‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

«Исцели душу мою, яко согреших Тебе!… »

Письмо-исповедь.

Эта статья была подготовлена почти три года назад и даже поставлена на нашем сайте. В газете же не была опубликована вовсе не потому, что плоха или неактуальна. Мы пожалели чувства своих читателей. В том числе и врачей, для которых было бы слишком тяжело вновь вспоминать о своем участии — в силу профессиональных обязанностей — в страшном деле прерывания беременности, совершении абортов. Но мы снова встретились с этой женщиной на недавней Православной выставке. Валентина (фамилию ее по известным причинам не называем) приобрела на нашем стенде последний номер газеты и тихонько посетовала: «Совсем тяжело мне стало, одолели скорби. По грехам моим достойное приемлю. Но как же больно… » 

И мы решили, что время пришло — надо опубликовать рассказ, записанный с ее слов в январские дни 2012 года. Может быть, наши читатели молитвенно воздохнут о рабе Божией Валентине.

Наша позиция не изменилась: не нужно спешить с осуждением людей, выполняющих свой профессиональный долг. Лучше помочь им увидеть ситуацию с иной стороны и — прийти к покаянию.

Она вошла в кабинет — худенькая, с выбивающимися из-под платка серебристыми прядями. Представилась Валентиной.

— Да, это я вам звонила. Истомилась душа, не могу больше носить в себе эту боль. Сколько греха я натворила, Господи! Сколько слез выплакала — но перевесят ли эти слезы хоть одну слезинку тех малюток, которых я, гинеколог, убивала в абортах? Господи, прости!

Хотя я и мало работала как гинеколог, но нагрешила очень много. И может быть, я бы никогда до конца и не осознала этот свой грех, если бы не прочитала когда-то подготовленную газетой «Благовест» «Кровавую книгу». Не коснись меня мое собственное горе, мои спасительные скорби, я бы, наверное, так до конца и не поняла, что натворила в своей жизни. Каялась — понимала все же, что грешно, но не так вот, чтобы всем сердцем… Оправдывалась: ну ведь это же моя работа…

Нет большего счастья на земле, чем счастье быть матерью. Нет страшнее горя, чем отвергнуть этот Божий дар. 

Делаешь «операцию», и женщине, лежащей на кресле, еще и приговариваешь: «Ой ты, моя голубушка! Милая моя, золотая моя, потерпи немножко!… » Это абортницу я всегда так жалела и приговаривала. И мысли не было о том, какое же страдание, какую нестерпимую боль испытывал в это время ее младенец!

Сейчас только осознаю, что в чем-то правы были те врачи, которые грубо обращались с такими женщинами, порой говорили им оскорбительные вещи. Да, они нарушали при этом врачебную этику, но — глядишь, хоть кто-то из женщин через эту обиду и задумается и не пойдет в другой раз на аборт. А я женщину старалась максимально обезболить, да еще и саму ее приласкать, успокоить. И вот вставала она с кресла — и благодарила меня и говорила, что в следующий раз придет только ко мне! Я радовалась этим словам, видела в них признание своего профессионализма, но ведь только бы подумать, до чего это страшно: следующего своего ребеночка она уже заранее обрекала на смерть и решала принести именно ко мне…

А мне Господь правильно посылает сейчас сильные испытания. По моим грехам — это еще милостивое наказание.

Верила я в Бога всегда. Но эта вера была мне самой в осуждение, потому что я впадала в кощунство: сделав аборт, я в уме или тайно, чтобы никто не увидел, крестилась своей преступной рукой и… благодарила Бога: «Слава Богу, всё прошло хорошо!» Но ведь не Он же мне помогал в этом черном деле, а враг! Хотя, как знать, — может быть, Господь все же оберегал меня от того, чтобы не нанесла при «операции» вред женщине-абортнице, несчастной матери, чтобы она со временем покаялась и поняла весь мрак содеянного…

Когда к нам привозили женщин, сделавших криминальный аборт, они по сути полумертвые были, и мы их спасали во всеоружии. Вызывали для них бригаду и делали всё, чтобы спасти. Однажды привезли такую женщину с очень сильным кровотечением. Оказалось, что у нее была шеечная беременность. Распознать ее во время кровотечения невозможно (тем более что было это тридцать лет назад, когда не было такой аппаратуры, как сейчас), и когда начали выскабливать, кровь хлынула рекой. Вызвали бригаду реаниматологов, повезли на операцию. Она, эта женщина, хотела сделать аборт, и в руке у нее, до сих пор помню, была зажата сторублевка. Она этими деньгами хотела оплатить убийство своего нерожденного ребенка, а получилось, что за сто рублей она себя убила! Спасти ее не смогли.

Шеечная беременность развивается только до определенных сроков, это может быть даже и хуже, чем внематочная беременность. Ее и так пришлось бы прервать, но не было бы греха и, может быть, сама женщина осталась бы жива. Этот случай всегда у меня в голове был. Хоть и не было в ее смерти моей прямой вины, и потому не было для меня никаких внешних неприятностей, не вызывали на комиссию, не требовали отчета, почему моя пациентка умерла, — но моя совесть была неспокойна. Господь долготерпелив, но когда-то и Его чаша терпения переполняется нашими грехами. И тогда приходят такие беды…

И даже когда я перешла работать в роддом, казалось бы — вот оно, искупление: спасать младенцев в родах, помогать им появиться на свет. Так ведь и в это благодатное время — согрешила смертно! Приехал мой брат с женой: «Помоги!» У них было двое детей, две девочки, но семья распадалась, и они решили, что третий ребенок им совершенно ни к чему. К кому же им идти, как не к родственнице-врачу… И я — «помогла». Я ушла в другое отделение спасать чьих-то деток, а в это время в той же больнице, рядом, умер младенец! Это был мальчик, которого мой брат с женой когда-то так ждали! И может быть, если бы он родился, он мог бы их сплотить, семья сохранилась бы, не было бы этой боли для осиротевших при живом отце девочек. Этот мой грех уже столько лет не дает мне покоя! Уже столько слез я выплакала, столько выстрадала, но этот грех как страшная заноза остался в сердце. Убила ведь я в аборте, считай, своего племянника, пролила родную кровь.

Всю жизнь мне теперь в этом каяться…

Когда сама я была молодой, мама говорила мне: «Дочка, закончила институт, муж есть — надо родить!» Но я считала иначе. Самое время делать карьеру! Одного ребенка родила — ну и хватит. Вот закончу ординатуру, интернатуру, может быть, наукой займусь, а то и — назначат заведующей. И тут как раз посыпались предложения — в одном месте заведование, в другом… Но всё это лишь тешило мою гордыню. Всё рассыпалось в прах, и карьеру я не построила.

И когда я пришла в храм в тяжелейшем нервно-психическом кризисе — казалось, весь мир ополчился на меня… — то было такое чувство, словно у меня грудь вот-вот разорвется. В храме началось каждение — я всегда любила аромат ладана. Но тут мне вдруг стало страшно, я стала бояться этого запаха. У меня начался сильный кашель, но я еще не сразу сообразила, что это бесовское. Что это бесы боятся ладана, боятся церковного Богослужения. Мне казалось, что внутри меня что-то расширяется, расширяется, и я не знала, как избавиться от этого распирающего чувства, как остановить кашель. В храме тишина, только негромко позвякивает кадило, а у меня нечеловеческий кашель! И потом — чувствую — я судорожно пытаюсь проглотить что-то, лезущее у меня изнутри… Что-то скользкое и отвратительное, как змея. И только когда уже я ушла из храма, до меня дошло, что это было такое. Мне Господь открыл, в чем причина моей гневливости, раздражительности. Это одержимость! Через свои грехи я открылась для бесов, и они смогли войти в мое тело…

Да — это была моя работа. Но работу можно по-разному исполнять. Надо было — со страхом Божиим. Ведь гинеколог призван помогать женщине родить! Помогать сохранить ей здоровье свое и ребенка… И надо было исполнять это высокое предназначение.

Не пытаюсь себя оправдать. Но был случай, что удалось мне одну мамочку убедить оставить ребенка, у нее родился сынок.

Только теперь, через годы, я наконец-то раскаялась в своих грехах — и получила некоторое утешение. Я читала жития святых и изумлялась: как могли они в невыносимых муках — радоваться, благодарить Бога? А сейчас и у меня появились маленькие нотки радости во всех моих скорбях, в море слез. Слава Богу за всё! Слава Богу — за милостивое наказание, за вразумление, за то, что не дал окончательно погибнуть душой. Господи, как же Ты ко мне милостив, если посылаешь такие испытания! Это очень горькая таблетка, но только горькая таблетка может меня вылечить! Через моих близких — через мужа, через дочку и внучку! Это же самое горькое лекарство, но только оно способно исцелить!

Хотелось бы послужить Богу, чтобы хоть в какой-то мере искупить свой грех. Недавно узнала, что и у нас в городе есть филиал общественной организации «За жизнь». Дали мне телефон, буду звонить. Если даст Бог, буду помогать людям справиться с искушением и не сделать аборт. Многие ведь идут на него по неведению, оправдывают себя какими-то «особыми обстоятельствами». А надо знать одно: это не просто операция — это грех!

Записала Ольга Ларькина

2481
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
13
3 комментария

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru