Матушку Ларису знают во всей Абхазии, потому что она молится о своих земляках.
Матушку Ларису знают во всей Абхазии, потому что она молится о своих земляках.
Ей многие предсказывали монашество. А она не знала, куда идти и что делать. В эти непростые для нее дни отец Григорий дал ей книгу одного афонского старца.
— Ночью я решила ее почитать, — вспоминает матушка Лариса. — А хотела спать, уже открыла книгу, а все раздумываю: почитать — не почитать? Читаю — автор пишет кому-то о принятии монашества. Но он как будто говорит это мне и все написано словно про меня. Меня это так потрясло! Я поехала к отцу Григорию, он ответил: «Это воля Божия. Только поторопись, пока Господь дает шанс». Поехала к другим священникам, все в один голос: «Это воля Божия». И сочинский благочинный отец Иннокентий постриг меня в мантию.
До последнего я молилась: «Господи, если нет Твоей воли, отмени постриг. Уже стояла перед алтарем и все просила: «Если есть Твоя воля, помоги, если нет — отведи». Боялась не послушаться Господа. Мне Бог просто подарил монашество. Много в моей жизни слез, но и радости.
Тело после пострига сутки было какое-то невесомое. Мы, новопостриженные, сутки не выходили из храма, со свечами непрестанно молились. Потом, я замечала, день за днем тело становилось тяжелее.
Сорок дней провела в монастыре и возвратилась в Гагру (так называют город в самой Абхазии — не Гагры, а Гагра — прим. авт.). У меня тогда здоровье было очень плохое, я еле ходила. А потом мы стали восстанавливать церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Гагре, и Господь укреплял.
Только я приняла постриг, моя дочь развелась с мужем. Говорят, когда кто-то в семье принимает монашество, сродники очень страдают: нападенье вражье очень сильное. Враг напал на дочку с зятем, разорвался брак, и так сложилось, что трехлетнюю внучку Софию мне пришлось взять к себе. Я монашествовала с ребенком на руках. Софийку надо было поднимать, учить, я ее везде таскала с собой. Она сейчас уже в девятом классе. Я на нее не давлю — она сама должна выбрать свой путь. Видимо, воля Божия была, чтобы она жила со мной. До четырех лет она видела Матерь Божию на небе.
Через несколько дней после пострига я взяла в руки свою пострижную икону, до этого я ее как бы видела и не видела. Смотрю — икона Божией Матери «Одигитрия»! «Надо же, — думаю, — наверное, буду много ездить. Ведь она в помощь путешествующим». И правда, я научилась водить машину, и сколько мне приходится ездить!
Меня благословили на постриг в честь святой Марии Египетской, в монашестве я должна была стать Марией. Но в день стояния Марии Египетской меня не постригли — видимо, не было воли Божией. Мое мирское имя — Людмила. А до этого у меня были такие детские мечты: «Ох, когда мне умереть, похоронили бы меня в храме Георгия Победоносца!» Как Людмила я «умерла» в день пострига в храме великомученика Георгия Победоносца. А мощи мученицы Людмилы покоятся в Праге в храме святого Георгия Победоносца. Умерла Людмила и родилась Лариса. Позже я узнала, что мощи мученицы Ларисы, царевны Готфской, которую сожгли в храме вместе с народом, были принесены в Херсонесе в дар святому Феодосию Великому, в день памяти которого 24 января я родилась. Когда я все это сопоставила, то была поражена — какой на все Промысл Божий!
Мы едем с матушкой Ларисой на ее «Баргузине» по цветущим улицам Гагры. Своим острым хозяйским глазом она замечает отличные доски, которые кто-то выбросил на «мусорку», и говорит, что потом надо приехать за ними — пригодятся. Эта привычка собирать повсюду стройматериалы у нее осталась с того времени, когда она в должности старосты занималась восстановлением Покровской церкви.
На воскресной службе в этой небольшой белой церквушке довольно тесно и жарко. Уютно, все отремонтировано. На стенах множество икон — старинных и новых. О матушке Ларисе люди вспоминают добрым словом: «Была здесь такая матушка, ее поставили хозяйкой, она быстро восстановила храм, все сделала красиво».
Став старостой, матушка Лариса с энтузиазмом занялась восстановлением рушащейся церкви. Нужна была машина, и она сама выучилась водить. Благотворителей не было, и сами находили стройматериалы, строили. Приходилось нелегко. «Мне очень помогал отец Виталий», — сказала она. Известный старец схиархимандрит Виталий (Сидоренко) подвизался в Кавказских горах Абхазии под Каманами в 60-е годы прошлого века. Умер он в 1992 году. Матушка сказала о нем так, словно была лично с ним знакома. Но оказалось, при жизни она его не знала. Однако в ином, духовном смысле она с ним действительно знакома. «Помоги с кирпичом!» — усердно просила в ночной молитве отца Виталия. И буквально через сутки они нашли гору выброшенного кирпича. Из него построили трапезную, кухню, осталось всего три кирпича.
В церкви трудилось двадцать служащих — матушка Лариса старалась брать на работу пожилых людей, чтобы они получали добавку к пенсии. По благосостоянию церковь стала одной из лучших в Абхазии.
Вместе со строительством здесь создалась большая и дружная Православная семья.
— Надо было наших строителей кормить обедом, — рассказывает матушка Лариса. — А денег нет ни копейки. Иду, молюсь и прошу Матерь Божию — помоги! Смотрю — лежат пятьсот рублей. Оглянулась вокруг — никого нет, отдать некому. Брать — не брать? Решила, что это от Бога, поблагодарила, взяла деньги, побежала, накупила продуктов и накормила людей. Вскоре мы стали кормить уже всех, кто приходил на трапезу, — до восьмидесяти человек после службы каждое воскресенье. На пост солили огурцы и капусту, делали заготовки. Я приучила всех вместе перед трапезой молиться. Люди увидели, что возносится соборная молитва, и стали приносить продукты или деньги для помина их близких. Мы молились и о живых, и были поразительные результаты!
Ходили в тюрьмы к заключенным. Один парень сидел в Сухуме в тюрьме, и мы всей общиной ему помогали. Он вышел, приехал к нам в Гагру, крестился, воцерковился, женился на нашей прихожанке и стал близким человеком.
Нам приносили в церковь вещи — хорошо зная, кто как живет, мы раздавали вещи самым нуждающимся, бедным, многодетным.
Скольких бабушек мы похоронили! Провожали их по-христиански: красиво, со свечами, отпеванием, поминальной трапезой. Люди говорили, что они теперь спокойны, — уверены, что их по-христиански похоронят.
Ездили вместе по святым местам, вместе молились.
Я хотела показать городу, людям, что есть Бог, есть Православная Церковь, есть молитва. Церковь люди узнали. Она стала для них уважаемым местом. Но были и такие, кто завидовал, что нам так весело, хорошо вместе.
Начались большие искушения, и матушка Лариса была вынуждена из этого храма уйти. Вместе с ней ушли некоторые прихожане. Теперь они ездят молиться и причащаться в другие Православные храмы Абхазии. О том, как сложилась жизнь общины дальше, расскажу чуть позже.
Матушку Ларису знает вся Абхазия. Она мать, духовная мать для многих, одно слово — «матушка»! Какая-то вся круглая, уютная, добрая и неравнодушная, со своим неизменным «простите-благословите».
Она знала и знает, что у кого дома, знает как своих детей, и ругает и утешает. Люди идут к ней как к последней надежде, рассказывают о своих проблемах, просят помощи, советуются. К ней идут наркоманы, алкоголики, когда им совсем плохо.
Один пришел: «Все, не могу, наложу на себя руки». Сколько она с ним бесед провела! Слава Богу, ничего с собой не сделал. Гуляет с женой, увидит ее: «Матушка, привет!»
Другой приходил: «Матушка, такое состояние, жить не хочется». Говорила-говорила, убедила бросить эти мысли. Этой весной получила от него смс-ку: «Матушка, поздравляю с праздником 8 марта!» Она посмеялась и порадовалась: такого праздника для Православных нет, но, главное, он жив, у него хорошее настроение.
Целый день с утра до вечера она ездит по многочисленным делам разных людей, возвращается домой, валясь от усталости. Она заходила к нам с дороги «на минутку» — и начинала с воодушевлением рассказывать про какого-то парня, который ушел в секту, а она ему полдня «говорила-говорила», чтобы он бросил это дело. Или про другого, который погибал, а сейчас возвращается к жизни.
— Я всех людей жалею: и русских, и узбеков, и абхазцев, Православных и даже не православных, — высказывает важную для нее мысль матушка Лариса. Она родилась и выросла на Кавказе, где разные народы живут как соседи, и они ей близки и дороги все. — Время тяжелое и жизнь тяжелая, не только сейчас — и была и есть. Главное, у всех нас — Бог, и как ты пред Богом стоишь.
Ко мне обращаются даже узбеки — продолжает она свой рассказ. — Они ко мне очень хорошо относятся, ведь и я к ним хорошо отношусь. Когда мы строили церковь, они нам помогали. А мы им помогали одеждой. У них своя вера, у меня — своя. Я не буду им свою веру навязывать, но, считаю, своей жизнью надо показывать нашу веру. Один узбек в больнице лежал — мы его навестили, копеечку ему дали. Он был рад — он ведь никому больше не был нужен. И абхазцы есть некрещеные, но сегодня он некрещеный, а завтра покрестится. Нам нельзя забывать, что Господь создал каждого человека по образу и подобию Своему. Просто мы избранники Божии, мы Православные.
Матушка Лариса часто общается с людьми, у кого сложные, изломанные судьбы. Кому надо помочь не откладывая. Она находит их, и они находят ее.
Она монахиня и казалось бы, должна уйти в свою келью, затвориться и молиться. А она все время среди людей. Уже много лет без отпуска, без отдыха от этой работы, которую она сама взвалила на свои плечи. Просто эти люди никому не нужны и нуждаются в ее участии. А для большого монашеского молитвенного правила есть ночь.
— Года два назад уже поздно вечером мне позвонили, — вспоминает монахиня Лариса: — «Матушка, ты можешь срочно прийти ко мне?» — «Что случилось?» — «Мне плохо, срочно приди, я хочу к маме». Как только она сказала эти слова, я все поняла: мама ее уже умерла. Что брать с собой? Я взяла святую воду, молитвослов, церковную свечу и бегом к ней. Прибегаю — она лежит и плачет. Сказала, что в последнее время жизнь не ладится, стала выпивать и захотела «к маме». А ее дочка в этот день куда-то ушла. Она забила в косяк гвоздь, взяла веревку, поставила стул и уже встала на него. И вдруг подумала: «Надо позвонить матушке Ларисе». Спустилась со стула и позвонила мне. Я гвоздь и веревку забрала и давай окроплять дом. Поить ее крещенской водой. Читать подряд все молитвы: «Живый в помощи» и другие. Ее начало трясти, колотить. Но потом она успокоилась, лицо покраснело. Когда я пришла, лицо было черное. Когда я увидела, что она покраснела, глаза другие стали — от души отлегло. Сколько сидела с ней, говорила-говорила. Напоследок сказала: «А теперь обязательно покушай и оставь это дело». Сегодня видела эту женщину — она работает в хорошем месте, она симпатичная, хорошо выглядит, у нее девочка оканчивает школу, она живая и все у нее нормально.
— Одна наша прихожанка мне сказала: «Я буду расходиться с мужем, потому что он мусульманин, другой веры», — рассказывает матушка Лариса. — Я ей говорю: А ты давно стала Православная? Ходишь в храм всего несколько месяцев. Он у тебя пьет? — Нет. — Деньги из дома тащит? — Нет. — Изменяет? — Нет. — Почему ты должна разводиться? Дом у вас общий, ребенок общий. Как вы будете делить дом? Куда ты выкинешь своего мужа? Вы живете в горах, куда он пойдет? Ты молодая, тебе всего тридцать лет. Ты уверена, что не захочешь замуж? Свяжешься с кем-нибудь — это блуд. Ах, твой муж матюкается? Так молись, исправляй его. Плохо, что он другой веры. Да, плохо. Но ты молись. Бог в силах и это исправить.
Как дала ей хорошенько! Скоро ее муж пришел в церковь вместе с ней: «Буду креститься, будем венчаться».
— Вчера мальчика повезла на воскресную службу в храм в село Лыхны, — рассказала матушка Лариса. Всех молодых людей она ласково по-матерински называет «мальчиками». — Хороший, умный такой, но год сидел за компьютером день и ночь, ел в день тарелочку каши, не отрываясь от монитора. Библию знает чуть ли не наизусть, но иконы не признает, по интернету читает сектантские сайты против Православия. Такая каша в голове! Сколько с ним говорила! И год назад сколько его убеждала: «Ты не туда идешь, ты запутался, тебе нужно в Православный храм». Думала, не поедет. Утром выхожу, а он меня ждет. В храме перед иконами ходил и молился, свечки ставил. Вечернюю выстоял, помазал елеем его батюшка. А потом лицо у него стянулось, все волосы ушли назад, кожа на лице натянулась, глаза стали узкие, непонятно какие. Исповедаться не захотел, Литургия началась — ушел. Вернулся, когда она закончилась: «Ради вас, матушка, я сюда поехал и ради мамы».
Мы поехали домой, по дороге остановились покушать. Он захотел есть, впервые за много месяцев ел с таким аппетитом: «Матушка, как вкусно, у меня такое хорошее настроение. А можно, я с вами еще поеду?» И лицо у него совсем другое. Свечи взял с собой маме на могилку.
Это стоит трудов — нянькаться, чтобы человек оторвался от ада!
Соседям сообщил, что был в церкви. Соседи за него порадовались.
Батюшка Петр мне подарил большую просфору — я ему ее дала. Думаю, как убедить ее принимать? Сказала: «За маму молись об упокоении. Порежь просфору на частички и принимай утром со святой водой. Ты свою Православную мамочку и поминай по-православному. Почему ты должен какую-то секту слушать? Ничем ты маме не можешь помочь, кроме молитвы и помина. И крещенскую воду пей ». Обещал. До Причастия бы дотянуть, а там будет легче.
— У нас в церкви появился мальчишка из Уфы, — вспоминает историю еще одного своего подопечного матушка Лариса. — Вижу, он один, и я его пригласила помогать нам на огороде. Скоро выяснилось, что он в бегах. А тут абхазцы его «зажали» — и здесь что-то натворил. Я ему сказала: «Сережа, давай выезжать на ту сторону, здесь тебе оставаться нельзя». — «Я пойду в Грузию». — «Да ты что, если тебе тут трудно, где русских много, то там тебе гораздо труднее будет. Знаешь, милый, иди с повинной». Он: «Нет, нет!» А потом все же решил ехать в Россию. Отправились мы с ним к границе, я взяла его документы и деньги — он зарабатывал, и мы ему откладывали на дорогу. Если бы его забрали, они остались бы у меня. Он шел впереди, я сзади. Прошел благополучно пограничный контроль, я его отправила, посоветовала устроиться работать при храме. Год он пробыл в Анапе, мне звонил, я ему звонила, контролировала, ругала, что из церкви ушел сторожить лодки на пляже. В конце концов он потерял там паспорт, позвонил и плачет. Я ему посоветовала: «Поезжай домой, иди с повинной, отсиди свое время, хоть дома будешь». После этого он пропал, но я продолжала за него молиться. Через год мне пришла смс-ка от его мамы: «Матушка, благодарю вас за моего сына Сергея. Дали ему три года. Он сидит и очень просит, чтобы вы за него молились, не забывали его. Он очень любит вас». Все эти годы мы всей общиной за него молились. Он вышел на свободу, нам позвонил.
— Один парень приехал к нам из России, пришел в нашу церковь, больной, без денег, — рассказала матушка Лариса. — Стал верующим, начал работать, землю купил, строиться начал. Срок у него уже кончался. Но кто-то его заложил, приехали с той стороны, забрали и посадили. Я ему все время говорила: «Роман, Роман, Бога за все благодари, Бога не забывай». Писала в суд ходатайство за него: он у нас пел и читал на клиросе. И его оставили в тюрьме в своем городе — Нижнем Новгороде. А там есть церковь. И он настоятелю отцу Павлу стал помогать на клиросе. Так удачно попал.
А этот батюшка раньше был разбойником! И в тюрьме к нему пришло покаяние. Он еще сидел, а начал строить в тюрьме храм. В четырех тюрьмах построил храмы! Заочно окончил Духовную семинарию, принял монашество и, не выходя из тюрьмы, стал священником. Роман мне звонил: «Как он нас учит, какой он умный. Я так рад, матушка, что к нему попал».
Когда иеромонах Павел отсидел свои положенные четырнадцать лет, он вышел из тюрьмы и ушел в монастырь. Но из монастыря приезжает в тюрьму на службы — не оставил свою церковь. Я звонила Роману: «Скажи отцу Павлу, если будет у него такая возможность, пусть приезжает к нам в Гагру в гости».
Еще матушка Лариса собирала бомжей. Людям, которые попали в Абхазию, оказались без документов и не могли вернуться в Россию, помогала уехать домой. Ей приходилось немало трудиться, чтобы им помочь. Но, слава Богу, люди уезжали на родину.
Как-то пришел на службу измученный мальчик — мама у него выпивала. Матушка тут же с ним познакомилась и стала его опекать. Он с мамой после войны в Абхазии жил очень бедно, и матушка давала ему на дорогу деньги. Мама сначала ехать на службу не хотела. Но однажды приехала и осталась в церкви.
— А теперь, слава Богу, — радуется за них матушка Лариса, — у них появилась копеечка, дома делают ремонт, сами ездят в церковь.
— Я заметила, — говорит она, — что когда начинаешь человеку помогать — а что там помощь, ты же не миллионы даешь, он быстро становится на ноги.
Она никогда не связывалась со спонсорами, у нее их никогда и не было. Обращалась «напрямую», как она говорит, к Господу и Матери Божией, и все устраивалось. Оказывается, не имея средств можно помогать людям в их нуждах. Для этого нужно просто их любить.
Мы идем с матушкой утром на автостоянку, чтобы поехать на ее «Баргузине» на воскресную службу в храм в Лыхны. Мы спешим, но она заботливо несет с собой в пластмассовой майонезной банке какое-то варево с косточками «братьям меньшим» на стоянке. Они ее уже ждут. Особенно радуется черный лохматый пес. Он всегда чинно провожает матушку от стоянки до ее дома. «Все бродячие кошки и собаки — мои», — улыбается матушка Лариса. Их «судьбы» она тоже устраивает: выхаживает, отдает в хорошие руки, кормит, возит лечить к ветеринарам. Христианская любовь — это любовь ко всем людям и ко всей твари.
— Пока церковь восстанавливали, мы приобрели себе землю в пригороде Гагры, — рассказывает матушка Лариса. — В церкви мало места, хранить инструменты, закрутки негде. А наша Православная семья разрасталась. Мы молились и почти купили землю, но ее у нас перехватили. Я подумала, что нет воли Божией покупать землю для общины, и оставила эту мысль. И вдруг Господь дал за копейки — просто подарил нам этот участок. Когда нам сказали, что землю без дома могут отнять, мы благословились и стали строить. Стройматериалы собирали где только можно. Построили сами дом, какие-то сараюшки. Много людей нам помогало. В доме сделали кухню, трапезную, свечную, кельи, поставили печку. Стали свечи делать, просфоры печь. Виноград свой выращивали и изготавливали вино для Таинства Евхаристии.
Наладилась такая полумонастырская жизнь. Мы как Православная семья. Вместе молимся, вместе работаем, трапезничаем. Друг друга в тяжелой ситуации мы поддерживали, укрепляли. Господь нас даже укрепил в вере, мы стали духовно более бдительны. Мы не закрываемся: к нам приезжают, приходят люди. Когда урожай большой, излишки раздаем тем, у кого маленькие дети или нет своих садов. Много вещей нам приносят на раздачу бедным и многодетным, мы их развозим по городу и раздаем.
По моей просьбе меня провели по саду. Что в нем только не растет: фэйхоа, мандариновые, лимонные, персиковые деревья, смоковницы, грецкий орех, яблони, сливы, вишни, мушмула. Есть и маленький огородик с помидорами и огурцами. Есть и домашние животные — куры, кролики, козы, гуси.
Члены общины очень любят здесь бывать, трудиться, молиться вместе, общее хозяйство для них — утешение и радость.
— Матушка Лариса, что посоветовать тем Православным людям, кто тоже хотел бы создать общину?
— Молитесь вместе с сестрами, просите, чтобы купить землю и домик: «Господи, если есть Твоя воля, то помоги. А если нет, то и не надо».
Воля Божия есть — покупайте землю и собирайтесь в общинки. Время такое, что только общинами и выживем. Поодиночке очень тяжело. Мы у себя в общине можем иногда поругаться — у каждого свой характер, но и помиримся. Главное, должны быть верные люди.
Я общину не оформляю официально, не называю подворьем, никакой устав не прошу. Если создавать общину со своим правилом, это уже начало монастыря. А мы не знаем, что за время будет. Чтобы меньше привлекать внимание, мы называем наше хозяйство: «Огород». Создавайте огороды. Один будешь дома сидеть — у тебя будет куча страстей. А ты попробуй потерпеть всех, он тебя обидел — попробуй его простить. Это своеобразная духовная школа — учиться любить, прощать, ухаживать друг за другом, терпеть, слушать.
Раньше спасаться было проще, мы знали пустынников — это отец Мардарий, отец Гавриил, много их было. Они были такие батьки! Сама любовь! Простые, без кичения. Как замечательно было у них исповедоваться. Сейчас остались два брата отец Николай и отец Константин, остальные умерли. Были пустынницы монахини-чувашки, целое поселение, все умерли, одна оставалась в тяжелом состоянии, не знаю, жива ли она. Уже такого окормления у нас нет. Но можно спасаться в общине и жить по совету со священником, близким по духу.
Я всегда говорю: «Что Ты, Господи, мне даешь, помоги понести». Когда утром выхожу из дома, прошу: «Господи, помоги все делать во славу Твою, чтобы все дела мои, вся моя жизнь были во славу Твою. Управь не как я хочу, а как Тебе угодно». И Он управляет Свое орудие непутевое. Я от рождения была худенькая, маленькая и всегда больная и несчастная. А сейчас как Господь меня укрепляет, несмотря на перенесенные операции и болезни. Сердце такое больное, его просто держит Бог.
Если бы мне дали вернуться назад, я бы выбрала то же самое. Простите, братья и сестры, и благословите!
Фото автора.
Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru