудрость… Родители часто не доверяют выбору своих чад. И тоже правильно делают. Выбор детей — голубиная простота… Не только детям, но и родителям не стоит доверять только себе. Должно быть доверие!

Мы ищем святость в дальних строгих монастырях, где-то там, за морями, в пещерах отшельников, а она совсем рядом. Ее образы — в наших семейных альбомах, в наших сердцах, хранящих светлую память о близких… Очень советую почитать искренние книги о семейных ценностях Наталии и Софии Самуиловых «Отцовский крест», Наталии Соколовой «Под кровом Всевышнего», дневники и письма Сергия Фуделя.

Несвободны от стремления быть вместе и те, кто не связан узами брака. Узы Христовой любви крепче всех прочих. Жить в монастыре и при этом никого не любить — большое несчастье. И даже не любить всего одного человека — большое несчастье. Эта нелюбовь способна опустошить душу, незаметно, как зловредная моль, уничтожить все, что было накоплено за годы духовной работы. Келья — не убежище от людей, а жертвенник, на котором неопалимым огнем веры горит сердце монаха. Этим огнем «ненавистную рознь мира сего» монах переплавляет в любовь. Это его работа.

В любом отречении есть небезосновательная надежда получить именно то, от чего отрекаешься, но с приростом и обновленным. Поэтому отрекаться нужно от того, что имеет большую, непреходящую ценность. Обет безбрачия — это не ненависть к семье и браку, это тот самый совершенный идеализм: неудовлетворенность земной любовью, стремление к высшему идеалу единства.

Первый симптом семейного разлада — отсутствие радости. Касается это и семьи монастырской. Нет радости в одиночестве. Ад — это одиночество, одиночество — это ад… Ангедония — психологический термин, означающий неспособность испытывать радость, «хроническое горе». Ангедония — страна одиноких людей… Одинок не тот, у кого нет никого рядом, а тот, у кого нет никого в сердце.

Быть вместе — спасение!

Цена человека равна количеству людей, которые не могут жить без него — мысль Святителя Николая Сербского. Можно сказать иначе — цена человека равна количеству людей, без которых не может жить он!… О скольких способен я плакать? Сколько тех, без которых меня просто нет?!

Прошу прощения и молитв.

20 июля 2014 года. 

См также